Читать книгу Обзор судебной практики Верховного суда РФ за 2004 год. Том 3 - Сергей Назаров, Сергей Николаевич Назаров - Страница 4

9. Статьями 32 и 35 УПК РФ регулируется территориальная подсудность уголовных дел, а не подсудность рассмотрения представления прокурора о даче заключения о наличии признаков состава преступления в действиях депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации.

Московский городской суд дал заключение о наличии в действиях депутата Тюменской областной Думы признаков состава преступления, предусмотренных п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 160 и ч. 3 ст. 174 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года), и согласие на привлечение его к уголовной ответственности.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ заключение Московского городского суда отменила и материалы направила на новое судебное рассмотрение.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос об отмене кассационного определения.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил представление прокурора по следующим основаниям.

Статьями 32 и 35 УПК РФ регулируется территориальная подсудность уголовных дел, а не подсудность рассмотрения представления прокурора о даче заключения о наличии признаков преступления в действиях депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации. В п. 9 ч. 1 ст. 448 УПК РФ определен лишь уровень судей, которым такого рода представления подсудны, – судьи областных и приравненных к ним судов.

В тех же случаях, когда законодатель посчитал необходимым связать рассмотрение подобного рода представлений с конкретной территорией, он прямо на это указал в законе. В частности, в отношении следователя, адвоката, прокурора представления предписано рассматривать судьями соответствующего суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления (п. 10 ч. 1 ст. 338 УПК РФ).

Кроме того, вывод Судебной коллегии о том, что коллегия из трех судей не рассмотрела «вопрос о территориальной подсудности дела», не верен и по существу.

В Уголовно-процессуальном кодексе не указано, каким процессуальным документом должно быть осуществлено реагирование на заявляемые в ходе рассмотрения представления ходатайства. В этой связи коллегия из трех судей совершенно правильно разрешила ходатайство о подсудности непосредственно в тексте заключения. В нем указано, почему представление первого заместителя Генерального прокурора РФ принято судьями Московского городского суда и рассмотрено по существу.

Преступление, совершение которого может быть вменено в вину депутату Тюменской областной Думы, начато на территории Российской Федерации в г. Нижневартовске, а окончено за пределами страны.

При внесении представления в Московский городской суд были учтены место жительства и место работы П., который проживает и работает в г. Москве, а также то, что дело расследуется в г. Москве.

Кроме того, учтено и то, что более тяжкое преступление – легализация денежных средств, приобретенных заведомо незаконным путем (ч. 3 ст. 174 УК РФ), совершено за пределами страны.

Не нарушен закон и тем, что представление направлено в суд не прокурором субъекта Российской Федерации, а первым заместителем Генерального прокурора РФ.

В соответствии со ст. 4 Закона «О прокуратуре Российской Федерации» прокуратура Российской Федерации составляет единую федеральную централизованную систему органов и учреждений, действует на основе подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору РФ.

Вышестоящий прокурор, каковым является первый заместитель Генерального прокурора РФ, обладает всем комплексом прав, принадлежащих нижестоящим прокурорам, в данном случае прокурорам субъектов Российской Федерации.

Президиум Верховного Суда РФ отменил кассационное определение и направил материалы на новое кассационное рассмотрение.

Постановление Президиума Верховного

Суда РФ N 957п03пр

10. Нарушение требований ст. ст. 92, 196 и 204 УПК РФ повлекло отмену приговора и направление дела на новое судебное рассмотрение.

Судом первой инстанции Флегонтов осужден по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев дело по жалобам осужденного и его адвоката, приговор отменила, указав следующее.

В жалобах, в частности, указывалось, что в основу приговора положены его первоначальные показания на предварительном следствии, в которых он оговорил себя под воздействием незаконных методов ведения следствия.

Из протокола задержания Флегонтова от 29 мая 2003 года следует, что в этом протоколе отсутствует запись о том, что у подозреваемого Флегонтова имелись какие-либо телесные повреждения.

Вместе с тем из имеющейся в деле ксерокопии медицинской справки на Флегонтова и подлинника этой справки, представленного стороной защиты суду кассационной инстанции, видно, что 30 мая 2003 года в 3 часа 50 минут Флегонтов был осмотрен в травматологическом пункте г. Ульяновска. Согласно диагнозу, у него имелись множественные ушибы, кровоподтеки лица, грудной клетки.

Согласно ч. 2 ст. 92 УПК РФ в протоколе задержания указываются дата и время составления протокола, дата, время, место, основания и мотивы задержания подозреваемого, результаты его личного обыска и другие обстоятельства его задержания.

По смыслу этой уголовно-процессуальной нормы под другими обстоятельствами задержания подозреваемого следует понимать, в частности, сведения о применении физической силы, специальных средств, об оказании медицинской помощи задержанному, о наличии у него каких-либо телесных повреждений и тому подобное. В протоколе задержания должны быть указаны все имевшие место такие обстоятельства.

Указанные обстоятельства подлежали тщательной проверке еще и потому, что Флегонтов, по заключению экспертов-психиатров, обнаруживает признаки органического расстройства личности, лечился в психиатрической больнице, в связи с чем не призывался на службу в Российскую армию.

Кроме того, признавая Флегонтова вменяемым, суд не учел, что указанное заключение амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы не полное. Перед экспертами-психиатрами, наряду с другими вопросами, следователем был поставлен вопрос о том, не страдает ли Флегонтов каким-либо психическим заболеванием в настоящее время, может ли он отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, на который эксперты в нарушение требований п. 4 ст. 196 и ст. 204 УПК РФ ответа не дали.

Указанные нарушения уголовно-процессуального закона повлекли отмену приговора суда с направлением дела на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в ином составе судей.

При новом судебном рассмотрении действия Флегонтова квалифицированы судом п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ данный приговор оставила без изменения.

Определения N 80-о04—4 и N 80-о04—18

по делу Флегонтова

11. Признав постановление следователя о прекращении уголовного дела незаконным или необоснованным, прокурор вправе отменить данное постановление и возобновить производство по уголовному делу.

30 января 2001 года помощником прокурора Республики Северная Осетия – Алания возбуждено уголовное дело в отношении Зураповой по признакам преступлений, предусмотренных п. п. «а», «б» ч. 2 ст. 159 УК РФ и п. «б» ч. 3 ст. 159 УК РФ.

21 августа 2001 года Зураповой предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 285 УК РФ, а 20 февраля 2002 года данное дело прекращено за недоказанностью участия Зураповой в совершении инкриминируемого преступления на основании ч. 2 ст. 208 УПК РСФСР.

Постановлением старшего помощника прокурора Республики Северная Осетия – Алания от 22 апреля 2002 года указанное постановление о прекращении дела отменено, а производство по делу возобновлено.

30 апреля 2002 года Зураповой вновь предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ.

16 декабря 2002 года районный суд признал незаконными постановления прокуратуры Республики Северная Осетия – Алания от 22 апреля 2002 года об отмене постановления о прекращении уголовного преследования и от 30 апреля 2002 года о привлечении Зураповой в качестве обвиняемой по ч. 1 ст. 285 УК РФ. При принятии решения о незаконности этих постановлений суд сослался на постановления Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 года N 13-П и от 23 марта 1999 года N 5-П.

Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении поставил вопрос об отмене всех состоявшихся по делу судебных решений и направлении материалов дела на новое судебное рассмотрение в ином составе судей.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ надзорное представление удовлетворила по следующим основаниям.

Согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 года постановления органов расследования о прекращении дела могут быть обжалованы в судебном порядке с применением по аналогии процедур, предусмотренных ст. 202.2 УПК РСФСР, а согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 23 марта 1999 года признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 (части 1 и 2) и 52, положения части первой ст. 218 и статьи 220 УПК РСФСР, поскольку они исключали в ходе предварительного расследования возможность судебного обжалования действий и решений органа дознания, следователя или прокурора, связанных с производством обыска, наложением ареста на имущество, приостановлением производства по уголовному делу и продлением срока предварительного расследования.

Указанные постановления Конституционного Суда РФ, на которые суд первой инстанции сослался в обоснование своего решения, к предмету жалобы обвиняемой Зураповой не относятся, поскольку она обжаловала иные решения прокурора и следователя, а нормы уголовно-процессуального закона, которыми руководствовались органы следствия (ст. ст. 211, 210, 143 и 144 УПК РСФСР), неконституционными не признавались.

Как следует из материалов дела, принимая решения о возобновлении производства по прекращенному уголовному делу и о привлечении Зураповой к уголовной ответственности, прокурор и следователь руководствовались требованиями ст. 21 УПК РФ, обязывающей их осуществлять уголовное преследование от имени государства в каждом случае обнаружения признаков преступления с принятием предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер по установлению события преступления и изобличению лиц, виновных в совершении преступления.

