Читать книгу Дворянская любовь - Сергей Николаевич Сержпинский - Страница 2

2 – Игнатьев переместился в 1830 год

Через несколько секунд Леонид Николаевич Игнатьев очутился на окраине какого-то населённого пункта. Стояла тёплая летняя погода, как и в том, времени, из которого он переместился. В момент его появления рядом никого не было, только бродячая собака облаяла его и убежала. Всё вокруг выглядело реально, но он подумал, что находится под гипнозом.

Он стоял с двумя чемоданами на пустыре, на высохшей от грязи дороге, ведущей в село или деревню. Дальше, из-за деревьев, выглядывали деревянные дома, а за ними возвышалась церковная колокольня. Всё вокруг выглядело не так, как в будущем. Какое это место, он не представлял. Сделав несколько шагов вперёд, он поставил тяжёлые чемоданы на землю и достал из кармана смартфон. Набрав номер телефона научного руководителя, стал слушать гудки, прислонив смартфон к уху. Тут же послышался в телефоне взволнованный голос Смирнова:

– Это ты, Лёня?

– Да, я. Стою на окраине какого-то села.

– Тебя никто не видел? – беспокоился Смирнов.

– Слава Богу, никто. Даже и не верится, что такое чудо свершилось. Разве это сон? Но всё ощущается очень реально. И запах здесь реальный, чем-то тухлым несёт. Куда вы меня завезли? Это розыгрыш?

– Нет, Лёня, это действительно ты попал в прошлое. Надо теперь тебе выяснить, где ты находишься и какой там год? Что ты видишь вокруг?

Леонид подробно рассказал, что видит кругом и опять стал сомневаться:

– Я уверен, что вы все меня разыгрываете, – говорил он в смартфон. – Что вы мне в чемоданы положили, камни что ли? Почему они такие тяжёлые?

– В чемоданах старинные золотые монеты, – ответил Смирнов, – они в картонных коробках. Ты разве не проверил содержимое чемоданов?

– Нет, я только положил туда полотенце, зубную пасту и зубную щётку, – сказал он.

Ещё он положил туда пачку презервативов, но об этом он Смирнову говорить не стал. После разговора Игнатьев убрал смартфон в карман и, не спеша, потащил тяжёлые чемоданы дальше. Каждый чемодан весил не менее десяти килограммов. Он вновь их поставил на землю и посмотрел, что там лежит. И действительно, в коробках находились золотые монеты с портретом императрицы Анны Иоановны, а золото тяжёлое. Кроме золота там были бумажные деньги, ходившие в обороте в России в начале девятнадцатого века. Он взял пачку купюр и положил в карман своего фрака (пиджака). Всего, вместе с золотом, ценностей было примерно по миллиону рублей в каждом чемодане, по расчётам на тот период. О таких рассуждениях он слышал от научных сотрудников, но пропустил это мимо ушей. В дорогу Леонида собирали всем миром. Даже некоторые олигархи, в том числе иностранные, пожертвовали крупные суммы денег. Обо всём этом, в тот период подготовки, он думал, что сплошной розыгрыш и не обращал внимания.

Впереди появились деревянные лачуги, на обочине дороги играли ребятишки, лет шести, со светлыми волосами, похожими на маленькие копны сена. В руках у них были палки, вместо сабель. Они сражались между собой на палках, а увидев нарядного мужчину, с интересом смотрели на него. Он шёл с чемоданами, одетый в чёрный фрак, и на голове его была продолговатая английская шляпа-цилиндр.

– Во что играете, дети? – спросил он и поставил чемоданы на землю.

Мальчишки молчали, а девочка шепеляво ответила: «Мы играем в войну. Русские бьют французов».

– Молодцы, – похвалил мужчина и спросил: «Где поблизости можно нанять извозчика?» Но, в этот момент, в кармане у него зазвонил смартфон. Игнатьев сунул руку в карман и выключил звонок. Мальчишки с любопытством обступили его и спрашивали: «Что это звонит?» Он не ответил и поспешил удалиться.

С ужасом он подумал: «Похоже, что действительно я попал в прошлое. Ведь здесь не поверят, что я из будущего. А если увидят у меня смартфон, то примут за колдуна».

