Читать книгу Сельсовет - Сергей Николаевич Большаков - Страница 4

Заплата целиком и полностью был поглощён строительством своего жилища, а также обсуждал со строителями возможное возведение других домов нового поселения, что в итоге должно превратить пока ещё одиночную застройку в крепкую, основательную деревню, в которой каждому будет привольно жить. Пусть земля вокруг не самая подходящая для земледелия, зато лугов для выпаса скота предостаточно, плюс холм находится между руслами рек Сить и Облужья. Значит, жители будущей деревни смогут разнообразить свой стол продуктами, добываемыми в этих небольших, но щедрых на дары речках. Какая может быть женитьба, думал новосёл, если у него нет времени на отдых, и он до сих пор не знает ничего о тех, кто живёт рядом, в возникающих там и тут поселениях. После битвы, понимая, что завоеватели не собираются вмешиваться в жизнь уцелевших русичей, не являющихся ратниками, уцелевшие люди стали вылезать из своих временных укрытий и принялись осваивать новые пустынные территории. Пока ещё местность была необжитой, заброшенной, пустынной. Однако население увеличивалось с каждым годом, между деревнями налаживались коммуникации.

Мысли о создании семьи в последнее время казались Прокопу просто смешными. О какой семье может идти речь, когда он по-прежнему неуклюже хромает и мало пригоден к тому, чтобы обеспечить необходимым не только себя, но и жену с детьми. Нанимать кого-то для помощи он не имеет возможности. Всех богатств при нём – одна сабля, подаренная другом-напарником Заботой, больше ничего нет. Свежесрубленный дом – тоже больше заслуга лекаря и его друзей-плотников, чем его. Несмотря на то, что с плотниками ему приходилось общаться каждый день, найти понимания не удавалось. Да, они при необходимости разговаривали, но жили по-прежнему каждый в своём мирке. Неизвестно как бы пошло дело, если бы не вмешался случай.

После очередной отлучки один из плотников, назвавшийся Тихомиром, вернулся с сестрой, которую он решил вывести в «большую жизнь» из болотной глуши. Девушка была тихая, как и Тихомир. Даже между собой сестра и брат общалась сдержанно, словно боялась проронить лишнее слово. С чужими людьми она не разговаривала вовсе, только испуганно вращала большими голубыми глазами да вздрагивала при каждом слове, в котором была хотя бы одна твёрдо звучащая буква. Сначала Прокопу девушка совершенно не приглянулась. «Дикая слишком», – решил он и перестал обращать на неё внимание, в лучшем случае считая ещё одним членом бригады плотников. Через некоторое время Заплата заметил, что брат о чём-то настойчиво разговаривает с сестрой, то и дело переводя взгляд на хозяина нового дома. После того разговора с братом девушка стала прислушиваться ко всему, что говорит Прокоп, старалась услужить. «Видимо, посчитала меня за важного человека, от которого многое зависит», – решил Заплата. Когда в избе сложили большую печь, Прокоп подумал, что дому необходима хозяйка, которая станет следить за чистотой, создавать уют и готовить пищу для достаточно большой бригады. Собрался даже поговорить об этом с Тихомиром и самой девушкой, которую звали непривычным именем – Амелфа. Брат в общении упрощал труднозапоминавшееся, по мнению Заплаты, имя, называя сестру – Амела. Прокоп решил, что последует примеру Тихомира. Девушка приняла его попытки с благодарностью. Видимо, такое обращение напоминало ей дом, семью и всё то доброе, что осталось в прошлом, в светлом далёком детстве, где не было хлопот и забот, преследующих едва не на каждом шагу любого взрослого человека.

Когда Заплата, пользуясь зарождавшимся доверием, объяснил девушке, что теперь в её обязанности входит приготовление пищи на весь их дружный коллектив, а также она отвечает за чистоту в доме, Амелфа спокойно выслушала Прокопа и незамедлительно приступила к исполнению своих обязанностей. Наблюдая, с каким старанием и любовью Амелфа хлопочет возле печи, Заплата поймал себя на мысли, что девушка прекрасна в домашних делах. Любое дело спорилось в её руках. В такие минуты она преображалась и уже не казалась пугливой и угловатой, напротив, становилась ловкой, привлекательной, даже красивой. Помимо того, приготовленные ею блюда были сытны и аппетитны. Это не были какие-то изысканные яства, но все с удовольствием их кушали, благодарили расторопную, мастеровитую хозяйку. Прокопу было приятно видеть это.