Право препятствования уголовному преследованию, осуществляемому в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона уполномоченными на то лицами, суду не предоставлено.

В материалах уголовного дела не содержится и фактов нарушения следователем или прокурором конституционных прав и свобод Зураповой, включая и трудовые, так как согласно решению Ленинского районного суда от 2 ноября 2001 года постановление следователя от 27 сентября 2001 года, которым Зурапова была отстранена от занимаемой должности, отменено, и она восстановлена в занимаемой должности.

Выводы судебных инстанций о том, что избранная Зураповой мера пресечения в виде подписки о невыезде ущемила ее конституционные права и интересы, в данном конкретном случае являются ошибочными.

Зурапова, обжалуя в суд вышеуказанные постановления следователя и прокурора, также не указывала, что избранная в отношении ее мера пресечения в виде подписки о невыезде причиняет ущерб ее конституционным правам и свободам, в том числе препятствует ее свободному передвижению и свободному выбору места жительства.

Вместе с тем применение меры пресечения в отношении подозреваемых и обвиняемых предусмотрено уголовно-процессуальным законом, который следователем при ее избрании не был нарушен.

Нельзя также признать законными выводы кассационной и надзорной инстанций о том, что определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года N 300-О и ч. 3 ст. 214 УПК РФ устанавливают возможность возобновления по ранее прекращенному делу лишь при наличии новых и вновь открывшихся обстоятельств.

При этом не приняты во внимание положения ч. 1 ст. 214 УПК РФ, дающие прокурору право на отмену незаконного постановления о прекращении дела и возобновлении производства по нему.

При этом положения ч. 3 ст. 214 УПК РФ указывают только на одно из оснований возобновления производства по ранее прекращенному делу.

Признание обоснованными выводов кассационной и надзорной инстанций о том, что возобновление производства по ранее прекращенному делу возможно лишь в связи с новыми и вновь открывшимися обстоятельствами, означало бы, что прокурор лишается предоставленного ему ч. 1 ст. 214 УПК РФ права отменять незаконные и необоснованные постановления.

Судебная коллегия все состоявшиеся по делу судебные решения отменила, а дело направила на новое судебное разбирательство.

Определение N 22-Дп03—11

по делу Зураповой

12. Постановление суда о приостановлении производства по уголовному делу, изменении меры пресечения, объявлении розыска отменено.

Органами предварительного следствия Карташова обвинялась в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 298 и ч. 1 ст. 318 УК РФ.

В порядке предварительного слушания суд вынес постановление о приостановлении производства по уголовному делу. Меру пресечения в отношении Карташовой – подписку о невыезде изменил на содержание под стражей и объявил ее розыск.

В кассационной жалобе Карташова просила данное постановление суда отменить.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила постановление суда, указав следующее.

В соответствии с ч. 3 ст. 234 УПК РФ проведение предварительного слушания без участия обвиняемого (без его ходатайства об этом) не допускается. В материалах отсутствуют сведения о том, что Карташова была надлежащим образом извещена о проведении предварительного слушания по делу.

Из протокола судебного заседания видно, что стороны настаивали на том, что необходимо отложить проведение предварительного слушания, повторить вызов в суд Карташовой, выяснить причину ее неявки в суд.

Решая вопрос об изменении меры пресечения в отношении Карташовой и объявлении ее розыска, суд сослался на то, что Карташова скрывается от суда, место пребывания ее неизвестно.

Между тем такие выводы суд сделал без достаточных оснований.

Согласно ч. 2 ст. 238 УПК РФ суд вправе избрать обвиняемому меру пресечения в виде заключения под стражу, если он ранее не содержался под стражей и скрылся.

Карташова утверждала, что она не скрывалась, а когда в суде проводилось предварительное слушание, она участвовала в рассмотрении гражданского дела в другом суде. В подтверждение Карташова представила копию апелляционного определения суда.

Кроме единичного вызова Карташовой в судебное заседание на предварительное слушание, в материалах дела отсутствуют сведения, подтверждающие тот факт, что после поступления дела в суд Карташова скрывалась.

Определение N 88-о03—55

по делу Карташовой

13. Пропущенный срок на обжалование восстанавливается в случае, если копия приговора лицам, указанным в ч. ч. 4 и 5 ст. 354 УПК РФ, была вручена по истечении 5 суток со дня его провозглашения (ч. 2 ст. 357 УПК РФ).

