Читать книгу Седьмое путешествие Сизифа - Сергей Лемехов - Страница 3

Вечернюю Москву заносило снегом. Ему это даже понравилось вначале: простуды и последствий он не опасался. Танатос знает своё дело. Вот и сейчас он оказался буквально перед крыльцом круглосуточного гастронома и за час до закрытия касс для отпуска коньяка (что, впрочем, знать на тот момент он никак не мог). «Словно бы и не уезжал отсюда с довоенных годков». Пошарил в карманах меховой куртки мелочь, а нашёл бумажник с ассигнациями нового образца и какие—то пластиковые карточки на имя Каменева Сизифа Эолановича. «Не умеет он без шуток. А как я теперь представляться в обществе стану? Товарищ Каменев? Так Вас же расстреляли – возразят мне тут же. Да судя по одёжке здесь давно уже и не товарищи, а господа доморощенные. И ведут себя странно… словно в мыльницы смотрят и наговаривают. Доносы на себя или на соседей по старой привычке строчат, заучивают?». В этот момент и у него в куртке что—то завибрировало и заиграла мелодия. Старый патефон – «Валенки, валенки, эх да не подшиты стареньки». На него начали оглядываться люди у входа в гастроном, а он не знал, что с этой мыльницей делать.

– Что, дядя, пальцы замёрзли? Ща нажму.

Развязный молодой человек ткнул куда—то пальцами в недовязанных варежках без пальцев – «Поизносился что ли?» – не успел подумать, как услышал отчётливо бесконечно знакомый голос.

– Ну, с прибытием тебя. Извини, не успел объяснить все обстоятельства, но я старался. Денег тебе хватит надолго. Увидишь цены – сразу не реагируй. Кобуру я отстегнул. Число, месяц и время на телефоне увидишь. Там и прогноз погоды. В общем, у тебя на всё про всё недели две, не больше, пока не хватятся. Твой камень я на вершине оставил. Если припечёт, то он покатится вниз и это для тебя сигнал возвращаться. Привези мне что-нибудь эдакое на память, ну и для души. Всё, пока. Связь в роуминге дорогая. На коньяк точно уже наговорили. Мне сам не звони. Да ты и не умеешь. Ищи бесплатные сети. Короче: иди в магазин и грейся.

– А это что за этикетки такие?

– Это не этикетки. Это карточки банка. Он обанкротится через месяц. Так, что гуляй на полную катушку.

– А как с ними гулять?

– Очень просто. На людей поглядишь и научишься. Приложил к аппарату, циферки набрал и был таков.

– Какие циферки?

– Год твоего рождения. Вы же с Прометеем ровесники. Ты даже старше на полгода.

– Ты меня не пугай и не путай. Просто назови.

– Называю: 4523. Четыре миллиарда лет тому назад, в мае месяце, числа 23—го, в среду ты и появился.

– Что, прям в среду?

– Ну да, так между двух миров, между добром и злом пропадаешь. Да ещё 23—го. Через минуту после полуночи.

– И что, нельзя было метрику переписать на 22—е?

– Нет, нельзя. Ты же знаешь, какой у тебя папаша принципиальный. И сам Близнец.

– Да, теперь есть повод и за коньяком зайти.

Всё это время разговор шёл на греческом, который ни один из современников товарища Каменева и понимать—то не мог. Товарищ Каменев обернулся, обрёл былую уверенность и обратился к собравшимся вокруг зевакам уже на современном партийном языке:

– Ну чего это вы, товарищи, уставились? Партийного руководителя давно в живую не видели? Где тут у вас гастроном по карточкам?

– Да вот он.

Кто—то в изумлении показал пальцем на дверь под вывеской «Зебра—24».

– Интересное название. Неожиданное. Следуйте за мной в отдел коньячной продукции.

– Только если Вы угощаете.

– Угощаю, угощаю. И закуску закажите от моего имени в номенклатурный набор.

Никто за ним не последовал, кроме того парня в поношенных варежках без пальцев. «На беспризорника похож. Жалко его, тяжёлая година. А порядка опять нет». С высоты крыльца товарищ Каменев обвёл взором улицу… заметил огни, оживлённое движение автомобилей, весёлых и нарядных людей повсюду. Опять подумал об этом оборванце в рваных варежках и с дырами на штанинах, вздохнул, положил руку на плечо, а про себя подумал: «Что ж тебе—то так не повезло, как остальным? Ну пошли выпьем», – последнее предложение прозвучало вслух и по—русски.

– А лет то тебе сколько?

– Все двадцать, студент и паспорт с собой!

– Ишь ты и паспорт уже имеется. И за границей был?

– Был. По всей Европе промчался и в Америке даже месяц провёл. Чуть в солдаты не загремел

– Да, помотало тебя. А в ссылке?

– А за что меня в ссылку?

– А за границу тебя за что сослали?

– Так это… обмен опытом.

– И что? Есть у них что перенимать теперь? Маркса проходят?

– Теперь не уверен, а до недавних пор было чему поучиться.

– Вот, правильно мыслишь: своё надо строить, товарищ. Веди меня по лабиринтам.

– А как мне Вас называть?

– Называй просто – товарищ Каменев.

– Что—то имя будто бы знакомое.

– Да нет, это моего однофамильца тогда расстреляли. Я выкрутился.

– Так Вы что и сидели?

– Я и сейчас сижу. На пару недель отпустили погулять. В седьмой раз.

– Круто. То—то я и гляжу, что странно себя как—то ведёте и изъясняется на сленге.

– Какой такой сленг? Это мой родной язык.

– Круто. А за что Вас посадили… в первый раз.

– Не поверишь, за антирелигиозные убеждения. Главного объегорил.

– Так это выходит, что по экономической статье?

– Какое там. Чистая политика.

– Так Вы из протестных? Уважаю. А сколько накинули?

– Поначалу пожизненное. Но всегда же есть добрые люди. Помогли.

– А знаете, я, наверное, пойду. Вы сами коньяк пейте. У меня характеристика, анкета.

– С виду пролетарий, а сознательности нет. Ну что ж, иди, студент. Без ссылки учение твое будет оставаться неполным. А я опытом поделиться собирался.

На том и расстались.

Воскресенье, 4 февраля 2024 г.