Читать книгу Мир не вечен. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том III - Сергей Маркелов - Страница 6

Словно неведомая Сила донесла до Пика множество истошных криков и предсмертных воплей, передавая всю боль, страдания и смятение Душ. Этот неведомой прилив ужаса вмиг сковал сознание мышонка и он, где стоял, замер на месте. Даже оживленная, наполненная шутками, болтовня Тоша не могла вывести его из подобного шокового состояния.

– Это напоминает мне, как я бежал из Эсфира… Оставив позади Тюрьму, я под шумок пролез на один корабль, что показался мне более-менее подходящим для бегства, где и спрятался в первой попавшейся бочке… – рассказывал на распев паренек, стоя в дыре вскрытых полов трюма.

Где он, вооружившись гвоздями и молотком, заделывал дыру, из которой постоянно шла вода.

«Как только мы отплыли меня, само собой, обнаружили и захотели сбросить за борт. Им было за что, ведь я испортил всю питьевую воду. А возвращаться обратно, для пополнения запасов – у них не было времени…

Хе-хе! Забавная ситуация вышла…

В ту роковую минуту за меня заступился местный боцман. Я до сих пор помню его слова:

«Если хочешь жрать – будешь работать!».

Так я и стал юнгой на рабовладельческом судне, а это, скажу тебе греха не тая – совсем нелегкий труд…»

Ни на песчинку не умолкал мышонок – до такой степени оказался охвачен воспоминаниями давно минувших дней.

Ну тут ему на глаза попалась крайне удрученная физиономия Пика, стоявшего здесь же по колено в воде с ящиком гвоздей в руках, которые он прижимал к себе, как самое дорогое в жизни.

– Э-э-э-й, Пик?! – прервал свой рассказ Тош и попытался отобрать его, но серый мышонок цепко схватился в него. – Ну как знаешь, – махнул на него рукой паренек и направился по выступам в стене наверх.

Но в самый последний момент он резко развернулся, и как прыгнет на друга со спины.

– А ну отдай! – прокричал он с улыбкой.

Повалив серого мышонка, рассчитывая тем самым развеселить его, он не нашел на лице Пика ответной улыбки, даже напротив – тот с кислой мордой выскочил из трюма.

– Что произошло?! Я слышала грохот? – немного встревоженно встретила его Ноча.

Оказавшись мокрым с ушей до хвоста, паренек, не подав вида, прошел мимо и сел в уголочке.

– Да что с ним такое? – показалась тут голова Тоша.

– Опять твои шуточки?! – сжимая кулачки, принялась надвигаться на него черная мышка.

– Да кто его знает, – пожал плечами кареглазый паренек, а затем резко переключился на прекрасную девушку. – Ноча, не поможешь?! Будь так добра спустись ко мне, – озорно подмигнул он.

– И не мечтай! – на подобное нескромное предложение мышка повела носиком.

– Ну и не надо, – поспешил выскочить из трюма Тош.

Прикрыв дыру в полу ковриком, он загородил проход к ней столом. Благодаря чему, с виду никто и не догадался бы об их «сверхурочной работе». Единственное, что могло их выдать были лужи воды, стекающие с обоих мышат. Но это было делом поправимым.

После всех манипуляций с мебелью, Ноча принялась активно растирать босыми ногами грязь по всей площади каюты.

– Ну сделай что-нибудь?! – закончив своё дело, подскочила к Тошу девушка и ткнула в бок локтем.

– Я?! – прошипел мышонок и подался вперед.

– Слушай Пик, всё будет хорошо… Малия поправиться и расскажет им правду… А после, мы все вернемся домой… – при этих словах Тош улыбнулся, а серый мышонок обреченно поднял на него взгляд.

– Молодец! – оттолкнула его Ноча и села рядом с разбитым горем пареньком. – Пик… Я понимаю каково тебе сейчас… Как и ты, я тоже потеряла Дом… А родителей и вовсе – три раза! Нам с тобой не позавидуешь… Но позволь дать тебе один совет…

«Чтобы не случилось – ты не должен опускать руки! Мышь умирает лишь тогда, когда перестает бороться! И пусть порой, у нас кроме самой Жизни, ничего не остается – мы должны стиснуть зубы, собрать всю волю в кулак и идти дальше, несмотря ни на что!»

Крайне горячо и прочувственно прошептала мышка, беря забинтованную правую руку Пика в свои ладошки.

В ответ мышонок поднял на неё печальный взгляд, и наконец нашел в себе силы нарушить молчание.

– Так говорила моя Мама! – чуть слышно проскрипел бедняга.

– И моя тоже, – заразилась его печалью Ноча.

Виня себя в этом, Пик, отбросив смущение, приобнял девушку. Она, в свою очередь, прижавшись к нему, положила голову на плечо.

– Тоже мне, – шикнул в их сторону Тош. – Распустили нюни! К вашему сведению – корабль сам не починится! – одернул он их.

Не успели мышата ответить на столь дельное замечание друга, как дверь, ведущая с верхней палубы в кают-компанию, распахнулась и по лестнице сошел никто иной, как виконт Де Себа – чёрно-бурого окраса молодой крыс.

Высокий, стройный, атлетично сложенный парень обладал привлекательными чертами лица и небольшими черными усиками. А его крайне притягательный взгляд широко распахнутых нежно-оливкового цвета глаз, подобно свету огня в ночи, так и манили к себе нежных «мотыльков». Роскошные гладкие словно шелк и всегда ухоженные волосы до плеч, отлично гармонировали со слегка подведенными бровями.

Хотя в свете последних событий, он уже не казался таким напыщенным и надменным, как при первой встрече с мышатами. Вся его одежда бравого моряка реннского флота, от которой остались местами обгоревшая рубаха и потрепанные штаны, являлись тому подтверждением. Даже дарованный плащ с плеча Наследника Ренна не могли скрыть следов всех тех передряг, через которые ему пришлось пройти в компании этих неугомонных мышат.

В сопровождении двоих бравых солдат, облаченных в длинные суженные у талии и расклешенный внизу черные плащи, накинутые поверх белых рубах и узких атласных штанов, заправленных в высокие сапоги, молодой крыс «сошел» до простых смертных.

– Смотрите-ка, кто пожаловал… Предатель собственной персоной! – встретил его крайне «учтиво и приветливо» Тош.

– Позвольте проучить этого наглеца? – схватился за шпагу один из Свиты сына Графа де Гри.

– Не стоит…

– Да, Себ, ты же сам сдрейфишь… Только и знаешь, как прятаться за чужими спинами, – не переставал дерзить мышонок, нисколько не испугавшись острых клинков реннцов, так быстрых на расправу.

– Еще одно слово, и мы…

– Оставьте нас! – препроводил Себ Свиту, пока те с горячки не натворили бед.

Как только бравые солдаты вышли за дверь Тош, недолго думая набросился на крысу.

– Ах ты сволочь! Нас чуть не казнили и всё с доброй руки твоего товарища – Августа! – зарычал мышонок.

– Но не казнили же?! – отвечал Себ, которому мышонок с легкостью заломил руки за спину, так как тот особо не сопротивлялся.

– Нет вы слышали?! Он еще глумиться вздумал… Ты здесь ни причем! Это заслуга, прежде всего Тимура… – не смог сдержаться паренек и придавил ненавистного предателя лицом в пол.

– Конечно, ведь это вы с ним задумали нас отравить, – захрипел в ответ виконт.

– Да что ты такое несешь?! Это вы пытались отравить правителя Эсфира!

– Нет! Это вы виновны в гибели Яна!

– Что? Он мертв?! Но как?

– Это я хотел спросить у вас…

– И поделом ему! – прорычала черная мышка, услыхав, что виновник гибели её близких и родных мертв.

– Ноча, нехорошо так говорить, – взял себя в руки Тош и чуть ослабил хватку.

– А что с Тимуром, он пришел в себя? – спросил Пик, подойдя к ним.

Ладонью коснувшись плеча друга, он тем самым дал знать, чтобы он освободил Гостя.

– Тот юнец, которого вы называете Тимур-Паша?! Да он жив, но не приходит в себя… – быстро стряхнув с себя надоедливого мышонка, Себ поднялся на ноги.

– Как понимать твои слова?! – снова начинал вскипать Тош, при виде этой напыщенной физиономии крыса.

– Потому что это – не Он! – стоял на своем крайне упрямый Гость.

– Ну конечно! Я – не Тош, она – не Ноча, это не Пик, а ты не сын своего отца! Колись, что вы задумали? А ну говори! – схватил его за грудки Тош.

