Читать книгу Особый взгляд на информационную безопасность - Сергей Лысенко - Страница 2

Чем сильнее объединяют людей общие информационные интересы, чем более замкнута форма их общества, которое держит их вместе, и тем более бурно происходит его распад. Впрочем, может быть и так, что само по себе общество еще не создает настоящей информации. Часто информация вовсе не захватывает людей, которые не распадаются просто потому, что уже собрались. Но то, чего не удалось вызвать негативной информации, быстрее совершает опасность. Она не менее вредна для общества, чем звери, самый сильный и самый древний символ опасности. Весть об опасности внезапно обостряет, всегда присутствовавшее в людях, чувство совместной и объединяющей информированности.

Сильная, несомненная опасность порождает общий для всех страх. На какое-то время людей поглощает тревожная информация. Существуя не в слишком тесном обществе, людям можно было бы просто бежать, как бежит стадо зверей от опасности, черпая дополнительную энергию в единой направленности движения. Такого рода бывает активный информационный страх, коллективное переживание всех людей, которые живут сообща, вместе работают и вместе спасаются.

В тесном и плотном обществе, напротив, распад носит насильственный характер. Выход из него может быть доступен одновременно лишь для нескольких человек. Информация распада сама собой становится энергией, отбрасывающей назад. Таким образом, внезапная информация о необходимости спасения, которая вызвана опасностью, вступает в противоречие с невозможностью совместного движения всех людей сразу. Так что опасная информация подвергает насильственному распаду такое общество, как раз на вершине самоощущения. Чем сильнее человек борется за свою жизнь, тем яснее становится, что борется он против других, которые мешают ему со всех сторон. Они выступают здесь в той же роли, что и стены, заборы и закрытые двери, с той только разницей, что эти другие еще движутся против тебя. Эта картина характерна для информационного общества, где все равны. И хотя каждый уже не ощущает себя частицей общества, он все еще окружен совместной опасной информацией. Довериться ей полностью означало бы для человека гибель, поскольку гибель грозит и самой информации. В такой момент человек ударами навлекает на себя ответные удары. Чем больше он их наносит, чем больше получает в ответ, тем яснее он ощущает себя в опасности, и тем отчетливей начинает вновь осознавать значение информации.

Интересно наблюдать, как много общего оказывается между информацией и опасностью для вовлеченных в борьбу за спасение. Информация возникает благодаря неожиданному виду опасности или возгласу: "Спасайся". Подобно пламени она играет с тем, кто пытается от нее освободиться. Общее чувство враждебности, напоминающее об опасности, захватывает каждого, кто попадается на пути. То, как опасность постепенно подступает к каждому отдельно и, наконец, полностью его охватывает, весьма напоминает действие информации, поглощающей человека со всех сторон. Опасность как влияние негативной информации можно предотвратить лишь в том случае, если продлить первоначальное состояние общего информационного страха, сменив его на совместное чувство необходимости сопротивляться или воевать. Это, например, наблюдается в церкви, когда в совместном страхе начинают молиться общему Богу в надежде, что ему одному дано совершить чудо победить опасность.

На протяжении всей книги автор позволит себе такие лирические рассуждения об информации, примеры действия информации, как будто живого организма. Таково отношение автора к ней. С одной стороны, оно ласково, с другой – отвратительно, но главное – не однозначно. И это вызывает сильное желание узнать ее поближе, толкает к познанию ее сущности.

В истории все самые значительные перемены сопровождалось войнами и страданиями. А ценная информация создавалась и накапливалась, как раз во время этих эпохальных событий. Не все великие полководцы оставили о себе литературные свидетельства и не о всех военачальниках писали их соратники. Поэтому автор взял для изучения только те источники информации, которые написаны самими полководцами или их соратниками, то есть наиболее заслуживающие доверия.

«Война есть продолжение политики иными, насильственными средствами». Эти слова на все времена прославили Карла фон Клаузевица и его бессмертное произведение «О войне». В нем он определил войну, как некое более примитивное противоборство. Клаузевиц писал, что война – это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить свою волю. Насилие использует различные изобретения науки для принуждения и для борьбы с противоположным насилием. Однако полководец не уточнял, о каком именно насилие идет речь.

Данной теме за всю документированную историю мира было посвящено немало работ научного, литературного и публицистического уровня. Автор же планирует провести свой анализ роли информации в таком феномене, как война, исследовать, как менялось влияние информационных ресурсов и информационной безопасности в течение всей военной истории, и как это повлияло на победы великих полководцев.

Опыт стратегов прошлого, конечно же, не может давать прямых указаний к действию в современных войнах и конфликтах. Например, стратегии Ганнибала во 2-й Пунической войне не могут быть буквальным примером для нынешних кибер-атак и столкновений. Однако нам важен сам принцип образования и генезис информационной безопасности, ее основы и законы, на которые следует опираться и в наше время.

В то же время, системного анализа работ классиков военной мысли в контексте информационной безопасности до сих пор не проводилось. Поэтому в условиях современного информационного противоборства как составляющей гибридной войны, особую остроту приобретает изучение опыта талантливых полководцев и стратегов. Все это обусловливает необходимость тщательного исследования процесса формирования принципов информационной безопасности.

Старейшие из известных письменных литературных наследий, посвященных теории войны, оставили нам древние китайцы. Историки считают, что в VI-V веках до нашей эры стратег Сунь-Цзы написал «Трактаты по военному искусству». А в IV веке до нашей эры другой китайский стратег У-Цзы, дополнил военную философию своим «Военным искусством Сунь-У». Эти трактаты имеют ряд общих положений, которые всегда можно было легко переносить с военной области в политику и дипломатию. Поэтому трактаты Сунь-Цзы и У-Цзы имеют большие значения для понимания поступков военных и политиков Дальнего Востока, не только в древние исторические времена, но и в нашем настоящем времени.