За убогими домиками располагался жилой массив более добротных деревянных зданий, а за ними открылся вид на широкую реку. «Что это за река? Может, Нева?» Это место стало ему знакомо, такое было в будущем. Только с большими изменениями. На противоположном берегу стояли знакомые многоэтажные кирпичные здания. Вдалеке ходили люди, одетые по-старинному, в холщёвые рубахи и платья. Он один парился в тёплом фраке. Хорошо, что шляпа спасала от жаркого солнышка. Всё вокруг выглядело необычно, не по-современному, и Леонид решил это показать через смартфон своим товарищам. Подойдя к реке, где поблизости людей не было, он достал из кармана смартфон, сделал видео звонок в лабораторию и стал показывать по видео всё вокруг. В стороне через реку виднелся странный мост из брёвен, как переправа во время войны. «Возможно, это будущий Литейный мост», – вслух предположил он, и голос из смартфона согласился с ним: «Раньше этот мост назывался Воскресенским»

– Всё, пока выключаю съёмку,– сказал Лёня, а то меня примут за дьявола или за колдуна, если увидят люди. Голос из смартфона с гордостью сообщил:

– Твои репортажи из прошлого будут смотреть по телевиденью во всём мире.

Игнатьев пошёл дальше. Дорога в этом месте мощёна булыжником, а крайний бревенчатый двухэтажный дом был не достроен, и находился в процессе завершения. Кирпичных зданий в этой части города совсем было не видно.

Настроение у Леонида испортилось: «Зачем я погорячился, вот дурак», – ругал он себя. На душе была тревога от неизвестности, и, в тоже время, он чувствовал гордость от своей причастности к великому открытию в науке. Теперь он окончательно поверил, что всё происходящее с ним реальность. На Неве плавали лодки на вёслах, разных размеров парусники и даже катера с паровыми двигателями. Об этом было понятно по дыму, выходящему из труб. Среди них выделялся крупный парусный корабль, а на его борту виднелись старинные пушки. Всё это ещё раз убедило его о трагичности ситуации, в которую он попал.

Встречные прохожие с удивлением смотрели на него. Что в нём не обычного, он не мог догадаться. И думал, кого бы спросить насчёт извозчика? Он увидел шедшую ему навстречу женщину и решил к ней обратиться:

– Сударыня, будьте любезны, скажите, где можно найти извозчика?

Она тоже удивлённо смотрела на него:

– А вы кто будете?

– Я артист. Моя карета сломалась и мне нужно ехать дальше.

– Мой муж работает на извозе, – ответила она, – но где он я не знаю.

– А как тот мост называется? – указал он на мост вдалеке,

– Это наплавной мост, «Воскресенский» называется.

В Петербурге Игнатьев жил более трёх лет, когда его послали трудиться в Петербургский научно-исследовательский институт. А до этого он учился в Москве. Он интересовался историей основных Петербургских мостов. В будущем на этом месте стоял Литейный мост.

Пройдя около трёхсот метров пешком, с остановками, с отдыхом, он наткнулся на деревянный, оригинальный теремок, с надписью крупными буквами на вывеске «ТРАКТИРЪ», с твёрдым знаком на конце. Рядом стояли на привязи две тройки лошадей, запряжённые в красивые кареты. На козлах карет, словно артисты из кино, сидели бородатые мужики в английских шляпах-цилиндрах и ждали клиентов. Их лошади жевали, брошенное перед ними, сено. Извозчики сообщили, что в этом трактире много клопов и лучше ехать на тот берег в хороший трактир.

За три рубля Леонид договорился с одним из извозчиков, и он повёз его через мост, на другой берег. Вблизи оказалось, что мост стоял на больших лодках, которые были закреплены за дно якорями. Извозчик быстро его довёз до другого трактира под названием «трактир Демута». Он был кирпичный, оштукатуренный, как и соседние дома и находился на набережной реки Мойки, имея выход на Большую Конюшенную улицу. Он знал, что в этот период времени гостиницы могли находиться при трактирах. С первых минут разговора с местными жителями, он понял, что не знает многих слов и выражений, которые были в обиходе и плохо представляет весь уклад этой жизни. Он не успел, как следует подготовиться к переходу в прошлое, до конца не верил в такую возможность. Возле Мойки тоже

стоял неприятный тухлый запах. В будущем воздух в Петербурге был чище. Чем объяснить наличие плохого воздуха он пока не знал.

Леониду в лаборатории выдали несколько паспортов, действующих в начале девятнадцатого века. Было не известно, в какой год он попадёт. Чтобы получить в гостинице комнату с него должны спросить паспорт. Паспорта ему сделали, как надо и с этим не было проблем.

