Читать книгу Севастопольский Дозор - Сергей Недоруб - Страница 10

Не знаю, что я ожидал до прибытия в Севастополь. Вероятно, именно этого я и хотел – шикарного приключения, в котором вел бы ключевую роль. Но сейчас, сидя в пропахшей старой кожей «Волге», я понимал, что ни к чему не готов.

Махсуд знал что-то, что хотел сообщить только Темным. Это меня нервировало дальше некуда. Особенно раздражало присутствие водителя-человека, даже невзирая на то, что он нас не видел и не слышал. А может, именно поэтому. Зато Ромка и Эл были спокойны, вот только начинать разговор не спешили.

– Скажи мне, Темный, – начал Махсуд, – что есть Великий Договор?

Я даже оторопел ненадолго.

– К чему он тут вообще? – спросил я.

– Просто ответь. Что есть Великий Договор?

Я уже было собрался прочесть текст легендарного соглашения, как понял, что татарин спрашивал вовсе не это. Он и сам мог бы прочесть текст. Любой Иной это может. Собственно, это одна из первых вещей, с которой ты знакомишься при входе в Сумрак.

Истинный вес Великого Договора – вовсе не в его содержании. Он в пиаре. Прекрасно помню, насколько пробирает первое прочтение Великого Договора, когда понимаешь, что все это происходит на самом деле, что вся твоя «инаковость» – не буйство фантазии, а реальность. Это чувство сродни тому, как в юности мечтать стать рок-музыкантом и добиться первого контракта на запись альбома и турне. Мечта обретает воплощение в миг, когда сидишь перед контрактом, готовясь поставить подпись, и этот листок бумаги не просто сухое изложение деталей сотрудничества – он есть знак того, что у тебя все получилось.

Уже потом снисходит озарение, что ты не просто получил в руки волшебную палочку, а попал в настоящий новый мир, который хоть и дивный, но ни разу не утопический, и, напротив, регулируется достаточно жесткими правилами. Свобода действия хороша до тех пор, пока не понимаешь, что вместе с ней растет и свобода некой противоположной стороны, получающей право сдерживать тебя по своему усмотрению.

– Великий Договор – это пропуск в мир Иных, – ответил я. – Наложение боевой раскраски на лицо перед первым сражением. Когда Иной знакомится с текстом Договора, он принимает на себя определенное бремя.

– Верно, – согласился Махсуд. – Великий Договор – это сразу и замок, и ключ. Это равновесие, и все Иные – его хранители. Даже те, кто его нарушает. Такие лишь пускают волны в Сумраке, будоражат берег с противоположной стороны. И возникает Сила, которая восстанавливает баланс.

– Сумрак регулирует равновесие, – проговорил я. – Создает, например, зеркальных магов.

– Нет, – возразил Махсуд. – Создает Сумрак, но регулируем мы.

– Не спорю. Сумрак реагирует на нашу инициативу. Мы что-то хотим от него, и Сумрак отвечает. Или не отвечает – тут уж как получится…

– Что будет, если двое Иных захотят что-то сделать сообща?

– Сумрак ответит на их воззвание в усиленной форме. Так работает Круг Силы, например.

– Да, – удовлетворенно сказал Махсуд. – Если Иной хочет чего-то, на что способен Сумрак, то сие будет сделано Сумраком. Если двое Иных захотят одного и того же, то Сумрак выполнит их пожелание не как два разных, но как одно, усиленное.

– М-м… согласен. Но ты к чему ведешь?

– Что будет, если сто Иных захотят одного и того же?

Я прикинул, какой ответ Махсуд хотел услышать. Что-то мне подсказывало, что тут речь не в арифметике.

– Ты имеешь в виду, что Сумрак в ответ на массовый вопрос не дает массовых ответов? – спросил я, поворачиваясь к Махсуду. – А дает один – но небывало мощный?

– Именно, – кивнул татарин с энтузиазмом. – Если множество Иных соглашаются что-то делать и делают это, причем долгое время, – Сумрак не может не отреагировать. Так что есть Великий Договор?

Я внезапно понял, что он имел в виду.

– Массовая воля Иных, – ответил я. – Глобальное соглашение…

– Сергей! Великий Договор – это величайшее в истории Сумрака заклинание.

Мне казалось, что Махсуд захочет развить свою мысль, но он лишь смотрел на меня с блеском в глазах.

Заклинание. Применять это слово к Иным – не совсем правильно, если подумать. Заклинание – штука фольклорная. Эдакое волшебное слово, в котором движущей магической силой является вербальная формулировка. Энеки-бенеки ели вареники. Считалочка для сказки, в которой по умолчанию возможно все, лишь бы знать слова. Но нам энергию дает Сумрак. И мы не можем сделать то, чего Сумрак изначально не позволяет. Можно, конечно, со временем нарастить навыки, получить больше полномочий, а став Высшим – и вовсе орудовать Силой напрямую, в обход промежуточных действий вроде пассов и слов. Но творить заклинания…

– Махсуд, я не понимаю, – признался я. – Какое заклинание? Что ты имеешь в виду?

– Я говорю, что Великий Договор не был принесен нам Сумраком, – голос Махсуда звучал неуверенно, но не потому, что татарин не знал, как сформулировать свою мысль, – он сомневался, стоит ли продолжать этот разговор, если я не могу уловить его идею с полуслова.

– И все равно я не понял.

– Я попробую объяснить. – Махсуд устроился поудобнее, насколько позволяло тесное пространство. – Что есть Щит Мага?

– Простое защитное заклинание. Барьер вокруг заклинателя, который…

– Я не про это. Что он есть?

– Реакция Сумрака на наше требование.

– Правильно. Маг не создает Щит. Он лишь дает понять Сумраку, что ему нужно, и Сумрак исполняет.

– Да. Хоть движущей силой является маг, но создает эффект Сумрак. Махсуд, мы же про это уже говорили…

– Нет, Сергей. Я о том, что все наши магические прошения обращены к Сумраку, а не к другому Иному, который вроде как был бы истинным источником нашей магии.

– Соглашусь.

– Но только не Великий Договор.

Я начал потихоньку вникать в суть разговора.

– Великий Договор – это соглашение Иных между собой, – сказал Махсуд. – Взаимодействие Высших, простых и низших Иных. Да еще во времена крови, боли и страданий. Момент, когда Иные просто сели и приняли решение. Решение, которое охватило весь их мир и которое подхватили последующие поколения Иных на протяжении многих веков.

– Ты прав, Махсуд. И что с того?

– Ну как что с того? – воскликнул татарин. – Скажи, это решение повлияло на Сумрак?

– Ну да. Ведь мы уже говорили – в случае перевеса одной стороны с другой появляется зеркальный маг…

– Значит, Сумрак отреагировал на Великий Договор?

– Значит, отреагировал, – сказал я неуверенно.

– Но почему? Ведь заключившие Договор к нему не обращались! Если эти прекрасные молодые люди, сидящие вокруг меня, поспорят на банку пива, что следующая машина, которую мы встретим, будет красная, а она окажется черная, и проигравший не отдаст пиво, – то с ним что-то случится? Его покарает Сумрак?

– Если примет знак «карающего огня» – то да, покарает, – ответил я. – В остальных случаях ничего не произойдет. Мы, Иные, не обязаны связывать с Сумраком наши внутренние соглашения.

– Тогда как так получилось, что Великий Договор, который был внутренним соглашением между Иными, оказался связан с Сумраком?

– Потому что они так захотели, – предположил я и сдался. – Можно мне помощь зала?

Эл сзади меня зашевелился.

– Потому что Изначальными Светом и Тьмой была в Сумраке заложена возможность ответить на коллективный зов, – сказал он. – Думаю, что, не будь у Сумрака некоего аналога техподдержки, никакие договора между Иными не прокатили бы на магическом уровне – они так и остались бы устными терками.

– Я не согласен, – произнес Ромка. – Мне кажется, что мы, Иные, можем больше, чем думаем. Ведь заклинания у нас все же есть, и мы ими пользуемся. Что создал один – может повторить другой. Если хватит уровня Силы, конечно.

– Мы пользуемся не сутью, а формулировкой, – опроверг Эл. – Когда Иной думает, что создал новое заклинание, он всего лишь вслепую набирает адрес ссылки в паутине мироздания. И если случайно угадал, то адрес окажется верным, и ссылка куда-то, да приведет. Мы первооткрыватели и последователи. Но мы не создаем земли.

– Это верная мысль, – подтвердил Махсуд, и что-то мне подсказывало, что за его уверенностью стоит большой жизненный опыт. – Иные не могут создать что-то из ничего, если это не поддерживается Сумраком. Но Великий Договор существует. Значит, Сумрак дал нам ответ на его исполнение – или не исполнение. И продолжает давать по сей день.

– Все это хорошо, – согласился я. – Но как это относится к причинам нашего тут пребывания?

Эл и Ромка затаили дыхание.

– Не знаю, – коротко ответил Махсуд. – Я просто хотел поделиться своими мыслями.

– Чудесно, – изрек я. – Давайте проведем еще час, болтая о философском дерьме вместо дела.

– Как хочешь, – сказал Махсуд невозмутимо. – А дозорные Севастополя меня слушали.

– Чего-чего? – снова повернулся я. – Ты говорил на эту тему с пропавшими Иными?

– Говорил. Но по их просьбе.

– Стоп, – помотал я головой. – Ты не говорил, что был знаком с Дозорами Севастополя.

– Я и не был знаком. Пока они не захотели со мной встретиться.

– А о чем они спрашивали?

– Их очень интересовало мнение старожилов Крыма про сумеречных тварей.

Под колесами «Волги» монотонно стучала мостовая. Подвеска у машины была ни к черту. Глядя в окошко, я думал о том, что Махсуду в плов явно добавили местных грибов.

– Светлый, – осторожно обратился я, – ты можешь не скакать с темы на тему? Каких еще сумеречных тварей?

– Я никуда не скачу, Сергей, – пожал плечами Махсуд. – Дозорные Севастополя спросили у меня, что, по моему мнению, могло привести к приходу нового, невиданного прежде существа из Сумрака. Я ответил, что Сумрак всего лишь реагирует на действия Иных. Значит, Иные сделали или не сделали чего-то такого, что вызвало существо. А таким поступком может быть только тот, на который реагирует Сумрак. Они попросили рассказать подробнее.

– Я их всецело поддерживаю в этом ожидании.

– И я назвал Великий Договор. Дозорным от такого плохо стало. Какой-то Темный чуть не упал в обморок, второй радостно захлопал, а Светлая женщина стала плакать. Дальше я ушел и больше никого не видел. Все пропали.

– И ты молчал?!

– Как это молчал? Тут расследование было. Инквизиторы меня допросили.

– И что?

– Ничего им не дали мои слова, – ответил Махсуд. – Я думал про тот разговор все время, с тех пор как их не стало. О каком существе они говорили? При чем тут Великий Договор? Я так ничего и не понял, а потом получил конверт с указанием ждать вас в ресторане…

– Как ты получил конверт? – быстро спросил я.

– По почте, – сказал татарин. – Я тогда в Бахчисарае был, у друзей. Оттуда ехать недалеко. Полчаса на электричке.

– А почему ты захотел говорить про это только с нами?

– Потому что я боюсь. Клянусь, Сергей, я не знаю, что тут происходит. Но боюсь, что это повторяется. Московские маги собирают в Севастополе новых Иных. Светлые считают, что из нас сделают новые Дозоры.

– Ты думаешь, это не так?

– Я думаю, нас собрали для заклания. Как и десятерых первых. Светлые примут такую участь. Темные – будут бороться. А я хочу бороться.

– Не парься, Махсуд, – посоветовал я. – Никто не хочет нами пожертвовать.

– Ты так думаешь?

– Махсуд, ты слишком долго жил в Таракташе. Вот увидишь, кто из нас окажется прав.

Что-то коснулось моего плеча. Скосив глаза, я увидел, как Махсуд протягивает мне гарнитуру от телефона.

– Это еще зачем? – спросил я.

– Возьми, – тихо попросил Махсуд. – Это мой амулет.

Я принял устройство, покрутив его в руках. Обычная «затычка» в ухо с фиксатором.

– А зачем оно мне? – спросил я.

– Таково назначение амулета. Я должен его кому-то дать. А что он делает – поймешь сам со временем. Сейчас он ничего не расскажет.

– Будь по-твоему, – не стал я возражать, пряча амулет в карман.

«Волга» прокатилась по кольцу и остановилась на небольшом пятачке.

– Приехали, – сказал водитель. – Восставших, шесть.

– Спасибо, – хлопнул я его по плечу. – Забудешь о нас, когда мы уйдем. Ром, оставь ему на пиво.