Сунь-Цзы начинает свое произведение с указания важности предварительных расчетов, согласно существующей информации о своих силах и силах противника. Информационной безопасности, как мы увидим из дальнейшего анализа трактата, стратег уделял крайне большое внимание. В первую очередь, он определил семь критериев, по которым следует оценивать силы и возможности противника. К таким показателям он относил ответы на следующие вопросы: Кто из монархов обладает доверием и любовью своего народа? У кого из полководцев есть таланты? Кто использует природные особенности и исторический опыт? У кого эффективно выполняются правила и приказы? Чьи войска сильнее? У кого офицеры и солдаты лучше обучены? У кого справедливо награждают и наказывают? В зависимости от ответов на эти вопросы, стратег с высокой вероятностью мог определить будущего победителя.

Определяя указанные критерии, Сунь-Цзы замечал, что следует, соответственно, защищать информацию об аналогичных показателях в собственной армии, как правило, это делалось путем обмана врага. Таким образом, определяя основную задачу собственной информационной безопасности, стратег писал, что война – это путь обмана. Дезинформация врага представляла собой главное средство обеспечения информационной безопасности армии. А защита собственной информации по указанным показателям определялась, как главная задача по обеспечению информационной безопасности всей армии.

В шестой главе своего трактата Сунь-Цзы акцентирует внимание на важности высокого уровня мобильности, своевременном появлении в местах боевых действий и одновременного обмена информацией. Причем, под обменом информацией он определял не только информационный обмен между своими подразделениями, но также опережение планов противника. Полководец писал: «Противник не должен знать, где он будет воевать со мной. Поэтому его силы будут рассеяны. А я ударю там, где он слабее всего». Мудрые полководцы двигались, побеждали и совершали подвиги, опережая всех остальных, прежде всего потому, что все сами знали заранее.

Сунь-Цзы подчеркивал, что «знание будущего» нельзя получить от богов и демонов, нельзя получить от собственных абстрактных логических выкладок, даже нельзя получить путем математических расчетов. Знание о противнике и другие обстоятельства можно получить от людей. Поэтому целая глава его трактата посвящена работе со шпионами, то есть лицами, способными добывать и сообщать ценную информацию, а также способам их отбора, вербовки и управлению ими.

В указанном произведении шпионы разделяются на пять видов: шпионы местные, шпионы внутренние, шпионы обратные, шпионы смерти и шпионы жизни. Местных шпионов стратег предлагал вербовать из числа жителей страны противника, внутренних шпионов – из чиновников, а обратных шпионов вербовать из шпионов противника. Когда нужно дезинформировать противника, то используются шпионы смерти, которые передают ложную информацию. Шпионы жизни выполняют задачи и всегда возвращаются с докладом. Вообще, автор подчеркивает, что не существует такой сферы на войне, где нельзя было бы пользоваться шпионами.

Сунь-Цзы в своем трактате очень удачно все классифицирует. Он даже изложил тринадцать приемов обмана противника. Излагая эти приемы, стратег пытался охватить все стороны борьбы с противником. Все приемы ним разделены на пять групп.

Первыми являются приемы тактической маскировки. Используя их, следует притворяться слабым или производить ложные действия. В другом случае, очень удачно следует маскироваться расстоянием или создавать видимость ошибочной обороны.

Следующие приемы направлены на предосторожность и уклонение от схватки с сильным противником. Смысл его заключается в ожидании упадка сил сильного противника или в специальном изматывании его сил.

Третья группа приемов использует недостатки или ошибки противника. Имеется в виду использование общей неподготовленности, использование ослабленного внимания или использования неосторожности противника.

С помощью четвертой группы приемов стратег советовал влиять на противника со середины. Одновременно с предыдущими приемами рекомендуется вносить разлад в ряды противника, в отдельные его отряды или вносить разлад в его лагере или в тылу.

Пятая группа приемов оказывала влияние на психологию противника. При помощи различных сбросов дезинформации проводилось подталкивание на ложные и разрушительные для него поступки или усыпления его бдительности.

Другой древнекитайский полководец У-Цзи написал свой трактат в виде диалога о войне. Особый интерес представляет его утверждение о том, что нельзя сосредоточиваться исключительно на войне, равно как и пренебрегать ею. Стратег отмечает, что для всего необходимы соответствующие специалисты, поэтому военные и гражданские отрасли государственной деятельности должны развиваться автономно и гармонично, переплетаясь между собой. Также он постоянно подчеркивает необходимость в привлечении к административному управлению разумных людей. Аналогично со своим предшественником и земляком У-Цзы обращает внимание на важность сбора информации о противнике перед проведением активных действий. Он говорит о необходимости знания о нравах и предпочтениях противника, о сильных и слабых сторонах местности и хозяйства противной страны, о ее жителях и правителях.

Общий принцип стратегии У-Цзы заключался в многообразии подходов к борьбе с различными противниками. По его убеждению, невозможно воевать одинаково с различными врагами. Знание особенностей предлагаемых стратегий следовало из имеющейся информации о противнике, которая должна быть собрана по указанным им правилам и должным образом оценена. То есть, речь шла о создании древней службы информационной разведки и безопасности со своими правилами и законами.

В третьей части своего произведения У-Цзы продолжает рассматривать вопросы организации армии. Он развивает мысль о необходимости обмена информацией, о скорости получения и выполнения приказов. Затем он переходит к необходимости обучения солдат и офицеров, их надлежащей профессиональной подготовке. Стратег указывает о крайней необходимости использования военных в зависимости от их физических и умственных возможностей.

Отдельно У-Цзы определяет способы сохранения и защиты информации. Он рекомендует не предоставлять полную информацию о своих планах никому. По его мнению, каждый из исполнителей должен знать только свою сферу деятельности и свою часть информации. Вот, примерно, такой была информационная безопасность древнекитайской армии.

Учитывая то, что указанные положения остаются актуальным для современной действительности, не может не поражать глубина и мудрость старых восточных полководцев.

