Читать книгу Восхождение в бездну - Сергей Николаевич Адушев - Страница 6

Осень. Город Шеол. Центральная площадь. Верхняя лоджия. Послеобеденное время.

Едкий пот заливает озлобленные глаза Абаддона. Не помогает даже опахало в руках кастрированного советника Ксафана. Он ревностно смотрит на молодого паладина, видя в нём никого иного как новоиспечённого соперника за престол. Обиду перекрывает злоба, и его глаза бегают от белокурого паладина к старшей дочери Императора, которую он так алчно посмел возжелать при первой же встрече. Возможно, он сам себя уже проклинает за столь желчные чувства и мысли, но обратить это в себе не хватает воли.

– Абаддон, – оборвал его мысленную похоть голос Императора, и тот вздрогнул. – Когда перейдём уже к действию? – скучное ожидание бросает тень неподготовленности, и Император это заметил.

– Как только Ваше Величие этого пожелает, – с лёгкой хрипотой, оставшейся от молчаливой злости, ответил Абаддон и не удосужился даже приподняться в своём кресле, всем видом показывая незаслуженную учесть.

– Ну, тогда я желаю немедленного действия, – сообщил Император и сам встал с тронного кресла, а вместе с ним с грохотом поднялись и многочисленные вассалы. – Абаддон, взгляни на людей внизу. Мне кажется, все заждались, не только я… – Его последняя фраза стала направленным камнем в сторону наместника, и не заметить этого было сложно, но тот всё же это сделал.

– Ксафан, – откинулся на спинку кресла Абаддон и позвал советника к себе, неторопливым жестом указывая, кто здесь правит балом. – Начинаем, – тот, поставив опахало в угол, поспешно удалился с лоджии вниз.

Император приблизился к рупору, что клювом распахнут наружу, и замер, будто теперь сам ожидая команды извне. Минутное ошеломление вызвало бурю сомнительных эмоций в нём, но всё так мимолётно, что он даже не заметил их порыва.

– Жители Империи Солнечного Гало и гости наши! – Голос Императора ворвался в рупор и с обратной стороны осыпал площадь. Артисты замерли в своих номерах, певцы замолчали в своих куплетах. Трибуны разом повернули распаренные жарой лица на верхнюю лоджию, отчего она вспыхнула красным фоном. Всё и вся замерло под беспощадным солнцем, внемля слова Императора. – Пришёл долгожданный час! – Император на миг оторвался от рупора и посмотрел на отца: он, склонив голову, задремал. – Так свершится деяние наше! – толпа завыла в неистовом томлении, танцоры змеиными струями стали убегать в трибунные норы. Площадь вмиг опустела, оставив Врата в одиночестве. Император Вирион отошёл от рупора и приблизился к отцу. – Отец, время пришло.

– Сын? – вздрогнул Фер Геомант, открыв глаза. Слегка потеряв рассудок, он заёрзал в кресле, глазами хватая знакомые обрывки местности.

– Да, отец, пора, – твёрдо ответил тот и подал ему руку. Мысли старика приняли знакомый порядок, и он встал с кресла. – Абаддон, кого ты отправляешь первыми?

– Шесть рабов – три мужа и три нимфы с дарами, – вскочил тот, когда его неожиданно, но ожидаемо спросил Император. Он больше переживает за дары, нежели за процессию, отчего и выпрямился с места.

– С какими дарами они будут?

– Зёрна хлеба в золотых шкатулках, инкрустированных рубинами, – немного испуганно ответил тот, оглядевшись вокруг, так робко и неуверенно, как вор, пойманный с поличным.

– Отец? – вновь повернулся к нему Император, глядя, как тот, шаркая, скидывает со своих ног шлёпки и босыми ногами опускается на камни лоджии. Стоило ему коснуться ступнями камня, как еле ощутимая дрожь прошла под ним и захватила присутствующих.

– Да, сын, я готов, – Геомант протянул открытую ладонь, ожидая от сына Ключ.

– Наши предки не дождались, но, уверен, видят нас, – Император вынул Ключ и вложил его в руку отца. Тяжёлое серебро увесисто легло в ладонь, и он сжал цилиндр крепкими пальцами, ощутив могущество этого предмета. С гравировкой правильного черепа Первого Императора Гало в вершине рукоятки и золотым венком всевластия. На обратной стороне, что считается дном, всё тот же правильный череп в чётко выдавленном наружу знамени Империи – это и является основой Ключа. – Создатель возложил сие деяние на мой век, а я доверяю тебе этот Ключ, отец.