Постепенно происходило сближение молодых людей. Несмотря на обособленность плотников и девушки, Заплата всё же выяснил некие подробности её прежней жизни. Оказалось, Амелфа происходила из довольно известного рода людей, наделённых редкими способностями. Её предки считались едва ли не колдунами. Если в православном мире к таким людям относятся с осторожностью и недоверием, то среди приверженцев Болотея их окружают вниманием и почётом. Неудивительно, что родители юноши, принадлежавшего роду Болотея, выбрали Амелфу в невесты своему отпрыску. Дело шло к свадьбе, но вмешался случай. Владимирский князь Юрий Всеволодович неожиданно нагрянул в эти забытые Богом края охотиться. Захотелось князю потешить себя добычей экзотического животного – болотного лося, который разительно отличается от своего обычного лесного собрата. По словам знатоков, лось этот вместо копыт имел нечто похожее на ласты живущих в воде зверьков типа выдры. Голову редкого животного украшали не только мощные рога, но и короткий хобот, позволяющий дотягиваться до верхних веток болотных кустов, пригибать их, чтобы насладиться их поеданием. Помогал хобот добывать и обильно растущие в торфяниках и болотной воде сытные корнеплоды. Знатоки-охотники утверждали, что счастливый обладатель хобота болотного лося может не только без проблем передвигаться по топким трясинам, но и сможет дотянуться до того, что недосягаемо для обычного человека, например, до сокровищ Болотея.

Во время охоты князь и его слуги зашли туда, куда хозяин болот никого не допускал. Среди охранявших богатства был и тот, кто намеревался в ближайшем будущем стать мужем девушки. Князь был настойчив в своём желании найти и завладеть сокровищами Болотея. Столкновения избежать не удалось. В противостоянии княжеская дружина оказалась искуснее и удачливее местных воинов. Суженый девочки погиб. Амелфа была слишком мала, чтобы осознавать всю горечь случившегося. Не стала она и обрекать себя на одиночество до конца своих дней. Всё это было слишком непонятно, отчего совершенно необязательно. Однако, понимая, что она должна как-то реагировать, девочка, в сущности ещё ребёнок, заметно изменилась. В голове её зрели мысли о том, что она обязана отомстить за смерть назначенного ей в мужья человека. Тянулись густой торфяной жижей бесконечные безрадостные дни, сливаясь в череду дней, месяцев и лет. Отдушину для себя она находила в хозяйственных хлопотах и заботах, да в постижении мудрости семейного ремесла.

Всё продолжалось до того дня, когда находящийся в частых отлучках брат вернулся из очередного похода в мир людей «крепкой земли». Сначала девушка противилась возможности отправиться в тот незнакомый мир, но постепенно брат убедил её, что это пойдёт ей на пользу, потому что невелика радость прожить всю жизнь, не вылезая из болот, не ведая, что есть другой мир, другие люди, верующие в богочеловека – Иисуса Христа, принесшего себя в жертву ради других. Девушка подивилась, посчитав рассказ о Христе доброй сказкой, какие распространялись среди жителей болот в немалом количестве. Трудно было поверить, что кто-то может пожертвовать собой ради других. Среди знакомых ей людей таких не было. Их просто не могло быть, потому что в её мире жизнь посвящали прежде всего себе. Девушке это не нравилось, было чуждо. Она мечтала о жизни, посвящённой любимому человеку, который бы тоже жил ради неё. Но судьба распорядилась иначе, наречённого ей в мужья человека не стало, а жизнь продолжалась, и молодость побуждала действовать. В конце концов Амелфа приняла решение идти с братом, чтобы собственными глазами увидеть тот, другой мир, новых, непонятных людей. В своих представлениях она рисовала самые фантастические картины: от огромных домов до людей – жителей «твёрдой земли» в сверкающих рыбьей чешуей одеждах, и много чего ещё рисовал её мечтательный разум.

Когда они выбрались из топких болот, девушка поняла, что и в этом, новом для неё мире не всё светло и радостно. Люди и здесь враждовали, убивая друг друга без жалости и сожаления. Какие-то монголы пришли подчинить своей воле тех, кто жил издревле в этой необычайно красивой местности. Они сопротивлялись, но либо погибли, либо были вынуждены стать бесправными рабами. Лишь единицы сумели скрыться от нашествия в труднодосягаемых уголках. Когда всё успокоилось, они очухались, стали встраиваться в новую жизнь. К таким счастливчикам направлялась и она, следуя за братом и его друзьями.

Несмотря на хромоту, хозяин её нового жилища не вызывал отвращения, смущало лишь то, что брат представил Заплату как бывшего дружинника князя Юрия. Помня, что князь и его подручные убили её несостоявшегося жениха, девушка настороженно относилась к Прокопу. Брат, заметив это, старался объяснить, что Прокоп – хозяин их нового дома, а Забота, к которому все плотники относились с большим уважением, – его друг и лекарь, помогающий хозяину избавиться от недуга или, по возможности, хотя бы облегчающий его страдания. Узнав это, девушка, выбрав момент, поинтересовалась у лекаря увечьем хозяина и методах лечения, им применяемых. Тот, узнав о родовых занятиях предков девушки и уточнив предлагаемые девушкой варианты лечения, признал, что необходимость в нём как в лекаре с этого дня теряет актуальность: