Читать книгу Весёлая семейка Куликовых - Сергей Николаевич Сержпинский - Страница 2

В начале июня, семью Куликовых пригласили родственники на свадьбу. Она должна состояться в городском клубе, где раньше показывали фильмы, а теперь проводили различные мероприятия. Заведующей клубом являлась Нина Потапова – двоюродная сестра Куликовой Серафимы. Она организовала свадьбу для своей дочери.

В этот день Куликовы проснулись поздно, так как была суббота, не рабочий день. Серафима встала раньше мужа и готовила на кухне завтрак. Она зашла в спальню и разбудила его:

– Вова, вставай! – громко произнесла она. – Ты не забыл, что тебе надо быть на свадьбе тамадой?

– Нет, не забыл, – ответил муж сонным голосом и сел в постели. Затем нехотя встал и пошёл в туалет в трусах и в майке.

Квартира Куликовых находилась в деревянном доме, в бывшей начальной школе. Раньше здесь работала Серафима учительницей. Но потом детей стало мало и начальную школу перевели в кирпичное здание основной средней школы. Деревянное одноэтажное здание бывшей школы переделали под жилое помещение. Вначале Куликовым дали две комнаты в этом здании. А, когда Серафима родила близнецов, то им добавили ещё две соседние комнаты. И всего стало их четыре. Комнаты разные по размеру, а самая большая была двадцать квадратных метров. Кроме этого. Имелась прихожая, кладовка и кухня. