Читать книгу Когда молчало Солнце. Квантовый зигзаг - Сергей Николаевич Копьев - Страница 7

«Урал. 12. 12. 2021. 26.12.2021»

Помимо прочего всего…

Сознание медленно; но, верно,

Вернулось в мир из ничего:

Я с ним вернулся в мир, наверно.

Наверно я опять воскрес!

Небытие открыло двери,

И я вошёл в волшебный лес,

Чтоб в нём найти свои потери;

Я много в жизни потерял,

(Не хватит чисел Фибоначчи)

Я от потерь слегка устал,

Устал считать я неудачи;

И от того, плюю на них.

Мой разум мчится по планете,

Я в нём пишу нелепый стих:

«…Как растворяюсь в жарком лете,

И пролетают в нём года;

Но, лето тёплое проходит,

И с ним уходит в никуда,

То, что в реальный мир не входит…».

А я реально, на Урал!

Через леса, поля и горы,

Я в них врезаю Интеграл:

В необозримые просторы.

На неудачи мне плевать!

Жизнь расплескалась, жизнь уходит,

И даже Божья благодать,

В ней больше места не находит.

Мой поезд мчится, на Урал!

Чтобы закончить в жизни споры,

Я Интеграл нарисовал:

С ним прекращаю разговоры.

Сниму там новое кино:

Согласно числам Фибоначчи;

Но, здесь… сейчас, смотрю в окно,

Решаю сложную задачу.

Ну, вот он мой реальный мир:

Окно, перо и шум вагона.

В окно протиснулся Шекспир:

Он нагло плюхнулся у трона,

Чтобы сонет свой нашептать,

Или ещё, какую строчку;

Но, как он пишет: мне ль не знать?

В его «сонетах» ставлю точку.

Сонеты с детства не люблю!

Не то, чтоб нет… но, так не очень.

Я рифму русскую ловлю,

Мой Русский Дух сосредоточен.

Сознание видит: свой финал,

Сознание в бездне исчезает.

И мне плевать, чей Интеграл,

Кресты могильные вбивает.

В крестах я вижу: пустоту;

Ни тьмы, ни света в них, ни звука.

В них, запустил в мир суету;

Такая братцы, в общем, штука…»

Я снова мир зарифмовал.

Жена вмешалась «…Разве гений,

Врезает в горы Интеграл,

В одном из тысячи мгновений?..»

Что тут такого? Мне ль не знать,

Как пишут умные поэты?

Мне на поэзию плевать:

На все сонеты и куплеты,

На мир за каждою строкой:

На все туманы и лиманы;

В них пляшут, Шут и Домовой,

В них я сажусь за фортепьяно:

Чтоб мир реальности исчез:

Я вместе с ним переместился;

С Душой в сознании, может без,

Чтобы с Душою сам простился.

Иль не дано мне; умереть?

Смерть не идёт ко мне на встречу;

Ну, значит песни буду петь:

Ведь как умру, я не замечу;

Я не замечу свой финал:

Куда и как переместился,

Во мною созданный фрактал:

Он мне вчера в ночи приснился.

Во сне отсутствует сюжет;

За цепью зыбких сновидений,

Вплывают призраки в рассвет,

Без суеты и без волнений;

В них нет ни жизни, ни огня,

Они мертвы для понимания:

В них нет ни эго, нет в них Я;

В них, безусловно, нет желания;

Желания ссыпались как прах:

Душа живёт без оболочки,

Живёт мечта теперь в мечтах,

Не написав о них ни строчки;

Я про мечту сижу, пишу:

Своей мечты я не нарушу,

У бога счастья не прошу,

Я не прошу очистить душу;

Я создал сам в себе фрактал:

Прибавив числа Фибоначчи;

Там в них отсутствует финал,

А это тоже, что-то значит.

Любой, кто таинства постиг,

Желает быть и возродится,

И возродить других, на миг,

Чтоб вновь увидеть и простится.

Не нарушая тишины,

Я тени спрятал за вуалью,

Чтоб досмотреть цветные сны,

Не омрачая сны печалью.

Смотрю сквозь стёкла, за окно:

Пейзажи плавают в тумане;

Сценарий мой, моё кино:

О правде жизни и обмане;

Но, сам себя не обманул:

Казалось, жизнь прожил напрасно;

То ли проснулся, то ль заснул:

«Мне спать и бодрствовать опасно!»

Уходит время. За окном,

Под ручку тьма со мною бродит,

А впереди прелестный Гном,

Зигзаги на тропе выводит;

Он, нас решил развеселить:

Что ждёт, свои аплодисменты?

Ему ли, мелкому, грустить,

В эти печальные моменты.

Грусть отразилась на стекле:

Я изучаю отражение;

«…В нём тени пляшут на стене…»

Его творит воображение.

Я вижу: то чего там нет:

Всё в этом мире виртуально,

Я виртуален как Поэт;

Но, я пишу стихи нормально.

Я зарифмовываю мир.

Сознание чисто. Жду удачи.

Играет мне в ночи клавир,

По нотам чисел Фибоначчи.

Я понимаю: что не сплю;

Но, всё же мирно засыпаю.

Все сны сознанием ловлю;

Но, снов своих не понимаю,

И чтоб осколки снов спасти,

Здесь в бездну чёрную, сознание,

Летит легко в конец пути,

В начало жизни, в мироздание!

В нём, ничего не изменить.

Мне на ладонь летит снежинка,

Решил: теплом лёд растопить,

Чтоб превратилась в воду льдинка.

Снежинка вроде умерла;

Но, каплей снова в мир явилась,

Стекла спокойно со стекла,

В конце неслышно испарилась;

Оставив непонятный след.

Мой взгляд скользит по безвременью,

В нём, в безвременье, бывший бред,

Мешает чистому скольжению.

Ночь за окном. В окне темно.

Сознание режет тьму спиралью,

Я с телом падаю на дно;

Но, поднимаюсь вертикалью,

И как обычно, как всегда:

Поддавшись ложному скольжению,

Я выпадаю в никуда,

Открыв в сознании путь движению.

