Читать книгу Мастер-класс для диверсанта - Сергей Москвин - Страница 13

Армейский «УАЗ-469» подпрыгивал на ухабах разбитой тяжелой техникой грунтовой дороги. Сержант-водитель раскачивался на своем сиденье в такт каждому подбрасыванию машины. Этими своими движениями он скорее напоминал лихого наездника, чем водителя армейского автомобиля. На соседнем с водителем сиденье расположился капитан Васильченко, положив автомат себе на колени. Он всецело был поглощен изучением дороги и ее окрестностей. Возможная засада чеченских боевиков армейского разведчика беспокоила гораздо больше, чем вызываемые тряской неудобства. На заднем сиденье «уазика» в полном составе разместилась оперативная группа Управления по борьбе с терроризмом. Задняя подвеска «уазика» оказалась еще более жесткой, поэтому и тряску задние пассажиры ощущали сильнее. Наконец Артем Ветров, которому досталось самое неудобное место, не выдержал и сказал, обращаясь к капитану Васильченко:

– Вы бы, Андрей, захватываемые у бандитов джипы оставляли у себя в роте в качестве трофеев. И ездят быстрее, и комфорту в них несоизмеримо больше.

– Надо подумать, – безразлично ответил Васильченко, не спуская глаз с дороги.

Как раз в этот момент машину ощутимо тряхнуло, и локоть Чернышова впечатался Артему под ребра. Ветров преувеличенно громко вскрикнул и замолчал.

В район расположения разведроты все добрались благополучно, если не считать затекших суставов да ушибленных коленей.

– Может быть, для начала пообедаем? – спросил Андрей Васильченко, выпрыгивая из «уазика».

– Отличная мысль, – тут же поддержал его Артем Ветров.

Чернышов рассчитывал выехать из Моздока рано утром. Но поездка на передовую требовала согласования с армейским начальством. На это ушло время. В итоге из Моздока оперативная группа Чернышова выехала значительно позднее, чем планировалось. По этой причине в расположение разведроты оперативники добрались только к середине дня.

По пути к армейской палатке, где расположилась полевая кухня, Павел Чернышов с интересом осматривал лагерь. Он был совсем не похож на то, что Чернышов увидел на военной базе в Моздоке. И дело даже было не в том, что военный городок в Моздоке был выстроен из кирпича, а здесь вместо кирпичных строений стояли брезентовые палатки. В полевом лагере совершенно не было суеты, которую Чернышов постоянно наблюдал в Моздоке. Моздок по сути являлся перевалочной базой Северо-Западной группировки. Туда постоянно прибывали свежие части, а также те, что, наоборот, выводились из зоны боевых действий. Всех этих военнослужащих требовалось где-то разместить и обеспечить питанием. Там, на базе, командирам подразделений приходилось в основном решать хозяйственные вопросы. А здесь, на передовой, шла война. И основными вопросами были военные, связанные с выполнением боевой задачи.

В полевых условиях нормы довольствия солдат и офицеров были одинаковыми. Павел Чернышов и его оперативники получили по тарелке солдатской каши с кусочками мяса и по кружке компота. При виде незнакомого полковника повар щедро наложил кашу в глубокие алюминиевые тарелки и добавил туда мясной подливки. Рядом с полевой кухней был сооружен брезентовый навес, под которым стоял длинный, сколоченный из досок деревянный стол. Под этим навесом и расположились прибывшие из Москвы оперативники. Солдатская каша действительно показалась необычайно вкусной, а может быть, на воздухе просто разыгрался аппетит.

– С такой едой и воевать можно, – заметил Артем Ветров, облизывая свою алюминиевую ложку. – Я вот что думаю, Павел Андреевич...

Договорить Ветров не успел. Как раз в этот момент стоящая перед Чернышовым тарелка подпрыгнула, а ему в щеку впилась отлетевшая от стола щепка.

– Ложись! – что есть силы закричал сидящий рядом с Чернышовым капитан Васильченко и, первым вскочив из-за стола, столкнул Чернышова на землю.