Он притворился сильно пьяным и спросил у прохожего парня, у которого ещё не выросли усы:

– Извините, сударь, какой сегодня месяц и год?

– Меньше пить надо, – с усмешкой ответил тот и хотел пройти мимо, но Лёня задержал его.

– Если правду скажешь, дам тебе десять рублей, – показал он десяти рублёвую ассигнацию.

Парнишка сказал, что сейчас июль 1830 года. Для уверенности он ещё раз уточнил дату у других прохожих, используя такую же хитрость. Оставив себе паспорт 1830-го года, он выбросил остальные паспорта в реку Мойку.

Требовалось зайти в полицию, чтобы зарегистрироваться. Рядом он заметил полицейский участок и зашёл туда. Дежурный полицейский спросил:

– Вам что угодно, господин?

– Мне надо зарегистрироваться. Я приехал из Ярославля.

Полицейский показал ему кабинет, где проводилась регистрация. В кабинете сидели два других полицейских и, скучая, разговаривали друг с другом. Узнав причину визита, они проверили паспорт, состоящий из одной страницы плотной бумаги, сложенной вдвое. Затем записали данные паспорта в свой журнал. (Паспорта в тот период были без фотографий). Полицейский пояснил: «Паспорт действительный на год и через год вам надо получить новый».

Леонид поинтересовался: «Почему у вас в Петербурге такой не чистый воздух?» Полицейские усмехнулись, и один из них ответил: «Это от того, что наши золотари не успевают вывозить нечистоты из города.

Отметившись в полиции, он со спокойной душой зашёл в трактир. В крыльце было две двери, одна в зал, где обедали, а вторая дверь вела в гостиницу. Об этом он прочитал табличку. В холле гостиницы было чисто и уютно. За письменным столом сидел администратор и спросил у посетителя паспорт. Больше никого в холле не было.

– Почему у вас безлюдно? – поинтересовался Игнатьев.

– К вечеру люди появятся, – сказал администратор, – летом у нас всегда затишье. Вот в сентябре люди начнут возвращаться из деревень, где сейчас отдыхают.

Администратор позвонил в колокольчик и откуда-то прибежал молодой парнишка.

– Гена, отведи этого господина в свободную комнату на втором этаже, – приказным тоном сказал администратор.

Открыв, крупным ключом дверь гостиничного номера, разгорячённый после жаркой улицы Игнатьев, вошёл в просторную комнату, с облегчением вдохнул прохладу и сел на диван. Свою шляпу-цилиндр он положил рядом. За эту комнату он заплатил двадцать рублей на три дня. Гостиница, по словам извозчика, считалась лучшей в Петербурге. И эта комната, обставленная красивой мебелью, ему понравилась. «Для первого раза сойдёт», – подумал он. Лёня осмотрел комнату внимательней: стены здесь были оклеены красивыми обоями, пол паркетный, натёртый до блеска, потолки высокие, около трёх метров, а в углу стояла плоская печка, отделанная изразцами. На улице было тепло и печку не топили. Здесь кроме дивана стояла кровать, а в центре комнаты был круглый стол, покрытый белой скатертью. «Где же здесь моются?» – подумал он. Ни каких дверей в туалет и в ванную здесь не было. Пока он шёл, то вспотел и хотел умыться.

Посидев немного на диване, он вставил ключ с внутренней стороны и заперся, чтобы разобраться с вещами в чемоданах. Его чемоданы ему специально изготовили из очень прочной материи, её нельзя проткнуть даже острым ножом. Замки в чемоданах тоже были с секретом.

В чемоданах, кроме золотых монет в коробках, находилось много мелочей: запасные смартфоны, запасные заряженные батареи к ним, микро видео камеры, детали для самодельной батареи, чтобы заряжать потом смартфоны, пачка лекарств (антибиотиков) и лежал диплом об окончании в 1825 году Московского университета. Диплом выглядел, как действующий в тот период.

Вынув из чемодана маленькую видеокамеру, он прикрепил её к одежде, для съёмки скрытно. Ещё он взял полотенце и мыло, чтобы где-нибудь умыться, так как очень вспотел. Затем, задвинув чемоданы, под деревянную кровать с периной и подушками, он вышел из комнаты. Видеокамеру он прикрепил на свою рубашку. Она выглядела в виде кнопки. Видеокамера была рассчитана на тридцать минут. Когда батарейка в ней разрядится, то придётся её перезарядить в специальном футляре.

