Читать книгу Кровавый сентябрь - Сергей Георгиевич Михайлов, Сергей Михайлов - Страница 1

Я осторожно приоткрыл дверь в кабинет главного редактора.

– Можно?

Василий Иванович, увидав мою голову в дверном проёме, махнул рукой.

– Заходи, Рукавицын. Что там у тебя?

Я робко вошёл и остановился у порога. Обычно независимый в отношениях с шефом, порой даже дерзкий, сейчас я чувствовал себя подобно нашкодившему первокласснику, явившемуся пред грозные очи школьного учителя.

– Да проходи, что в дверях толчёшься, – бросил шеф, уткнувшись носом в свежую корректуру и не глядя на меня.

Набравшись смелости, я шагнул вперёд и положил на стол шефа несколько листов бумаги с отпечатанным на компьютере текстом.

– Вот, материал подготовил, – сказал я неуверенно. – Посмотрите, может сгодится.

– Оставляй, потом посмотрю, – небрежно сказал он, не отрывая глаз от стола.

– Это статья…

– Что? Какая статья? – Он наконец взглянул на меня. Взгляд его выражал недоумение.

– Я статью написал, по результатам собственного расследования. – Голос мой окреп, уверенность моя росла с каждой уходящей секундой. – Тут и фото приложены.

– Почему статья? – Шеф всё ещё ничего не понимал. – Что ты мне голову морочишь, Рукавицын? Ты у нас кто? Фоторепортёр. Вот и занимайся своими прямыми обязанностями. А писарчуков у меня и без тебя хватает.

– Вы всё-таки взгляните, Василий Иванович, – настаивал я. Его невнимание к результатам моего первого литературного опыта вызвало у меня протест и даже обиду. Я всю ночь по клавишам стучал, потом обливался, нанизывая непослушные слова друг на друга, а он мне – «голову морочишь»!

Наверное, в моём тоне было что-то такое, что заставило его пересмотреть своё решение.

– Материал-то хоть дельный, писатель? – проворчал он.

– Дельный, – уверенно ответил я. – Крупная финансовая афёра в одной московской корпорации. Если материал будет обнародован, может разразиться большой скандал.

Глаза шефа загорелись.

– Давай!

Минут на десять он погрузился в чтение. Повинуясь его немому жесту, я расположился в кресле и приготовился ждать.

Василий Иванович отложил последний листок, снял очки, встал из-за стола, прошёлся по кабинету. Потом остановился напротив моего кресла и тяжёлым взглядом уставился на меня. Я тоже поднялся.

– Вот что, Рукавицын, – сказал он, роняя слова, словно пудовые гири. – Бросай ты это дело.

– Что, плохо написано? – с упавшим сердцем спросил я.

– Ты что, в журналисты решил податься, а, Рукавицын? И ты думаешь, я тебе позволю? Не дождёшься! Журналюг сейчас как кур нерезаных, целыми пачками на работу приходят проситься, очень, заметь, неплохих, а вот профессиональных фоторепортёров днём с огнём не сыщешь. Ты мне как репортёр нужен, понял? Так что даже и не думай.

Я пожал плечами.

– Да я и не собирался менять квалификацию. Это просто проба пера, не более. Зацепился я за эту тему, сделал несколько фото, потом решил комментарий к ним набросать, а вышла целая статья.

– В журналисты проситься не будешь? – с подозрением спросил шеф.

– Не буду.

– Точно? – Он всё ещё сомневался.

– Могу расписку написать.

– Ладно, не язви. – Кажется, он успокоился. – А написано хорошо. Даже отлично. Факты достоверные?

– Сто процентов.

– Ладно, уговорил. В завтрашний номер тиснем. Под твоей фамилией. Не против?

– Да мне как-то всё равно, – снова пожал я плечами.

– Что ж, – шеф окончательно оттаял, – поздравляю с дебютом. Но чтобы больше – ни-ни, понял? А материальчик-то «жареный»! Шуму, полагаю, будет немало. Всё, Рукавицын, свободен.

На следующий день, вернувшись с работы, я положил перед Верой свежий выпуск нашей газеты. С моей статьёй.

