Читать книгу Беспечность волхвов. Часть 2 - Сергей Максимович Ермаков - Страница 7

Как и намечалось, в казино Ревиаль со своими подругами расположились за одним столом. Все трое предвкушали, что рулетка с лихвой компенсирует им повышенной дозой адреналина потерю эндорфинов от недостатка постельного общения. Так азарт будоражит кровь охотников, еще не сделавших ни одного выстрела, но уже дославших патрон в патронник ружья при звуках глухариного тока. Движение шарика в рулетке гипнотически действует на всех за столом. И только голос крупье, предлагавшего делать ставки, выводил игроков из ступора.

Спутницы Ревиаля, особенно Софи, с игривой откровенностью поглядывали на мужчин, жеманно делая ставки. Это порождало презрительные взгляды дам, самостоятельно не принимавших участие в игре и лишь наблюдавших за игрой своих кавалеров. Инстинктивно распознавая в спутницах Мориса соперниц, они ревновали их ко всем без исключения мужчинам за столом. Вскоре, перекипев ненавистью к соперницам, они заставили своих кавалеров покинуть игру. Не подозревавшие о кипевших страстях мужчины следовали за своими дамами, недовольно ворча и препираясь. Освободившиеся места заняли мужчины. Игроки мужского пола, подчиняясь охотничьему инстинкту, с азартом сосредотачивались исключительно на игре. Их взгляды блуждали по игровому полю в поисках счастливых чисел, а руки нервно перебирали и теребили фишки. Все это продолжалось, пока их глаза случайно не натыкались на игривый взгляд Софи или испытующий взгляд Элизы. После этого на мужчин нападали ступор, прострация и рассеянность. У них появлялась немотивированная потребность в изучающих взглядах на Мориса и в смущенных улыбках, предназначенных его спутницам.

Сам Морис, казалось, не замечал флиртующего поведения Софи и Элизы. Он перебирал в руках фишки и рыскал взглядом по столу. Со стороны их компания выглядела довольно странно, если учесть то обстоятельство, что Морис выглядел старше своих спутниц. В какой-то момент Софи переключила свое обаяние на крупье. Она медленно ставила фишки на поле, наигранно прикусив нижнюю чувственную губу, и переводила затуманенный взгляд на крупье. Крупье старательно пытался скрыть свое волнение, вызванное проделками Софи, но его выдавали глаза и голос. Нет, лицо крупье оставалось безразличным к происходящему. Его выдавала внезапно появившаяся суетливость рук и глаз. Пару раз после очередного взгляда Софи он закашлялся, объявляя, что ставок больше нет. Его даже можно было бы заподозрить в тайном сговоре с Софи. Его оправдывало исключительно то, что Софи отчаянно проигрывала.

Обиженно надутые губы и вздохи свидетельствовали о перманентном сокращении количества ее фишек. В какой-то момент ее фишки закончились совсем. Она приобняла руку Мориса и печально положила голову ему на плечо. Морис, не взглянув на нее, молча подвинул к ней несколько своих фишек. Казалось, эта по-отечески бескорыстная щедрость вдохнула радость жизни в Софи. Именно радость жизни, но не благоразумие. Вскоре и эти фишки закончились. Это послужило поводом для неуклюжих попыток других мужчин по примеру Мориса предложить ей фишки для игры. Она с печальной улыбкой отвергала их предложения отрицательным покачиванием головы. Тем не менее это не мешало ей свои отказы сопровождать обворожительными и соблазнительными взглядами. Наконец она удалилась, громко сообщив, что будет в баре. Следом за ней, подхватив свои фишки, покинули рулетку еще двое игроков-мужчин. Один из них, прежде чем уйти, довольно откровенно смотрел вслед удаляющейся Софи. Другой, перед тем как покинуть игровой стол, настороженно исподлобья изучал реакцию Мориса на действия Софи. Морис, в свою очередь, оставался невозмутим.