Следующие, взятые для примера, свидетельства о военной науке принадлежат европейским полководцам античности и посвящены военным действиям на европейском континенте. Конечно же, расцвет Давней Греции, а затем Римской Империи и Византии, возбудили развитие многих наук. А постоянная борьба за расширение территорий и контроль за их сохранностью привели к бурному развитию военной науки. Изучая труды античных стратегов, начинаешь наблюдать за тем, как сама по себе война входит в тандем с внутренней и внешней политикой тех государств. Более того, она становится неотъемлемой частью политических и дипломатических мер противостояния между странами.

Из числа древнегреческих военных мыслителей, до нас дошли труды Апполодора, Энея Тактика и Афинея Механика. Все они посвящены завоеванию городов, поскольку в те времена именно города были средоточием культуры и власти. Считалось, что с захватом города добывалась победа в войне. Именно поэтому на данном этапе истории особенно ценились специалисты, которые могли быстро и успешно захватить город.

Кроме этого, в тот период военная наука переживала обновление, связанное с техническим прогрессом. Греки изобрели удобную форму шлема и круглого щита с двумя держателями для рук. Это позволило эффективно действовать в строю и строить фаланги. Именно введение фаланги произвело настоящую революцию в военной науке и дало много побед древнегреческой армии.

Далее технический прогресс коснулся и такой военной отрасли, как морской флот. Если Спарта была лидером в сухопутных войнах, то Афины побеждали на море, строя мощные военные корабли. Благодаря стремительным успехам определенных армий Греции, начала развиваться тема военных наемников. Именно греки первыми стали экспортировать своих военных за границу персидским и египетским властителям. Вместе с ними экспортировалась и их военная наука. Для того, чтобы быть лидерами в военной области, греческим стратегам нужно было сохранять в секрете информацию о своих приемах ведения войны и хитростях. Поэтому в те времена и возникают первые зачатки принципов информационной безопасности по охране военной тайны. Они касались, в первую очередь, защиты лиц, владевших ценными знаниями. Другими по важности охранялись инженерные изобретения и приспособления для осады городов и пересечения рек.

Сохранение тайны обеспечивалось тем, что ни одно инженерное сооружение не перевозилась в собранном виде. Это было обусловлено двумя причинами. Во-первых, перевозить сложные и громоздкие конструкции было неудобно, а во-вторых, информацию о цельной конструкции могли получить шпионы противника. Поэтому все приспособления собирались непосредственно перед битвой или перед форсированием рек и препятствий.

Следующим значимым периодом становления военной информационной науки стал древнеримский. Римская Империя подарила нам свидетельство военной мысли в виде произведений Секста Юлия Фронтина «Стратегемы (военные хитрости)», Флавия Вегеция Рената «Краткое изложение военного дела», Марка Витрувия Поллиона «Десять книг об архитектуре», Гая Юлия Цезаря «Записки о Галльской войне» и Полибия «Всеобщая история».

Военная организация Древнего Рима стала одним из самых ярких проявлений римского гения. Римляне произвели центуриальную военную реформу и перевели армию на профессиональную основу. Верховное командование у римлян часто было коллегиальным. Военным командующим запрещалось занимать руководящие политические должности. Однако талантливый военный с плебейских слоев общества мог достичь самых верхов на лестнице военной иерархии. И это тоже было великим достижения римской военной реформы. Вооружение военного определялось не происхождением, а его возрастом и опытом. Самые молодые и неопытные зачислялись в легковооружённые войска, а взрослые и опытные могли уже служить ротариями, гастатами или принципами.

Во времена средней и поздней Республик начали уделять внимание сбору информации и ее защите. Стимулом для этого послужили две Пунические войны. Особенно поход Ганнибала на Рим, который создал прецедент, при котором римляне начали уделять особое внимание своей информационной безопасности. Именно получение информации о намерениях Ганнибала покинуть полуостров на кораблях, а не продолжать захват Рима, позволили им верно построить стратегию своих дальнейших действий.

В эти времена начала развиваться служба агентов влияния, которые действовали в пользу Рима в лагерях противника. Они добывали информацию для Империи, но главное – они занимались распространением ложной информации в пользу Рима. Их основной задачей было предоставлять противнику такую информацию, благодаря которой враг мог совершать ошибочные действия. Кроме этого агенты распространяли негативную информацию среди простых бойцов в лагере противника, что приводило к изменению психологических настроений вражеских солдат. Все это давало преимущество римлянам в бою.

Юлий Цезарь в своей «Галльской войне» применил указанную стратегию во время усмирения восстания покоренных народов. Например, германское племя свевов с армией в 120 000 человек решило переселиться в Галлию. В это время римляне были там, но были отвлечены тем, что усмиряли местные бунтующие племена. Однако свевы, заняв определенные преимущественные позиции, и, несмотря на численное их превосходство, долгое время не вступали с римлянами в прямую схватку. Юлий Цезарь через своих лазутчиков установил, что свевы не воюют по своим религиозным убеждениям, потому что ждут начала нового месяца. Полководец решил дать бой раньше этого срока, когда боевой дух врага оказался самым низким. Конечно же, римляне победили. Они гнали врагов до Рейна, тем самым предотвратив преждевременное вторжение германцев в Римскую Империю.

В Галльской войне будущий император изобрел новый тактический прием одновременной осады и изоляции города, и защиты от внешнего врага. Окружив крепость Алезию, где скрывался вождь восставших арвернов Верцингеториг, Цезарь не начал сразу штурмовать ее. Римляне осадили крепость и построили два вала. Один был внутренним со стороны крепости и защищал римлян от жителей крепости. Второй, внешний, за которым прятались сами римляне от галльского подкрепления. Таким образом Цезарь создал некую информационную изоляцию арвернам, которые быстро сдались, не зная, что подкрепление пришло и поражение войск римлян было делом нескольких дней. Цезарь ворвался в крепость и вырезал всех воинов, а потом победил внешнего нападающего врага, который отступил, узнав о захвате крепости.

Крайне ценным в истории Юлия Цезаря является то, что он первым ввел использование войны на уровне политических и дипломатических средств. Тем самым показал яркий пример применения принципа «кнута и пряника», лаская сдавшихся на его милость и жестоко карая всех непокорных.

