Читать книгу Что искал Третий рейх в Советской Арктике. Секреты «полярных волков» - Сергей Ковалев - Страница 4

Советские историки крайне мало занимались изучением и анализом действий германского флота на Баренцевом и Белом морях в годы Первой мировой войны.

Наиболее полно данный период рассмотрен в монографиях А. В. Шталя «Развитие методов операций подводных лодок в войну 1914–1918 гг. на основных морских театрах» (Москва, 1936) и П. Д. Быкова «Военные действия на Северном русском морском театре в империалистическую войну 1914–1918 гг.» (Ленинград, 1939). Безусловно, этих публикаций было явно недостаточно для полного представления об обстановке на военно-морских театрах Баренцева и Белого морей в годы Первой мировой войны.

Как и в прежние годы, с началом боев все российские порты Черного и Балтийского морей оказались полностью отрезанными от наших северных и дальневосточных портов. В этих условиях Баренцево и Белое моря стали единственным путем морского транспортного сообщения России с союзниками. Но и тут возникли весьма серьезные осложнения, так как никакой военной обороны огромного северного края практически не существовало. Охрану всего северного побережья Российской империи обеспечивало единственное небольшое посыльное судно «Бакан», ежегодно в летний период приходившее сюда с Балтики. С 1898 года оно крейсировало от границы с Норвегией до льдов Карского моря, а после открытия беломорского Горла – по всей акватории Белого моря. Основной задачей экипажа «Бакана» было пресечение незаконной деятельности иностранных промысловых судов, преследование нарушителей до самой границы сопредельного государства. Для «последней аргументации» судно имело два 47-мм и два 37-мм орудия Гочкиса. За год до начала Первой мировой войны «Бакан» привлекался для поиска пропавших экспедиций Георгия Седова и Владимира Русанова, во время обследования западного побережья Новой Земли «Бакан» почти дошел до 75-й параллели северной широты.

Вполне естественно, что столь «благоприятной» обстановкой активно воспользовался противник. По некоторым данным, первое обнаружение германских подводных лодок у побережья Мурмана произошло 21 июля 1914 года. В тот же день в 23.00 о нем было доложено телеграммой старшему пограничного поста в Печенге ротмистру Лаврентьеву, который переслал ее в Санкт-Петербург.

Факт обнаружения погранохраной германских подводных лодок не бесспорный – рубка у подводных лодок (даже сегодня) настолько мала, что ее лишь при большой фантазии можно было бы принять за неприятельское судно. Когда германские подлодки действительно пришли в Заполярье, русские моряки (отметим: не сухопутные пограничники) замечали их на очень близком расстоянии только по наличию парусов над рубкой. Однако ротмистр Лаврентьев был весьма думающим офицером, серьезно заботившимся об охране северных границ Российской империи. И в создавшейся обстановке он решил проявить инициативу, чтобы подтолкнуть русское правительство к направлению на Север боевых кораблей.

Если это так, то он был полностью прав. Ведь в августе 1914 года, то есть сразу же после получения сообщения о начале войны с Германией, командир упоминавшегося посыльного судна «Бакан» за несколько дней задержал в Баренцевом море сразу девять (!) германских судов.

В монографии Быкова приведен подробный обзор военных преобразований, которые в связи с началом боевых действий в спешном порядке русское командование осуществило на Белом и Баренцевом морях. И прежде всего весной 1915 года, после того как у Горла Белого моря побывали германские вспомогательные крейсеры «Берлин», «Гроссер-курфюрст» и «Метеор».

Благодаря активности агентурной разведки в России германское командование предприняло меры по срыву межсоюзнических перевозок Антанты, используя специально закупленные в нейтральных странах промысловые суда под нейтральными флагами. Эти «оборотни» у Горла Белого моря провели постановку нескольких минных банок. За ними сюда же пришел только что оснащенный хорошо вооруженный вспомогательный крейсер «Метеор». В Горле Белого моря и у западного побережья Мурмана германский крейсер, маскировавшийся под русские суда «Буй» и «Император Николай I», летом 1915 года выставил не менее 10 минных банок из 285 якорных мин.

О последующем появлении кайзеровских вспомогательных минных заградителей в Баренцевом или Белом морях информация отсутствует. Меж тем известно, что русским и английским тральщикам в 1915 году удалось вытралить более 210 немецких мин. Кроме того, мины взрывались во время штормов. Но союзные транспорты продолжали подрываться на минах, в том числе и на южных подходах к Горлу Белого моря, куда «Метеору» не удалось зайти. Значит, вслед за первым вспомогательным крейсером-минзагом сюда приходили и иные минные заградители кайзеровского флота. Эта весьма интересная для военно-морских историков тема еще ждет своих исследователей.