Чтоб мысль хитрую поймать,

Я расставляю ей капканы;

Но, смысла мысли не понять,

Мысль увлекает смысл в туманы;

И в них, не вижу я ни зги.

В ночи сознанию не спится;

Но, отключаются мозги,

Возможно, что-то мне приснится:

Мне снова снится Океан:

Такой могучий и прекрасный!

Я понимаю: сон обман,

Обман, по сути, не опасный;

Я не могу в нём утонуть:

Не захлестнёт меня волною,

И в океане лёгок путь:

Тогда, когда плывёшь с женою;

Ты в тёмной бездне не один:

Могу, души её коснутся.

Во сне, для сна я господин:

В любой момент могу проснуться,

И в мир пропеть за соловья,

И восхитится пасторалью,

Тебе сказать: «…Любовь моя,

Ты так прекрасна за вуалью:

Я снова вижу милый лик;

Душа божественна! Красива!

В ней я божественно; Велик!

И слава Богу, мы счастливы!

Я вновь готов сложить сонет,

Стих прошептать на ушко нежно,

Мысль заключить в простой сюжет:

«…Моя любовь к тебе безбрежна,

И глубока, как Океан!

Я утонул в его пучине.

Уже потух давно кальян,

По непонятной мне причине;

А я весь в грёзах! В тишине:

Твой образ мысленно ласкаю,

И в Океане, в нём на дне,

Я безмятежно засыпаю

И просыпаюсь лишь тогда:

Когда лечу по небосводу.

Я ведь летаю иногда,

То в светлый день, то в непогоду:

Как Ангел, над своей землёй,

Сумел я в небеса подняться,

И взять тебя туда с собой,

Чтоб никогда не расставаться…»

Но, мысль зашла опять в тупик:

Ей нужно заново родиться;

Чтоб в новый мир явился лик;

Он в мире есть, он мне не снится.

Что снится? Древний Океан:

Он вновь меня переполняет.

Я разжигаю свой кальян,

Мне Шут стихи мои читает;

Здесь пляшет старый Скоморох,

И вся компания смеётся.

Я вроде стар; но, всё ж; неплох!

В тебя влюбиться удаётся.

Но, вновь вплываю я в туман:

Там за туманами в дурмане,

Чадит над бездною кальян,

С кальяном я сижу в Асане.

Но, солнце красное встаёт,

И тьма с туманом исчезает,

И счастье впереди нас ждёт:

Такое тоже ведь бывает.

Во сне, сегодня я летал!

Был удивлён немного даже:

Я видно, слишком крепко спал,

Был единицей в антураже!

Здесь, подо мной, одни ноли.

Ну, что ж! летать им не придётся

(Им от зари и до зари)

Не всем летать, ведь, удаётся.

Пока, пока, я полетел!

Мой поезд мчится над степями;

Дух на Урал попасть хотел:

Там встретить новый год с друзьями.

Стучат колёса: «…тук, тук, тук!..»

Окно меняет очертания.

Я обожаю вид и звук,

В дороге, Духа состояние.

Вот Солнце красное висит

(За горизонтом, нет там ночи)

Оно покой души хранит,

И не колдует, не пророчит;

Оно бесстрастно. Далеко.

Им высоты мне не измерить:

Смотрю на Солнце, мне легко,

И я в Язычество стал верить.

В нём, философию свою;

Сменил. И веру, как перчатки.

По ощущению я в Раю:

В квадрате старенькой тетрадки;

Но, за окном, прелестный мир,

И мне язычнику не скучно.

Я пригласил Богов на пир:

Вина поднёс собственноручно,

Прочёл написанный мной стих,

Им поклонился влево, вправо:

Я написал свой стих про них;

Стихи писать моя забава.

Я развлекаюсь. Что ж, могу:

Писать стихи, чего же проще;

Я рифму строю на бегу.

Строку пишу, гуляя в роще.

Сейчас; движение на Урал!

Лечу в опорный край Державы:

Там я и вывел «Интеграл»,

Чтоб в жизни жить: не для забавы.

В моей Вселенной тишина,

В ней только числа Фибоначчи,

В ней только числа, нет в ней дна:

А это точно, что-то значит;

А это значит: жить в пути!

Движение в числах бесконечно,

И до конца их не пройти:

Моё движение в мире вечно;

И вечен временной отсчёт.

Кидаю кости, в чёт и нечет.

Вновь, потерял годам я счёт;

Но, вновь с тобой желаю встречи!

В мир задаю простой вопрос…

Ответа нет. К чему ответы.

Давно ответы перерос,

Вопросы заключил в сюжеты;

Сюжеты молча записал,

Смешал обрывки фраз, их склеил,

И сам свой труд себе издал,

В нём взвесил Дух, себя измерил,

И в отражении: в окне,

Тебя увидел ненароком,

Себя иконой на стене;

Лик в мире странном и жестоком.

Мой взгляд уносится за край:

Я там по числам Фибоначчи,

Создал простой и светлый Рай;

А это точно, что-то значит!

Станицу я перевернул,

Откорректировал поэму,

И в точку схода мысль вернул,

Впечатал новый лик на стену,

Отбросил старые грехи,

Все огорчения неудачи,

Чтоб писать новые стихи,

Про жизнь в числах Фибоначчи.

Вновь сделал выдох, сделал вдох;

Мечом фехтую: им владею,

И в шестьдесят ещё не сдох,

И в девяносто не посмею.

Я свою память берегу:

Воспоминания приятны,

На том и этом берегу;

Они важны и мне понятны.

Здесь жить без прошлого нельзя:

Всего грядущего, не знаю,

Не проживаю, жизнь я зря,

К судьбе по картам не взываю;

Я просто временно живу:

Конец в конце пути возможен;

Но, я пока здесь наяву,

Я в настоящем осторожен.

Смотрю в окно дремучий лес:

Я по России проезжаю!

Велик Языческий Велес!

Ему стихи я посвящаю.

И Бог Сварог мне, как отец!

Я на Урале встал на сцену,

И понял чётко, наконец,

Как я решу свою дилемму:

«…У бесконечности конец:

Берёт начало в безначальном.

Живёт в конечности Творец,

В срединном мире, идеальном.