Муромцев спиной свалился со скамейки и при этом успел сдернуть за шиворот оторопевшего Ветрова. На столе опрокинулась чашка с компотом, и сладкая жидкость тонкой струйкой полилась вниз, просачиваясь сквозь неплотно подогнанные доски.

– Не высовывайтесь! – крикнул оперативникам Васильченко, а сам выполз из-под стола и закричал в пространство: – Огонь! Огонь! Наблюдатели, как подпустили снайпера?!

Муромцев рассмотрел две дырки в брезентовом пологе и крикнул Андрею Васильченко:

– Он бьет с северо-востока!

Васильченко обернулся, чтобы отдать соответствующее распоряжение своим бойцам, но этого не потребовалось. На северо-восточной оконечности лагеря уже грохотал станковый пулемет. Дав четыре длинные очереди, пулемет умолк. Васильченко поднялся на ноги и, отряхивая свою испачканную в пыли форму, заметил:

– Ну все, больше выстрелов не будет. Чеченские снайперы обычно в быстром темпе делают несколько выстрелов и сразу уходят с позиции. Наловчились, гады, уже знают, что мы их позицию сразу огнем накроем.

– И часто у вас такое веселье? – спросил Ветров, вылезая из-под стола.

– Случается, – хмуро ответил Васильченко. Командир разведроты испытывал некоторую вину оттого, что уже в день своего прибытия оперативники ФСБ подверглись обстрелу чеченского снайпера.

– А ты у боевиков график обстрелов попроси, – ответил Чернышов на вопрос Ветрова.

Ответ Чернышова прозвучал довольно грубо, так как у него болела пораненная щека. Чернышов уже вытащил из раны отлетевшую от стола щепку, но та впилась глубоко, и кровь все еще продолжала идти. Чернышов пытался зажать рану рукой, но, видя, что это не помогает, приложил к ней носовой платок.

– Вам в медпункт надо, товарищ полковник, – уверенно сказал Васильченко.

– Ладно, – кивнул Чернышов. – Снайпера-то хоть удалось уничтожить?

– Вряд ли, – вздохнул Васильченко. – Для этого одного пулемета мало. Чтобы стопроцентно накрыть его огневую позицию и путь отхода, пришлось бы выпустить не менее полусотни мин, а это почти весь наш боезапас. Вот когда по бликам оптики или по шевелению кустов удается обнаружить огневую позицию снайпера еще до выстрела, тогда ему, как правило, не удается уйти. Поэтому вся надежда на наблюдателей. Но, как вы только что видели, и наблюдатели порой подводят.

– А ведь на северо-восток от лагеря наша территория? – недоуменно спросил у Васильченко Олег Муромцев.

– Наша, – усмехнулся Васильченко. – Здесь же нет сплошной линии обороны. Территория, очищенная от боевиков, считается нашей. Но если боевиков нет сегодня, это еще не значит, что они не появятся завтра.

– Понятно, – опять кивнул Чернышов и поморщился от пронзившей щеку боли. – Что ж так больно, неужели какой-то нерв поврежден? – раздраженно спросил он.

– Пойдемте в медпункт, – настойчиво сказал Васильченко.

По пути к палатке, где располагался ротный медпункт, Андрей Васильченко тихо сказал Чернышову:

– А это ведь в вас стреляли, товарищ полковник. Чеченские наблюдатели заметили появление в лагере полковника, вот их командир и послал сюда снайпера. Так что эти выстрелы вам предназначались.

– У вас сегодня, Павел Андреевич, своего рода боевое крещение, – заметил Артем Ветров, слышавший последние слова капитана Васильченко. – Так что вас можно поздравить. А отделались вы сравнительно легко.

– Товарищ полковник, я думаю, полковничью форму вам пока лучше сменить. А то ведь чеченские боевики могут и повторить свою попытку, – серьезно заметил Васильченко.

Военный врач, осмотрев щеку Чернышова, обнаружил в ране еще один отколовшийся кусок щепки, который и причинял боль. Врач удалил щепку, промыл и обработал рану, а потом заклеил ее лейкопластырем с марлевым тампоном. Боль сразу прошла, и Чернышов вышел из медицинской палатки заметно повеселевшим.