Читать книгу Черная Вдова. Крымские легенды (сборник) - Сергей Могилевцев - Страница 5

"Зачем, Ибрагим, ты спрашиваешь, почему мы пришли и не застали здесь ничего, что некогда радовало глаз правоверного? Зачем ты спрашиваешь про исчезнувшие мечети, в которых молились наши отцы и про сады, вырубленные на корню? Ах, друг мой, ты помнишь эти сады: в них было столько плодовых деревьев, что урожаем, собранным с них, можно было прокормить целый народ! Ты помнишь грушу под названием бэра, размером с голову десятилетнего мальчика и черешню, называемую бычье сердце? Где теперь эти сердца? Где теперь эти сады, огонь какого истлевшего очага поддерживали деревья этих садов? Ты спрашиваешь, Ибрагим, куда все это делось, и я не могу дать тебе ответа на этот вопрос. Ты спрашиваешь еще про исчезнувшие виноградники, гроздья которых наполняли корзины татарских женщин, и сок их стекал по губам той, единственной, которая улыбалась тебе на фоне вечно синей Бабуганской яйлы? Ах, милый мой, яйла осталась на месте, но нет ни виноградников, ни женщин, несущих на спине корзины со щедрыми ягодами. Ты хочешь опять спросить, куда все это делось, а я опять не могу тебе на это ответить. Ты спрашиваешь, куда делись наши старинные кладбища, и почему через них проложена сейчас троллейбусная дорога, а кости наших предков выкопаны из могил и безжалостно выброшены на обочину? Послушай лучше плачь муэдзина в ночи – быть может, его встревоженный голос откроет тебе истины, о которых я не догадываюсь. Ты спрашиваешь, Ибрагим, куда делись наши дома и постоялые дворы, которым было лет по пятьсот, по семьсот, и которые стояли на фоне дымящейся Фуны и похожего на огромный шатер Чатырдага, вобрав в себя жизнь нескольких родов правоверных? Что толку горевать об этом, мой старый товарищ, – на месте наших жилищ стоят теперь чуждые правоверным высотки, да белеют корпуса санаториев, смысл существования которых для меня остается загадкой, ибо не должен человек проводить в праздности такое долгое время, если, конечно, он не убит пулей в затылок, как мы с тобой, Ибрагим, и не стал неприкаянным духом, потому что могилу его разорили неверные. Не спрашивай у меня о разоренном береге моря, одетом сейчас в серый бетон, об исчезнувших пляжах и каменных водопадах, – все это сделано нынешней цивилизацией, смысл которой мне непонятен. Быть может, Аллах и оправдывает все эти разрушения и потери, – как знать, не записаны ли они золотыми буквами в небесные суры, и не читает ли текст из них небесный мулла, поднимающийся по золотой лестнице на вершину нашего древнего мира? Но, скорее всего, Аллах просто молчит и до поры до времени бесстрастно взирает на все эти мерзости и непотребства, чтобы наполнить чашу своего высокого гнева и излить ее потом на Алуштинскую долину, сметая с лика земли высотки и санатории, насаждая на их место вырубленные виноградники, а морю вновь возвращая пляжи и каменные водопады. А еще, Ибрагим, я лью слезы об исчезнувшей генуэзской крепости в центре Алушты, о кофейнях в ее тенистых садах, в которых мы с тобой выпили бесчисленное число чашек кофе и выкурили не один душистый кальян, беседуя о вещах, не имеющих к сегодняшнему миропорядку даже самого приблизительного отношения. Ибо разве могли мы с тобой хотя бы подумать, что на берегу нашего благословенного городка будут лежать в неге и праздности миллионы почти голых людей, напоминающих не то жирных и раскормленных евнухов, не то наложниц в гареме султана? Все это, Ибрагим, вопросы, на которые знает ответ только Аллах, и послушай лучше легенду о Вечном Фаллосе, которую я тебе сейчас расскажу. Там, Ибрагим, где на земле появляется зло и где отступает добро, там из земли показываются кости, и даже целые члены страшного мертвеца, духа подземных глубин, который попирает собой здравый смысл и цветение жизни. Там, где разорены священные кладбища, где посрамленная природа и красота вопиют к небесам, где уничтожаются мечети и церкви, где история попирается телами миллионов евнухов и блудниц, бессмысленно лежащих среди бетона на искусственных пляжах, – там выходит наружу отвратительный Вечный Фаллос, символизирующий распад и близкую катастрофу. Это самая страшная часть подземного мертвеца, который показывает из земли то свой отвратительный палец, то целиком мертвую ногу, а то и даже ставшую черепом голову. Ничего хорошего нельзя ждать вслед за появлением из земли Вечного Фаллоса. Ты знаешь, Ибрагим, где он теперь появился? Он появился на Алуштинской набережной – огромный, бессмысленный, блестящий и страшный, построенный здесь в виде фонтана, ибо надо же ему как-то маскироваться, чтобы хотя бы частично походить на окружающие предметы! Но это отвратительное сооружение, Ибрагим, есть не что иное, как Фаллос из древней легенды. Вечный Фаллос, символизирующий смерть и распад, которых страшимся даже мы, неприкаянные и не погребенные духи, кости которых выброшены под откос из разоренных могил. А потому, Ибрагим, не задавай мне лишних вопросов, и лучше внимай молчаливому до времени мирозданию, вдыхая исчезнувшими ноздрями аромат бесчисленных чашек кофе, выпитых когда-то в придорожной кофейне и взирая провалами незрячих глазниц на спускающихся с горы татарских красавиц, несущих на плечах тяжелые корзины спелого винограда."