Читать книгу Глазарий языка. Энциклопедия русского языка, меняющая представление о справочной литературе - Сергей Монахов, С. И. Монахов - Страница 12

Пять слов, которых никогда не было

Таких слов, которые на самом деле никогда не использовались в русском языке, было не пять, а гораздо больше. Они могут относиться к разным эпохам истории русского языка, и причины, по которым они все-таки «были», тоже могут быть разными. Следующие ниже «слова» показывают, в каких разнообразных условиях подобные феномены могут зарождаться.

СТРИКУСЫ. Богатой почвой для возникновения фантомных слов является такая особенность древнего письма, как отсутствие пробелов между словами. Гипотетические слова почти неизбежны в тех случаях, когда такой текст без пробелов дошел до нашего времени всего в одном экземпляре. Классический пример – «Слово о полку Игореве» с его «тёмными местами». Из «слов» этого произведения, заставляющих сомневаться в их реальности, возможно, самое дискуссионное сочетание букв – «стрикусы», до определенного времени существовавшее в науке как слово. Ученые пробовали рассматривать его как заимствование из германских языков, подобрав соответствие streitaxte – «бердыши». Боевые топоры растаяли в воздухе, как только было предложено расставить пробелы внутри «слова»: «с три кусы». Что это значит («около трех кусков» или «тремя поступками»), уже отдельный вопрос. Слова не стало.

РАЗМЫСЛ. Новое «слово» может явиться со страниц рукописи и без связи с пробелами. Редкие слова, заимствования, имена собственные могли до неузнаваемости искажаться и уже в искаженном виде наделяться новым смыслом. В словаре, изданном Академией наук в 1847 году, есть такая словарная статья с цитатой из летописи, повествующей об осаде Казани при Иване Грозном: «РАЗМЫСЛЪ, а, с. м. Стар. Инженеръ. Призываетъ къ себе государь Немчина, именуема размысла, хитра, навычна градскому разорение». Слово «размыслъ» отмечено в исторических словарях, но только в значении «ум, разум». Некий инженерный чин (?) это слово означает только в приведенном эпизоде. Контекст подсказывает, что «размыслъ» – искаженное народной этимологией имя инженера Немчина, то есть выходца из Западной Европы. Возможно, не повезло фамилии Расмуссен.

ГЛАЗОЕМ. Возникновение новых слов может быть связано с осмысленными попытками ввести слово в язык. Широко известен подобными опытами В.И. Даль, в словаре которого языковое богатство современного ему языка явлено во всей возможной и невозможной полноте. Собственно новых слов, связанных в основном с желанием Даля создать альтернативу иноязычным заимствованиям, в словаре содержится более 200 (новообразований же от ранее имевшихся в языке слов – около 14 000). Среди них есть и «глазоем», предлагаемый в качестве аналога слову «горизонт». Объединяет же этот «глазоем» и прочие «колоземицы», «самодвиги» и «носохватки» со словами типа «стрикусов» то, что их никто никогда не употреблял. Даже сам В.И. Даль большую их часть использует только как квазисинонимы в ряду более реальных языковых единиц.

ФУРВИН. Не все попытки частного вмешательства в словарный состав языка были осмысленными. Слово «фурвин» обязано своим «существованием» известному фальсификатору, коллекционеру и литератору начала XIX века А.И. Сулакадзеву. В фантастическом сочинении Сулакадзева, выдаваемом автором за исторический источник, под названием «О воздушном летании в России с 906 лета по Р. X.» есть сообщение о полете на воздушном шаре в Рязани в 1731 году, когда «подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал, как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в неё, и нечистая сила подняла его выше берёзы». Слово «фурвин» воспринималось как некое название этого летательного средства немецкого происхождения (неологизм от fahren – «двигаться» и Wind – «ветер»), пока в Библиотеке АН СССР, куда попал фальсификат, сотрудники не установили, что слова «нерехтец Крякутной фурвин» переправлены (видимо, самим Сулакадзевым с целью придать национальный колорит этой истории) из «немец кр(е)щеной („крещёный“) Фурцель».

ЛЕБЯЩАТКА. Часто с фантомными словами имеет дело полевая лингвистика, в рамках которой они рождаются и умирают. С «лебящаткой» я столкнулся лично, прослушивая записанную на диктофон во время экспедиции в Тверскую область беседу с бабушкой. Она сетовала, что принимает гостей с непокрытой головой – «без платка, без лебящатки». Слово звучало в записи вполне отчетливо, но существовало только в виде этого звучания. Конечно же в следующую поездку я спросил эту бабушку, что может значить «лебящатка». Бабушка ответила, что слышит это слово впервые.