– Сын, прекрати, я справлюсь, давно уже не маленький, – оборвал речь старик, слегка ворча на сына, и пошёл босиком вниз по лестнице.

– Конечно, отец… – Император проводил его взглядом и усмехнулся в спину. – А ведь спускаться будет долго.

В центр площади, почти в упор к кольцам, строем вышла добрая сотня полураздетых стражей. Вооружённые боевыми топорами и ростовыми щитами, при такой аномальной жаре они с тяжёлым оружием и без своих доспехов выглядят не совсем полноценно.

Тем не менее, стражи оцепили золотые кольца плотной стеной. Следом за ними из-под трибуны выбежали ещё две дюжины арбалетчиков. Они выстроились стеной позади оцепления, выдержав дистанцию прицельной стрельбы болтами до Врат, и замерли. Будто невидимый дирижёр раздаёт приказы, чётко и своевременно. Следом раздался синхронный бой барабанов, ритмичный и чёткий. На глади озера Копит появилась одинокая лодка, она медленно приближалась на двух вёслах к берегу. Площадь замерла в трепете ожидания её.

Лодка, наконец, причалила, и из неё вышли три женщины и трое мужчин, как и обещал Абаддон, держа в руках золотые шкатулки. Всё вокруг вновь взвыло бушующей радостью. Пройдя оцепление, рабы с подношениями поднялись по ступеням на помост. Искупавшись в бурных овациях, они спустились прямо вовнутрь, на платформу. Площадь погрязла в тишине, стало так тихо, что можно было слышать собственное дыхание.

– Жители и гости Империи Солнечного Гало! – вновь послышался голос Императора в рупоре. – Прошу приветствовать – мой отец, Фермилорд Твердыни Сигор, Геомант! – трибуны радостно закричали. На площадь вышел старый Фермилорд, он появился из арки под привилегированной трибуной и стремительно направился к Вратам. Даже с высоты лоджии видно, как бликует на солнечном свете Ключ Императора в руке старика. – Время плывёт по течению, оно берёт своё начало в забытых помыслах Создателя и упирается в настоящее. Как все люди должны благодарить безымянных прародителей прошлого, так и мы обязаны претерпеть настоящее, дабы пришедшие после нас продолжили великий труд. Так повествуют речи Первого Императора Гало, так повествует его наследие для нас. Человеку свойственно умирать, но частица его продолжит своё существование в помыслах потомков. Если он внёс свой вклад в великое дело, если он заложил великое дело, то он будет жить вечно. Величайшие моменты являются всего лишь кульминацией одной тщательно проработанной мысли. Долгий путь закончится здесь, на Центральной площади города Шеол, и этот день ознаменует начало Новой Эры – Эры Свершений! Мы все так долго ждали этого дня, наши родители ждали, и родители наших родителей ждали, и каждый оставил частичку себя. Знайте, они сегодня все здесь и смотрят на нас и так же с нетерпением ждут действия! – трибуны мирян воют в экстазе предвкушения, и Император это видит, ему не меньше всех хочется совершить действие и, наконец, поставить точку в этом томительном родовом наследии. – Мой отец удостоен сей чести открыть Врата. Так пусть Врата откроются!

Трибуны пуще взорвались рёвом, требуя действия, и отец Императора подошёл к пьедесталу вплотную. Стряхнув пыль с разъёма для Ключа, он с непоколебимым вниманием остановил свой взгляд на символе Империи. Глубоко вдавленный символ солнца с восемью заострёнными лучами выставлен до миллиметра ровно, так что череп Первого Императора Гало с возложенным венком власти в центре смотрит прямо в глаза смотрящему. Фер Геомант поднёс Ключ к скважине и ровно вставил его в пазы. Без малейшего люфта, он подошёл идеально. Свободную руку он возложил сверху, прикрыв собой правильный череп, и силой вдавил в пьедестал. Во Вратах что-то сдвинулось от нажатия и раздался короткий гул, который пронёсся в затаившейся тишине. Массы мирян на трибунах замолкли в оцепенении, их не меньше волнует, что будет дальше. Фер Геомант повернул Ключ по часовой стрелке на четверть оборота, и тот упёрся. Позолоченные кольца с грохотом сдвинулись с места и, сделав оборот, остановились. Старик тут же почувствовал в Ключе возможность повернуть его ещё на четверть, и он воспользовался этим. Кольца повернулись ещё и сделали это быстрее. Третий оборот предвещает движение, но к его моменту кольца неожиданно остановились, издав стальной грохот молота о наковальню.