В срединном мире я живу,

Мысль повторяю многократно:

Во сне ли я, иль наяву,

Себя веду я аккуратно.

Я в виртуальности своей,

Давно ушёл за точку схода

И там пою как соловей;

Но, в этом есть моя свобода»

Вороны каркают! Вокруг,

Их стаи мимо пролетают.

Я размыкаю древний круг,

В спирали круг. Я начинаю.

Мой поезд катится: «…тук, тук!..»

Ведёт меня моя дорога,

И мне понятен этот звук:

Он от порога до порога.

Из дома в дом, я захожу:

Уже везде открыты двери.

Свой мир забавным нахожу:

Когда вокруг танцуют звери.

Мой Шут, дурак! Пустился в пляс,

И Скоморох с ним подвязался;

Лишь Домовой мой, лоботряс,

В просторном доме спать остался.

А я скучаю. Нет чудес!

Здесь кванты света плавят время;

Там за окном дремучий лес,

В нём конь стоит, пустое стремя;

Ретивый конь нет седока:

Седок лежит на поле сечи,

Меч окровавленный, рука:

Ждёт битвы тяжкой, иль предтечи.

Здесь для кого-то, Смерть; финал!

Война окончена! В начале,

Есть для войны свой интеграл,

Мною начерченный в астрале.

Скрипит сансары колесо:

Копытом конь пронзает время;

Я бросил в прошлое лассо,

И вставил ногу, лихо, в стремя,

И буквы врезал я в слова:

Моя поэзия Астральна;

Но, не Астральна голова,

Хотя… скорее, виртуальна.

Но, есть кармический предел,

Есть грани недопонимания:

А я всегда понять хотел,

Границы своего сознания;

Там, где окончится мой путь:

Рука не впишет запятую;

Мне Смерть свою не обмануть:

Мою красавицу святую.

Я с ней живу и веселюсь,

Ей открываю все секреты;

Но, на тот свет к ней не стремлюсь,

Чтоб ей прочесть свои сонеты.

Причудлив вечер за окном:

Всё так же, лес стоит дремучий;

Здесь чай дымится с сахарком,

И мой кальян, на всякий случай.

В Астрал пора мне полететь:

Язык устал от пустословия,

Устал в окно на мир смотреть,

Устал от глупого злословия;

Соседи мелочны, бузят.

Их русский мат, я понимаю;

Но, не по Русски говорят,

Такой базар не принимаю.

Я Русский и, имею честь!

По «фене ботаю». Нормально.

Загнул по Русски, всё как есть:

Послал всех (Лесом), виртуально.

В лесу я слышу: Тук, тук, тук!

Колёс так много у Сансары.

И я люблю Сансары звук,

И звуки струн моей гитары.

На звуки сочинил сонет,

Прочёл его почти беззвучно.

Конечно, точно я Поэт!

Раз всё пишу собственноручно.

Ночь. За окном опять темно,

Мой лес исчез: во тьме дремучей.

И тьме и лесу всё равно;

Я спать ложусь, на всякий случай.

Во сне мне снится Океан!

И Крымский берег, как нарочно.

Я из тумана вниз, в лиман:

В Крыму проснуться нужно срочно!

В Душе чей призрак предо мной?

«…Ты, чья Душа? Тебя не знаю,

И незнакомы мы с тобой;

Дай я на картах погадаю.

Неверный твой предложен путь,

Ты заплутала, меж мирами;

Прощай Душа, не обессудь,

Нет больше связи между нами…».

В холодной мудрости расчёт!

Кидаю кости, чет и нечет.

Песок сквозь пальцы протечёт,

И крыть мне козырь будет нечем.

Мой караван идёт в песках.

Собака лает, ветер носит.

А жизнь в секундах и часах,

Песок зыбучий вниз уносит.

Но, нет души: Душа ушла;

Она в пустыне кости сеет.

Там смерть Души, Душа нашла:

Жить по другому, не умеет.

Сумела душу погубить;

Испить пустыню без остатка,

И полюбить и разлюбить,

И написать о Смерти кратко.

Ведь за окном, безбрежность. Тьма!

К концу подходит, путь-дорога;

Но, озадачен я весьма,

Что тут во Тьме, не вижу Бога.

Ещё пропал мой старый Шут,

И Домовой куда-то скрылся,

Меня ведь в гости не зовут:

А я собрался и побрился.

Мой поезд мчится на Урал,

Такой могучий и бесстрастный,

Ему везу свой Интеграл:

Весёлый, добрый и опасный!

Хочу я быть самим собой:

В своём Урале растворится.

Душа летит к себе домой,

И это мне уже не снится.

И наконец, Урал! Вокзал.

Схожу с перрона. От вагона:

Звонок в такси. Путь показал.

Везут до точки, как «Барона».

Вновь в точку схода я попал,

Перечеркнув горизонтали.

И в точке схода, в вертикаль,

Вонзил легко, копьё из стали.

Мой старый мир! Всё как всегда:

Всё те же, сосны и озёра;

В которых плавал иногда.

Я в продолжение разговора,

Открыл альбомы прошлых лет,

И погрузился в безвременье,

И в нём увидел старый свет,

Себя на фото, как творенье.

Тех, кто на фото, тех уж нет:

Их поглотила река Лета;

Остался я седой Поэт,

Остались темы для сюжета;

Осталось темы записать:

Мне Бог диктует темы в уши,

Умеет темы диктовать;

А я умею Бога слушать.

«…Помимо прочего всего…

Сознание медленно; но, верно,

Вплывает в мир: в нём никого,

И нет меня уже наверно.

Я растворил в себе Урал,

И «Интегралом» в мир явился.

Я с Интегралом поиграл,

На землю грешную спустился,

И вот я целый я един!

Живу. Из лучших побуждений,

Закрыл свой дух на карантин,

Чтоб не возникло столкновений.

Я не желаю воевать,

Пытаюсь я, договорится.

В прах превращаю божью Рать,

И в храм иду, за Рать молиться.

Я отмолюсь, за всех и вся.

Грехи свои себе прощаю.

И Бога больше не прося,

Я двери Храма закрываю.

