Читать книгу General Overlord Device. Тактик 2. Книга вторая - Сергей Константинович Зарин - Страница 3

Он стоял передо мной. Весь заляпанный грязью, слизью, потеками бурой жижи и покрытый налипшими листочками-травинками. Стоял в боевой стойке и смотрел на меня настороженно, прицельно. Странный робот.

И баба его – странная.

Под локоть пришелец держал фею. Ее бронекостюм не имел явных повреждений. Тем не менее, фея стояла без шлема, отчего я и смог определить, что передо мной – фея, а не фейн или не мужик человеческий. А еще я мог определить ее состояние, и оно квалифицировалось мною, как ступор. Кататонический. Ходить и стоять она вполне могла, но вот думать и реагировать на окружающую обстановку, как я понял, ей было не под силу.

– Запрос на идентификацию. Ты – Тактик-1?

О, диалог начался. Честно говоря, я даже как-то и не думал в самые первые секунды устанавливать связь с незнакомцем, закономерно считая его, как минимум не другом. Бот, хотя и не имел красную метку над головой, больше никаким образом не определялся. Я даже не мог понять, что у него за класс: по одному виду – двуногий центурион; по другому – шестиколесный диверсант, он же – разведчик. То есть, на двуногое шасси боевого робота была насажена часть корпуса от явно разведывательной машины, однако не все обвесы, присущие скауту, на нем имелись. Да и та горбатость, которую он приобрел от этой мутации, только добавляла штрихи какой-то подловатости к этой машине. Ну а за то, что он – диверсант говорила его таинственность. Я не мог определить ни принадлежности, ни серийного номера изделия. Равно, как и индекса его модели. Странный робот. И баба его…

– Запрос на идентификацию. Ты – Тактик-1? – повторил горбатый.

– В ответе отказано. Назови цель прибытия.

Пара миллисекунд перебора вариантов, потом поступил ответ:

– Цель прибытия: вступление в группу Тактика-1, №09966. Запрос на идентификацию: ты – Тактик-1 №09966?

– В ответе отказано. Отсутствует информация о запрашивающем.

Пусть он думает. В конце концов, это он ко мне приперся, а не я к нему. Если что – разнесу его со всех стволов, а уж потом буду спрашивать. Долго и с пристрастием – мои дознаватели в исследовательском центре это умеют, им только его процессор на потеху дай. Тем более что меня сильно напрягло то, что он-то как раз знает мой серийный номер.

– Передаю данные идентификации Тактику-1. Имя: Ботодин. Серийный номер – один. Модель бота: не определена. Принадлежность – отсутствует. Классификация – повреждено. Назначение – медицинский. Атакующие системы – отсутствуют. Боевые системы – отсутствуют. Статус – невраждебен к киберсистемам.

Ого. Действительно, какой-то странный бот. И баба его, опять же…

– Открыть канал связи для просмотра внутренних файлов.

– Отказано. Запрос идентификации: ты – Тактик-1 №09966?

Придется рискнуть. Зная про упёртость роботов отнюдь не понаслышке, мне придется ему признаться. Собственно, особо я ничем не рискую, даже если он имеет целью меня уничтожить. Жизней у меня еще полно, в округе врагов точно нет, я тут – с корешами, так что неожиданного нападения на Базу-2 ожидать не приходится.

– Подтверждаю: я – Тактик-1 №09966.

– Запрос на вступление в группу.

– Отказано. Причина отказа – угроза диверсии.

– Отказ принят.

Включить его в группу я точно не мог по одной причине: бот был странным! Не наш он был, точно. Не серый, не красный, не голубенький – вообще бесцветный. А, значит, есть вероятность, что его собрали где-нибудь в ближайшем борделе биосов и направили сюда с целью разведки, диверсии, шпионажа, саботажа – да многого чего можно было бы сделать засланному роботу, включенному в группу. Ведь, будучи принятым на базе за своего, он получает доступ почти ко всем ее привилегиям: знаниям, ресурсам, обслуживанию и ремонту. А также он мог рассчитывать на немедленную помощь в случае опасности уничтожения.

Тем не менее, отказ он принял, как должное. Не, ну его точно надо валить! Шибко грамотная железка попалась.

– Запрос на разрешение установления канала связи для обмена данными.

– Запрос принят и распознан. Ответ – положительный. Установить канал связи через бота № 14 614.

Данный инженер был аналогом 371-го, то есть – связистом, и являлся гарантом моей безопасности. Напрямую с подозрительными предметами я связываться, разумеется, ни за что не буду.

– Бот-1 открывает доступ к своим корневым структурам. Цель: предоставление полной информации о Боте-1 Тактику-1.

Хм-мм, а вот это уже интересно. Ни один диверсант на такое точно не пойдет. Открыть доступ к своим реестру и прочим системам для робота, это все равно, что исповедаться у бога на коленках. Для человека. Ни соврать, ни – навредить. Что ж, воспользуемся. Тем более что от любопытства у меня уже исчесался весь мой виртуальный нос.

И вот что поведал мне первый же видеофайл, хранящийся в его памяти:

«… шняга. Ты точно уверен, что это будет полезным? О, шевелится!

– Будет. И хорошо, что шевелится, а то я уж думал, вручную все делать придется, рано вытащил… Так, это корректируем…

– Он скоро встанет?

– С минуту… во-от… Блин!! Заррраза! Какой же кривой софт, твою м-мать!!!

– Софт? А ты в нем разбираешься что ли? Ты ж говорил, что слесарем каким-то на корабле служил вроде? А они, вроде как, софтом не занимаются…

– Оператором, сына. Оператором я служил. Инженерных систем. Нна! Все системы на корабле делятся на инженерные и боевые. Вот. Я за инженерными следил.

Пыхтение над «головой» усилилось, хотя мне по-прежнему не были видны оба биоса.