– Я не видел его с тех самых пор, как… – запнулся крыс, вспомнив ту самую темную ночь, когда ему поспешно пришлось оставить Эхтер. – Постойте, постойте… Не раз вы упоминали одно имя… Вы называли принцессу Софию – Малией! Почему? – как-то резко поменял тему разговора крысенок.

– А тебе какое дело?

– Я уже слышал его ранее…

– Да ладно заливать!

– Откуда? – вмешался в их «дружескую» беседу Пик.

Тош развернул Себа к нему лицом, дабы тому было неповадно лгать за глаза.

– В тот день, когда отец дал прочесть мне одну статью, порочащую имя Принцессы, он поручил мне вывести ночью виновного в этом, – тихо завел свой рассказ парень.

– Тания?! – сорвался с уст Пика тихое восклицание, и он схватил Себа за ворот его плаща и строго спросил. – Что вы с ней сделали, крысы?!

– Ничего, честно! Я вывел её за пределы города, где передал доверенному отца, который пообещал позаботиться о ней…

– Ну конечно, всем известно, какие Де Гри «заботливые», – обреченно прорычал серый мышонок, опуская руки.

– Но… Я ослушался отца. По дороге сняв с преступника мешок с головы, я увидел, что он – это она…

– Хороша басня, – не верил ни единому его слову песчаного окраса мышонок.

– Тош! – одернул его Пик. – И что она сказала?

– Тебе задали вопрос, – прикусил язычок «вышибала» и снова надавил на Гостя.

– Что однажды Правда найдет Путь сквозь пелену лжи, и Малия откроет всем Истину…

– И всё?! Это всё? – повысил голос серый мышонок.

– Всё, – виновато опустил взгляд крыс и притих.

Не желая более поднимать эту больную тему, Пик оставил Гостя, тяжко вздохнул и отошел в сторону.

– А как здоровье Принцессы Софии? – заметив грусть друга, поинтересовался Тош.

– У неё ушиб головы. Она пришла в себя, но ничего не помнит! У неё, как там… – запамятовал Себ, но ему на помощь пришел очередной Посетитель.

– Амнезия! – прозвучал голос с верхних ступеней лестницы.

– Звучит, как название места, из которого фиг выберешься! – обернулся на голос паренек.

Как Пик и Ноча, он крайне удивился, ибо перед ними предстал тот самый Лекарь, который однажды им уже помог.

– Вы?!

– Да, это я! Прошу извинить меня, если прервал вашу задушевную беседу, – чуть поклонился средних лет высокий, худощавый песчаный мышь с аккуратно подстриженными волосами цвета пшеницы.

Его темно-карие глаза излучали доброту и заботу, вне зависимости от статуса тех, кто обращался к нему за помощью. Сдержанность в эмоциях и жестах, говорило о том, что ему не раз приходилось со спокойным выражением лица выносить родным и близким раненных свой «вердикт». Тем не менее, он не казался жестокосердечным, холодным или безучастным к своим пациентам.

На нем красовался восточного покроя кафтан до пола из плотной темно-коричневой ткани с небольшим ворсом, подпоясанный на талии широкой полоской обычной ткани. Он был накинут поверх алого цвета рубахи на пуговицах и шаровар, заправленных в узкие остроконечные сапоги.

– Ничего, мы уже закончили! – с этими словами Тош отшвырнул от себя Себа.

– А что с ней? – вытянул шею серый мышонок.

– Временная потеря памяти, – пояснил Лекарь, спускаясь в каюту. – Простите меня! Если бы я знал, что всё так выйдет…

– О чем вы? – со всей возможным гостеприимством встретили его мышата.

– Это я… Я обрек вас на здешнее заточение… Прекрасно понимая, что вас сгноят в тюремных казематах Эсфира, я, поймав ваш взгляд в сторону флагмана Ренна, наивно подумал, что вы знакомы с северянами… Я пробрался им на борт, как проверяющий врач, и всё рассказал тамошнему капитану. Но мне и в голову не могло прийти, чем всё это кончится…

– Почему?! Почему вы не остановили их, – сорвался тут с места Пик и вцепился в рукав длинного одеяния мыши обеими руками.

– Я… Пытался… Но меня и слушать не стали, – крайне виновато опустил взгляд Лекарь.

– Но… Но… Столько ни в чем не повинных мышей погибло из-за… – не в силах договорить, серый мышонок обреченно рухнул на пол.

– Еще раз – простите меня…

– Вам незачем извиняться, – вышел вперед Тош. – Это Вы нас простите… Вовсе не так мы хотели отблагодарить нашего Спасителя…

– Неужели это правда, и сам Ян Фрид погиб?! – нарушила своё молчание Ноча.

– Боюсь, что это так. Но это еще не всё… Тот, кто отравил Тимура-Пашу очень хорошо разбирался в ядах. Содержание его в крови не смертельное, как и в обнаруженных мною на одежке Себа и Августа высохших капельках вина…

– Это значит?! – неистово зачесал затылок Пик.

– Кто бы ни стоял за всем этим – он не желал убивать всех… Его целью являлся только Ян…

– Мы догадываемся чьих это рук дело, – прошептал Тош.

– Так скажите, и с вас снимут все обвинения…

– Не тут-то было, ведь это сделал…

– Монри! – воскликнул Пик. – Правая рука Графа Де Гри, отца этого крыса, который в свою очередь является другом Наследника Ренна – Августа! – выпалил всю правду мышонок, чем немного ошарашил Гостя.

– Я не слишком разбираюсь в титулах и прочей чепухе… Для меня бедняк или богач – все равны! – подошел он к мышонку. – Позволишь взглянуть?

– Конечно, – кротко отвечал паренек. – И простите, что набросился на вас…

– Я не держу обиды, – произнес Лекарь и обернулся. – Дочка, принеси воды.

Девушка, которая всё это время стояла у двери в каюту находясь в тени никем незамеченная и безмолвная, словно тень, поспешила по лестнице вниз.

– Кто она?! – поднял на неё взгляд Тош, которому милая Гостья – такая кроткая, стройная и очень загадочная, сразу приглянулась.

Сейчас не было возможности разглядеть её личика и заглянуть в глазки, ибо по законам Эсфира незамужним девушкам не позволялось и «носика показывать» в присутствии мышей мужского пола, будь то старец или юноша.

Восточное девичье приталенное одеяние, что спадало до самого пола, на подобии кафтана отца, не отличающееся изысканностью и яркими цветами – Кафира, скрывала не только босые ножки, но и покрывала ушки девушки благодаря детали одежды, свойственной только женской части населения Эсфира – Чалди.

Она представляла из себя большой кусок почти непроницаемой тонкой шелковой ткани, на подобии платка, которая надевалась на голову и крепилась на челе медным обручем. Поверх Чалди накидывался легкий глубокий капюшон, чья кромка достигала носика мышек.

– Не отвечайте! – наступила Ноча на ногу пареньку, чем привела того в чувства.

– Это моя дочь, она помогает мне. Когда я узнал, что меня временно берут врачом на судно Ренна для оказания медицинской помощи раненым морякам, я взял её с собой… – пояснял лекарь, присев возле Пика.

Не имея под рукой подходящих средств для оказания помощи пленнику, мужчине только и оставалось, как аккуратно снять старые бинты. Затем промыть ножевые раны водой с щепоткой соды и снова наложить свежие повязки.

Надо отдать должное умению Лекаря – каждое его движение было взвешенным и почти не приносило лишней боли. А то с какой скоростью он всё это делал – не оставляло сомнений, что мышь был очень искусным врачевателем.

Стиснув зубы, Пику только и оставалось, как терпеть и молча наблюдать за действиями отца и его дочери. На удивление, мышка даже в подобном, скрывающем ей лицо и глазки одеянии, точно знала, что и как ей нужно сделать, дабы помочь облегчить ему муки.

– Имя!? – взмолился сквозь боль Тош, когда черная мышка ослабила нажим и ему удалось вырвать свою ногу из-под её «нежной» опеки.

– Эйриния… А меня – Энос, – ответил за неё отец, не смея оторвать взгляд от работы.

– Вижу, я здесь лишний, – тихо проговорил стоящий всё это время в сторонке крыс. – Скоро мы прибудем в Ренн! Где вас будут судить по всей строгости закона…

– А-ну стоять! – кинулся к нему Тош и схватил за руку, когда тот уже достиг верхних ступеней. – Мы не виновны! София, может это подтвердить… Пора тебе уже выбрать на чьей ты стороне?!

– Я – на стороне Истины! – вырвал свою руку Себ и открыл дверь.

– Чьей?! Вашей! – бросил ему напоследок мышонок.

В ответ парень лишь громко хлопнул дверью, оставив позади все сомнения, что проснулись в нем от воспоминаний дней минувших.