Читать книгу Захватить Англию! - Сергей Махов - Страница 14

В июле 1691 года умер военный министр Лувуа. Король решил реализовать некоторые из проектов, отвергнутых покойным, и Яков II сумел наконец уговорить Людовика высадиться в Англии. Прежде военный министр Лувуа был категорически против этой затеи, но незадолго до смерти Лувуа впал в немилость и чуть не попал в Бастилию. Как это нередко бывает, некоторые из проектов, им отвергнутых, получили положительную оценку. Решение было спонтанным – достаточно сказать, что еще в октябре 1691 года сильная эскадра (13 кораблей) была направлена из Бреста в Тулон, разгромив по пути испанскую эскадру; теперь ее надо было возвращать обратно.

Согласно планам, разработанным военным министерством, к лету 1692 года планировалось собрать в Гавре, Сен-Мало, Дюнкерке, Кале и Ла-Хоге 18 000 пехоты и 4000 кавалерии. Состав войск был следующим: кавалерия – 2 полка французских драгун и 1200 конных якобитов (ирландцы, англичане); пехота – 9 французских батальонов и 12 000 ирландцев, бежавших во Францию после разгрома якобитов в Ирландии. Для перевозки такого количества войск планировалось реквизировать 100 торговых судов. Оставался вопрос по силам флота, которые должны были прикрыть высадку от атак Ройял Неви.

В январе 1692 года интендант Бонрепо составил для Людовика два доклада. Первый содержал расчет по силам сторон. Бонрепо писал, что Испания слаба, и ее флот в расчет можно не принимать, она не сможет помешать перевести корабли из Тулона в Брест, англичане на кампанию 1692 года вряд ли смогут вооружить более 89 линейных кораблей, Голландия с учетом ее трат на сухопутную армию выведет в море порядка 36 линкоров, но 35 (из 125) союзники употребят на защиту своей морской торговли. Таким образом, они вряд ли смогут выставить более 90 линейных кораблей. Зная проблемы англичан с финансами и вербовкой и нерасторопность голландцев, Бонрепо полагал, что эти силы вряд ли будут отмобилизованы до 15 июня.

В свою очередь Франция может собрать 18 линкоров из Тулона, 20 из Рошфора, 5 из Лориана, 1 из Гавра и 41 из Бреста[52]. Поскольку самой долговременной операцией является перевод в Атлантику кораблей из Средиземноморья, имело бы смысл к апрелю укомплектовать и собрать в Бресте как минимум 60 кораблей, которые легко смогли бы заблокировать неотмобилизовавшийся Ройял Неви в Портсмуте, отрезать англичан от голландцев, а остальные корабли, прибывшие в Брест позже, легко могли бы сопроводить десант к берегам Англии и разграбить побережье противника.

Во второй записке Бонрепо высказал свои соображения о месте высадки. Он считал, что для десанта идеально подходят либо Торбэй, либо устье Темзы. В пользу первого говорила его близость к Бресту, то есть в этом случае высадка могла быть молниеносной. В пользу второго – близость к Лондону. После некоторых размышлений решили высадить войска между Маргейтом и Саутендом, поближе к Лондону, оставив Торбэй как резервный вариант на случай восточного ветра.

Эти планы получили одобрение короля (20 февраля), и уже 24 февраля 1692 года Поншартрен отправил Бонрепо в Ла-Хог подготовить транспорты для высадки и порты для размещения войск. На себя же министр взял задачу вооружения и оснащения кораблей. Обладая послезнанием, можно сказать, что именно Поншартрен и завалил подготовку 60 кораблей к апрелю. Его поверенный Арнулль, отвечавший за укомплектование кораблей экипажами, работал очень скверно, на местах процветала коррупция, квоты по поставкам рекрутов приморскими областями не выполнялись.

Вообще, складывается ощущение, что морской министр решил использовать ситуацию с высадкой в Англии для того, чтобы убрать из флота Бонрепо (которого король очень ценил и уважал, и которого Поншартрен рассматривал как своего прямого конкурента в управлении морским ведомством) и погубить Турвилля (как человека, который был его прямым врагом и оппонентом). То есть в деле, которое имело настоящий государственный интерес, он увидел всего лишь повод для придворной интриги.

20 февраля Турвилль прибыл в Версаль, где был кратко ознакомлен с планами высадки. Король ласково говорил с адмиралом, обещал форсировать подготовку и оснащение кораблей. Успокоенный Турвилль 22 марта выехал в Брест. Дождавшись его отъезда, Поншартрен уже 23 марта подписывает у Людовика знаменитый приказ, где король через Поншартрена (приказ, несомненно, составлен морским министром) приказывал Турвиллю выйти в море не позже 25 апреля 1692 года, независимо от того, будет ли готов его флагман «Солей Руаяль», и со всеми теми кораблями, брандерами и транспортами, которые будут к этому времени готовы. Далее говорилось: «Его Величество положительно желает (veut absolument), чтобы он вышел из Бреста 25 апреля, даже если он получит сообщение, что противник находится в море с превосходящими силами или в случае, если он встретит противника на переходе к Ла-Хогу, Его Величество желает (veut), чтобы он сразился с ним, каким бы многочисленным он ни был (en quelque nombre qu'ils soient); и если ему удастся разбить их, он должен будет преследовать их до самых их портов, отделив при этом дивизион в Гавр для конвоирования транспортов с кавалерией и артиллерией до места высадки войск; но если он потерпит поражение, Его Величество оставляет на его усмотрение выбор наилучшего способа спасения флота.

Если на пути к Ла-Хогу он узнает, что противник стоит на рейде острова Святой Елены (около Портсмута), он должен напасть на них и уничтожить их (“Sa Majeste veut qu'il fasse en sorte de les y surprendre, qu'il les y attaque, et qu'il trouve le moyen de les y faire perir”); и если его атакует противник с превосходящими силами в то время, когда он будет эскортировать транспорты, или в процессе высадки войск, он должен сражаться – сражаться упорно – если необходимо, пожертвовать флотом, но чтобы высадка войск не пострадала». Далее шло добавление, сделанное королем: «К этим инструкциям я добавляю строку, написанную моей собственной рукой с тем, чтобы сообщить вам, что такова моя воля, и я требую ее точного выполнения. Подпись – ЛЮДОВИК». Под подписью короля стояла подпись морского министра[53].

26 марта этот приказ был вручен Турвиллю.