– Что-то не так… – вполголоса промолвил Фер Геомант, пытаясь дальше повернуть Ключ, но он встал намертво. Его взгляд переметнулся на Врата, кольца, подёргиваясь, стучат, как полуденный колокол, и не продвигаются дальше. Старик разжал пальцы и отпустил Ключ. Закатав рукава, он босыми ногами очертил полукруг назад, сначала одной и тут же следом второй. Вокруг Врат земля задрожала, а Фер Геомант пальцами рук обхватил воздух, метафорически нащупывая основу позолоченных колец перед собой. Земля вздыбилась, трескаясь и рассыпаясь у подножья Врат. Старик потянул свои руки вверх, не меняя позицию пальцев, будто воздух с трудом пропускает их. Под Вратами со всех сторон из земли вылезли гигантские пальцы. Они так же обхватили Врата, как старик воздух в миниатюре. Скалясь от напряжения, он рванул свои кисти, вращая в сторону воздух, и гигантские пальцы повторили за ним. Позолоченные Врата захрустели и провернулись, а земляные пальцы тут же рассыпались клубами земли. – Ну вот, так гораздо лучше… – взбодрил себя Фер Геомант, и его слова будто подхватили трибуны, разнося бурными овациями. Ощутив одобряющий взгляд на себе сына, он поклонился в ответ, и всё вновь затихло. Когда он вернулся к пьедесталу, Ключ тут же легко поддался его власти, и он повернул его до упора.

Позолоченные кольца стали беспрепятственно вращаться, испуская лёгкий свист, с каждым оборотом набирая темп. Следующим этапом должно наступить погружение рабов, и правильность вращения колец не препятствует его осуществлению.

Взирая счастливыми глазами, рабы чувствуют себя важными, и теперь их жизнь наполнена смыслом, какой-то частью они даже приблизились к мирянам, что так яростно ратуют за их погружение. Платформа с ними прохрустела и начала погружаться вглубь Врат, от чего глаза рабов налились слезами счастья – теперь от них зависит так много. Платформа скрылась в глубине Врат, тем самым заставив всех замолчать и прислушиваться к тонкому свисту колец. Рабы исчезли из виду, и только Создатель знает, что видят они в полумраке глубины этих Врат. Но в утомительной тишине трибун раздался резкий треск платформы, что на мгновение перешёл в кроткий крик и продолжился всё тем же треском. Стражи вскинули топоры в боевом порядке, ожидая самого худшего, но и худшим нельзя назвать то, чего не ведаешь. Хруст механизма не заканчивался, и уже сам помост стал ходить ходуном. Кольца не останавливаются, а, наоборот, ускоряют своё вращение. Лязг золота перешёл в монотонный визг, который заглушил все остальные звуки: треск платформы, крик людей и ужас толпы. Визг достиг допустимого максимума и пропал, накрыв площадь глухой тишиной. Массы мирян на площади поднялись с мест, пытаясь заглянуть в бездонную дыру, но тщетно. Затаившаяся тишина взорвалась грохотом, и перемолотая платформа с рабами вернулась кровавым фаршем плоти, перемешанной с древесиной. Кровавое месиво накрыло ближайших зевак, а следом, разрывая глотку рёвом из Врат, как из ствола пушки, вырвался столб песка. Вращаясь по своему центру, он из самых недр вознёсся ввысь к самим облакам и там завис, образуя тучу. Темнея от корня, он продолжал расти до тех пор, пока не достиг своей кульминации, став абсолютно чёрным. Только после этого он на мгновение замер в небе и обрушился тоннами чёрного песка и пыли обратно на площадь. Накрыл весь Шеол разом – одним непрекращающимся потоком он поглотил под собой всё. Палящее солнце скрылось за тенью чёрной пыли. Тучи закрыли Шеол, не оставив надежду свету, погрузив в непроглядную тьму.

Жители и гости Империи Солнечного Гало, прикрывая лица от пыли, в панике бросились прочь с улиц как можно дальше от золотых Врат. Дышать стало невыносимо, и бегство для каждого стало смыслом выживания, превращаясь в смертельную давку, оставляя позади лишь трупы затоптанных братьев и сестёр, до которых никому больше нет дела: все просто бегут. Паника и стремление выжить выгнали практически всех из Шеол, оставив в его стенах только ужас последствий Открытия Врат.