Германскую минную активность обнаружили только 29 мая 1915 года, после подрыва на них и гибели английского парохода «Арндаль» и нескольких союзных транспортов. Весь район был объявлен миноопасным.

После гибели на германских минах еще нескольких транспортов союзников русскому командованию пришлось срочно сформировать в Архангельске партию (отряд) траления. В качестве тральщиков были использованы английские, аргентинские, испанские, норвежские рыболовецкие траулеры (специально купленные для того Морским ведомством), а также русские рыболовецкие суда, переданные Северной флотилии по мобилизации. Все они были переоборудованы для выполнения боевых задач. Русские тральщики уже во вторую военную осень сумели уничтожить 44 мины и провести в порты 198 транспортов.

Однако союзные транспорты продолжали подрываться на германских минах или тонуть от торпед германских субмарин и их артиллерии.

Не дожидаясь, когда русское Морское министерство вооружит всем необходимым собственные тральщики, англичане летом 1915 года в качестве временной меры направили на Белое море 8 британских тральщиков. Тральщики, присланные союзниками, только за период с 7 июля по 31 октября 1915 года обнаружили и уничтожили более 170 мин.

Появление минной опасности и резкое сокращение в связи с этим перевозок союзников заставили русское командование принять (в какой раз?) срочные меры для защиты здешнего судоходства. Однако сильное соединение российского флота, названное флотилией Северного Ледовитого океана, появилось в Заполярье только в начале 1916 года. Новому соединению предстояло: проводить через минные заграждения к портам разгрузки торговые суда (в основном Англии и Франции), прикрывать конвои от ударов крейсеров и подводных лодок противника, нести охрану транспортов в местах их сосредоточения и в районах ожидания тральщиков (Иоканьгский рейд) или в районе ожидания очереди на разгрузку (Кольский залив). Предполагалось, что оно будет иметь основную базу (она же операционная) в Кольском заливе, маневренную – в Иоканьге, тыловую – в Архангельске. Правда, сильным новое соединение было только на бумаге.

Летом 1916 года к прежним задачам добавились и новые: началась переброска 40 тысяч русских солдат и офицеров во Францию и на Балканский театр военных действий. Пришло время всерьез посмотреть и на Кольские берега.

В России, всячески пытаясь открыть для себя черноморские и балтийские проливы, совершенно забыли о естественном свободном выходе в океан со стороны Мурмана. Ныне же на мурманском берегу был нужен порт, соединенный с центром России железной дорогой. Так что строительство будущего торгового порта – Мурманска – подтолкнула Первая мировая война. Выбор места расположения заполярного порта был остановлен на широкой котловине, созданной природой на правом берегу Кольского залива (севернее Колы). Это было самое удобное место для конечного пункта железной дороги (по которой уже в ноябре должны были пойти первые грузы) и торгового порта. Первую навигацию новый заполярный порт обеспечил той же осенью 1915 года. Она продолжалась и зимой (тогда в Семенове было переработано более 30 тысяч тонн грузов). Но порт мог принять одновременно не более 7 океанских судов.

После разгрузки прибывшие на мурманский берег грузы уходили в Центральную Россию по весьма сложному маршруту: от Семенова до Колы – на поездах, от Колы до Белой – на оленях, от Белой до Кандалакши – вновь по железной дороге, от Кандалакши через Куолаярви до Рованиеми – на лошадях и лишь затем по Финляндской железной дороге. Скорость прохождения грузов по маршруту увеличилась только после того, как в мае 1916 года от Семенова на Кандалакшу они пошли по новой железной дороге.

Чтобы хоть как-то ускорить прохождение воинских грузов с марта 1916 года, часть иностранных судов перегружали содержимое своих трюмов в трюмы русских судов, которые с помощью ледоколов шли к острову Мудьюг. Отсюда весь груз гужевым транспортом доставлялся к Архангельско-Вологодской дороге. Неудивительно, что интенсивность грузоперевалки (железная дорога вывозила в сутки в среднем до 150 тонн) была недостаточной, и к февралю 1916 года в Кольском заливе (Александровске, Семенове и Дровяном) скопилось три десятка грузовых пароходов, из них более половины – иностранные. Кроме транспортов в Кольском заливе собралось 15 английских минных тральщиков, броненосец «Альбермаль», крейсер «Ифигения», плавучие базы «Эрнестон» и «Санниндейл». Зимой 1916 года в Кольском заливе стало довольно тесно. К началу второго военного года здесь стал базироваться еще и специальный корабельный отряд российского флота, в который вошли: минный заградитель «Уссури», а также переоборудованные из торговых и промысловых судов вспомогательные крейсеры «Колгуев» и «Василий Великий», тральщик «Восток», гидрографическое судно «Харитон Лаптев». Временно в оперативное подчинение начальника русского отряда вошли и силы союзного флота Великобритании: 8 английских тральщиков и крейсер «Ифигения». Позже пришло еще несколько боевых английских кораблей. Для их защиты на побережье Кольского залива были созданы: линия зрительного наблюдения за морем (до десятка наблюдательных постов), две линии постоянных корабельных дозоров (первая – на линии мыс Сеть-Наволок – остров Кильдин, вторая – между островом Торос и мысом Летинский). На опасных от возможного вражеского десанта мысах были установлены береговые батареи, которые не только могли прикрыть входной фарватер в глубину залива, но и поддержать артогнем дозорные корабли. Кроме того, в районах острова Седловатый и мыса Белокаменный были выставлены противолодочные сети, а на входе в Екатерининскую гавань – кольчужный бон.

Успехи германских вспомогательных крейсеров в боевой деятельности против российских и союзных судов у Горла Белого моря окрылили главное командование Кайзерфлота, и летом 1916 года на Север пришли первые германские субмарины. Для них были созданы базы подводных лодок где-то на Лофотенских островах и на Новой Земле. Сегодня известно, что первыми их использовали большие германские подводные минные заградители класса «Черная вдова» (U75 и U76) с дальностью плавания до 8 тысяч миль.

Первой из Гельголандской бухты вышла U75 и 4 августа 1916 года пришла в район мыса Орловский (Горло Белого моря), где поставила все свои мины. Через две недели «75-я» вернулась в базу. 17 сентября 1916 года к мурманскому берегу пошла U76. Через две недели она поставила 27 мин к северу от мыса Городецкий и 9 мин у мыса Святой Нос.

2 октября 1916 года U76 выставила два минных заграждения в 27 и 9 мин (к северо-западу от мыса Городецкого и у мыса Святой Нос). Постановки мин немецкие минзаги провели исключительно скрытно. О новых минных заграждениях стало известно лишь после того, как на них подорвалось сразу несколько пароходов и английский вспомогательный крейсер «Арланц». Только в 1916–1917 годах на германских минах в Белом море подорвалось более 20 транспортов России и ее союзников.

В новый поход U76 вышла 9 января 1917 года. Через две недели, 21 января, она попыталась войти в Кольский залив и поставить здесь мины, но потерпела аварию, которая заставила ее командира повернуть назад. На обратном переходе, следуя в сильный шторм у норвежских берегов, германский подводный минзаг из-за полученных повреждений потерял ход. Команда затопила свой корабль и перебралась на норвежское судно, которое доставило ее в Германию.

Возникает вполне законный вопрос: «Откуда у немцев на Баренцевом море было практически неограниченное количество мин?» Ответ был получен в конце 1930-х годов, когда во время строительства оборонительных сооружений на беломорском острове Поной польские военнопленные обнаружили там склад германских морских мин, созданный, вероятно, еще в 1914–1915 годах. Получается, что именно с этого склада пополняли свой боезапас германские субмарины, пришедшие в 1916 году в Баренцево море.

Подводные лодки требовали постоянного технического обслуживания и пополнения торпедного боезапаса, поэтому возник вопрос: на какой базе все это может проводиться? Русское командование считало, что они базировались на Лофотенских островах, но значительно позже, уже в 1940-е годы, выяснилось, что такая база находилась на Новой Земле. Однако эта информация осталась закрытой.

Только через двадцать лет эту базу впервые увидели офицеры Северного флота, которые, несмотря на официальный запрет, все же рассказали о неожиданной находке своим друзьям. С их слов можно представить, как выглядела первая база кайзеровского флота в русском Заполярье.

«База располагалась в пещере на берегу пролива Маточкин Шар. Здесь нашли небольшой причал из уже полусгнивших бревен. У входа в пещеру стояла динамомашина, на которой был хорошо заметен одноглавый имперский орел и год изготовления: 1913. После того как со всеми предосторожностями удалось запустить этот древний агрегат, выяснилось, что к нему тянулось несколько кабелей от группы аккумуляторов, стоящих поблизости. Самым неожиданным стало то, что эта аккумуляторная группа была источником питания для системы освещения склада с германским продовольствием, среди которого удалось найти ящики с маркировкой еще начала XX века. За соседней стеной находилось продовольствие с германской маркировкой конца 1930-х годов». Выходит, что в годы Великой Отечественной войны ранее не обнаруженная нами кайзеровская база была успешно расконсервирована и сыграла свою роль в постоянном присутствии нацистских субмарин на трассах Севморпути. Но об этом будет рассказано ниже.