И путь открытый мной, вовне,

Я всё ж, осилю понемногу.

И крест врывается не мне,

Я не беру кресты в дорогу…»

Отмерив, время на часах:

Качнусь не влево и не вправо.

Мир в общих опишу чертах:

Я как Поэт, имею право;

Пишу про то, про что хочу:

Легко жонглирую словами.

По «Клаве» пальцами стучу,

И… застреваю меж мирами.

Моя Душа: ни там ни тут,

Здесь нет конца и нет начала.

Нет Короля, один лишь Шут,

Над прошлым плачет у причала.

Пространство Древний Океан!

Во тьму Душа, как свет стекает.

Мысль разжигает свой кальян,

С ним тело в бездну улетает;

И там причала не найти.

Конечна жизнь; но, бесконечность,

Стоит на жизненном пути:

Мгновения превращая в вечность.

Остатки жизни словно сон:

Сон исчезает, сон уходит,

И благовеста чистый звон,

В Душе, ответ живой находит.

Есть в теле место для Души:

Без слёз, без стонов, без веселья;

Но, только запах Анаши,

И непонятного мне зелья,

Чуть ворошит угасший ум;

Шизофрения накатила.

И вот он мой; Паноптикум!

И вот они, свиные рыла.

Музей, коллекция, предмет;

Но, в переносном смысле. Жутко!

В паноптикум вошёл Поэт.

Реальность это или шутка?

А жизнь бывает и страшней.

И воины «Тьмы» шутить не любят:

В игре эмоций и страстей;

Нас обречённых, часто губят.

И мы, по плахе в бренный мир,

Как первоклассники проходим.

Нас Сатана призвал, на пир;

Мой Бог в безмолвие уходит:

Я с ним хотел поговорить,

Ещё в секундах задержаться,

Ещё раз душу воскресить.

Ещё могу дышать, сражаться:

Так много злого на земле.

Душа во мраке чёрной ночи,

Тьму разметала по стене,

Бог прикрывает сонно очи,

И исчезает в глубине,

В моей бездонности сознания.

С ним проплываю в полусне,

Я по осколкам мироздания.

Рука в ночи мне чертит путь.

Вновь мысль отчаянно взорвётся,

И разорвётся в бездне грудь;

Мой Шут ехидно рассмеётся,

И пропоёт: «Тру, ля, ля, ля!

Делов наделал ты немало;

Но, не сыграл ты Короля:

Тебя на сцене не хватало».

Шутник мой Шут! Язык остёр.

Он может пить и веселиться;

Немножко подл, слегка хитёр:

Совет даёт мне: «Застрелиться».

Сам застрелить Шута могу,

Здесь для меня проблемы нету:

В Шута стреляю на бегу,

И вдаль один, по белу свету.

Убил; Шута, в нём; Короля:

Так: Короля в Шуте не стало.

Кто мне споёт: «…Тру, ля, ля, ля?..»

И скажет кто: «…Вот Солнце встало,

И осветило во тьме путь;

Тебе идти по той дороге.

Жизнь как движение, в этом суть:

Уйди от мрака, без тревоги…».

Себе скажу: «…Я просветлён!

И мысли злые не терзают.

Я спать ложусь, я удивлён:

Мне мысли душу очищают;

Я ведь профессор всех вещей:

Суть всех вещей я понимаю,

И словно сказочный Кащей,

Я Смерть свою в игле скрываю…»

Мне сказок больше не писать:

Я перешёл давно на прозу,

И сдал себя давно в печать,

Из сердца вытащив занозу.

Я в числах, вечности нашёл:

Как точку схода, сингулярность;

Свой интеграл в понятия ввёл,

Отметив минусом полярность»

Открыл тетрадь и записал:

«…Мне в жизни истина открылась:

Я есть! Я в мире Интеграл!

То, что пророчил, то и сбылось…».

Тут снег пошёл. Зима пришла.

Иду. Урал наполнен снегом.

Здесь тело вновь Душа нашла,

Не зная, как поступит с Эго:

То ли на кладбище снести,

То ли воткнуть на пьедестале,

То ли от гибели спасти;

Оставив Эго там, в Астрале.

В Астрале грани бытия,

Мерцают словно бриллианты.

В Астрале жду события:

Когда придут комедианты?

Вернётся мой прелестный Шут.

Он, не взирая, на сословия,

Идёт по жизни, баламут:

Желает блага мне, здоровья.

Я всем желаю: тоже, быть!

Я разбудил воспоминания.

Вдыхаю воздух, буду жить,

И буду ждать с тобой свидания.

Сейчас по прошлому иду.

Снежинки падают и тают.

Мой пруд замёрз в моём саду.

Следы под снегом исчезают.

Но, свет горит в твоём окне:

Ты в нём у зеркала, прелестна!

Дом пребывает в тишине,

Ты элегантна, интересна:

Я как всегда в тебя влюблён!

Я за тобою наблюдаю,

И понимаю: это сон;

Но, глаз своих не открываю.

Боюсь, что вдруг возникнет миг:

В нём не увидим мы друг друга,

В ряду событий и интриг,

В границах созданного круга,

Себя мы можем потерять;

Но, чтоб видение не пропало,

Готов молитвы повторять:

Чтоб слово искренне звучало.

И там уже, в конце времён,

Пройдя сквозь беды и печали,

Услышим: свой Вселенский звон;

Наш путь остался за плечами,

И нам не надо вдаль идти,

Мы в точке схода, всё сойдётся:

Конец, в конце концов; пути!

И сердце трепетно забьётся,

И вечность здесь закончит путь.

Наша любовь не наваждение.

С тобой нас не в чем упрекнуть,

Мы продолжаем ввысь движение.

Я понимаю: Я люблю!

Я понимаю: Всё взаимно!

Вдвоём встречаем мы зарю,

Всё это выглядит наивно:

Вся наша любовь на облаках;

Не Боги нас благословляют,

И наша жизнь в наших руках,

Здесь звёзды нас с тобой венчают.

Мы глубоки, как Океан!