Крупье тоже облегченно вздохнул после ухода Софи. Он слегка поморщил лоб, освобождаясь от посетившего его морока. Освободившиеся места тут же заняли новые игроки. А вот Элиза, пребывавшая в тени обаяния Софи, теперь расправила перышки и стала фокусом мужского внимания. Осознала, что настал ее звездный час, Элиза мгновенно. Она сменила показное безучастие и плохо маскируемое неудовольствие на откровенный и томный взгляд. Она распрямила спину и села на своем стуле так, что невозможно было не обратить внимания на ее безупречную фигуру. Плавным движением руки она непринужденно поправила прическу. И этот ее жест не ускользнул от внимания мужчин, уже разогретых взглядами Софи. Элиза слегка приоткрыла ярко накрашенный рот и легонько стала постукивать пальцами ладони, лежащей на игорном столе, выбивая такт, привлекающий к ней внимание. Теперь в нее гармонично переселился дух роковой женщины. Как мотыльки на пламя, на нее устремились взгляды мужчин. Ее тактика обольщения была безукоризненна. Она со значением смотрела на игрока, выигравшего предыдущую ставку, и придвигала свои фишки ближе к тем, которые ставил он. Если они становились участниками выигрыша, она одаривала его многообещающим взглядом. Но обливала откровенным презрением в том случае, если их постигала совместная неудача. Впрочем, она и самостоятельно делала ставки. При этом внимательно наблюдала за поведением других игроков, сопровождая их действия одобрительными или безразличными взглядами. Морис на всю эту эротическую возню, начиненную взрывоопасным флиртом, не обращал ни малейшего внимания. Он был поглощен собственными мыслями. Сначала Морису везло. Выражаясь точнее, он выигрывал, что не доставляло ему ни малейшего удовлетворения, скорее его это огорчало. Он морщил лоб, когда крупье пододвигал к нему лопаткой выигранные фишки. Его поведение и тактика игры могли бы вызвать к нему персональный интерес, если бы не женщины рядом с ним. Мориса занимал вопрос, как правильно интерпретировать направленные ему сигналы свыше. Над этим он пытался размышлять логически: «Хорошо. Пусть этот выигрыш случаен. Просто поставил не на ту цифру. Инстинктивно поставил на семерку. Чему тут удивляться? Семерка, как известно, счастливая цифра. Надо подходить к игре непредвзято, только в этом случае и можно рассчитывать на достоверность интерпретации знаков свыше. Ну и как это делать? Как подходить непредвзято? Делать ставку на равные шансы? А на фига? Для этого я могу просто бросить монетку. Вряд ли она упадет на ребро. А если поставить на тринадцать? Интересно, какой знак даст мне Господь?»

Эти размышления вынудили Мориса пропустить ставку на очередном сеансе игры, и только в следующем туре он поставил на тринадцать. Про себя он радостно отметил, что вдобавок это тринадцать черное. Все приметы грядущего проигрыша. Шарик весело тренькал в рулетке, наконец его треньканье стало редким и прекратилось. Крупье ровным голосом объявил: «Тринадцать черное, нечет» и повторно подвинул к Морису лопаткой выигрыш. Морис свел брови к переносице, скривил рот и наморщил лоб. Недовольство выплескивалось из него. Его в очередной раз посетили вопросы с весьма сомнительными ответами: «Ну и как все это понимать? Намек на то, что я смогу заработать деньги не только на моей службе? С другой стороны, это же смешной выигрыш. Его что, надо расценивать, как размер моего грядущего заработка? На это точно не проживешь. Если это мне уготовано судьбой, то это точно не повод для веселья, а скорее наоборот».

Со стороны могло показаться, что Морис решает сложную математическую задачу, как обыграть казино. Он внимательно смотрел на зеленое сукно стола, на цифровые поля, перебирая в руках игровые фишки. Если вдуматься, его можно было даже принять за мошенника или экстрасенса. Две ставки, два выигрыша, а игрок не радуется, а сосредоточенно о чем-то размышляет. Наконец Морис объявил:

– Все на двадцать.

Внимание игроков за столом разом переключилось с Элизы на заветное поле стола. Кто-то напряженно сжал губы, кто-то шепотом что-то бормотал. И снова Морис оказался в выигрыше. Все, кроме Элизы, с интересом рассматривали Мориса в ожидании его следующих ставок. Но Морис опять погрузился в размышления. Прозвучали слова крупье:

– Делайте ваши ставки, господа.

Все продолжали завороженно смотреть на Мориса.

Голос крупье печально прозвучал над столом с единственной ставкой Элизабет:

– Ставки сделаны, ставок больше нет.

Только на следующем сеансе еще один игрок решился сделать ставку. На сей раз Элизабет к нему не присоединилась. Но его ждала неудача. Над столом повисло тягостное напряжение. Оно было прервано бодрым восклицанием вновь подошедшего толстяка:

– Что-то кислые у вас лица, господа. Игра не идет?

Крупье улыбнулся и обрадованно возвестил:

– Делайте ваши ставки, господа.

Толстяк выложил на стол несколько фишек. Крупье объявил о его выигрыше, и толстяк радостно булькнул:

– Во! А мне везет.

Он победно оглядел присутствующих и снова сделал ставку. Остальные, очнувшись, тоже бросились делать ставки. Все, кроме Мориса. Он сидел понуро и мысленно молился: «Господи, но я не хочу лишаться моей работы. Не хочу! Я без нее никто».

Воображение с готовностью нарисовало ему его будущее. Он клошар, прозябающий под мостом через Сену. В его голове кто-то удивленно проворчал:

– А, собственно, почему под мостом через Сену? Другие места не подойдут? Например, тюрьма. Это вполне соответствует предъявленным вам обвинениям, месье.

В сознании появилось размытое видение камеры и зарешеченным окном под потолком и застывшими неясными фигурами арестантов.

Морис возмущенно воспротивился:

– Ну уж нет! Тюрьма – это если только временно, до суда. А любой суд меня оправдает.

Кто-то в его голове злорадно отозвался:

– Как же, как же. Помнится, Дрейфуса оправдали. Правда, только после того, как он отбыл большую часть срока своего заключения. Но так ведь за него вступился сам Эмиль Золя и другие знаменитости. А кто вступится за тебя, бедный Морис Ревиаль? Софи? Элиза? Навряд ли.

– Господи, да чем я хуже любого из здесь присутствующих?

Ехидный голос в голове ему ответил:

– Тем, что они простые налогоплательщики, не отягощенные государственными тайнами, а ты был допущен к секретным делам республики.

Морис оторвал взгляд от сукна стола и стал всматриваться в окружавших его игроков. И тут же ощутил себя изгоем среди них. Голос в голове отозвался:

– А раньше тебя одиночество как-то не тяготило и не пугало. Правда, раньше оно имело иной статус, иное значение. Раньше ты был где-то над этими людьми, а теперь запросто можешь оказаться вне их.

– Господи, но ведь я никогда не позволял себе их презирать, не позволял себе обращаться с ним как с неравными себе. Я служил их интересам, их безопасности. Тогда почему? Почему Дрейфус?

Насмешник язвительно хохотнул:

– А ты бы хотел судьбы Маты Хари? Агент Н-21?

Возмущение опротестовало предложенный вариант, удивленно вскрикнув:

– При чем здесь Мата Хари? Она была двойным агентом. А что мне в этом смысле можно инкриминировать?

Насмешник устало выдохнул:

– Двойной агент, шпионаж. Да не за это ее поставили к стенке. Политика – вот основная причина ее беды. У верхов свои расчеты, и они не задумываясь жертвуют пешками в своей игре, вроде Дрейфуса, Маты Хари и уж тем более тебя. И тебе эти правила хорошо известны.

– Стоп! Где я и где политика?

– Не так уж далеко, как тебе кажется. Думай! Упорно думай! Что же ты такое нарыл, что тебе так настойчиво хотят заткнуть рот?

Неожиданно веселый толстяк, присоединившийся к игре, обратился к Морису:

– Месье, что вы на меня так смотрите, как будто я у вас карманы вывернул?

Морис неожиданно обнаружил, что слишком далеко убежал в своих мыслях от игрового стола. Он закашлялся и буркнул:

– Извините, месье, я просто задумался.

Толстяк сопроводил движение своей руки, сжимающей фишки для новой ставки, насмешливым возгласом:

– Здесь стоит думать только об игре, месье.

Шарик отстучал свой ритм в рулетке, и крупье объявил о проигрыше толстяка. Тот приподнялся на своем стуле и печально улыбнулся Морису:

– Хотя, месье, размышления об игре тоже не дают утешительных шансов на выигрыш.

Толстяк поднатужился, вставая со своего места, к его лицу прилила кровь. Он сгреб в руку остаток фишек и покинул стол. Морис проводил его спину задумчивым взглядом. Ревиаль скользнул взглядом по лицам других игроков, и его размышления перешли в более спокойную плоскость, основывающуюся на банальном прагматизме: «Все, хватит выдумывать! Числа для ставок буду брать из эсэмэски, которая пришла из департамента. Вот они-то точно должны сказать, что меня ожидает».

Морис наморщил лоб, прикидывая сценарий своей игры: «Как буду ставить? В каком порядке? Надо как-то укоротить схему эксперимента. Или, наоборот, полный факторный эксперимент? А сколько факторов присутствует в моем эксперименте? Приехали. Пытаюсь что-то выяснить, а действую наобум, как последний дилетант. Итак. Фактор первый – уволят меня или нет? Ну, это просто. Ставлю на черное и красное. Так остается только понять: черное – это увольнение? Или как я сам загадаю? Пусть будет черное – увольнение».

Морис сделал равные ставки на красное и поле один – восемнадцать. Крупье объявил:

– Двадцать семь красное, нечет.

Результат обескуражил Мориса, он остался при своих. Он растерянно уставился на свои фишки. «Красное – значит, не уволят. Но это, по сути дела, проигрыш. И как это понимать? Оставят с условием? Уволят, но не сейчас? Если Господь решил растопырить мне мозги, то проделал он это очень изящно. – В голове Мориса продолжился мыслительный процесс: – Ну, меня так просто не возьмешь. Проверяем еще раз, но на этот раз ставим только на красное».

Крупье не заставил ждать с результатом:

– Одиннадцать черное, нечет.

Морис мысленно рассудил: «А вот это уже интересно. Черное. Оригинально. Тогда действительно я задержался на своей работе. Ладно, эксперимент есть эксперимент. Ставлю на тридцать один и тридцать два».

Морис поставил стопку фишек на линию раздела между тридцатью одним и тридцатью двумя. И крупье ошарашил Мориса новой неожиданностью:

– Тридцать три черное, нечет.

Морис поджал губы, мысленно посмеиваясь: «А выходит, это правильно – плохой из меня разведчик. Не по зубам мне эти загадки. Но эксперимент все же до конца доведу. Там еще время в эсэмэске было. 11:00. Вот и прекрасно».

Морис поставил стопку фишек на одиннадцать и две стопки на зеро.

Рулетка снова поставила сознание Мориса в тупик. Выпало зеро. Количество его фишек резко увеличилось, что не произвело на него никого впечатления, но родило множество сомнений в голове. Морис передвинул все свои фишки Элизе и хрипло пробурчал:

– Ну, ты с Софи фишками поделись. Получайте удовольствие. А я уже наигрался.

Морис встал и отрешенно двинулся к барной стойке. Элиза в спину ему поинтересовалась:

– Может, тебе в покер сыграть?

Морис, не оборачиваясь, безнадежно махнул рукой. Потом он сидел за стойкой бара с чашкой кофе. Употреблять алкоголь не было ни малейшего желания. Из зазеркалья барной стойки за ним подглядывали испытующие глаза. Его собственные глаза. Они смотрели на Мориса изучающе и задумчиво: «Ну что? Устроил сам себе спиритический сеанс? Идиотское занятие. Ничего не понятно. Хотя почему не понятно? Похоже, тебя кто-то ловко выбил из седла».

Морис хмыкнул. «Обычная работа разведчика. Ожидаешь подвоха от потенциальных противников и получаешь подножку от своих. Таковы правила игры. Ничего, разберемся. Однако, похоже, я веду себя опрометчиво. Ведь не могли меня так просто отпустить после предъявления обвинения. Наверняка за мной следят. Но я ничего не чувствую».

Морис потер большим пальцем висок и огляделся. Софи флиртовала с двумя мужчинами на другом конце стойки бара. Морис посмотрел на нее и принял решение: «Так, все. Пора сворачиваться».

Грубо вторгаться в личное пространство Софи Морису не хотелось, все-таки она ему не чужой человек. Мало ли о чем она с этими парнями беседует. И тут возникнет он зловещим укором каменного гостя. Нет. Это, в конце концов, будет унизительно и для нее, и для него. Надо как-то поизящней действовать. Может, просто звонок на мобильник? Черт! У него нет ее номера.

Взгляд Софи остановился на Ревиале. Морис поймал ее взгляд и ответил на него призывным жестом руки. Софи продолжила как ни в чем не бывало болтать со своими кавалерами. Ревиаль вдруг совершенно ясно осознал, что не понимает, что на уме у его новых подруг и что они готовы выкинуть в следующий момент. Вот сейчас Софи продолжает флиртовать с двумя парнями, хотя прекрасно его видит. Кроме имен этих женщин и того, где они проживают, Морис о них не знает больше ничего. Правда, это еще не повод бросать Софи здесь на произвол судьбы.

Морис скрипнул зубами в предчувствии неприятного объяснения с кавалерами Софи. Он встал со своего места и уже решился направиться к Софи, когда краем глаза заметил приближающуюся к нему Элизу. Он облегченно вздохнул. По крайней мере, то, что они теперь вместе, было ему на руку. Элиза шла к нему, сексуально покачивая бедрами. Подойдя ближе, она продемонстрировала Ревиалю пластиковый пакет с фишками и беззаботно поинтересовалась:

– Как делить будем?

Морис снисходительно поморщился:

– Это все ваше с Софи, мне ничего не надо. Ну что? Закончили? Уходим?

Элиза беззаботно чирикнула:

– Как скажешь.

Она с готовностью направилась к Софи и ее кавалерам. То, что вызывало у Мориса целый комплекс моральных переживаний, Элиза решила быстро и непринужденно. Она подошла к Софи и командным голосом сообщила:

– Софи, мы уходим.

Мужчины рядом с Софи напряглись и с раздражением посмотрели на Мориса, следовавшего за Элизой.

Элиза перехватила их взгляды и положила на стойку игральную фишку.

– Мне кажется, этого будет достаточно, чтобы расплатиться за угощение моей подруги и компенсировать ее исчезновение.

Она уверенно двинулась к выходу из казино, без признаков сомнения, что Софи последует за ней. Покинуть казино удалось без неприятных приключений. Они не отказали себе в удовольствии прогуляться по набережной, наслаждаясь вечерней прохладой и ясным звездным небом. Посетовали о том, что рыбалка после казино уже будет перебором.