Читать книгу Смех с причиной… - Сергей Левицкий - Страница 14

– А уши ваши забрала милиция!

Домработница, открывшая дверь Станиславу Никифоровичу, была явно возбуждена и чувствовала себя в центре событий.

– Какая ещё милиция? – возмутился профессор.

– Так известно, какая: участковый пришёл с двумя понятыми. Где, говорит, храните уши? Сами выдадите или искать будем?

Я им, конечно, ответила, мол перестройка перестройкой, а до того, чтобы уши есть, ещё не дошло. Лёгкие, селезёнку, потроха разные – это, бывает, готовлю. Хорошего мяса-то сейчас не укупишь. «Ну хорошо, – милиция мне ответила. – Сам найду…» И прямиком в шифоньер, как знал заранее! Зря вы, Станислав Никифорович, гостям про эти уши рассказывали… Меня ещё заставили подписаться вместе с понятыми за две трёхлитровые банки с ушами.

– Участковый, говорите? – нахмурился профессор. – Фамилию свою сказал?

– Назвал какую-то невнятную – то ли Обухов, то ли Топоров.

Яростно нахлобучив шапку, профессор направился в отделение.

– Это хорошо, Станислав Никифорович, что вы пришли сами, а то я уж собрался повестку писать. А так оформить можно как добровольное признание. Не каждый, знаете ли, в трёхлитровых банках в доме уши хранит! – рассудил капитан милиции Торбухов.

– Уши эти, товарищ Торбухов…

– Гражданин Торбухов.

– Хорошо, гражданин Торбухов. Уши имеют легальное происхождение и спасены мною от уничтожения!

– Любые части человеческого тела от рождения имеют легальное происхождение, а здесь речь идёт об отрезанных ушах. Повторяю, отрезанных! Отрезают уши… Даже не представляю. По нашим подсчётам, в обеих банках в сумме примерно 350 ушей!

– Да, почти так – 368 ушей. Но это научное достояние, заявляю вам как доктор медицинских наук!

– А мы, Станислав Никифорович, сейчас ищем маньяка, который отрезает своим жертвам уши! – отбрил капитан. – А потому должны иметь ясное представление о происхождении ваших, извиняюсь, мясных консервов домашнего приготовления!

– С маньяками, гражданин следователь, вы где-то правы. Уши издревле привлекают к себе особое внимание человечества. Ещё в XVII веке в России предписывалось отрезать уши курильщикам, четырежды уличённым в хранении табака. Много позже американские десантники для устрашения вьетнамцев носили на себе ожерелья из отрезанных ушей. А в Ираке и сегодня насчитывается не менее 1 600 человек, по закону наказанных отсечением правого уха за политические преступления, дезертирство или публичные неуважительные высказывания о власти! Кроме того…

– Всё это, может быть, и интересно, но только историкам, – отмахнулся от лектора капитан. – А мне нужно знать, что за уши вы хранили у себя в квартире в двух трёхлитровых банках.

Профессор поправил перекосившиеся очки:

– Видите ли, как доктора медицинских наук меня давно заинтересовала связь между формой уха и психофизиологическими особенностями личности. Попросту говоря, по размеру и форме ушной раковины можно определить характер и даже интеллект человека. Как только я вошёл к вам в кабинет, я сразу внимательно осмотрел ваши уши.

– И что же вы там увидели? – насторожился Торбухов. – Может, повышение по службе, улучшение жилищных условий или дату моей смерти?

– Не торопитесь. Про службу вашу ничего не скажу, а вот примерную продолжительность вашей жизни определить могу. И даже грозящие вам в старости болезни могу назвать заранее.

Вот у вас, например, большие уши, что служит признаком долгой жизни и вспыльчивости, а мясистая нижняя мочка предрасполагает к богатству. Возможно, поменяете работу. Кроме того, вы человек, уверенный в себе. Но плохо, когда нижняя мочка приращена к щеке, как у вас. А вот свободно висящая длинная мочка говорит об интеллекте и духовной силе человека.

Маленькие уши говорят о легкомысленности, живом характере, остром, но неглубоком уме. Лопоухость же выдает человека впечатлительного, тонко чувствующего настроение собеседника, и вам, как следователю, всё это неплохо бы знать.

Большеухий капитан кашлянул – то ли растерянно, то ли смущенно.

– Изучению ушей я посвятил всю свою жизнь, – с чувством сказал профессор. – Мною даже разработана компьютерная программа, позволяющая по трёхмерному изображению уха с высокой достоверностью определить психофизиологические особенности личности, предсказать продолжительность жизни, грозящие человеку хронические болезни и многое другое. А уши, хранящиеся в банках с формалином, – это научная коллекция типовых форм ушных раковин. Коллекция, которая собиралась десятилетиями!

– Тогда почему же она хранится у вас в квартире, а не в научном институте? Вы бы ещё расположили в серванте анатомический театр и филиал морга! – фыркнул Торбухов.

– А вот это уже грустная история, – вздохнул учёный. – И она очень проста. В ходе так называемой перестройки за неимением финансирования наш институт был ликвидирован. Каждый тащил домой, кто что мог. Мне, к счастью, достались уши.

– Надеюсь, у вас есть документы на эти уши? Кто-то же их как-то у кого-то отрезал?

– Да, конечно, их отрезали по согласованию с родственниками покойных и за определённую плату, – торопливо кивнул профессор.

Малооплачиваемый капитан Торбухов с трудом удержался, чтобы не спросить, почем шло типичное ухо.

– Но у меня этих документов нет, – закончил ученый. – Думаю, они в институтских архивах.

– А вот это жаль. Без документов закрыть дело не могу. Пойдёмте к начальнику, будем решать, как с вами поступить.

– Еще и к начальнику? – вздохнул профессор, предвидя необходимость повторной лекции.

– К майору Безухову.

– Забавно, – криво усмехнулся профессор.

– Кому как, – сухо сказал капитан.

Майору действительно было не до смеха. Майор милиции Безухов грудью лежал на своем рабочем столе, безрадостно рассматривая собственное отражение в антрацитовой глади выключенного компьютерного монитора. Отражение выглядело героически: голову майора украшала кривая шапочка из белых бинтов.

– Вот, привёл вам, товарищ майор, профессора медицины, – кашлянув, с порога начал капитан Торбухов.

– Профессор мне как раз и нужен, особенно по ушам! – оживился майор. – Представляете, никогда не верил в нумерологию, разные там каббалистические гадания на имя… А тут бандитская пуля чиркнула у виска и отстрелила ухо! Вот и не верь после этого в говорящую фамилию!

Он с надеждой посмотрел на профессора и спросил: «Скажите, доктор… Есть способ донорское пришить?».

2010 г.