В нём Интегральное значение;

Но, я взрываюсь как Вулкан,

Во мне его прикосновение;

«…Коснулся я твоей Души,

И мы исчезли в точке схода:

Оставив мир в его тиши,

Оставив свой кальян у входа,

Мы полетели над землёй,

Сумев над бездною подняться,

И взять свой мир, сюда с собой,

Чтоб никогда не расставаться…»

Но, всё же, прошлое не спит;

И сны по прошлому мне снятся:

В них иногда Душа грустит,

Устав шутить, устав смеяться;

Дух, наконец, обрёл покой!

Давно окончена дорога:

Вернулся Дух к себе домой;

Он потерял в дороге Бога.

И; слава Богу! Нет его.

Не нужно больше в мир молиться.

Помимо прочего всего,

Мне Ад в Раю уже не снится;

Ведь я реально в лес вхожу,

Жену, красотку, обнимаю:

Всю жизнь по ней с ума схожу;

Но, от любви не умираю.

Как от любви мне умереть,

И кто любить красотку будет,

Кто будет на неё смотреть,

Когда она меня забудет?

Но, не забудет ведь меня:

Я, в самом деле, славный малый,

Во мне ещё полно огня,

Мой глаз искрит, я дед бывалый.

Вхожу с тобой в дремучий лес!

Вдыхаем воздух, выдыхаем.

В бездонной синеве небес,

Как мотыльки с тобой порхаем.

Или мы в вечности идём?

Тебя целую ненароком;

Всегда по жизни мы вдвоём,

Под голубым небесным оком.

Ныряем в кроличью нору:

В астральном мире выплываем,

И в нём играем мы в игру:

Игру любовью называем.

Я губы нежные твои,

В морозном воздухе целую,

Шепчу в ушко слова любви,

И сердце девичье волную;

И лес дремучий словно дом.

Урал духовная Столица!

В Столице, счастливы вдвоём,

И в ней, в Столице, ты Царица!

Здесь рай земной, здесь мы в Раю!

Горизонталью в точке схода,

Лежим у бездны на краю.

Или мы в Космосе, у входа?

Пока, что точно не пойму;

Но, Микрокосмос открываю,

И разум мой в его плену,

В нём к Духам бездны я взываю;

Желаю вечное познать!

Давно сознание там, за гранью.

Хочу войти и помолчать,

И поклонится Мирозданию;

Вот Мироздание Древний лес!

В нём мы с тобой вдвоём гуляем:

В краю чарующих чудес,

И время мы не замечаем.

Здесь по Вселенной мы идём,

Снежинки падают и тают.

Мы пред Вселенским Алтарём:

Нас наши Ангелы венчают;

Их числа врезаны в слова:

Конечно числа Фибоначчи.

Моя светлеет голова,

А это точно что-то значит.

И в сотый раз я говорю:

«Тебя люблю, моя Царица!»

В твои глаза легко смотрю:

Моя красавица ты львица!

Ты у меня всегда одна,

Ты космос близкий и далёкий.

Здесь неплохие времена:

Сам мир не добрый не жестокий;

Всё Зло распято на кресте.

Я вновь по прошлому гуляю,

И кистью тонкой, на холсте,

Я в прошлом мир свой исправляю.

В нём сны, что снятся по ночам:

Сны… искажённая реальность.

Лечу к оплавленным свечам,

Сжигая в них свою фатальность.

Сны оставляют грязный след.

Сознанию мысль не поддаётся;

В мозгу ютится странный бред,

Потустороннее смеётся,

И пляшет «Лихо», на костях.

Но, тело бренное не хочет:

Не хочет превращаться в прах,

Оно то плачет, то хохочет;

То пишет странные стихи,

О том, о сём; но, между прочим:

Я создал мир из чепухи,

Мой мир прекрасен, непорочен.

Я в этом мире царь и Бог!

Подвластно время. В безвременье,

Жизнь продолжаю без тревог.

И исчезли страхи и сомнения:

Покой живёт в моей груди,

И мысли чисты, мысли ясны.

Здесь смыли грязь с меня дожди.

Стремления были не напрасны;

Ведь своей цели я достиг:

Вселенная открыла двери,

Я тайны вечности постиг,

В ней возвратил свои потери;

Я с ней вошёл в Дремучий лес,

Такой могучий и прекрасный:

Он часть моих святых небес,

Он тёплый, добрый, неопасный;

Он, в общем, мой родной Урал!

Вторая Родина. В Россию,

Врезаю чёткий «Интеграл»

И жду в себе, себя Мессию.

В мир Квантом света я лечу,

И не могу остановиться.

Пишу стихи, сижу, молчу.

Могу, в мечтах я растворится,

Проникнув мыслью в Микромир,

Оставив Мега мир в покое,

И возродив в Душе Эфир

Я воскресил в Душе земное;

Ведь цель поставленная мной,

Неизмерима измерением.

Я в грёзах вечных жил мечтой,

А в бесконечном, жил мгновением,

И грезил я лишь о тебе;

Как божеству я поклонялся,

Далёкой призрачной звезде;

Но, верен, лишь тебе остался.

И цели я не изменил,

И путь дорога в мире та же.

Своих чертей я победил,

Бог каждый миг стоит на страже.

И злу меня не одолеть:

Сознание чисто, мысли ясны;

Осталось Ангелом взлететь:

В полёте Ангелы прекрасны!

И мы взлетаем! Океан,

Такой могучий и прекрасный!

И мы летим: вот караван,

И караванщик с ним бесстрастный,

Здесь миражи висят в песках,

Здесь время в дюнах исчезает,

И тени в солнечных часах;

Неслышно, тихо, умирают.

Чья жизнь летит или идёт:

И нет ли разницы, где тело?

Ведь всё проходит, всё пройдёт,

И отболит то, что болело,

И растворится белый свет;

Но, тело вновь себя захочет,

И вновь прочтёт стихи Поэт,

Или невнятно пробормочет.

Я вновь скажу: «…Люблю тебя,

Ты, моя сказочная Фея!..»