Лёня задвинул чемоданы под кровать и вышел в длинный коридор. Там стоял полумрак, а в конце него у окна за столом сидел молодой мужчина, похожий на кухонного работника, одетый в передник. Леонид подошёл к нему, поздоровался, и спросил, где можно умыться.

– День добрый, ваше сиятельство, заходите в эту комнату, – пригласил мужчина, открыв дверь.

Там стояла ванная, больше похожая на большой котёл, и на лавке был таз.

– Вы как изволите мыться в тазу или в ванной? – спросил мужчина.

– А как вы в ванную наливаете воду? – поинтересовался Леонид.

– Лакеи приносят в вёдрах.

– Тогда полейте мне воду на руки, и я умоюсь, – попросил он.

– Слушаюсь, господин, – сказал молодой мужчина кротким голосом, взял кувшин с водой и стал лить ему на руки над тазом. Умывшись, Лёня решил с этим человеком поговорить и стал задавать вопросы:

– Кто ещё кроме вас здесь работает? Обеды в номер приносят?

– Я вас, барин, плохо понимаю, – ответил мужчина, – вы как-то быстро говорите.

Леонид повторил эти слова медленнее, мужчина понял и стал объяснять: «Работают здесь вольнонаёмные люди. Если закажете мыться в ванной, то воду нагреют в котле на первом этаже и принесут. Обеды и ужины по заказу приносим».

В той жизни, его жена Ольга не выполняла супружеский долг уже больше месяца, и он, не стесняясь, спросил:

– В вашем заведении есть интимные услуги?

– А что это за услуги? Я не понимаю вас.

– Ну, это любовь за деньги, – пояснил молодой постоялец.

– У нас таких услуг нет. Для этого есть уличные девицы. Наши гости иногда пользуются их услугами. Но таких женщин в гостиницу впускать запрещено. Надо хорошо заплатить приказчику, тогда пропустит.

– Что за приказчик, где он?

– Он сидит за столом у входа, вы разве его не видели? – удивился мужчина.

– У нас в Ярославле он называется администратором, – оправдался Лёня. – А твоя должность как называется?

– Я коридорный и половой, прибираюсь в номерах, приношу обеды, слежу за порядком на этаже.

Ответом Леонид был доволен. Ему хотелось поскорей найти симпатичную девицу для своего удовлетворения. Он опять задал вопрос половому:

– Посоветуй, дружок, где мне найти девицу на одну ночь?

– Так это рядом, они возле трактира гуляют. Но чаще по вечерам. Весь этот разговор и видео Леонид записал с помощью скрытой видеокамеры. Она передавала сигнал на смартфон, который лежал у него в кармане. Он решил всё показать в лабораторию: «Пусть знают, что я ещё не умер и как развлекаюсь назло Ольге».

Пришелец из будущего вернулся к себе в комнату и снова заперся изнутри. Достал из кармана смартфон, проверил запись с видеокамеры, и позвонил в лабораторию. Там ждали его звонка с большим нетерпением.

– Ну, как устроился? – спросили научные сотрудники. Они включили видео звонок, и стало видно их всех. Леонид тоже показал им по смартфону свою комнату. Затем передал запись разговора с половым. Миша Скапцов воскликнул:

– Ну, ты Лёня даёшь! Желаю тебе хорошо провести время!

Другие научные сотрудники тоже шумно стали обсуждать это сообщение, а Ольга смущённо сказала: «Мог бы такое и не передавать!»

Закончив сеанс связи, Леонид остался доволен реакцией Ольги. Он, в этот момент, не ощущал себя одиноким и оторванным от прежней жизни. Да и солнечная погода снаружи не давала повода грустить. Он посмотрел в смартфоне время: было тринадцать часов дня. Желудок подсказывал, что пора обедать.

Когда он вошёл в просторный зал столовой трактира, народу там уже было много. Почти все столы были заняты посетителями. Здесь обычно, за каждым длинным столом сидели по шесть или восемь человек. Посреди столов, покрытых белыми скатертями, стояли самовары.

Люди обращались к официантам мужчинам обычно так: «Эй, человек, принеси-ка мне вина!»

Леонид в нерешительности стоял у входа, искал глазами свободное место. Его заметил официант, молодой, безусый парнишка.