Византийская военная мысль представлена Анонимом Византийским, его «Инструкцией по полиоркетике», Константином Багрянородным «Об управлении империей» и Прокопием Кесарийским «Войной с готами». Особенно она развилась после падения Западной Римской Империи, когда началось возвышение Византии. В те времена стали развиваться фортификация и судоходство. Византия вела непрерывные войны, потому что находилась на границе с враждебными восточными кочевыми, а позже и мусульманскими народами.

Первенство в военных операциях Византии обеспечивали технические достижения ученых, как в области инженерного мастерства, так и в военно-морских силах. Особым тайным и мощным оружием стал, так называемый, «греческий огонь», информация о рецепте которого охранялась так тщательно, что он до сих пор остается неизвестным.

В связи с тем, что основной военной силой византийцев были наемники, то есть посторонние грекам лица, информационной безопасности империи уделялось очень большое внимание. Уже тогда были положены зачатки системы допуска к конфиденциальной информации определенных лиц. Были выделены определенные люди, которые отвечали за тот или иной вид военной деятельности, которые также тщательно охранялись отдельно. Эти принципы ранжирования информации по важности используются до сих пор во всем мире.

В пятнадцатом столетии во Флорентийской республике, тогдашним канцлером Николой Макиавелли было написано небольшое сочинение «О военном искусстве». Сам автор отмечает, что не является профессиональным военным, но имея возможность общаться со специалистами, смог записать все разговоры и ответы полководца на важные вопросы.

Произведение так и записано в виде диалога между известным военачальником Фабрицио Колонна и его собеседниками. Фабрицио начал свой разговор с важного заявления о том, что ни одно приличное государство не позволит своим гражданам заниматься войной, как ремеслом. Никогда человек не должен получать выгоду от убийств, грабежа и насилия. Люди, которые сделали войну источником своего основного дохода, могут быть только негативными. В мирное время война их не прокормит, поэтому они будут пытаться нарушить мир и разжечь войну. Он рекомендовал каждому военному иметь альтернативный вид деятельности в мирное время. Далее Фабрицио сообщает, что монархии и диктатуры подавляют личность, а это со временем приводит к нехватке талантливых людей. Поэтому такие государства будут страдать от внутренних и внешних угроз, пока вообще не окажутся разрушенными.

В контексте изучения информационной стороны нашего исследования, Фабрицио предлагает вводить сигнальные флаги для передачи сигналов и команд подразделений на большие расстояния. Это оказывается прогрессивным нововведением, так как все предыдущие стратеги говорили о проблеме медлительности передачи информации, как о главной проблеме во время стремительного боя. В связи с этим, военачальник предлагал обучать своих командиров и офицеров системе команд флагами, сигналы которых должны быть известны только своим военным. Информация об их значении и сама система сигналов, должна была очень тщательно охраняться от вражеских шпионов.

Следующую составляющую средневековой информационной безопасности Фабрицио отмечает, как необходимость постоянно поставлять врага ложной информацией. Это он рекомендует делать это с целью запугивания врага, или для введения в заблуждение относительно количества собственных войск. Стратег приводит много примеров из прошлых лет и его собственного опыта. Одновременно Фабрицио предлагает проводить психологическую поддержку собственного войска, путем предоставления вымышленной информации, тем самым увеличивая боевой дух солдат. В качестве примера он рассказал, как во время отступления, для того чтобы солдаты не побежали все сразу, Луций Корнелий Сулла сообщил, что отступление проводится по его команде. Тогда солдаты ободрившись остановились и победили противника в контратаке. В качестве рекомендации Фабрицио сообщил, что военачальник должен быть хорошим оратором, умеющим говорить перед всем войском сразу, а не перед отдельными командирами. Своими речами он должен уметь вести войско за собой. Далее стратег рекомендует военачальникам овладеть короткими и понятными сигналами, которые будут удобно передаваться во время боя, используя звуковые сигналы в виде определенной музыки, ударов барабана или гудения труб.

В заключении своего произведения, Фабрицио советует строго, но справедливо обходиться с захваченным населением. Он рекомендовал, чтобы политика победителя среди местного населения осуществлялась при помощи информационной пропаганды, побуждающей их к послушанию и помощи завербованным шпионам. Ведь дальнейшая работа по контролю захваченных территорий должна проходить в мирное время и без лишнего насилия. Важным вспомогательным рычагом в этом случае является учет информации о местных обычаях и нравах.

Примерно через двести пятьдесят лет после вышеуказанных событий, где-то в восточно-европейских землях, украинский гетман Пилип Орлик, сформулировал общественный договор Гетмана Войска Запорожского со старшиной и казачеством Войска, который определял права и обязанности всех членов Войска. Сейчас этот Договор называется его первой в мире Конституцией Филиппа Орлика, 1710 года. Как и обычная Конституция, Договор определял основные условия сосуществования, взаимные права и обязанности членов Войска. Не обошел гетман своим вниманием и принципы информационной безопасности Войска.

В первую очередь были прописаны принципы обмена информацией и доступом к ней членов Войска, которые ограничивали Гетмана и старшину в сокрытии общественной информации от рядовых казаков. «Ради Родины, ее благополучия обо всех делах публичных докладывать, и ничего без их воли своей властью не начинать, не устанавливать и решений не принимать». Так выглядела эта норма Договора.

Этой Конституцией власть в казацком государстве была распределена между тремя ветвями, что в то время не имело аналогов в мире. А важные для государства решения должны были приниматься следующим образом: «Если от Светлейшего гетмана в общий совет поступит какое-либо предложение, то все добропорядочно, без своей или чужой пользы, без кровной зависти и вражды обязаны будут советовать так, чтобы эти советы не повлекли вреда для чести гетманской, общих тяжестей Отечества, разорения и, не дай Бог, гибели».

Немало внимания в своей Конституции Орлик уделил предотвращению коррупции со стороны Гетмана и старшины. Однако самым ценным для нас является, по мнению автора, первое документальное определение ранжирования конфиденциальной информации среди государственных служащих и всех органов. Определение уровня секретности информации происходило вместе с распределением полномочий среди старшины по доступу к ней. Одновременно объявлялась персональная ответственность лиц, имевших доступ к такой информации путем подписки, как первого в истории обязательства о неразглашения конфиденциальной информации.