Я фразы умные, дробя,

Тебя лаская и лелея,

Качая на своих руках,

Я говорю: «Ты моя данность!»,

Тебя воспев в своих стихах,

Я говорил: «Ты первозданность,

Ты идеал ты чистота,

Ты в мире добром и жестоком:

Ты моя вечная мечта,

И в настоящем и в далёком;

И дай мне Бог, тебя любить!

С тобою связан я навеки,

И Смерти нас не разлучить:

Мы словно маленькие реки,

С тобой впадаем в Океан,

И в его бездне исчезаем.

Я разжигаю свой кальян,

И мы над бездною летаем!».

Но, жизнь похожа, на мой сон.

Вот жизнь, впадающая в вечность:

В ней наши Души в унисон,

Любви поют, войдя в беспечность;

Беспечно юность протекла,

В ней жизнь неспешно пробежала,

В ней потускнели зеркала,

Жизнь в зазеркалье ускакала

То, что исчезло, не догнать;

Но, для Единого Едино:

Не нужно быть и выбирать,

В нём будет всё неповторимо;

И мне приснятся мои сны;

Но, в них ни смысла, ни порядка:

Мне сны такие не нужны,

Где в каждом слове опечатка;

Где в каждом слове не до сказ,

И в каждой строчке запятая;

Здесь я пишу себе рассказ,

Я ручкой гелевой играя,

Всё понимаю: кто есть кто!

Здесь философия простая;

Есть конь, гуляющий в пальто,

Волков беснующихся стая,

И среди леса сам Медведь;

Все остальные, так зверушки.

Им чтоб от страха не пердеть,

Держать бы ушки на макушке,

И слушать: «Что сказал Медведь?»

В своей тайге Медведь Хозяин.

И стоит Мишке захотеть:

И нету «Центра», нет окраин.

Гуляет старый пилигрим,

Границы стёрты в миг, забыты.

И только синеватый дым,

Нам виден, с неземной орбиты.

И мне, по сути, наплевать!

Вхожу ль я, снова в мир астральный.

Там в этом мире моя Мать,

Там мир буквальный и реальный;

И (Там) туманный Микромир:

В который иногда влетаю;

В нём сам себе я командир,

В нём за слова я отвечаю.

Ведь даже долбанный «Ковид»

Меня ломал. Я не сломался;

Сейчас имею бравый вид:

Я победил и жив остался.

Некстати, умер мой сосед:

Он был хороший славный парень,

И в жизни он оставил след,

Он ректор был. Был не бездарен.

Учил он жизни молодёжь:

А жизнь Его, взяла, сломала.

Вот так: бесцельно пропадёшь.

Хотя! Он прожил, всё ж, немало.

Вот я уже, почти старик.

Пишу про сны и виртуальность;

Но, к цели пру я, напрямик.

Жизнь для меня, моя реальность.

Ведь время выбрало меня;

Но, я дорог не выбираю.

Себя как старого коня,

Своей ногайкою стегаю.

Боюсь, чего-то не успеть:

Наверно, что-то недопонял,

И не успел ещё взлететь,

Свой (Крест) с земли пока не поднял:

На нём, грехи я не распял;

Но, все грехи себе прощаю:

На то и нужен «Интеграл»,

Путь «Интегралом» освещаю.

Я ведь Художник и Поэт!

Мне вся Вселенная открыта.

В ней духи пляшут менуэт,

В ней Короля играет свита.

А Скоморохи и Шуты,

Над Миром: «Миром» управляют.

Живут без лишней суеты,

И мне, по сути, не мешают.

В грядущем будущее мне,

Уже открыло все законы.

Я засыпаю в тишине,

В неясных отблесках короны.

Я не любитель своих снов:

Сны нелогичны, непонятны;

В них не хватает ритма слов,

И строчки в них весьма невнятны;

Но, всё же, я смотрю кино,

Как режиссёр, я понимаю:

В какое мне смотреть окно,

И сьёмки фильма закрываю.

Засну. Проснусь, увидев сон:

Забуду сон, моя потеря.

Я не во сне в свой мир влюблён:

Живу я здесь, в свой мир я верю.

Мой мир как мир, его люблю!

Я на удачу, не надеюсь:

Зачем удача Королю?

Я оседлать судьбу осмелюсь.

Судьба играет на трубе,

Судьба играет человеком:

А я играю так себе.

Сыграл не так, Двадцатым Веком;

Но, в Двадцать Первый я вошёл,

И в нём нашёл свою забаву:

Как Ангел с неба я сошёл,

Снискав заслуженную славу.

Хотя, что слава? Мне плевать!

Пишу себе свою поэму:

Любитель, словом поиграть,

И в нём создать свою фонему.

Что начертал я на стене,

Мелком сухим, на небосводе:

Я написал стихи, Тебе:

О бренном мире, о природе.

О чем ещё тут написать?

Хотя, сюжетов мне хватало;

Но, менуэт не мне плясать:

Ведь я гопак плясал, бывало.

Вокруг меня дремучий лес:

Я в нём вчера ходил по снегу;

По соснам прыгал мелкий Бес,

Он в пень долбил башкой, с разбегу.

Я сосны нежно целовал:

Когда ещё прийти придётся,

Чтоб вбить в Урал свой Интеграл;

В нём время быстро пронесётся.

И мчит меня во тьму, экспресс:

Урал в пространстве исчезает,

И исчезает мелкий бес,

Мой след снегами заметает,

И прошлое спешит из тьмы,

А я уже живу в грядущем:

Тут нет ни мира не войны,

Здесь не понятно нам живущим:

Так в чём же смысл бытия,

Куда стремится мысль мира,

Куда ведёт мир колея:

В пространстве звёздного эфира?

Живущим сути не понять,

Что смысла в жизни явно нету.

И смерть на жизнь не поменять,

Как антикварную монету.

Я не меняла не менял:

Я получил сполна по полной;

Я получил свой «Интеграл»

И понимание жизни вольной.

Вот воля вольная моя,

В моей Душе легко резвится.

Мой разум, выйдя за края,

Умеет петь и веселится.

Так в чём же смысл бытия?

Ответа впрочем,; просто нету.

Я понимание обретя,

Хожу, брожу по белу свету,

Иль снова я качусь: «тук, тук!»

Колёса врезались в пространство;

Я слышу: неприятный звук,

Звук своего непостоянства.

Я покидаю свой Урал:

Дела мирские переделал;

Не выиграл бой, не проиграл.

Друзей, как водится, проведал.

И вот качу к себе на Юг.

Ночь за окном. Мне светят звёзды.

Я завершил Астральный круг:

Прошёл Уральские морозы;

В снегах оставил чёткий след,

И завершил четверостишие.

Сознание вытеснило бред:

В душе моей теперь затишье;

Но, мысль продолжит свой полёт:

Дойти до сути не так просто,

Ведь мысль не движется вперёд;

А мозг заточен очень остро;

Им впору мне чертей гонять;

Но, Бесы мелкие лопочут.

Мне бесов мелких не унять,

Чёрт успокоить их не хочет.

А я Мужик! Добрее нет.

И потому, «бесят» прощаю,

К тому же, впрочем я Поэт,

И поэтично всё решаю.

Мне в этом мире должно быть:

Мой мир меня не отпускает;

А я творец, хочу творить:

Дух вдохновение возбуждает.

И я пишу про вечность скал:

Про лес, про сосны в три обхвата,

Про волчью стаю, про оскал,

Про то, что в мир придёт расплата.

И что сказать, как быть и жить?

Сегодня (Главный) распинался,

Я комментировал: «…мочить!..»

Войны хотел, войны дождался.

Хотя, хотел лишь описать:

Как мотылёк в ночи летает,

И как я мну спиной кровать,

Когда жена меня седлает.

Нам хорошо в ночи вдвоём;

В ней мы летаем по Вселенной,

И гимн своей любви поём:

Любви прекрасной, незабвенной!

Как необъятное, объять?!.

Мне бы, в Поэме объяснится;

Роман любовный написать,

Иль в сон любовный провалится,

И там найти себе покой;

Там мысль усталая споткнётся,

Вернётся в тело, как домой,

И на секунду рассмеётся.

Ведь глупо пишется строка:

Хотя от рифмы не страдаю;

Скорей, валяю дурака,

Что в мир стихи свои читаю;

Но, получаю полный кайф!

Я понимаю: кто здесь Гений!

Я слышу звуки группы «Чайф»,

Понятен смысл стихотворений.

А поезд движется вперёд,

Я в нём Создатель и Читатель;

Не будет, бред читать; Народ,

Не будет, бред писать писатель!

Под силу это только мне:

Я; Гениальное творенье!

Я закалён в Святом Огне,

Огнём пишу стихотворение.

И снова выдох долгий вдох:

Смотри-ка, я ещё не умер!

Смотри: мой Бог, ещё не сдох;

Он не включил, конечно, зуммер.

Но, кто-то пляшет на костях!

Им аплодировать не надо.

Вот я, вот тело вот мой прах!

А вот Оно, больное стадо.

Мне жаль, что сам я не пастух,

Их не веду по горным склонам.

В костре огонь давно потух.

Мысль, пробегая по нейронам,

Стремится в вечное попасть,

И там, навек остановится.

А я смотрю: «Вот волчья пасть».

Такая чушь порою снится.

Мне самому, что ль зарычать,

И бренный мир призвать к ответу?

Мне неохота в мир, мычать:

Молится Ветхому Завету;

Ведь в этом, смысла точно нет;

Но, смыслом можно поиграться:

Я ведь Художник и Поэт,

Люблю над смыслом посмеяться.

Холсты я старые возьму,

И нарисую беспредметность:

Хочу я, светом рушить тьму,

С палитрой строить многоцветность.

В пространстве старого холста,

Я нарисую, пасторалью:

Тебя любимая мечта,

Твой образ милый за вуалью.

Тебя я буду воспевать;

Тебе писать свои сонеты;

С тобою зори мне встречать,

С тебя писать твои портреты.

Ведь всё расставил по местам.

Смотрю: вот лес, покрыт снегами.

Кисть нервно пляшет по холстам,

Я говорю с собой стихами,

И вспоминаю жизнь свою:

Недавно воевал с «Ковидом»,

Он Душу светлую мою,

Решил забрать с серьёзным видом;

Но, я как истинный герой,

Мечом махая, влево вправо,

Болезнь отправил на покой

И за собой оставил право:

Мне жить сейчас, иль умирать!

Душа моя не птичка в клетке,

Душе так хочется летать,

И соловьём свистеть на ветке.

Но, поезд мчит меня на Юг!

Бесята резво так играют,

В кругу своих родных подруг:

Подруги бесам подвывают;

Мой, нарушая лёгкий сон:

«…Во сне, в пустыне раскалённой,

Под некий колокольный звон,

Шагал дорогой неизменной;

В математический портал:

Там правят числа Фибоначчи!

Я ими мир свой измерял,

И с ними я решал задачи…».

Мой поезд мчится, сам на Юг:

В вагоне бесы повсеместно.

Я завершаю некий круг,

Писать уже не интересно.

О чём тут можно написать:

Вокруг леса, поля, болота?

В чём вдохновенье мне искать?

Когда два ушлых обормота:

Орут, визжат, пищат, поют;

Так бесы просто отдыхают.

Покоя парни не дают:

Они стихов не понимают.

Колёса катятся. Тук, тук!

Стабилизирую сознание:

В себе ищу я чистый звук,

Ловлю в движении состояние.

Тут вьюга пляшет за окном,

Снежинкам весело, смеются,

И веселится старый гном,

Бесята мелкие, сдаются,

И спать ложатся Тишина.

Последней нотой отзвучала,

В гитаре старая струна,

И тут же скромно замолчала.

Смотрю в окно, простой пейзаж:

Поля, засыпанные снегом.

Мой поезд, словно антураж,

Под непонятным серым небом,

Спокойно движется на Юг.

Сознание верное скольжению,

Вновь по спирали входит в круг:

Чтобы окончить в нём движение.

В кругу останусь только Я!

Я точка чистого сознания,

Смету осколки бытия,

Оставив Смерть для созерцания.

Вчера Король сегодня Шут!

Себя стихами развлекая,

Я говорил: «…Ты баламут,

Себе поёшь, себя играя…».