В кассационной жалобе осужденный Янишев просил восстановить срок на обжалование приговора. Однако областным судом ему в этом было отказано.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ ходатайство о восстановлении срока обжалования удовлетворила по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 312 УПК РФ копия приговора вручается осужденному в течение 5 суток с момента его провозглашения.

Согласно ч. 2 ст. 357 УПК РФ пропущенный кассационный срок на обжалование приговора восстанавливается в случае, если копии приговора лицам, указанным в частях 4 и 5 ст. 354 УПК РФ (осужденному и другим), вручены по истечении 5 суток со дня его провозглашения.

Приговор по настоящему делу постановлен 11 июля 2003 года.

После рассмотрения дела Янишев без согласия председательствующего был этапирован из ИВС г. Тобольска в учреждение ИЗ-72/1 г. Тюмени.

С протоколом судебного заседания Янишев был ознакомлен только 28 июля 2003 года и в этот же день получил и копию приговора.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия постановление судьи областного суда об отказе в удовлетворении ходатайства о восстановлении Янишеву срока на обжалование приговора отменила.

Определение N 89-о03—58

по делу Янишева

14. В соответствии с ч. 1 ст. 462 УПК РФ Российская Федерация может выдать иностранному государству иностранного гражданина или лицо без гражданства, находящихся на территории Российской Федерации, для уголовного преследования за деяния, которые являются уголовно-наказуемыми по уголовному закону Российской Федерации и закону иностранного государства, направившего запрос о выдаче лица. При этом согласно требованиям, п. 4 ч. 1 ст. 464 УПК РФ выдача лица не допускается, если в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовное дело не может быть возбуждено.

Генеральная прокуратура Республики Молдова обратилась в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с ходатайством о выдаче гражданина Республики Молдова Дикова, находящегося на территории Российской Федерации, для привлечения его к уголовной ответственности за кражу при отягчающих обстоятельствах, совершенную на территории Республики Молдова.

Постановлением Генеральной прокуратуры РФ от 5 августа 2003 года удовлетворено ходатайство Генеральной прокуратуры Республики Молдова о выдаче Дикова правоохранительным органам Республики Молдова.

Суд первой инстанции отменил постановление прокуратуры, сославшись на то, что деяние, в совершении которого обвиняют Дикова, является малозначительным, а также на то, что с 1999 года он проживает на территории Российской Федерации, зарегистрировал брак с гражданкой Российской Федерации и имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей.

В кассационном представлении прокурором поставлен вопрос об отмене определения суда на том основании, что суд ошибочно применил положения ст. 10 УК РФ, которые распространяются лишь на преступления, совершенные на территории Российской Федерации, а не за ее пределами.

Суд кассационной инстанции оставил кассационное представление без удовлетворения по следующим основаниям.

Диков обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 119 УК Республики Молдова, то есть в хищении имущества собственника, совершенном путем кражи.

2 февраля 1998 года по предварительному сговору с другими лицами Диков проник в домовладение гражданина, откуда похитил 6 кур и 7 петухов, причинив собственнику материальный ущерб на общую сумму 290 лев (373 рубля Российской Федерации).

Суд первой инстанции обоснованно сослался на положения Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в редакции, действовавшей на момент совершения кражи, согласно которым хищение чужого имущества путем кражи на сумму, не превышающую пять минимальных размеров оплаты труда, признавалось мелким и влекло административную, а не уголовную ответственность.

Суд правильно сослался и на положения ст. 10 УК РФ, поскольку указанные действия Дикова не могут рассматриваться как уголовно наказуемые по уголовному закону Российской Федерации, что в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ является обстоятельством, исключающим производство по уголовному делу и препятствующим его возбуждению.

Определение N 39-о03—36

по делу Дикова

15. В соответствии со ст. 1074 ГК РФ взыскание ущерба с законных представителей причинителя вреда прекращается по достижении им совершеннолетнего возраста.

По приговору суда постановлено взыскать с осужденного Белоглазова денежные суммы в качестве компенсации морального вреда в пользу потерпевших. В случае недостаточности собственных средств у несовершеннолетнего осужденного взыскать эту сумму с родителей Белоглазова.

Родители осужденного обратились в суд с заявлением об освобождении их от обязанности по возмещению ущерба потерпевшим в связи с достижением их сыном совершеннолетия.

Постановлением судьи родители Белоглазова освобождены от обязанности по возмещению морального вреда потерпевшим.

В кассационной жалобе потерпевшие просили постановление судьи отменить и возобновить исполнительное производство. Указывали на то, что они, по существу, лишены возможности получить денежные средства в счет компенсации морального вреда, поскольку у осужденного по месту отбывания наказания фактически нет заработка, а также личного имущества, на которое можно было обратить взыскание.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала постановление судьи законным и обоснованным.

Суд обоснованно освободил законных представителей осужденного Белоглазова от обязанности компенсации морального вреда потерпевшим, поскольку осужденный Белоглазов достиг совершеннолетия.

Определение N 77-о04—1

по делу Белоглазова,

определение N 77-о04—2

по делу Лукьянова

16. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Судом первой инстанции Шемякин осужден по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Суд кассационной инстанции отменил приговор, а уголовное дело в отношении Шемякина прекратил за непричастностью его к совершению преступления.

Шемякин находился под стражей с марта 2002 по март 2003 года.

Постановлением судьи с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации взыскано в пользу Шемякина 28920 рублей.

В кассационной жалобе представитель Министерства финансов РФ в лице Управления федерального казначейства Министерства финансов РФ по Волгоградской области просил постановление отменить, а дело направить на новое рассмотрение, сославшись на то, что в соответствии с ч. 2 ст. 1070 ГК РФ предусмотрен особый порядок возмещения вреда, причиненного при осуществлении правосудия, в том числе при вынесении незаконного решения или приговора: вред возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу, т.е. право на возмещение вреда возникает лишь при виновном поведении судьи, установленном вступившим в законную силу приговором суда.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ постановление судьи оставила без изменения, а кассационную жалобу представителя Министерства финансов РФ – без удовлетворения по следующим основаниям.

В соответствии со ст. ст. 133 – 135 УПК РФ при решении вопроса о возмещении имущественного вреда незаконным осуждением Шемякина суд должен был руководствоваться положениями указанных статей, а не ч. 2 ст. 1070 ГК РФ, на что в жалобе ссылается представитель Минфина.

Именно положениями ст. ст. 133 – 135 УПК РФ и руководствовался суд, приняв законное и обоснованное решение.

Определение N 2-о03—30

по делу Шемякина

17. Приговор в части удовлетворения гражданских исков отменен, поскольку к участию в деле не был привлечен надлежащий ответчик в лице войсковой части, обязанной возместить вред, причиненный военнослужащими, которые проходили службу в этой части и при совершении преступлений исполняли служебные обязанности.

Военная коллегия в порядке надзора отменила приговор Северо-Кавказского окружного военного суда по делу Тимкива и Нестерова в части удовлетворения гражданских исков, указав следующее.

В соответствии со ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо возмещает вред, причиненный работником при исполнении служебных обязанностей.

Как установлено судом, Нестеров совершил преступление при несении службы в пограничном наряде, с применением оружия, которое ему было выдано для несения службы, Тимкив также находился при исполнении служебных обязанностей. Таким образом, вред, причиненный потерпевшим, обязана возместить войсковая часть, в которой осужденные проходили военную службу.

В ходе предварительного расследования и судебного заседания потерпевшие, как это было им разъяснено должностными лицами, производившими расследование, просили взыскать компенсацию за причиненный моральный вред с осужденных. Однако в соответствии с действовавшей в то время ст. 36 ГПК РСФСР суд, установив во время разбирательства дела, что иск предъявлен не к тому лицу, которое должно отвечать по иску, мог с согласия истца, не прекращая дела, допустить замену первоначального ответчика надлежащим ответчиком. Если истец не был бы согласен на замену ответчика другим лицом, суд мог привлечь это лицо в качестве второго ответчика. Однако, как видно из протокола судебного заседания, такого вопроса перед истцами поставлено не было, как не был заменен и ненадлежащий ответчик.

Поскольку судом не были обеспечены права потерпевших при рассмотрении их гражданских исков и не был привлечен по делу надлежащий ответчик в лице войсковой части, в которой проходили службу осужденные, приговор в этой части подлежит отмене с оставлением за потерпевшими права на рассмотрение заявленных ими исковых требований в порядке гражданского судопроизводства.

Определение N 5н-37/2003

по делу Тимкива и Нестерова