Уверенно чувствовали себя на Севере и торпедные субмарины Кайзерфлота.

13 сентября 1916 года неустановленной германской подлодкой было потоплено сразу два норвежских судна («Дания» и «Кнут Гильде») и один неустановленный английский транспорт, которые везли русский лес и грузы в Англию.

К середине октября 1916 года у северной оконечности Скандинавского полуострова, в Баренцевом море и у Горла Белого моря действовали U28, U43, U46, U48, U54, U56, сведенные в 3-ю флотилию германских подводных лодок. Субмарины были оснащены 105-мм орудием, имели надводное водоизмещение 720 тонн, дальность плавания 4840 миль на экономичном ходу в 8 узлов. Кайзеровские подлодки развернули активные охоту за союзными транспортами от мыса Нордкап и до мыса Канин Нос. Наиболее часто они появлялись на линии мыс Святой Нос – мыс Канин Нос, у полуострова Рыбачий, в районе мыс Харбакен – остров Варде. Столь дальние походы для немецких подводников были особо успешны. Этому способствовали как никогда спокойная заполярная погода и полное отсутствие противолодочных сил и средств в русском Заполярье. Немцы за 10 осенних дней торпедным и артиллерийским оружием потопили 14 транспортов. А всего в течение трех осенних месяцев 6 германских субмарин торпедами и артиллерией потопили 25 торговых судов и одно захватили. На поставленных ими минах подорвалось и затонуло еще 4 парохода союзников. По данным Андреаса Михельсена – известного германского историка подводных операций флота в годы Первой мировой войны, – особо отличились лодки U43, U46 и U48.

Для перевозки русских войск на Западный фронт использовались главным образом французские и английские транспорты. Они выходили из Архангельска небольшими группами (до пяти пароходов в каждой). От острова Мудьюг до меридиана мыса Святой Нос их сопровождали русские тральщики, далее транспорты шли самостоятельно или под охраной посыльных судов русской военной флотилии. У мыса Нордкап по договоренности с союзниками перевозящие русские бригады транспорты должны были встречать французские военные корабли и конвоировать до портов назначения. Однако французские корабли вступали в охранение транспортов только при их подходе к французским портам Брест и Сен-Назер. Русскому и союзному командованиям следовало срочно пополнить противолодочные силы флотилии Северного Ледовитого океана.

В кратчайшее время из Владивостока в Заполярье прибыли миноносцы «Бесстрашный», «Бесшумный», «Капитан Юрасовский», «Лейтенант Сергеев». Из французского Тулона прибыл русский крейсер «Аскольд», из Италии – малая подводная лодка «Святой Георгий» (командир – старший лейтенант И. Ризнич). Кроме того, за границей было закуплено 4 вооруженных судна, а из Англии пришло 10 вооруженных траулеров. Для усиления линий наблюдения и береговой обороны на Кольском полуострове было создано 9 артиллерийских батарей, 15 постов наблюдения, 6 береговых радиостанций.

Первое боевое столкновение русских кораблей из флотилии Северного Ледовитого океана с германскими подлодками произошло 24 сентября 1916 года. В этот день миноносец «Властный» под командованием лейтенанта С. Бутвиловского у мыса Цып-Наволок вступил в бой сразу с двумя германскими субмаринами. Подлодки для маскировки шли под парусами. После попадания артиллерийских снарядов с русского корабля они погрузились и вышли из боя. Однако был поврежден и русский миноносец.

13 октября состоялась еще одна артиллерийская дуэль между германской подлодкой и посыльным судном «Колгуев». Через неделю при проводке конвоя, состоявшего из посыльного судна «Купава», двух пароходов, плавкрана «Голландия», двух буксиров с баржами, сопровождаемого двумя английскими тральщиками и русским тральщиком Т-13, миноносец «Грозовой» под командованием лейтенанта М. Корнеева обнаружил, атаковал и с дистанции 6 кабельтовых потопил немецкую подлодку U56. Успех был налицо.

Однако русскому военному командованию пришлось обратиться к англичанам с просьбой об очередном пополнении флотилии Северного Ледовитого океана противолодочными кораблями. В ответ Британское адмиралтейство прислало устаревший крейсер «Интерпид», 3 тральщика и 3 подводные лодки. И, как оказалось, вовремя.