Писал банальные слова;

Но, не ищу в словах я смысла.

Моя седая голова,

В Астральном мире, чуть зависла;

Но, наплевать мне на сюжет:

Здесь нет сюжета для сонета.

На смысл не нужен мне ответ,

Так как, ответа в смыслах нету.

Чудак! Коверкаю слова,

Их в лучшем смысле понимаю:

«…Здесь на траве лежат дрова…»

Дрова в сарай перемещаю,

И нахожу я смысл в том,

Что в руки я беру игриво:

Железный, старый,; русский лом,

И им верчу неторопливо.

От мира, льгот я не прошу:

Не так устроено сознание.

Сознанием я учу Ушу,

И изучаю мироздание.

Вот вдох и выдох, я смогу;

Но, нет конца в конце дороги:

Стою на Крымском берегу,

Купаю в море свои ноги;

Душа вплывает в пустоту,

Сознание думает: «Как скверно,

Терять последнею мечту…

Я без мечты умру, наверное».

Наверно был я, как Творец!

Наверно был я как Создатель!

А был ли я им, наконец?

Конечно был я, как мечтатель!

Мой Дух над бездною летал,

И Ангелы вокруг порхали:

Я им стихи свои читал,

И лом вертел, из белой стали;

И в битвах был непобедим:

Я Смерть ловил в свои объятия,

Я был ни добрым, ни плохим,

Чужие были мне не братья;

Тут, для чужих, один финал:

В конце концов, казнить придётся:

В них вбить свой лом, как Интеграл!

Спросить: «Кому ещё неймётся?»

Мой лом, (Он) доктор Айболит!

От геморроя до сердечек:

Всё лом пролечит, исцелит,

А может быть и покалечит.

С ним тяжела моя рука:

За то легка его наука.

Я с ним валяю дурака,

Мне без него, тоска и скука.

Тут с ним в дремучий лес иду,

И им, как палочкой играю;

Беду любую отведу,

Врагов ведь я не выбираю.

Вдыхаю. Выдох! Снова вдох.

Смотрю: вот числа Фибоначчи

И… между прочим я не сдох:

Я создан видно для удачи.

Люблю! Я жду мечту свою:

Моя мечта напротив дремлет.

Я ей шепчу: «Мы здесь в Раю!»

Душа в тиши; но, слову внемлет,

В Душе, внутри царит покой:

И тишина и безвременье:

В нём я пишу своей рукой,

Своё бесценное творенье.

Хвастлив и весел, старый Шут,

Он в Короля всегда играет,

А мне всё Ангелы поют,

И мотыльки вокруг порхают,

И улетают в старый сад:

В нём Мать цветы всегда сажала,

В нём подрезала виноград;

Ей помогал и я бывало.

В колодце чистая вода:

Любил я мальвы у колодца,

И поливал их иногда:

Из старой лейки, как придётся.

Но, мир хотелось мне познать:

Мир философии, как данность:

Я с Ней сумел мир прочитать,

И мыслей чистых филигранность.

Я с Нею принял пустоту,

И с Дзен Буддизмом в сон стекая,

В нём обретал свою мечту,

И с Ней молился, засыпая.

С Ней книги древние читал,

И проходил дороги к Раю;

Конечно, вывел Интеграл:

Как я стихи с (Ним) сочиняю.

По сути, в сути я монах!

Конечно, схимник и затворник.

Был на своих похоронах:

Лежал в гробу, как старый дворник.

Я долго чистил старый сад:

Наверно я в нём был, садовник:

В саду играл я в маскарад;

Наверно я в нём, был любовник:

Играл написанную роль;

Но, я не зря в тебя влюблялся:

Влюбился ветреный Король,

И в твоём сердце жить остался,

В нём, разум мой на грани сна,

В нём Солнце красное садится;

Цветут сады, цветёт весна,

Твой образ трепетный мне снится.

Я время не беру в расчёт:

Расчёты в счёт, неинтересны;

Оно мне выставило счёт,

Мои претензии известны.

Жизнь изменилась,; всё сбылось:

А загадал себе не мало.

Жил так: надеясь на, Авось!

За это мне и перепало.

Теперь к чему-то, текст пишу:

Желаю в жизни разобраться;

Зачем же я учил Ушу:

Не только с Бесами сражаться?

Я тёмных сил земную рать,

Гонял по топям и болотам.

Чертей умел я побеждать:

Давал по морде, обормотам.

И много кой чего ещё,

Я изучил за век свой длинный;

И на вопрос: «А ты дядь чё?»

Я обнажал свой меч старинный.

Вопрос проблемный отпадал,

Противник в Лету тихо падал:

А я свой меч в ножны вставлял,

И шёл дорогой Рая, Ада.

Я уходил Душой за край:

Искал в движении совершенство,

А в бренном мире светлый Рай,

Чтобы познать в Раю блаженство;

Блаженство так и не познал;

Но, всё же грусть, тоску развеял,

И записал в мир Интеграл,

Поля все, буквами засеял,

Весь урожай собрал в слова;

А дальше, больше вот Поэма!

Пиши больная голова,

Поскольку крутится в ней тема.

Я посмотрел в окно в окне,

Висит как призрак отражение:

Строптивый Демон на коне,

Застыл без звука и движения.

Я сквозь него на мир смотрю:

Слова в мозгу перебираю,

Встречаю мысленно зарю,

И в бесконечности, по краю,

Бегу безумец, за мечтой:

За ней, за ней, за синей птицей!

Бегу, конечно, за тобой:

За моей милой мастерицей.

И вот в руках моя мечта!

Мне не нужна дорога к Раю;

В душе исчезла суета:

Четверостишье закрываю,

И продолжаю свой полёт!

Останови меня мгновенье:

Мне время выставило счёт;

Я им плачу за вдохновение.

Вот в цель летит моя строка,

Я стал вдруг, точкою отсчёта.

Крепка пока моя рука,

Я занял место, для пилота,

Чтобы давить на полный газ;

Секунды заменяют вечность,

И вот полёт, и вот экстаз,

И в бездне тёмной, бесконечность;

В ней нет ни слов, ни мыслей нет: