Читать книгу Ютубинск. Сборник рассказов - Сергей Кучерявый - Страница 4

Утренний поход на работу, в пятницу, придает сил и облачает некой легкостью, в предвкушении выходного дня. Так сулит привычная логика, но кривые пути моего бытия решили все без моего ведома. От того, начало дня превратилось в квест с препятствиями, которые беспощадно крадут и время и настроение

– Ааа явился! Ваццапенко, быстро в кабинет!

М-да, похоже, все только начинается, подумал я. Иду в кабинет директора. Засада, в общем.

– Тебе крупно повезло Ваццапенко! Прям счастливчик! Валера, я тебе прощаю все взыскания и опоздания за этот месяц, более того, и премией попахивает.

– Чего это? Подвох?

Неее, промелькнуло, тут попахивает… Ясно чем попахивает.

– Отнюдь не подвох. Командировка! Да какая! Ммм Сам бы поехал, да на дачу ехать надо, рабочие бассейн придут доделывать. Так что ты, как представитель нашей компании едешь на фестиваль дикого огня.

– Назар Тахирович! Какой на.., на.., фестиваль?

– Вэлл, мы являемся спонсорами фестиваля «Дышло Огня». Проходит он в эти выходные, в городе Ютубинск. Фестиваль огня. Факиры, циркачи, файеры, шоу там разные. И вы будете официальными представителями. Речь толкнешь, лицом посветишь, ну и тип того.

– Будете? Я так понимаю, сюрпризы еще не закончились?

– Да, с тобой едет Галина Ивановна. Твоя карта с командировочными и суточными уже у нее. Билеты на экспресс, речь твоя, ну и документы там разные тоже у нее.

– Зашибись!

– Все вроде. Давай топай! И мне пора ехать. Да, и смотри там, прилично чтобы все было. Помни, ты – представитель крупной компании. Я буду звонить и контролировать.

Галина – это левая, иногда и правая рука начальства. Что-то вроде заместитель директора по хрен знает чему. Молодящаяся красавица, с примерно полувековой выдержкой на этой, грешной Земле. Неоднократными подтягиваниями и увеличениями плоти, она пребывала в качестве экспериментальной модели. За глаза ее называют Галиматья Ивановна, так как такой чуши, какая вылетает из ее ботекса, надо бы еще поискать. Даже в славном городке Ютубинск, куда нам надо переться, не всегда можно найти для нее достойного оппонента, а уж там этих пеньков, на любой вкус и цвет. Наверное, не у каждого может быть столько гениальных идей, как в головке нашей креативной Галины. Говорит она как- то:

– Оказывается, Киев – это и есть Россия. Ну не Россия, а Русь. Ну по этим, древним календарям. А Пушкин вообще негр. Я в шоке полнейшем.

– Галиночка Ивановна, отвечаю на полном серьезе, с вашими умственными способностями просто архиважно заниматься политикой. Именно там ваше место, у руля.

– Да, знаю Валерочка. Давно думаю, может записаться туда, ну в эти, где думы. Я чувствую, что я нужна им. Но не решусь никак.

В таком буфере интеллекта мне предстоит провести шикарный уик-энд. А ведь хотел давно сделать ночную вылазку по злачным местам. Провести дегустацию девичьих губ: сладких, нежных, дерзких, мягких, опасных. Смешивая их с оттенками летней белой прохлады. Наткнуться на робость провинции, добавить модной терпкости и вкушать этот микс из ванильной ночи и крепкой Луны. Мои грезы разогнал птичий голосок:

– Валерочка, ну я готова. Так, это тебе.

– Что это?

– Документы, твоя речь для прессы, карточка.

– Да, я вижу, а это что за хрень?

– А, это тебе презент от меня. Спрей антитабак. Ты же знаешь, что я не выношу запаха табака, ни в машине, ни в купе. Не благодари.

– Я вообще- то бросил, полгода как. Хотя, знаешь, спасибо. Я не уверен, что под впечатлениями этой поездки я вновь не закурю. Поехали.

Рявкнул я и сел в машину. До вокзала на новеньком авто Галины, а после, часов восемь в экспрессе.

…Музыка на-ас связала

Она нашей тайной ста-ала…

– Что вы за… слушаете? Давайте переключим или радио хотя бы?

– Ты что? Это классика всех классик! Это вершина музыки! Это же «Мираж»!

– М-да, очень надеюсь, что все это только мираж.