– Поздравь, дорогая, – хорохорясь перед супругой, словно индюк, от ощущения собственной значимости и лёгкого приступа «звёздной болезни», сказал я. – Результат моего творчества. И не где-нибудь, а на первой полосе.

Вера впилась глазами в газету.

– Ух ты! – вырвалось у неё. – И подпись, глянь-ка! «И. Рукавицын, соб. корр.». Звучит.

Она углубилась в чтение статьи. Минут через десять отложила газету в сторону, вытряхнула из пачки сигарету, закурила и только потом подняла на меня глаза. Глаза, в которых читалась тревога.

– Ванечка, это не опасно?

– Да что ты! – рассмеялся я. – Это ж всего лишь газета. Что здесь может быть опасного?

– Ты не понимаешь. Ты вторгся в область, где крутятся большие деньги. Очень большие деньги. Затронуты интересы крупных финансовых воротил. А под статьёй твоя фамилия.

– Не сгущай краски, дорогая. Всё будет хорошо, вот увидишь.

По-моему, я её всё-таки не убедил. Со своей стороны, я был совершенно спокоен. Никаких преследований или мести с чьей-либо стороны я не опасался. Всё, хватит об этом. Точка.

Однако точку поставить я поторопился. Наутро, едва я появился в редакции, меня вызвали в районную прокуратуру, для дачи показаний. Промурыжили полдня, задавали дурацкие вопросы, в частности, интересовались, в каких я отношениях с господином Красильниковым, коммерческим директором холдинга «РуссТраст». Потом, едва я вырвался из их лап, сразу же попал объятия родной милиции. Вернее, в следственный отдел ГУВД. И опять посыпались те же вопросы. Следователь не скрывал явно недоброжелательного отношения ко мне, давая понять, что я вторгся в чужую епархию, и вообще, разоблачать преступников – это дело правоохранительных органов, а не каких-то там газетчиков. На что я только пожимал плечами и благоразумно кивал головой в знак согласия. А я разве против? Занимайтесь, господа правоохранители, я всего лишь хотел пролить свет на истину.

Меня таскали по инстанциям три дня. А потом отстали. Из некоторых обрывочных фраз я понял, что против господина Красильникова, главного фигуранта моей скандальной статьи, возбуждено уголовное дело. Что ж, поделом мошеннику. Значит, не зря я всё-таки заварил эту кашу.

Шеф все эти дни косился на меня, но явного недовольства не высказывал: рейтинг газеты в последнее время значительно возрос, чему безусловно, способствовало появление моей статьи. Однако со временем страсти понемногу улеглись, и все уже стали забывать о разоблачительной публикации, как вдруг – прошло уже недели три – однажды утром, в самом начале рабочего дня, шеф вызвал меня к себе в кабинет. По его сумрачному взгляду, которым он встретил меня, я понял, что чем-то вновь вызвал его неудовольствие.

– Тебя, Рукавицын, Кесслер к себе приглашает. Хочет познакомиться.

– Кто? – не понял я.

– Президент «РуссТраста». Говорит, что хочет лично выразить тебе благодарность за раскрытие преступных махинаций внутри его компании. О которых он, разумеется, ничего не знал.

Опять «РуссТраст». Я уж думал, что это дело, которое к тому времени правоохранители раскрутили по полной программе, можно смело списывать в архив – по крайней мере, для меня, но не тут-то было. В то же время, я мог ожидать любого развития событий, но никак не приглашения главы холдинга на дружескую беседу. Что ж, жизнь полна неожиданностей.

– И что я должен делать?

– Кесслер – слишком заметная фигура на финансовом небосклоне российского бизнеса, игнорировать его приглашение было бы политической ошибкой. Езжай, Рукавицын, он будет ждать тебя в четырнадцать ноль ноль. Даю тебе на всё про всё два часа. Чтобы в шестнадцать был на рабочем месте, понял?

В назначенное время я уже входил в кабинет одного из столичных олигархов, о котором в журналистских кулуарах ходили самые противоречивые слухи, как правило, не имеющие достоверного подтверждения.