Проследим на языке оригинала. «Также, если к Светлейшему Гетману будут направлены письма от зарубежных государств, то Его превосходительство должен объявить о них Генеральной старшине и ответить, не скрывая от них никакой корреспонденции, прежде всего зарубежной и такой, что может вредить целостности Отечества и общества. А чтобы на тайных и публичных советах между Ясновельможным гетманом и Генеральной старшиной, полковниками и генеральными советниками было действительно обоюдное доверие, каждый из них должен будет составить формальную присягу путем публично проведенной клятвы на верность Отчизне, на преданность своему региментарию, на соблюдение своих полномочий в соответствии к должности, которую они когда-либо занимали».

Из всего видно, что принципы информационной безопасности начали выделяться очень давно, еще в трудах военных стратегов древнего Китая Сунь-Цзы и У-Цзы, позже нашли свое органическое развитие во времена Возрождения, в частности в произведениях Николо Макиавелли и других, указанных автором. В качестве научного наследия, эти принципы представляют собой высокую ценность, ими и сейчас пользуются службы безопасности по всему Миру. Особой же остроты исследования информационной безопасности военных действий приобретают сегодня, в период развертывания гибридной войны, в целом, и информационной войны, в частности.

История войн идет бок о бок с историей общества. Несмотря на эволюцию вооружения, совершенствования стратегических и тактических приемов, неизменными остаются цели войны – победа над противником и заключения мира на условиях победителя, лучших для него, чем это было до начала войны. Автор осуществил свой анализ роли информации в таком феномене, как война, пытаясь исследовать, как менялся генезис информационных ресурсов и информационной безопасности в течение истории, и как это повлияло на победы великих полководцев.

Следующий полководец, мысли которого заслуживают внимания, не оставил единого литературного произведения. Тем не менее, своими победами он заслужил первенство среди величайших стратегов мира, поэтому автор изучил все возможные документы, оставленные им по себе. Генералиссимус Александр Васильевич Суворов много переписывался со своими друзьями. Именно письма А. И. Набокову, И. И. Веймарну, И. П. Салтыкову, Г. А. Потемкину, П. И. Турчанинову, С. М. Кузнецову, И. М. Рибасу, своим родным и многим знакомым, позволили автору выяснить мнение полководца об организации военного дела и информационной безопасности тех времен.

А. В. Суворов в письмах достаточно активно делится своими мыслями о стратегии и тактике военных действий. Прежде всего, он много внимания уделял обучению солдат и офицеров. До сих пор известна его поговорка: «Тяжело в учении – легко в бою». Отработка передачи информации от командира к подчиненным, обмен информацией между подразделениями, с одновременным выполнением команд всеми составляющими армии доводилось до автоматизма. Такая организация позволяла эффективно управлять большой и сложной армией, что и приводило А. В. Суворова к многочисленным победам. По его разумению, каждый воин должен понимать свой маневр.

Кроме тактических навыков, офицеры и солдаты А. В. Суворова проходили суровую психологическую подготовку. Военачальник утверждал, что «преграду не нужно считать большой, и ни одно сопротивление важным» или «ничего не должно пугать нас в военном деле». Одновременно полководец, наставлял своих подчиненных, чтобы они не пренебрегали своим противником.

Сбор информации о противнике признавался А. В. Суворовым настоящим мастерством. Он заставлял подчиненных хорошо изучать вооружение своего противника, его манеру двигаться и драться. Кроме этого, полководец вывел определенные критерии оценки сил своих и сил противника путем сравнения по выбранным показателям. Оценив свои возможности, А. В. Суворов учил больше не медлить. «Штыковая, скорость, внезапность! Враг думает, что ты за сто миль, а ты ускорил свой шаг, нагрянул быстро и внезапно. Враг не ждет, поет и веселится, а ты из-за гор высоких, из-за лесов густых, через болота упади на него, как снег на голову. У страха глаза велики. Вот враг наполовину уже и побежден. Не дай ему прийти в себя, бей, руби, гони и добивай! Победа будет наша!». По мнению автора, эти слова передают саму сущность суворовской стратегии.

Все компании Суворова залогом успеха имели скорость и внезапность. Его армия умела мгновенно переходить от марша к развертыванию в боевой порядок. Эти умения достигались колоссальными тренировками и идеально настроенным информационным обменом, а главное – ее сохранением и точностью выполнения. В то время такая организация была самой передовой в Европе, поэтому А. В. Суворов и был непобедим. По мнению автора, гений полководца, в первую очередь, заключается в мастерстве администратора и психолога, а уже потом – стратега, что тоже было передовым в те времена.

Следующий военный гений создал себя сам и оставил потомкам много собственных литературных произведений, которые дают возможность широко изучить его мысли. Наполеон Бонапарт не успел скрестить штыки с Александром Суворовым лишь на несколько лет. Когда Наполеон только возвращался со своего египетского похода, Суворов уже лежал на смертном одре. И автор не может с уверенностью сказать, кто из них победил бы, ведь манера и тактика Наполеона напоминала тактику Суворова.

В первую очередь Наполеон также уделял много внимания обучению и тренировке своих воинов. Это ему принадлежат слова, что каждый солдат носит в своем рюкзаке маршальский жезл. Обучение проводилось отдельно солдатами и в строю подразделений. Каждый военный знал и понимал введенную полководцем систему информативных сигналов, которые подавались флагами и музыкальными звуками. При этом, пехота и кавалерия, артиллерия и квартирмейстеры отрабатывали свои ходы и методы отдельно. Каждому была отведена своя роль, и каждый должен был ее знать отлично.

Император организовал совершенную фельдъегерскую службу, которая занималась передачей и хранением информации, как в мирное время, так и в боевой обстановке. Вообще, информационная безопасность во Франции была поставлена на новый, по тем временам, уровень. Шпионы императора находились в каждой стране Европы. Скорость и конфиденциальность передачи, добытой ими информации, превосходила все представления о человеческих возможностях. Иногда враг только собирался совершить определенные шаги, а Наполеон уже ждал его в конце пути.

Кроме этого, Наполеон широко использовал пропаганду. После разгрома союзных австрийско-русских войск под Аустерлицем в 1805 году, император ввел систему насаждения своих наместников в завоеванных странах. Его ближайшие соратники и родственники стали монархами итальянских малых государств. В других, таких как Швеция, он менял монархические династии на свои, что давало ему возможность гармонично, не оскорбляя населения, управлять странами, рекламируя свободу, добытую французской революцией.

Наполеон, также как и Суворов, был сторонником мгновенных действий на войне. Его полки могли прямо с марша атаковать противника. Император быстро менял дислокацию своих подразделений, перебрасывая их с одного фланга на другой [9]. Его командиры по команде, как музыканты за дирижером, делали обманный маневр и оказывались у противника за спинами, одерживая победу.

К большому сожалению автора, только раз Наполеон пренебрег законами информационной безопасности, что и привело его к окончательному поражению. Во время битвы при Ватерлоо в 1815 году, император столкнулся с коалицией шести государств. Несмотря на численное преимущество, участники были разрозненными военными подразделениями, и во время битвы получили колоссальные потери. Поэтому никто из них не смог долго преследовать наполеоновскую армию после ее поражения. Пруссаки три дня преследовали французскую армию, но не слишком активно. Император смог собрать армию в 3000 солдат для защиты столицы, поэтому преследователи так и не вошли в Париж.

Вот здесь бы ему можно было включить свое мастерство по манипулированию информацией. Если бы пропаганда сработала в совершенстве, никто бы не узнал о поражении при Ватерлоо, и Наполеон смог бы контролировать Париж, а затем прийти и сохранить свое государство. Автор уверен, что через некоторое время он смог бы восстановить свои силы. К сожалению, расстройство в стране после реставрации Бурбонов и большое количество врагов не позволили Наполеону воспользоваться отдыхом, и он был побежден.

Карл фон Клаузевиц в своем произведении «О войне» писал, что ни одно физическое насилие неприемлемо с точки зрения государства и права, но оно является последним средством с целью навязать противнику свою волю. Этот полководец был современником суворовских и наполеоновских войн, когда был молодым офицером. Поэтому в зрелом возрасте он имел возможность осмыслить опыт Суворова и Наполеона, а позже систематизировать в своем трактате.

Ради достижения своей цели, насилие необходимо для устранения возможности врага сопротивляться принуждению и требованиям нападающего. То есть, понятие цели военных действий сводилось им к последнему, но скрывало главную цель, ради которой проводится война.

Великий полководец идеализирует войну, но не исключает саму первоочередность политических средств ведения противоборства. Клаузевиц утверждает, что борьба между сторонами возникает из двух различных элементов: из вражеского ощущение и враждебного умысла. Он считал ошибочным сводить войну к элементарному мыслительному акту глав государств и задумываться о ней, как свободной от эмоций. Иначе война заканчивалась бы сразу после простых математических подсчетов возможностей противных сторон.

Клаузевиц вводит "умственную" переменную, которая зависит от информационной и психологической составляющей полководца, всей армии и отдельного солдата. Каждое действие на войне требует определенного времени на выбор решения, команду и ее выполнение. Поэтому от скорости передачи командной информации и ее обработки зависит продолжительность военных актов. Полководец понимал, что в его время указанная скорость обмена информации была медленной, поэтому предлагал пренебрегать таким показателем, как продолжительность военных действий. Их он считал не первоочередной значимости, сводя внимание к желанию каждого из полководцев дождаться более благоприятного момента.

В продолжение вышеуказанной мысли отметим, что в своем произведении Клаузевиц, учитывая недостатки информационного обмена и самой информационной безопасности тактических операций, определяет возможность прекращения военных действий. В качестве причин таких приостановок он указывает на недостаточную осведомленность о существующих обстоятельствах, отсутствие сведений о состоянии противника и ошибочность своих выводов о собственных силах. Эту точку зрения довольно странно слышать в наше время, учитывая все нынешние технические возможности получения и обмена информацией. Но во времена Клаузевица они были достаточно подходящими.

Отдельной главой в книге Клаузевиц описывает важность сведений, имеющих значение для полководца на войне. Он заявлял, что эти сведения – «основа наших собственных идей и действий". Одновременно он заметил: "Стоит только задуматься о природе этой основы, о ее недостоверности и слабости, чтобы почувствовать, какая хрупкая на ней надстройка войны, как легко она может разрушиться и похоронить нас под своими обломками».

Как видим, полководец не совсем доверял полученной на войне информации. Он даже указывал, что такая информация бывает противоположной и ошибочной, особенно во время активных военных действий. Утверждал, что большинство сведений являются обманными. Поэтому подчеркивал, что нужно доверять только проверенной информации и такой, которая имеет большую вероятность. Единственными условиями обеспечения информационной независимости и безопасности при оценке и пользования полученной информацией Клаузевиц называл хладнокровие полководца, уверенность в себе и здравый смысл. Все то, что скрыто за завесой неизвестного, должен угадать талант военачальника или положиться на волю счастливого случая. Согласитесь, что при таких обстоятельствах, полководец, вряд ли продержался бы долго в современных военных действиях. Все полезное, что потомкам дошло от Клаузевица, можно назвать важным принципом ухода от убеждений, что война нужна и производится ради войны. Это был первый шаг в переосмыслении задач и целей военных конфликтов.

Все то, что мы рассмотрели в произведениях предыдущих стратегов, по мнению автора, систематизировано и усовершенствовано английским военным теоретиком Лидделом Гартом в его книге «Стратегия непрямых действий». Удивительно, что уже в сороковых годах ХХ века Лиддел Гарт предсказал смену стратегий в боевых действиях. Это было обусловлено стремительным совершенствованием технологических возможностей военных коммуникаций. В первую очередь, увеличением скорости передачи информации, как разведывательной, так и командно-административной. Вообще, можно с уверенностью говорить, что основной причиной такой эволюции стало изменение и совершенствование всей информационной безопасности нового времени. Исследователь рассмотрел дальнейший отход от прямых военных столкновений большими армиями к локальным конфликтам, которые проводятся малыми группами, не привлекая внимания, с помощью, так называемых, «непрямых действий».

Непрямыми действиями Гарт называет тактические поступки, которые не указывают непосредственно на их главную и конечную цель. Более того, косвенные действия должны отвлекать внимание противника от главной цели нападающего.

Автор убежден, что именно Гарта можно считать «отцом» современных гибридных войн. Это он определил, что целью современных военных конфликтов должно стать не физическое уничтожение противника, а нарушение его уверенности и устойчивости. Подробнее Гарт отмечал: «В физическом и материальном отношениях, непрямые действия должны привести: к нарушению диспозиции противника, организации его войск и изменении его организации; к расколу его сил; к созданию опасности его системы снабжения; к возникновению угроз его коммуникациям на передовой и в тылу».

Дальнейшие установки Гарт определял с учетом того, что информация и команды передаются и получаются по вертикали и горизонтали, мгновенно. То есть, средства передачи информации должны быть современными, а разведывательная информация о противнике поступать постоянно. Учитывая, что стратег большую роль стал оказывать авиации, то информационная поддержка в воздухе, вообще, не поддается обсуждению.

Среди направлений деятельности информационной безопасности военных подразделений Гарт определял следующие: «выбирать цели для удара, в зависимости от своих возможностей; никогда не забывать об основных целях, даже если тактика меняется; выбирать такие направления для действий, где противник меньше всего ожидает удара; находить направления для удара по пути наименьшего сопротивления; находить такие направления для своих действий, где будет нанесен максимальный вред (желательно сразу нескольким объектам); обеспечить такую защиту и обмен информации, чтобы возможным было применение гибкого плана диспозиции».

Однако Гарт предостерегал, чтобы военачальники не увлекались сугубо военными действиями, а всегда рассуждали о последствиях и о том, что война – это временное явление. После войн приходит мир, в котором потом нужно будет жить всем, и победителям и побежденным. Такой виделась Гарту новейшая война, и такой видим ее мы.

Подтверждение постулатам предыдущего стратега автор находит в произведении бывшего, 2006–2011 годы, министра обороны США Роберта Гейтса «Обязанность, мемуары министра войны». В нем он рассказывает об американских военных операциях в Ираке и Афганистане, об уничтожении «Аль-Каиды» и Усамы бен Ладена. На страницах этой книги автор находит немало подтверждений того, что в современных войнах большую значимость играет время. Гейтс рассказывает о больших возможностях, которые предоставляет американским войскам мобильность и оперативность их подразделений во время операций, и которые обусловлены современными информационными технологиями и высоким уровнем информационной безопасности.

Бывший министр обороны заявляет о безосновательности увеличения военного контингента в местах конфликта, настаивая на использовании технологий непрямых действий. Параллельно Гейтс показывает значительную роль современных средств массовой коммуникации, каким образом «четвертая ветвь власти» может влиять на общественное мнение жителей страны нападающего и на психологическое состояние жителей страны противника. Показаны средства влияния утечек информации на мнения политиков и президентов, при принятии важных решений.

Роберт Гейтс привел пример, как публичные выступления генералов Малена и Фэллона заставили президента США Обаму провести слушания в Конгрессе на предмет целесообразности операций в Иране. Иногда офицеры, пользуясь таким случаем, могли критиковать президента, однако им за это ничего не было, благодаря публичности процесса. Гейтс уверяет, что открытость генералов и адмиралов пойдет только на пользу стране и укрепит ее демократию. Одновременно с открытостью тщательно отслеживается сущность информации, чтобы не допустить утечки секретной информации, о чем следит Конгресс и специальная комиссия.

Бывший министр отмечал, что основная задача современного политика – поддерживать баланс между воинственностью и защитой основных прав человека. Наличия таких качеств он требовал от своих офицеров. По таким принципам он выбирал своих подчиненных для службы в Пентагоне, поэтому считал, что кадровый вопрос – один из важных в военном деле. Вообще, кадровая политика является одной из составляющих информационной безопасности любой организации, не говоря уже о военной. Причиной этого является его легендарная мысль, что «любая война становится неуправляемой, когда начинают звучать выстрелы и падают первые бомбы, политический лидер теряет контроль над ситуацией, а события управляют военными планами». Действительно, в таких условиях вопрос о победе зависит, исключительно, от исполнителей военных действий.

Изменения в стратегии современных войн привели к необходимости создания специальных военных подразделений, обеспечивающих информационную безопасность. Их деятельность Роберт Гейтс почти не осветил по причинам секретности и специфичности задач. Однако отмечал, что война для многих экспертов, политиков и чиновников превратилась в пример видеоигры, без крови, без боли и без запаха. Но война всегда непредсказуема, неэффективна и трагична, поэтому не стоит обращать внимание на любые краткосрочные прогнозы относительно будущих войн.

В процессе рассмотрения проанализированного автором материала, растет уверенность, что когда-нибудь войны закончатся. Как было изучено, в давние времена, большинство исследователей считали войну чем-то неизбежным. Для них, напротив, мир виделся временным и хрупким. Во второй половине 20-го века количество войн значительно уменьшилось, конфликты стали возникать реже. Античные и средневековые аграрные общества теряли около 15% своих жителей погибшими в военных конфликтах. В ХХ веке в войнах погибло всего 5% умершего населения, а в начале ХХI века, вообще, эти потери составили 1% населения. Например, в 2012 году на всей планете погибло около 56000000 человек. Из них, 620 000 стали жертвами насилия, но война убила всего 120 000, другие же стали жертвами преступлений. Для сравнения, из погибших, 800 000 совершили самоубийство, а 1,5 миллиона умерли от диабета.

Сейчас люди уже не воспринимают войну, как нечто вероятное. Открытие ядерного оружия превратило военные действия на акт самоубийства, поэтому передовые государства вынуждены искать пути преодоления кризиса другими методами. Кроме того, экономика мира все больше перемещается из материального производства в трансформацию знаний и информации. Если раньше главной целью конфликтов была борьба за материальные активы, золото, землю или нефтяные скважины, теперь основным богатством становятся знания, технологии и информация, которые не завоюешь пушками и танками. Зато сокрушительный ущерб может нанести малый специализированный отряд, члены которого могут одновременно находиться в разных частях мира, а управляться из кабинета где-то в спальном районе мегаполиса. Поэтому сфера информационной безопасности меняет мировоззрение и приобретает важнейшее значение во всем мире.

Конечно же, военные конфликты происходят и в наше время. Но они, в основном, имеют локальный характер и проходят среди неразвитых стран, которым еще важны захват ресурсных ценностей других государств. Такая ситуация характерна для стран Центральной Африки и Ближнего Востока, поскольку местные правители продолжают зарабатывать на продаже полезных ископаемых. Исключением можно считать конфликт на востоке Украины и захват Крыма Россией. Здесь причина явно в другом. Ни для кого не секрет, что содержание Крыма и поддержка военного конфликта на Донбассе очень дорого обходится российской экономике. Однако правительство Путина идет на такие расходы, поскольку благодаря наличию напряжения оно решает свои внутренние политические вопросы. Чем дольше оно у власти, тем больше может продать нефти и газа, и лично обогатиться. В данном случае снова видна борьба за полезные ископаемые и недра, но в другой замаскированной форме. В этом контексте Российская Федерация больше напоминает вышеуказанные страны третьего мира. Кроме этого, отвлечение внимания населения России войной, с одновременным изменение структуры территории, а значит и Конституции, позволяет Путину избираться в президенты еще на несколько новых сроков.

Хотя не стóит сильно недооценивать способности российских военных. Их практики сейчас, действительно, работают по книгам и публикациям американских коллег. Они оказались способными учениками, а в некоторых вопросах даже превзошли учителей. В 2011 году Министерство обороны Российской Федерации представило на рассмотрение документ с полным интриги заголовком «Концептуальные взгляды на деятельность вооруженных сил Российской Федерации в информационном пространстве». Понять значение использования этого документа можно, только познав опыт войны с Россией. Например, дальнейшая цитата представляет буквальный перечень того, что Российская Федерация делает в Украине.

«Информационная война – противоборство между двумя или более государствами в информационном пространстве с целью нанесения ущерба информационным системам, процессам и ресурсам, критически важных для других структур, подрыва политической, экономической и социальной систем, массированной психологической обработки населения для дестабилизации общества и государства, а также принуждения государства к принятию решений в интересах противоборствующей стороны».

В цитируемых «Концептуальных взглядах…» прозвучала мысль о необходимости заключения международной конвенции под эгидой ООН об обеспечении международной информационной безопасности. Проект такого документа сразу же появился в Министерстве иностранных дел России. Там прозвучала мысль о приравнивании информационной агрессии к вооруженной военной. Эта же статья декларирует право государства на самооборону при «достоверном выявлении источника агрессии». Это чистое лукавство, потому что установить такой источник и является самой большой проблемой.

Хочется вспомнить еще одну очень известную и важную норму. Она содержится в статье 5 Договора о создании НАТО и предусматривает, что атака на одно государство-члена означает атаку на все государства – члены Северо-атлантического альянса. В 2017 году Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг сообщил о новой договоренности участников самого мощного в мире военного союза: «Мы решили, что кибератака может привести в действие статью 5… И мы также решили, что мы в процессе определения киберпространства, как военного пространства. Это означает, что у нас будут существовать наземный, воздушный, водный и кибервоенное пространства».

Заявленная идея войны в пяти измерениях – на суше, в море, в воздухе, в космосе и киберпространстве хорошо известна военным. Для НАТО – это прогрессивное изменение. Наконец-то Альянс на практике, а не на бумаге, согласился воспринимать атаку в информационном пространстве, как агрессию. Внимание НАТО к кибератакам вполне разумно. Ведь они способны разрушить критическую инфраструктуру больше, чем бомбардировка с воздуха.

Несмотря на сделанные шаги, остаются неразрешенными вопросы, связанные с нормами международного права о квалификации разрушительных информационных воздействий одного государства на население другого. Не вполне понятно, каким образом защищаться от таких агрессивных действий и как должны за них отвечать виновные? Видимо, ответы – еще впереди. Хотя самая естественная реакция может заключаться в приравнивании информационной атаки на население страны к физической. И поэтому заявление Солтенберга можно воспринимать, как важный прорыв в направлении этого признания.

Подытоживая написанное, автор констатирует, что слово «мир» приобретает новый смысл. Конечно же, нет гарантий, что новые технологии не приведут к войнам нового типа, как в свое время это произошло, благодаря созданию ядерной бомбы. В частности, кибернетические войны могут нарушить хрупкий мир, если даже малые, но развитые государства или частные корпорации, будут иметь способность эффективно нападать на супердержавы. Существует вероятность, что сети, которые управляют важными сферами жизнедеятельности стран, регулярно насыщаются всевозможными логическими бомбами и ждут свою команду активации.

Учитывая все изложенное, можно заявить, что в настоящее время очень важно уделять большое внимание совершенствованию информационной безопасности, предоставлять развитие государственной информационной безопасности одновременно с негосударственной для их гармоничного развития и поддержки друг друга. Это возможно только в надлежащем правовом поле, при условии принятия соответствующих правовых норм. Внесение изменений в Законы для расширения субъектов информационной безопасности государственной и негосударственной составляющих деятельности позволит сформулировать их разнообразные права и обязанности. Эти изменения дадут определенную гибкость самой системе национальной информационной безопасности для оперативного реагирования на технический прогресс и новые риски. Конечной целью всех изменений должны стать совершенствования, которые позволят эффективно конкурировать всем участникам процесса и давать достойный отпор внешним агрессорам.