Вагон, на удивление, оказался чист, удобен и комфортен. Наверно я давно никуда не ездил. А ассоциации остались с детства. Эти резкие запахи, их смешение: курица, носки, перегар, дыни, рыба. Гам, толчея и особого комфорта туалет. А здесь антипод всех тех воспоминаний. Галина неустанно крутилась и устраивалась. Одновременно выставляя на прилавок перед разношерстным окружением важность и значимость, а так же демонстрируя короткие шортики и подтянутые, юные ляжки. Тем самым прощупывая окружение и повергая наповал всех пузатеньких самцов. Я уселся в кресло, расслабился и пытаясь не слышать бестолковый спич, о мужских депиляциях в Древнем Риме, под звук дороги, так и уснул.

Снится, будто я стою за прилавком и продаю молоко, сметану, творог, апельсины и чайные пакетики, висящие на веревочке. По проселочной дороге ко мне идет человек, одетый в военный китель и плавательную шапочку, для конспирации, подумал я. Ведь я тоже под прикрытием. Как истинный шпион, человек накинул белый халат и встал за прилавок. Натянул плавательные очки, сел и закурил. А я тем временем подошел к кустарнику, в нем установлена спутниковая антенна. Я начинаю ее настраивать, крутить эту тарелку, и переключать узоры на ее кайме. Под дикий вопль спорящих людей я проснулся.

– Никогда он не курил трубку, только папироски любил.

– Да что вы говорите? Я сам читал!

– Не надо этого вранья! Я точно вам говорю, что Ленин никогда не курил трубку, только папиросы, много папирос курил.

– Что за галиматья? Галина? Что, какой Ленин?

– А Киркоров, я соглашусь с вами. Да действительно, они родственники, хоть и дальние.

– Галиматья Ивановна, позвольте полюбопытствовать? Спросил шутливо я, полностью проснувшись.

– Валерочка, представь себе, Киркоров и Майкл Джексон родственники! Их бабки были сестрами в шестом поколении.

– Тьфу, чушь, какая!

– Ты куда? Вэлл, не серчай, но Назар Тахирович мне строго наказал глаз с тебя не спускать и сопровождать тебя всюду.

– А, вон оно как. Ну, тогда пойдем, те…

– А куда?

– Сопровождать по вагону прямо, потом дозорной рукой расстегнуть мне ширинку и держать аааккуратно, слегка покачивая член, пока проснувшийся организм не опорожнится. Ну, пойдем?

– Иди уже. Давай только без глупостей. Мы на работе.

Уныло проговорила Галиматья Ивановна, но в следующий миг активно продолжила наисерьезнейшую дискуссию.

В тамбуре я встретил до глубины, страдающие и грустные глаза. Он курил, но было явно видно, что не лезут ему уже эти сигареты. А другого повода оставить душное общество, вероятно жены или тещи, у него нет. Так и вышло, звали его Семен Втулкин и здесь, подле сортира, легче дышать, нежели под заботливым взором жены.

– Валера. Есть чем разбавить тоску?

у того в миг искринки в глазах вспыхнули. О, соломинка спасения.

– Семен. Вот, только, «Маковка». Только джин-тоник.

– Э нет брат, так как я представитель этой конторы, ну не стану я пить тоник.

– Чего, такой плохой что ли?

– Да нет, понимаешь, погоди. Я достал плоскую бутылочку дорожного коньяка. Давай махнем. Понимаешь, не в качестве дело, качество нормальное, пить вполне можно. Он мне как тому пекарю пряники, на которые он уже смотреть не может.

– А, в этом смысле, ну эт деформация в своем роде. Ты на фестиваль что ли к нам в городок?

– Да вот, по работе. Там в другом вагоне тоже надзиратель едет. Давай, держи.

– Ээх, хорошо. Ты не представляешь как я рад, что мы встретились. Ты как спаситель. Мы с женой и ее братом от тещи домой едем, в Ютубинск. Я там и работаю. Городок как барахолка, все есть, как муравейник, блин. А производство, где я торчу, выпускает все, от химии всякой до пластика и косметики. Я там, в отделе кадров, типа тружусь. Направляю массы, сортирую по потребностям, наблюдаю эти бесконечные потоки. Фасовщик людских специальностей и потребностей, так сказать. Фас Фейс – моя должность.

– А брат жены? Чего, не поддерживает тебя? Или мелкий совсем?

– Да он то нормальный, двадцать один ему. Он музыкант. Панки они, прикольные ребята, свободу любят, хоть и дикие на вид. Они выступают на фесте, вот он и оставил меня, то готовится, репетиции, то отдыхает.

