Читать книгу Кровавый сентябрь - Сергей Георгиевич Михайлов, Сергей Михайлов - Страница 12

Люди – это слишком громко сказано. Всего лишь один древний дедок, и больше ни души. Он копался в крохотном огороде возле избы, выкапывая картошку. На зиму, сообразил я. Изба, хоть и ветхая, скроена была добротно, видны были следы недавнего ремонта. К моему удивлению, позади дома я увидел стальной пенал гаража. Видать, цивилизация всё же слегка зацепила этот девственный уголок северной природы.

– Здравствуйте, дедушка, – поприветствовала его Вера, когда мы приблизились.

Старик не спеша разогнулся, долго вглядывался в наши лица, подслеповато щуря глаза и потирая рукой поясницу. Затем заковылял в нашу сторону.

– Кто такие будете, люди добрые?

– Дедушка, нам нужна ваша помощь.

Он закивал седой головой, будто соглашаясь с услышанным.

– Да-да… Лихие люди в лесу стали появляться. Но меня не трогают, Бог миловал. А вы, я вижу, люди хорошие. Проходите в избу, там и потолкуем.

Мы прошли в дом и вкратце рассказали ему всё, что с нами приключилось, опуская ненужные подробности. Дед долго молчал, потом угостил квасом. Мы вмиг осушили трёхлитровую бадейку.

– Плохо ваше дело, люди добрые, – сказал он, качая головой, – уходить вам надо. Скоро они будут здесь.

– Откуда вы знаете? – спросил я.

– Знаю. Лес для меня – дом родной, мы с ним одно целое. Всё, что в нём происходит, мне ведомо. Так-то.

– Нам в город нужно. Подскажите, как туда попасть наиболее коротким путём.

– Верно толкуешь, добрый человек, в городе ваше спасение. Вёрст десять до него будет. Только короткий путь – не самый надёжный. Я укажу вам дорогу, пойдёмте.

Мы вышли из полутёмной избы на лесной простор. Я снова окинул взглядом пустую деревню.

– Вы один здесь живёте?

– Один. Молодёжь вся в город подалась, а старики поумирали. Времена тяжкие настали, всё равно как в ту войну. Все о нас забыли, никому мы не нужны. По весне последнего земляка схоронил, с тех пор совсем один остался.

– А гараж вам зачем? Неужто машина имеется?

– Так то для внучка. Изредка навещает старика, продукты привозит, соль, сахар, спички, кое-что из одёжки. Крышу подлатать, по хозяйству помочь. А то и отдохнуть останется, на пару-тройку недель, от мирской суеты, от людской толчеи.

– Что ж он вас с собой не заберёт?

– Да он об этом только и твердит: поехали, дед, да поехали. Но не хочу я, понимаешь. Здесь мне покойней. Люди вокруг какие-то злые стали, особенно в городе, а лес – он всегда добрый. Он и кров даст, и накормит.

Мы вышли из деревушки и зашагали по едва заметной тропинке, которая змейкой вилась меж вековых деревьев. Внезапно мы оказались на крутом берегу небольшой речушки, берега которой густо поросли лесной растительностью.

– А вот и моя кормилица, Святогорка. Испокон века рыбёшка в ней водилась, ею и питаюсь. Много ли мне, старику, надо?.. По Святогорке и пойдёте. Она прямиком к северу идёт, вёрст пять, а потом вправо забирает. А дальше пёхом, там уже немного останется. Бог даст, выберетесь. Я и лодку вам дам. Лодчонка, правда, ветхая, как и я сам, но вас вывезет, не сомневайтесь. Иначе нельзя: мальчонка-то ваш, гляжу, совсем из сил выбился. Да и молодке не пристало по лесу вёрсты наматывать.

– Спасибо, дедушка, – с чувством поблагодарила его Вера.

– А как же иначе? Мир на добре и любви стоит. А о лодке не беспокойтесь, оставьте её у излучины, я потом заберу. А вот и она, родимая.

Под самым берегом, на небольшой песчаной отмели, лежала опрокинутая вверх дном небольшая лодка.

– Спасибо, дед. – Я крепко пожал ему руку.

Мы спустились с обрыва на отмель. Я легко перевернул лодку, вставил в уключины вёсла, наполовину столкнул её в воду. Потом помог Вере забраться на корму, Васька запрыгнул сам и тут же разместился на носу.

– Как звать-то тебя, старик? – крикнул я, когда мы отчалили.

– Прохором меня величать. Прохором Степановичем. Да поможет вам Бог, люди добрые!

Я взмахнул вёслами. Лодка легко пошла по руслу в указанном дедом направлении. Святогорка, тихая лесная речушка, была метров двадцати в ширину, вряд ли больше. Шла она строго на север, изредка отклоняясь от меридиана то вправо, то влево. Вскоре песчаная отмель и обрыв с одинокой фигурой старика скрылись из глаз.

– Хороший человек, – сказала Вера.

– Да, таких сейчас редко встретишь. Если бандиты через него пойдут, ему туго придётся. И он об этом знает.

– Ты думаешь, они всё ещё идут за нами?

– Не сомневаюсь. Им дан приказ нас уничтожить, и они постараются выполнить его во что бы то ни стало. Иначе их самих уничтожат. Я не знаю, кто такой Хасан, но, думаю, это человек матёрый. Он не станет щадить ни чужих, ни своих.

Я налегал на вёсла, выжимая из ветхой лодчонки всё, на что она была способна. Мы уже развили приличную скорость, когда до нас вдруг донеслись далёкие выстрелы. Сначала одна короткая очередь, потом вторая.

– Что это? – испуганно, понизив голос до шёпота, спросила Вера.

– Это в деревне, – сказал я. – Бандиты. Они уже близко.

– В кого они… – Она осеклась, не решаясь продолжить мысль.

– Не знаю, – жёстко ответил я. – Но, боюсь, ты права.

Я ещё прибавил скорости. Я не сомневался, что рано или поздно они обнаружат наши следы на песчаной отмели, а также след, оставленный лодкой, и тогда уж точно будут знать, где нас искать. Как бы быстро мы ни плыли, при желании они всё равно нас настигнут. И тогда… Как всё-таки жаль, что со мной Вера и Васька!

С реки надо было уходить. Здесь мы как на ладони, отличная мишень для этих подонков. Я мысленно прикинул, сколько им потребуется времени, чтобы нас догнать. Получалось что-то около четверти часа. Эти пятнадцать минут нужно было использовать по максимуму. А там – снова пёхом, как говорил старик. В глубине души я таил надежду, что стреляли всё-таки не в него.

С непривычки я стёр ладони до волдырей. Пот градом катился по моей спине, рубашка промокла и неприятно липла к телу. Вера и Васька затихли, сознавая всю отчаянность нашего положения. Эх, хотя бы какое-нибудь оружие! На худой конец, «макаров». Всё-таки можно было бы тягаться с этими уродами. А так, с голыми руками, мы только и могли, что принять геройскую смерть…

Сидя лицом к корме, я хорошо мог видеть левый берег, где следовало ожидать погоню. Я прощупывал взглядом каждое деревце, каждый куст, каждый пригорок, в тревоге ожидая, не мелькнёт ли там фигура в камуфляже. Но пока всё бы тихо.

– Пап, они нас догонят? – спросил Васька, ёжась от нервного озноба.

– Помнишь, что я тебе обещал? С нами ничего не случится.

Я постарался придать своему голосу уверенности, хотя какая тут может быть уверенность, когда на хвосте висит целая орава боевиков?

И в этот момент на берегу, метрах в пятидесяти, на какую-то долю секунды обозначилась фигура человека – и тут же скрылась за плотным прибрежным кустарником. Показалось? Нет, вот ещё одна.

– Они уже здесь, – прошептал я.

– Пора высаживаться, – сказала Вера, выискивая взглядом преследователей. – На противоположном берегу. Тогда между нами будет река.

– Нет, – решительно возразил я. – На том берегу негде спрятать лодку. Они сразу же вычислят нас по ней. А такую незначительную преграду, как эта речушка, они запросто преодолеют. Укрыться следует на этом берегу. А вот, кстати, и подходящее место.

Метрах в двадцати по курсу река делала небольшой поворот вправо. Высокий левый берег в этом месте, густо поросший ивняком и подмытый водами речушки, нависал над водной гладью, образуя идеальное укрытие от глаз тех, кто находился наверху. Ветви старой ивы ниспадали здесь чуть ли не до самой воды.

Я направил лодку к обрыву. У самого берега выпрыгнул из лодки и оказался по пояс в ледяной воде. Ноги тут же погрузились в противную илистую жижу. Потом притянул лодку к себе.

– Теперь тихо! – шепнул я. – Чтобы ни звука, ясно? Переждём, пока они пройдут.

Усадив Ваську на среднюю банку, я прижал его к себе спиной и зажал рот ладонью, чтобы, не дай Бог, он от страха не вскрикнул, когда эти подонки окажутся рядом. Второй рукой я крепко держал лодку.

Мы замерли в ожидании самого страшного.