– Проходите, ваше благородие, сюда, – указал он на место за столом, где сидели несколько человек. В зале было не видно ни одной женщины. Мужчины выглядели вполне солидно. Большинство имели аккуратные бородки. Видимо, они не из числа дворян. Со времён Петра первого, дворянам и знати необходимо было бриться. Один мужчина, за столом, куда посадили Лёню, судя по одежде, выглядел, как чиновник и был чисто выбрит. На его молодом лице намечались бакенбарды.

Официант подал Леониду меню, написанное печатными буквами от руки.

– Выбирайте, барин, что пожелаете.

Список блюд был не очень длинный, однако Игнатьев недолго выбирал, заказал на первое борщ и осетрину на второе. Он видел, что соседи по столу ели это же самое.

Официант (половой) быстро принёс заказ и вместе с тарелками положил рядом две салфетки. Соседи клали одну салфетку себе на колени, а другую крепили к себе на грудь, чтобы не испачкать одежду. И Лёня поступил так же.

Сосед, сидевший справа, похожий на чиновника, вытер губы салфеткой и собрался уходить. Леонид обратился к нему:

– Сударь, вы не посоветуете мне, как устроиться в Петербурге? Я приезжий.

Сосед повернулся к нему и сказал:

– Купите газету «Санкт-Петербургские ведомости». Газеты есть на первом этаже у приказчика. Там найдёте на последней странице объявления. Или сходите в «Общество хранения и сдачи внаём крупных движимых предметов».

После этих слов мужчина позвал полового, рассчитался с ним трёх рублёвой ассигнацией и ушёл.

Игнатьев последовал его совету и после обеда купил у приказчика-администратора, сидевшего в холле гостиницы, газету, тоже за три рубля. Судя по цене, как за обед, газеты стоили не дёшево. Он пришёл в свою комнату и стал смотреть газету, состоящую из одного листа сложенного вдвое. В газете он нашёл объявления о продаже жилья и сдаче в аренду. В лаборатории ему советовали приобрести свою квартиру на длительное время, а не брать в наём.

Он опасался за сохранность своих чемоданов, поэтому выходить надолго из гостиницы не решался. И всё-таки ему надо было получить сексуальную разрядку. Для этого он и оказался в ином мире, где можно, как он считал, делать всё, что хочется. В этот момент ему так казалось, хотя на самом деле проводился сложный научный эксперимент с его участием. Размышляя философски над своей судьбой, Лёня решил выйти из гостиницы.

Ещё время было около пятнадцати часов, солнце по-июльски светило свысока. Он оставил в гостиничном номере свой фрак и шляпу, но всё равно стало жарко. Он прогулялся вдоль здания гостиницы в тени и не хотел отходить далеко. Вдруг в кармане его узких, светлых панталон (брюк) начал вибрировать смартфон. В этот момент прохожих было много, но он выбрал момент и включил смартфон. Звонила ему его законная супруга Ольга. Она знала его номер телефона.

– Тебе удобно говорить? – спросила она. – Я хочу продолжить не законченный серьёзный разговор.

– Ладно, Оля, я перезвоню тебе из номера, а пока покажу тебе сейчас здание гостиницы по смартфону. Ты потом проверь, это здание сохранилось или нет. (Ныне это фасад жилого дома №3 по Большой Конюшенной улице).

Показав здание с противоположной стороны улицы, он вернулся в номер гостиницы и перезвонил жене. Она плаксивым голосом говорила:

– Что ты Лёня натворил, со мной не посоветовался…. Ты почти умер для меня и для нас всех….

– Я же тебе не раз объяснял, – отвечал он ей, – для мужчины, и для меня в частности, нужен регулярный секс, иначе я заболею. Для мужчин предстательная железа – это второе сердце. Если железа воспалится, то всё может плохо закончится. А ты не хотела меня слушать и только искала оправдания, чтобы не спать со мной.

– А что теперь мне делать? – говорила она. – Я в не понятном положении, не вдова, и без мужа осталась.

– Выходи замуж за Костю Смирнова, – посоветовал Леонид.

Потом Ольга предупредила мужа об эпидемии сифилиса в девятнадцатом веке и эпидемии холеры. «Будь осмотрительнее», – говорила она взволнованно.

Так они проговорили больше часа и батарея в смартфоне у Игнатьева разрядилась. В чемодане были ещё двадцать заряженных батарей, и пять запасных смартфонов. Больше он пока не стал перезванивать и продолжать с женой этот бесполезный разговор. Он вновь зашёл в трактир и сел за стол, за которым уже сидели мужчины и активно беседовали. Он заказал себе кофе с пирожком и стал прислушиваться к разговору соседей за столом:

– Кормилица была из деревни, – говорил один из мужчин своему приятелю. И продолжал рассказывать дальше.

Леонид почти ничего не понял из этого рассказа. Хотя мужчина говорил на русском языке. Но у него был какой-то непонятный говор или акцент.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Игнатьев вновь вышел на улицу. Почти сразу к нему подошла прилично одетая женщина лет сорока, в старинной модной шляпке.

– Извините, господин, вы, наверное, хотите найти девушку на ночь? У меня есть две красивые девушки из приличной семьи.

Леонид растерялся от неожиданности. «Вот как быстро, получается, – обрадовался он. – Но надо быть осторожным».

– А вы кто будете, мадам? – спросил он. – И сколько стоят такие услуги? Женщина слегка смутилась и тихо произнесла: «Давайте отойдём в сторонку, а то здесь много людей ходят». Они перешли на другую сторону улицы, и она назвала цену: «Я беру пять рублей за девушку на ночь». Такая тема его насторожила. Возможно, девушек заставляют заниматься проституцией. Но он всё же спросил:

– Ваши девушки невольницы или добровольно этим занимаются?

– Конечно, добровольно. Но они сами робеют подойти к мужчине, и я им помогаю. Пойдёмте со мной, я провожу вас в наши апартаменты, здесь не далеко.

– Нет, – отказался Лёня, – лучше вы сюда приведите девушку. Я проведу её к себе в комнату.

Женщина согласилась и пришла через полчаса. С ней была девушка по одежде и причёской похожая на юношу. На личико была симпатичная и молоденькая.

– Сколько тебе лет, – спросил её Лёня. Но она молчала, а за неё ответила сутенёрша:

– Ей уже девятнадцать лет, недавно исполнилось.

Игнатьев отдал женщине пять рублей и повёл девушку к себе в номер. Мимо приказчика они почти проскочили, вначале тот отвлёкся с другими посетителями, а потом догнал их на лестнице и потребовал, чтобы девушка ушла. Но Лёня заплатил приказчику тоже пять рублей, и проблема была решена.

Войдя в комнату, он запер дверь, усадил её на диван и спросил:

– Кушать хочешь?

– Нет, – ответила она. Но Лёня всё равно вышел в коридор и позвал полового. К нему подбежал уже другой парнишка. Лёня заказал ему ужин в номер, бутылку хорошего вина, и он быстро удалился выполнять заказ.

Пока ужин не принесли, он решил с девушкой поговорить. Стал задавать разные вопросы, но она не хотела разговаривать и отвечала коротко: «да» или «нет». Он смотрел на её симпатичное лицо и представил, будто всё происходит в том мире, из которого он появился. Его сердце учащённо билось от волнения. Она тоже, видимо, волновалась, и всё же ему удалось узнать, что звали её Катя.

Примерно минут через двадцать в дверь постучали, и он пошёл встречать полового. Тот принёс большую плетёную корзину с кушаньями, фруктами и с бутылкой красного вина.

– Сейчас я принесу ещё горячий самовар, – сказал он и убежал.

Лёня поставил всё это на стол. Здесь была нарезанная колбаса, в отдельной глубокой тарелке картофельное пюре, варёная телятина и много зелёных яблок.

Девушка смотрела на стол голодными глазами, и он подал ей стул: «Садитесь мадмуазель», – вежливо предложил он. Катя смущённо села к столу и взяла яблоко. Затем она сняла матерчатую шапочку (панаму) и пригладила короткие русые волосы. Лёня положил ей в отдельную тарелку картофельное пюре и кусок телятины. «Кушай не стесняйся», – произнёс он и стал открывать бутылку виноградного вина. На бутылке была надпись по-французски. Он знал хорошо этот язык. С интересом изучал его в университете.

Скоро парнишка принёс самовар и поставил его на середину круглого стола. Самовар ещё был горячий и шипел. Когда половой ушёл, Лёня закрыл за ним дверь на ключ, вернулся к столу и сказал: «Давай, Катя, выпьем за наше знакомство!» Вино он налил только по половине кружки себе и девушке.

– Меня можешь звать просто Лёня. Я сегодня приехал из Ярославля и очень одинок. Мне хочется любить и быть любимым.

При этих словах он коснулся до её руки и почувствовал, как импульс проходит по его телу и исчезает где-то в глубине живота,

Они, не чокаясь, выпили слабое и сладкое вино. Катя выпила всё до дна и сразу с аппетитом принялась есть. Он тоже съел большой кусок мяса и снова разлил вино по кружкам. На этот раз до краёв. Выпив до дна, он стал кушать колбасу, которая оказалась натуральной, с чесночком, и очень вкусной, не то, что была в будущей жизни.

Девушка быстро наелась и отодвинула тарелку. «Пей чай, – предложил Лёня, – наливай сама, не стесняйся. Ночной горшок стоит возле дверей. Пользуйся, если захочешь в туалет». В комнате горшок стоял под кроватью, а Лёня переставил его к дверям, чтобы ночью не пахло мочой, хотя на медном горшке была крышка.

Он слегка захмелел. Его скованность по отношению к девушке прошла. Ведь он ни разу жене не изменял за десять лет совместной жизни. Ольга была его первой женщиной. И теперь, опьянев, он стал решительным.

Для начала он хотел предложить Кате поцеловаться, но одумался. Жена по телефону его предостерегала, что венерические болезни существовали всегда. А они от поцелуев тоже передаются. Тогда он сказал:

– Катя, раздевайся и ложись в постель, а я отвернусь и лягу потом.

Лёня отвернулся и слышал, как она, раздеваясь, шуршала одеждой и потом заскрипела кровать. Эти звуки его сильно возбудили. Взглянув в сторону кровати, он убедился, что она легла на живот и смотрела на него с любопытством. Её глаза были наполнены желанием. После этого, он разделся и лёг рядом, зажав в руке презерватив. Девушка скромно отвернулась, приподняв своё мягкое место.

––

Утром Лёня проснулся на диване, потому что спать вдвоём на перине стало очень жарко. Ночью, когда Катя уснула, он перебрался на диван. На круглом столе оставалась посуда с недоеденной пищей. Посреди стола возвышался остывший медный самовар. Лёня обратил внимание, что здесь в обиходе было много медных вещей и посуды. С краю стола он увидел свои использованные презервативы. Он решил их не выбрасывать, а вымыть и использовать повторно. С собой он предусмотрительно взял из будущего пачку презервативов. Но надолго их не хватит. Кроме них в чемоданах лежали ещё несколько полезных мелочей: это, дистанционный электрошокер китайского производства, два стержня для самодельной батареи, которую предстояло смастерить для зарядки смартфонов, мелкие гаджеты (видео камеры), моток проводов в изоляции и несколько мелких лампочек.

Игнатьев решил заглянуть под кровать, чтобы убедиться в сохранности чемоданов. Он подошёл к кровати, на которой безмятежно спала Катя. Она лежала на боку, без одеяла, полностью обнажённая, и он засмотрелся на её красивое тело, которое уже не вызывало в нём такого возбуждения, как минувшей ночью. Всю ночь в Петербурге было светло, и свечки жечь не требовалось, так что он на неё насмотрелся вдоволь. В организме не возникло прежнего влечения к девушке, а внутри ощущалась пустота, он был, как выжатый лимон.

Чемоданы под кроватью лежали на месте, и Лёня сел обратно на диван в одних трусах, потому что с улицы, в открытую форточку проникал тёплый воздух. Он взял не дочитанную газету и прочитал на первой странице дату – 1830 год, июль. Далее было указано, что газета выходит еженедельно. Следующий заголовок указывал, о чём статья: «Волнения в Варшаве». Кроме больших статей, в газете много было кратких новостей: «Скончался Антон Иванович Герард. Супруга его Екатерина Сергеевна очень поприжалась, стала иметь мало людей и дом порядком запустила».

Пока он читал, девушка проснулась и стала быстро одеваться. Лёня взял приготовленные деньги, убранные под подушку на диване, и протянул ей.

– Вот, возьми, спрячь, как следует. Здесь сто рублей. Скажи мне свой адрес, где тебя искать. Я, как устроюсь в Петербурге, так тебя и найду.

Катя спросила бумагу и перо, чтобы записать адрес, но ничего этого в комнате не было. Тогда Лёня включил незаметно в смартфоне диктофон и сказал: «Диктуй, я запомню». Девушка не поняла, что за штуку держал в руке Игнатьев, взяла пачку денег, назвала адрес и вышла из комнаты. Потом он сожалел, что не сфотографировал её на память, пока она спала.