Только Семен закончил, как в тамбуре появился высокий парень, в шляпке, черной майке, клетчатых штанах на подтяжках. Прям классический британский панк приятной наружности. Молча поздоровавшись со мной, он повернул голову в сторону Семена и надменным голосом заявил:

– Фас Фейс Семен, Анфас Коньяк Конгресс, Тротуар Блевать Бордюр Прогресс, но не пи-п-пи-пи… рас… хи-хи

– Вау, обомлел я, да ты вылитый Коровьев. Такой же паяц, гибкий, игривый.

– Погодь, а вы чего знакомы?

Менжанулся Семен.

– В смысле? Я говорю, похож на Коровьева, герой у Булгакова. Чудеса прямо.

– Я вас еще больше удивлю, если вы мне коньячку плеснете.

– Удивляй, но знай, за коньяком в ресторан идешь ты. От того что нам нельзя, за нами пристально следят.

– Понял, сейчас иду, выделяйте трудовые накопления. А пока сюрпрайз: зовут меня Денис Коровьев, именно Коровьев. Хи-хи.

– Да, и сестра его, жена, то есть моя, Коровьева. Ну, была когда-то. Весело и счастливо воскликнул Семен.

Такой веселой компанией мы подкатили незаметно к месту назначения. Условились еще встретиться на фесте.

Вернувшись в купе, я вновь обомлел. Замер и стою как вкопанный, лишившись всех чувств. В компании моего надзирателя праздно пребывало лицо военной наружности. Именно то лицо, которое сегодня я уже видел, при весьма странных обстоятельствах. Ну и что, да это сон, но это именно он. То самое лицо, только сейчас он без плавательных аксессуаров. Меня встретили любовно, как долгожданного, милого друга. Галина находилась в экстазе внимания, держа в одной руке чайный стакан, постоянно наполняющийся, как она заявляла, шампанским, игристым «Просеко». Хотя теплый напиток с названием «Советское» не вызывал доверия. Но это никак не смущало, а напротив, раскрепощало строгого зам директора. Она, жестикулируя и обнимая всех второй, свободной рукой, развеивала весь упорядоченный ход мыслей, выставив на передний план азарт к веселью и куражу. Так мы приблизились к вокзалу славного городка. Компания, которую мы представляли, поставляла на рынок линейку различной воды и слабоалкогольных напитков. Название компании было «Маковка». «Живая вода Маковка», «Огненная вода Маковка», ну и подобные вариации в таком духе. Надо отдать должное организаторам, они все развесили, расставили, выставили. Так что мне осталось лишь иногда появляться и торговать лицом. Лицо от часа к часу появлялось с прогрессирующей пьяненькой и глупеющей улыбкой. Галиматью Ивановну же, вовсе не до ждались ее рабочие дела и обязанности. Она целиком и полностью вовлеклась в Садомовые гуляния с крепким плечом военного попутчика. Фестиваль «Дышло Огня» – посвящен всевозможным проявлениям огня и отмечается с размахом в ночь на Ивана Купала. Акробаты с факелами, фигуры из огня, конкурсы, соревнования. Не обошлось без сумасшествий, явного дурдома. Конкурсанты накануне что-то пьют, химия какая-то. Она усиливает и более того, окрашивает в разные, яркие цвета их метеоризмы, которые они, в свою очередь умело поджигают, соревнуясь и веселя публику радужной фийерией. Все в стиле стольного града Ютубинск. Службы безопасности естественно в режиме готовности. Они локализованы по всей территориальной сетке. Смотрящий, во главе такого поста стоит городовой, как в давние времена, одетый в яркий костюм и исторический шлем пожарного, который сияя в лучах фантастических огней, отливает медью и бронзой. И при малейшем инциденте он направляет струю воды из брансбойта в распаленный объект. Были и рыцари. Они дрались в парах за огненное сердце непоколебимой мисс Ютубинск. Они одеты в огнеупорные костюмы с опознавательными знаками. В руках, как водится, щит и меч. Мечом является ручной огнемет, небольшого давления. На плечах, бедрах и голове пучки перьев, у кого павлиньи, у кого сборные авторские. Цель защищаться, уворачиваться и уничтожить своим огнем и хитростью реквизит соперника. Апогей дурдома наступил в момент нашей встречи с давешними попутчиками, о месте и встрече мы условились заранее. На сцену вышла группа во главе с Коровьевым. Микс стилей: «Секс Пистолз», «Наив» и творчества раннего Курта Кобейна. Они в миг подлили высокооктановую смесь в настроение толпы. Профессиональное исполнение, качественный звук на предельной, немыслимой громкости и крайне разнузданное поведение группы на сцене, доходящее до бесчинств и абсурда – одним словом панк-рок. Жгли все больше и больше огней на этом распаленном мероприятии. Что-то подробное, какие-то точности вспомнить, практически невозможно, в дальнейших шествиях высвободившегося подсознания.