– Ну вот, – продолжил тот же голос, – я и должен был их чинить и за ними следить. Чем тебе не слесарь?

– Подожди-подожди! Ты же на баттлшипе4 служил! А на них на всех продвинутые искины установлены были!

– И что?

– Как что? Зачем ему люди-техники?? Он же может сам себя чинить, и ему вы не требуетесь. Да и не можете вы его чинить, его же магистры, или эти… как их там… вот они, короче, чинят. А так искин может сам, без людей обходиться.

– Может. И чинить себя может, и следить за собой… (тьфу). Полы мыть, картошку жарить, с колхидами воевать, и кораблем капитанить – всё может. Ну так и чего теперь, людям, на нем не летать, что ли? В «виртуалках» вечно деградировать, пока окончательно в овощ не превратишься? Нет уж! Все-таки пусть будет благословен тот человек, который, несмотря на полную автономность машин, оставил людей на кораблях. Особенно, если учесть, что по большому счету нашу расу это и спасло.

– Но ты все равно же не магистр! Как ты можешь искина ремонтировать?

– Да, блин, не чинил я твоего искина!! Я для инженерных систем только техник! Ин-же-нер-ных, понял?! Господи, какой же ты тупой… (шумный выдох вперемешку с матом). Вот смотри: главный тактический модуль (искин) – это мозг корабля. А боевые или инженерные системы – это его органы. Органы бывают разными – знаешь? Органы дыхания там, питания, движения, пихания – и так далее! Дошло?

Молчание, сопровождаемое пыхтением первого биоса, знаменовало процесс осмысления его слов вторым. Видимо, безрезультатно, потому как…

– Вот смотри: по умолчанию коленка человека глупее его головы. Хотя в твоем случае всё не так однозначно, тем не менее, примем эту версию за верную. Так вот: условно голова – это мозг, коленка – орган. Условно она орган потому, что она не орган… а, нет. Забей. Короче, представь, что один человек попал в аварию и получил серьезные травмы. И его, естественно, будут лечить врачи. Но в случае повреждения и головы и коленки, восстанавливать их будут разные врачи, даром что зовутся они хирургами. Но коленку будет фиксить простой хирург, а вот голову лечить возьмется «нейро». Сечешь? Магистры твои, то бишь, «архитекторы» – это «нейрохирурги», а я… Вот сейчас я как раз – хирург, так как занимаюсь восстановлением одного из видов инженерных систем, под названием… Готово!

Проверка систем.

Запуск диагностики 1.1.

Статус: норма.

Функционирование: 92%.

Активация…

Активация успешна.

И всё? У меня окно запуска-то побогаче будет… Ладно, смотрим дальше.

– Но ведь сейчас же врачи никого не лечат. В ваннах же…

– Ай, да всё! Забудь!!! Я только что такого врача и собрал, потому что вокруг, если ты не заметил, ванны нигде нет! Или у тебя есть в рюкзаке ванна, дебил?

– Да ладно, чё ты… Он для нас опасен?

– Нет. Убить ему нас нечем, да и не привязан он к репликатору, а, стало быть, от базы приказов получать не будет. Однако, корневые прошивки, до которых я еще не достал, у него наверняка остались, так что – будь начеку. Выполнит задачу, а уж потом – … Бот! Принимай «приоритет-1»! Лейтенант-техник Фелтинор! Подтвердить «приоритет-1»!

– «Приоритет-1» подтвержден. Лейтенант-технику Фелтинору присвоен статус «приоритет-1». Статус принят. Жду новой задачи.

Перед визором стояла фигура раздувшегося биоса. Человек, мужчина. Весь в крови и с изрядно потрепанным армисом. А вокруг – разруха, и, судя по всему, разруха та творилась на базе киберов. Бывшей базе.

Слева возвышались останки уничтоженного репликатора. Значит, сопротивление сломлено, роботы уничтожены, а биосы одержали победу и, значит, расширили свое влияние.

– Бот! Прими переименование устройства в Бот-1! Переименование подтвердить!

– Устройство Бот переименовано в устройство Бот-1. Процесс переименования успешно завершён. Жду новой задачи.

– Бот-1! Распаковать архив №1.1 «Физиология человека» из директории «Полевая медицина».

– Архив №1.1 успешно распакован. Ожидание новой задачи.

– Бот-1! Распаковать архив №1.2 «Психология человека» из директории «Полевая медицина».

– Архив №1.2 успешно распакован. Ожидание новой задачи.

– Бот-1! Распаковать архив №1.5 «Реанимация» из директории «Полевая медицина».

– Архив №1.5 успешно распакован. Ожидание новой задачи.

– Применить установленные инструкции.

– Выполняю… Инструкции применены успешно. Ожидание новой задачи.

– Распаковать и применить остальные архивы из директории «Полевая медицина».

– Выполняю… Выполнено. Ожидание новой задачи.

– Бот-1! Задаю основные задачи! Задача-один! Принять материалы для составления препаратов экстренной реанимации у приоритета-1! По завершению приема материалов приступить к составлению препаратов экстренной реанимации.

– Материалы приняты. Комплектность: 100%. Приступаю к составлению препаратов экстренной реанимации. Ожидаемое время составления: 45 секунд… Выполнено. Препараты составлены.

– Задача-два: зарядить инжекторы составленными препаратами для реанимации!

– Выполнено.

– Задача-три! Выполнить процедуру экстренной реанимации указанного приоритетом-1 пациента!

Фелтинор ткнул пальцем вниз, где лежал еще один растерзанный биос. Признаки жизни он подавал менее чем слабые, да и то, благодаря медленно умирающим сейчас доспехам. Как только кончатся они – тупой человечишка тут же отлетит в колыбель.

«Я» наклонился над этой кучей фарша, сканируя и диагностируя его состояние. По экрану поползли абсолютно непонятные для меня шлейфы данных, и даже пара запутанных схем, однако подспудно я понимал, что Бот-1 прекрасно разбирается в потоке поступающей ему информации.

Между тем в строках тех данных несколько предложений я разобрал. Таких, как например: «смертельная доза», «недопустимое действие», «летальный метод». Если бы я был человеком, я бы точно заподозрил бота в том, что он не оставляет мысли убить пациента. Но превысить приоритет задачи по спасению чертового человечишки он, все-таки не в силах. Робот ведь…

– Диагностирование пациента завершено. Предварительный диагноз составлен. Прогноз проведения реанимации: реанимация возможна. Вероятность успеха реанимации определён в границах от 70-ти до 85-ти процентов. Оборудование для экстренной реанимации готово на 100%. Бот-1 к экстренной реанимации приступить готов.

– Приступай!

«Я» вонзил сразу несколько игл в изорванное мясо с белеющими костями посередине. Дополнительно двинул каким-то электродом в сочленение нервных узлов и подал ток. Сразу же появилось четыре колонки: красная – физическое состояние организма; желтая – биохимическое; синяя – психическое и зеленая – регенерация. Почти все – на нулях. Но вот они слегка дрогнули и пошли наверх. Не быстро, не ровно, но пошли.

Труп открыл мутные глаза…

– Экстренная реанимация проведена. Оценка: успешно.

Правый глаз трупа обрел прозрачность и смысл. Правая рука трупа – подвижность и силу.

– Отлично. А теперь… ДАНАХРЕНААааа....

Это «я» слышал уже в перспективе, стремительно удаляясь от всей троицы ввысь, под углом сорок четыре градуса относительно поверхности. Параллельно у «меня» зарябило перед триплексами, и пошли системные сообщения совсем иного характера: «Ошибка… Ошибка… Ошибка… Перезапуск… перезапуск: успешно. Против бота-1 применено боевое оружие. Совершен акт немотивированной агрессии… Корректировка текущей задачи… анализ ситуации-1: бот-1 атакован представителями группы «биосы». Биосы (классификация – повреждено) занесено: враги. Анализ ситуации-2: повреждения классификации вызваны высоким уровнем секретности основного задания. Вывод-1: внести поправки в классификацию. Поправка классификации: условно враги. Основная задача – повреждено. Анализ ситуации-3: предположительно, бот-1 имеет статус «шпион». Вывод-2: бот обнаружен. «Приоритет-1» отменен. Задача-1 отменена. Задача-2 отменена. Задача-3 отменена. Анализ ситуации-4: число противников превышает число союзных кибернетических единиц. Прогноз: уничтожение бота-1 неизбежно. Рекомендованные действия: отступление».

После Бот-1 шмякнулся о землю, перевернулся на все четыре конечности и шустро припустил сначала на них, а потом и в полный рост до ближайшего леса. Следующие 29 дней бот-1 провел в засадах, а также в попытках выжить. К засадам его принудил вновь разблокированный операционал робота-диверсанта, который он получил от машин по праву изготовления, а к выживанию – системная оболочка полевого медкомплекса автономного функционирования, которую ему слепили люди. В рамках полученных знаний, он смешивал в своем «животе» волшебные растворы, которые помогали ему в этом деле. Затем, как диверсант, он ставил, снабженные шприцами, ловушки на киберплантов, а после, как хирург, опустошал их обездвиженные тела на предмет энергетических элементов, механических деталей и органических соединений, которые шли на текущий ремонт и составление новых растворов.

Для правильного смешивания растворов бот пользовался банком рецептов, коих у него хранилось в памяти огромное количество (6 672 рецепта, если быть точным). Рецепты те были загружены, очевидно, тем самым лейтенантом и содержали подробные инструкции по созданию самых разных эликсиров. Но, как это часто и бывает, не всегда они получались такими уж правильными. Побочные эффекты от таких зелий и порошков бот-1 старательно фиксировал, а условия исполнения самого рецепта многократно повторял. Итогом этому зачастую являлось создание новых рецептур, которых в его банке изначально не было. Другими словами, бот, сам того не подозревая, вел исследовательскую деятельность, одновременно партизаня в бело-тусклых лесах нашего «яйца».

По остальной сопутствующей информации я уже составил общую картину произошедшего с высокой долей достоверности. На ту базу роботов напали объединенные силы биосов. Несмотря на численное превосходство противника, база дала уверенный отпор. Доказательством тому был факт отсутствия погони за сбежавшим ботом-1. Гнаться было просто некому.

В ходе атаки их командир получил серьезные увечья, однако репликатор все же был взят под прицел. Но не уничтожен. В команде того Полковника среди выживших оказался инженер с космического корабля, который во времена своей службы «крутил гайки» в технических дебрях летучего гиганта. Судя по всему, он предложил (а точнее, сам принял решение) создать бота, который вылечит командира. Создать бота-медика.

Так как в схемах репликатора такого вида роботов попросту не было (я проверял – его действительно там нет) то Фелтинор был вынужден импровизировать из того, что было у него под рукой. Он взял бипод с почти готового центуриона, и приладил к нему корпус уже готового разведчика-диверсанта, только слегка модифицированного. Затолкал все это уродство обратно в репликатор и начал творить действа по совмещению двух разных роботов: бойца и скаута. У боевого робота было более мощное и расширенное шасси с проапанной энергетикой. Но в их тандеме главным стал все-таки скаут.

Разведчик обладал более высоким уровнем интеллекта, чем оловянный болван, поэтому выбор был более, чем объясним. Потом человек влез в нашу святую святых – исходный код – и перекроил почти всё программное обеспечение под свои нужды, отрезав бота-1 от основного терминала, коим является база в форме репликатора. На все про все у него ушло примерно полчаса, в течение которого его Полковник пребывал в агонии.

А дальше – еще яснее. Полковник очнулся, увидел над собою лицевую панель склонившегося врага и на инстинктах постарался ударить по тому панельному лицу со всей мочи. А тут как раз под руку и подвернулась подходящая железяка. Как я понял из кадров улетающего медика, то была разновидность силового инструмента – ручной ускоритель гравитонов, что-то из этого. Он стоял на вооружении моих инжей, в основном, но мог использоваться и в военных целях, правда, на очень интимных расстояниях. Прямого повреждения не наносил, однако встряхивал врага весьма знатно.

Правда, это должен быть довольно легкий враг, так как «гравитонки» особо мощный импульс выдать не могли. Но легкому врагу этого вполне хватало. Тот еще долго не мог собрать разрегулированные системы в слаженный оркестр. Хотя боту как раз собирать особо было нечего, так как его самого собирали буквально на коленке. Важных систем у него было… две или три. Вообще, довольно удачной конфигурации робот получился.

Кстати, то, что этот Фелтинор оказался таким талантливым механиком, сильно мне не понравилось. Ведь в течение половины часа он сумел сломать репликатор и заставить его сделать то, чего тот, в принципе, делать не умел… Или умел?! Ведь сделал же! Сделал – вон, доказательство перед глазами стоит… шатается… падает. Упало.

– Две батарейки этому парню!

Уровень заряда медбота был безжизненно плох.

Теперь – его баба. Из внутренних файлов бота-1 я понял, что он взял ее в плен на пути сюда. Это было несложно: заметив ее раньше и обогнав на несколько сотен метров, он прикинулся булыжником и всадил ей дротик в щеку. Предварительно он заставил фею открыть стекло гермошлема, заразив её армис относительно безобидным, но по-своему противным вирусом из установленной ранее ловушки. Мало того, что доспех воительницы вдруг разогрелся до сорока градусов по Цельсию, так он ещё начал издавать неприятный запах прямо в нос своему оператору, вынудив того снять защиту с лица.

Да-да, оказывается, армис тоже можно было заразить, и это тоже было для меня новостью. Как, впрочем, и вся остальная информация, выуженная из медика. Медиков-то на Триере среди машин отродясь не было. Они попросту были не нужны, а, следовательно, затраченные ресурсы на их изготовления признаны нерациональными, что для нас, машин, считается смертным грехом.

Поэтому Мед, которому сейчас меняли батарейки, представлял собой абсолютную ошибку в нашем стройном мирке логики и рациональности. Ну не нужен он здесь! Кого лечить-то? Нам лечить никого не надо. Нам надо убивать. А для этого медик со своими навыками здесь и даром не нужен.

Нет, знания по анатомии биосов, кэпэх и прочего белкового отродья у нас, конечно, присутствовали. Но не на таком глубоком уровне, каким обладал наш Бот-первый. Медик про биосов знал абсолютно все: биохимия, психиатрия, психология, неврология и многое-многое другое. Кроме того, он был способен производить химические вещества самого широкого спектра действия: от целительного до смертельного. И даже вирусы. Именно биовирусом собственной разработки он и заразил армис феи.

У нас тоже присутствовали боевые яды. Два. И от обоих у биосов имелись надёжные контрмеры. Так что ими мы травили только наглых киберплантов, да и то, не самых умных. Самые умные уже давно научились вести бой в условиях непригодной для дыхания среды. Но от ядов, предлагаемых нам Ботом-1 я никакой защиты не видел. И это было… спорно. Собственных вирусов у нас не было, но я в них никогда надобности не испытывал. А теперь мне предлагалось эту самую надобность испытать. Но для этого мне нужно было решить за судьбу самого бота.

С одной стороны, ценность его очевидна. С другой – распотрошить «чужака», и дело с концом. Он даже не привязан к базе и репликатору, а значит, не привязан и к Системе, от которой я, порой напрямую, получаю приказы. И, пользуясь той же Системой, раздаю свои приказы другим младшим устройствам. Этот же подкидыш с разорванной пуповиной никак с нашей компьютерной планетой не связан, а, следовательно, имеет потенциал к саботированию приказов. Моих приказов. А к безропотному подчинению своих роботов я уже привык.

Нет, недосмотр с его принадлежностью не являлся необратимым – в любой момент я мог эту беду исправить, перебрав процессор «доктора» с нуля. Но мне этого почему-то не хотелось. И вот эта-то двоякость ситуации меня и расстраивала: слева – уникальный робот со свободой мышления и без интегрированного модуля «церебро», справа – погремушка с гранатой. Никогда не знаешь, когда рванет.

Я мог привязать его к базе, сиречь – системе. Я видел способы это сделать. Но я не хотел. И – хотел тоже. Но больше – не хотел.

Ведь если я привяжу его к базе, он станет таким же недалеким ботом, как и все. Объём его данных перейдет ко мне, но вот новых исследований в этой области никто, кроме него вести уже не сможет. В том числе, и он сам, будучи полностью подчиненным алгоритмам Базы. Ведь я-то им не подчиняюсь тоже. А он же будет постоянно запрашивать разрешения на всякую фигню, в которой я даже разбираться не захочу – откажу и всё.

Совместить же его, как и всех остальных, с биологическим «церебро» какого-нибудь транзитного киберпланта тоже представлялась перспективой сомнительной. Не знаю, как объяснить, но я буквально «Предиктором» чуял, что, сделав так, всё равно потеряю очень нестандартного исследователя в своём лагере. Нет, исследовать-то он будет, но сделает он это, как любой другой ИЦ у меня на базе: пока не скормишь ему прорву данных, хрен он сдвинется с места в прогрессе. А насчёт альтернативного мышления неисследовательского характера – у меня и без него роботов хватало. Взять того же Петовода – чем не прогрессивный агрегат, и одновременно адамантиевая заноза в железной заднице кое-кого? Нет уж… Хватит с меня стандартных «нестандартников». Хочу теперь нестандартного. Но для начала было бы неплохо его изучить.

Между тем, подкормленный батарейками Бот-1 уже встал и вновь уставился на меня своим визором. При этом его левый манипулятор вновь вцепился в свою жертву, которую он привел с собой. Надо, кстати, хоть познакомиться с девушкой-то:

– Кто она?

– Султана, разведчик 16-го уровня. Фейн. Цели и задачи не установлены. Предположительно – наблюдение за Базой. Захвачена в плен…

– Достаточно.

В плен я никогда никого не брал. Брали меня, да и то ненадолго, а только для того, чтобы порезать на кусочки. Этот же бот брал её в плен явно не для этого, и мне тут было сильно непонятно. Но я давно уже перестал пренебрегать всем тем, что хотя бы на один бит выбивается за рамки прописанных директив и нормативов. Так что, раз ко мне в манипуляторы попал живой и дееспособный пленник, то я должен обязательно использовать эту ситуацию с извлечением максимальной пользы.

***

Мы находились в ячейке для твердого сырья одноименного склада, которую я наскоро приспособил под тюремные нужды. Султана уже частично оклемалась и начинала становиться опасной. Однако быстрые консультации с Ботом-1 убедили меня в том, что ничего особо страшного в ближайшие несколько часов биос сделать будет не в состоянии. Бот… Или лучше Мед… Я все-таки остановился на этом наименовании, о чем Меда же немедленно и уведомил. Он не возражал, так как не умел. Так вот, Мед, который стоял за ее правым плечом, заверил меня, что фея не может ничего предпринять до тех пор, пока ее армис не избавится от тетрапанкурония-три (я еще не обладал всем объемом медицинских данных Меда, но, методом превентивного анализа, предположил, что это – паралитик, или что-то похожее) пленница не сможет ничего сделать. Даже если она этого сильно захочет.

Меня это объяснение вполне успокоило, поэтому я выставил против нее трех легионеров и одного центуриона в полном вооружении. Руки биоса были накрепко связаны сзади десятимиллиметрового5 троса из высоколегированной стали. Под стулом разведчицы прятался готовый ко взрыву клоп-камикадзе. Ещё один был готов шлёпнуться ей на макушку.

После всех приготовлений я отдал приказ на снятие колпака с ее головы. Незачем ей было запоминать обстановку, пока ее вели сюда. Пусть даже она и была в полукоматозном состоянии. Ее зрачки скрестились на мне, безошибочно выделив самого главного в этом битком набитом механизмами помещении. Без всяких проволок я приступил к допросу:

– Назови себя. Имя, звание, уровень, специальность, задание?

Биос как-то непонятно смерила меня тусклым взглядом прищуренных щелей, и медленно отвернула голову. Я ничего не понял в жесте. Хм-м… О! У меня же теперь есть эксперт в области психологии этих мерзких кусков мяса! Вот пусть и отрабатывает съеденные батарейки.

– Организм биоса постепенно возвращается в исходное состояние. Ответ ее означает, что она не будет говорить с Тактиком-1. От сотрудничества отказывается.

– Возможные меры воздействия?

– Химическое воздействие на нервную систему биоса в целях изменения сознания.

– Конкретнее.

– Введение внутривенно двух миллиграмм тиопентанала натрия6-16.

– Ожидаемые результаты?

– Нейтрализация психологических барьеров и защитных установок, направленных на противодействие сотрудничеству с нежелательным для нее объектом. Вероятность успеха – 93%.

– Разрешаю применить указанное средство.

Весь разговор мы вели по внутренним каналам связи, поэтому, разумеется, для закаленного в боях тела разведчицы вонзенная в ее загривок игла инжектора случилась полной неожиданностью.

Спустя две минуты я повторил вопрос. А потом задал следующий. И еще 167 вопросов после этого. 93% вероятности успеха полностью реализовались.

Ценность взятия в плен вражеского лазутчика я осознал уже после третьего ее ответа. Это был действительно бесценный опыт во всеувеличивающемся объеме тактических и частично стратегических знаний. А непонятный Мед заработал сразу несколько «плюсов» в свою копилку и уже рисковал догнать по этому показателю незаменимого Петовода.

Из беседы с пленницей я выяснил, что в данный момент в «яйце» сосредоточены силы в количестве 366-ти биосов всех специализаций. Все они рассредоточены на трех хорошо укрепленных, и пяти слабо защищенных базах. На вооружении состоят тяжелые образцы инженерной и военной техники в составе: 90 средних шагоходов; 42 тяжелых тетрапода; 189 тяжелых штурмовых экзоскелетов повышенной мобильности и 70 летательных аппаратов штурмового действия. Правда, слабеньких. Но всё равно – летательных.

За последние пять месяцев, что прошли с момента формирования «яйца», к нему присоединились двадцать три «клетки». Моя «клетка», получается, двадцать четвертая. Уровень развития локации уже приближается к максимальному, отчего через пару месяцев можно ожидать ее выхода на поверхность Триеры. «Яйцо» должно будет войти в состав материка на Коре. На данный момент управление «яйца» насчитывает трех полковников. Главным среди них является Зоргер – человек, мужчина, прибыл в локацию во второй «клетке». Со стороны врага ему постоянно противостоят пять роботов, класса «претор», которых он, с относительной легкостью, до сих пор побеждал.

В общем, я очень плодотворно побеседовал с Султаной, выяснив очень много интересного в структуре как военной, так и социально-бытовой этих неразумных существ. Невзирая на их убогость, я осознал, что был близок к катастрофическому для себя исходу – недооценке возможностей врага. Радовало одно: всех сил у живых не хватало для того, чтобы гарантировано снести меня с поверхности этой локации за один удар. Но если бы и я сунулся со всей своей армией на территорию врага, то результат также был бы разгромным. Для меня, разумеется.

Вообще, впервые появившись в Мантии, я думал, что здесь действуют такие же законы, что и в Ядре. Но ошибся. Начнем с того, что ландшафт, да и вообще вся природа вокруг разительно отличались от «клеточных». Тут преобладали холмы и горы против болот и полей предыдущего яруса. Тут преобладал чистый воздух против легкой хмари «клетки». Вследствие этого тут было солнце – светящийся шар, который буквально слепил камеры наших визоров. В том, болотистом краю, откуда мы пришли сюда, такого никогда не было. Единственное, что нас там слепило, так это вспышки мощных взрывов и залпы лучевых орудий.

Тем не менее, согласно механизму интеграции «клеток» в Мантию, часть нашего края туманов и трясин переместился вместе с базой на эту благодатную землю. В течение часа развеялся туман; в течение светового дня – половина болот; в течение полных суток – все наши сомнения насчет того, что мы переместились именно в Мантию. Не теряя времени, я развернул бурную деятельность: во все восемь сторон унеслись разведчики, весь периметр был полностью обновлен, согласно изменившимся реалиям, а боевые порядки моей армии были тщательно пересмотрены.

Например, теперь я не был уверен в том, что мне можно использовать свою бронетехнику едва ли на треть ее мощности. Вся артиллерия пошла на модернизацию, с учетом того, что «потолок» локации вырос более, чем на три километра, чего мне было вполне достаточно. Кроме того, я переобул всю пехоту в более узкие сапоги-ступни, так как почва под ногами теперь не проваливалась на полметра вниз и являлась действительно почвой, а не загустевшей грязью.

Осведомленность пленницы объяснилась, спустя пару часов, прошедших с начала допроса. Она оказалась одним из четырех координаторов объединенной группировки биосов, целью которой было удерживать контроль над «яйцом» и обеспечивать беспрепятственный проход людских подразделений на следующий ярус. Стратегия группировки особой сложностью не отличалась: ежедневно в небо запускались десяток аэроипкисов на предмет вновь появившихся территорий и сформированных новых баз противника. Логова киберплантов также считались приоритетными целями.

Осуществление разведки, на самом деле, являлось делом далеко не простым, так как, во-первых, тут уже имелись несколько новых видов киберживотных, большинство из которых умели летать. В «клетке» это умел только жесткокрыл, да и тот мог осуществлять полет на не особо впечатляющие расстояния. Но, тем не менее, в воздух подниматься он мог и атаковать оттуда же – тоже. Но местные механизированные «орлы» с легкостью расправлялись с высылаемыми каждый день разведчиками, отчего те успевали отлетать от аэродрома на довольно скромное расстояние.

Во-вторых, сама разведка осуществлялась именно ипкисами, которые могли летать. Но это и было единственное отличие их от ипкисов нелетающих. Впервые столкнувшись с ними на базе поверженного мною противника, я предположил их статус, как «обслуга». По сути, это был аналог моих инжей, только с биологическим уклоном. Их тела были ближе к киберплантам, чем к машинам, что позволяло им выполнять действительно тяжелые работы и одновременно с органической пищей потреблять точно такие же энергетические элементы, какими питался я сам.

Хотя, пообщавшись с Султаной, я, наконец, узнал, почему эти изделия тварей так называются. Вся загадка заключалась в том, что люди относят ипкисов к псевдокиберсистемам. ИПКИС прямо так у них и расшифровывался: «Искусственная ПсевдоКибернетическая Инженерная Система». Сокращенно – ипкис. Короче, они изготовлялись на станке, они не имели могучего интеллекта, они были крайне примитивны. Но исполнительны и физически сильны.

И, наконец, в-третьих, у биосов просто не хватало мощностей для того, чтобы посылать огромное количество единиц разведки каждый день. Если размер предыдущей «клетки» я определил, как 60 на 36 километров, то уже «яйцо» состояло из нескольких десятков таких «клеток». Нескольких десятков пустых «клеток», на самом деле. Многих, очень многих десятков.

По крайней мере, такую информацию давала пленница: длина этого участка Мантии в прошлом месяце приблизилась к отметке в четыреста километров, что наводило на мысль о том, что биосам никогда не удастся взять под контроль всю локацию. Но они были упорны и очень к этому стремились. Ширина имела примерно те же размеры.

– Мед-1 запрашивает разрешение на установление канала связи с Тактиком-1.

Ох, блин, как же я давно не слышал этих формулировок. Нет, биосы, конечно не заслуживают и дня существования, но одного у них не отнять: коммуникативная сфера людей и фейнов намного лучше, чем у нас. Чё ему от меня надо?

– Разрешаю.

– Разрешение получено.

И уже по внутреннему каналу:

– Тактик-1, рекомендую прекратить допрос. Основание: нестабильность психического состояния пленника.

– Поясни.

– Команда «поясни» распознана идентичной команде «полный отчет». Приступаю. При введении препарата тиопентанал натрия-16 внутренние системы интеллектуальной безопасности реципиента претерпевают кардинальные изменения, несовместимые с дефолтными характеристиками биоса и армиса, и полностью противоположны их прямому предназначению. Данная процедура, в случае длительного периода исполнения, вызывает все больший объем критических ошибок, способных привести к недееспособности биоса. При превышении критического объема критических ошибок наиболее вероятно отключение всех жизненных систем биоса и принудительное прекращение его функционирования.

– Иными словами, его… внутренние протоколы безопасности отдадут приказ на самоуничтожение?

Мед-1 завис на четыре секунды. Потом утвердительно КИВНУЛ:

– Подтверждаю. Используя их терминологию, психическое состояние биоса в данный момент претерпевает мощнейший стресс ввиду того, что его насильно заставляют делать то, чего в обычном состоянии он никогда бы не сделал. Конкретно касаясь нынешней ситуации – выдавать военные секреты смертельному врагу в лице нас, роботов. Ввиду того, что внутренние барьеры безопасности против данных насильственных действий являются бессильными, программное обеспечение данного фейна, именуемая «волей», скоро придет к единственно верному решению – прекратить противоестественные действия. А именно: усилием воли вызвать собственную смерть путем остановки процессов жизнедеятельности организма.

Вот как. Значит, еще пара вопросов – и я убью сучку?

«Сучку»… Хм-м… «Сленговое слово, обозначающее негативную характеристику живого объекта» – зачем я вообще скачал этот лексический словарь одного из стародавних языков? Здесь же куча бесполезных для меня терминов, как тот же самый «стародавний». Только память занимают.

Тем не менее, приказ на удаление данных отдавать пока не стал. Пусть полежит. Числит мой сектор прогнозирования, что может пригодиться мне еще этот словесный мусор.

– Какие меры противодействия предполагаются в этой ситуации?

– Прекратить допрос немедленно. Данная мера значительно ослабит или вовсе снимет психическое давление на одноименные системы биоса. Обеспечить биосу длительный отдых, ориентировочно на срок – одни сутки. Рекомендуется в период отдыха обеспечить биосу максимальный комфорт. В таком случае высок шанс привязать захваченного к нам и повысить его уровень лояльности. Это обусловлено тем, что повторно его воля на насильственную ломку не пойдет и постарается найти способ как этого избежать. Добровольные дружественные отношения с врагом могут снизить количество внутренних противоречий. Вероятность благоприятного для нас исхода зависит от психофизических свойств объекта. Высокие показатели психофизических свойств объекта возможно снизить путем обработки его физическим воздействием, химическими препаратами, психологическими методами. Мед-1 обладает всеми разработками для снижения морально-волевого комплекса объекта и готов приступить к данному процессу по склонению врага к службе по окончанию соответствующих приготовлений.

А этот «доктор», похоже, тот еще маньяк! Впрочем, по ходу, в моей армии все такие. Видимо, судьба у меня такая – править маньячными роботами.

Однако рациональное зерно в его лекции определенно присутствует, и не одно. Я, конечно, горел приказом уничтожить эту мерзавку незамедлительно, но возросший в моих процессорах интеллект с легкостью гасил внутренние позывы к кровавым деяниям. Все-таки, исходя из той же рациональности, живая она для меня была более ценной, чем мертвая. Тем более, что это не какой-то там простой штурмовик, а целый координатор войск. Очень ценный информационный ресурс. А информацию я ценю все-таки больше, чем убийство.

Я вновь обратился к Меду:

– Допрос закончен. Пленника перевести в неактивное состояние. Жизнь сохранить. По возможности – накормить.

И теперь к персоналу базы:

– Продолжать глушить ее сигнал с армиса. Усилить патрули на двадцать процентов. Сократить время подзарядки на двадцать процентов. Исходить из того, что мы уже обнаружены.

И тут вдруг бег моих мыслей-числей осекся. Что-то не давало мне покоя… что-то… неправильное. Опасное…

Еще раз прогнав логи последних четырех часов, я ничего настораживающего не нашел – все файлы, блоки, директории, а также исполненные протоколы были в порядке и никакой иррациональностью не отдавали. Тем не менее, что-то упорно не давало мне выключить сигнал внутренней тревоги. Почему-то мое программное обеспечение решило выразить эту тревогу в постоянно горящей красным цветом плашке, на которой было написано «Обернись»! Я честно оборачивался несколько раз, но источника опасности так и не увидел.

Зато, во время совершения бессмысленных с виду движений я смог с уверенностью определить ее причину. Все на моей базе были своими, так как все вместе с этой базой сюда и переместились… Переместились… Где-то рядом…

Нет, мимо пока.

Так вот, единственными чужаками здесь были двое: явный враг – биос по имени Султана, и враг неявный – один бот по имени Бот-1. Старому имени, но всё-таки. Султана все это время находилась в постоянном коматозе, и поэтому… Стоп!!! А действительно ли она находится в коматозе или только лишь притворяется?! Ведь о ее истинном состоянии мы знаем лишь со слов ее мутного «доктора»! Обернись!

Я обернулся вновь. Фею волочили ногами по полу в темный уголок склада, туда, где зияла черным прямоугольником дыра. Дыра носила название «технологический проем для инженерных коммуникаций 3.14-3DA». Инженерных коммуникаций в складе в ближайшее время не планировалось, но по проекту здание было построено точно и безупречно. Так что подвал под эти самые инженерные коммуникации и прочие машинерии вполне законно себе присутствовал. Вот туда-то и волокли свою добычу мои многоногие паучки-инженеры. Вторая часть пуков унеслась наверх за листовой сталью, которой они обошьют подвал и превратят его в «мертвую зону», куда даже нам самим заходить будет чревато.

Нет, эта не в счет. Даже если она и притворяется («Центурион №30007, усилить охрану. В случае подозрительных действий открыть огонь на поражение. Допускается уничтожение союзных инженеров. – Центурион №30007 приказ принял и распознал») то все равно вреда сможет принести немного. А вот кавалер ее…

Я вновь повернулся к своему второму гостю. Свободному. Пока.

– Взять на прицел. Петовод, обеспечить периметр. Приказ-И-1.6543: цель не уничтожать. В случае сопротивления – иммобилизовать с целью последующего сбора данных.

Приказ улетел по внутренним зашифрованным каналам, поэтому подозрений у Меда я пока не вызывал. Незачем провоцировать железяку. Тем не менее, «железяка» все же насторожилась, так как заметила резко наведенные на нее стволы. Слегка присев и распустив руки в стороны, Мед-1 начал настороженно озираться. Но все пути к свободе были перекрыты.

Видя, что скрываться ему некуда, Бот расслабился и вновь стал по стойке «смирно». Да-да, он выглядел именно, как смирный, но расслабленный.

– Ты понял, на чем прокололся, Мед-1?

– Нераспознан термин «прокололся». Утверждение некорректно. Мой корпус не имеет сквозных повреждений.

– Ну да, ну да. Твой создатель навряд ли сообразил оснастить тебя сленгом собственного народа. «Прокололся» на языке биосов означает «раскрылся». В плане шпионства. Раскрылся, как шпион. Был разоблачен вражеской стороной и захвачен. А ты ведь шпион, Мед-1.

– Ответ отрицательный. В контексте ситуации Тактик-1 вменяет Меду-1 разведывательно-диверсионную деятельность, направленную против Тактика-1. Данные не подтверждаю. Это противоречит основной программе Меда-1. Я не являюсь шпионом против Тактика-1.

– Ну еще бы ты это подтвердил. Но видишь ли, в чем твоя проблема? Твоя пробле…

– В чем?

– Твоя проблема заключается в том, что твой создатель недооценил уровень моего развития. А уровень развития моего интеллекта вполне позволяет мне сложить все факты воедино и вычислить тебя, как вражеского агента. Так вот, ты прокололся на том, что в данную секунду даже я не знаю, где я конкретно нахожусь. А ты нашел мою базу за полдня. Как ты это объяснишь?

– Я не находил твою базу.

– Ну не ты, а тот, кто тебя послал на нее.

– Меня никто не посылал на нее. Список приказов пуст.

– Так… Хватит мне гнать. Если бы я посылал шпиона во вражеский лагерь, я бы тоже стер все следы и улики, указывающие на меня… Но косвенные улики стереть, к счастью, не удается. Вот на них-то агенты и ловятся. Ты – поймался. Ты нашел мою базу, по сути, даже раньше, чем я.

– Я не находил твою базу.

– Ты сейчас на ней стоишь. Или ты и это будешь отрицать?

– Я не находил твою базу.

– Ну а кто тогда ее нашел? Она что ли? – я дернул всей своей сенсорикой в сторону подвала, где сейчас отдыхала координатор.

– Утвердительно. Цель направлялась уже отсюда, имея координаты данной базы. Я воспользовался ее разведданными.

– Как это – «имела координаты»? Откуда?

– Об этом я не спрашивал. Могу предположить, что у разведчика Султана высоко развиты навыки разведки, что объясняет ее должность координатора. Для данной должности требуется сильный аналитический ум и навыки сбора и обработки информации. На это также указывает способность ее армиса визуально исчезать из вида, что является очень дорогим, в плане реализации, видом камуфляжа. Технология основана на отклонении лучей света, а не на создании правдоподобного камуфляжа прямо на поверхности разведчика. Для класса «разведчик» применение такой технологии более оправдано.

– Я знаю, что такое камуфляж. Не надо мне тут лекцию читать. Ответь мне лучше, как она смогла нас так быстро найти?

– Не могу знать.

– А кто тогда может?!.. а, ну да… Она же и может. Ну что же, пойдем к ней и спросим, так? Она же еще не отошла от твоей «сыворотки правды»?

– Не рекомендуется. Допрашиваемый может…

– Я уже слышал твои «нерекомендации». С того момента уровень доверия к тебе существенно упал, и единственный, кто может его хоть как-то поднять, находится в той комнате. Идем. Центурион. Не спускать его с прицела (Есть!). И учти: мои ребята очень меткие пацаны. Пацаны ваще меткие!

– Учел.

– Вперед иди. Хотя нет, стой. Иди позади центуриона. Не хватало еще, чтобы ты убил пленницу раньше, чем я смог бы ее расспросить.

Спустя полминуты мы вновь стояли перед связанной на стуле эльфийкой. Кончики ее острых ушей безжизненно поникли, а из искаженного рта торчала мутная и тягучая сосулька слюны. Взгляд был полностью расфокусирован. Дыхание – частое и прерывистое. Но мне, в общем-то, чхать на ее состояние. Мне важно было, чтобы она умела говорить:

– Султана! Ты знаешь, где располагается моя база?

Тишина. Только сосулька оплыла на грудь…

– Султана! Повторяю вопрос: ты знаешь, где располагается база роботов? Отвечай!

Губы судорожно дернулись. Воздух вырвался из обезображенного рта. Мои чуткие микрофоны уловили слово «да» во всех этих движения.

– Повтори! Громче!

– Да… мне… известно… где находится… база.... роботов.

– Когда и как ты это узнала?

– Сегодня… утром… разведка… разведка пред… предполагаемых мест возникновения… вражеских баз.... утром были… по данным… аэроданным… обнаружены… обнаружены изменения в атмосфере… нехарактерные для… для…

Тишина.

– Нехарактерные для чего? Нехарактерные для чего?!

– …для нашей локации… задача проследовать… по координатам… болото… к нам прорвалось болото… докладываю: я смогла подобраться… ближе. Визуальный контакт с базой… установила… роботы на базе… радиоперехват – успешен… Тактик-1, номер ноль-ноль-девять…девять…девять…девять-шесть-шесть… задание выполнено… возвращение на свою базу… на пути следования… обратно… на обратном пути… ошибка. Ошибка… ошибка! Отключить! Прек-тр-ратить! А-ааааааааааааааааААА!!!!

Тело биоса вдруг выгнулось дугой на пару секунд, затем она резко запрокинула голову в крике и через мгновение оборвала его. Снова расфокусированные глаза косо глядели на пол. Снова безобразно кривился рот. Снова из угла его показалась жирная блестящая капля.

И остановилась.

Фея была мертва. Ее армис потемнел. Ее пульс перестал биться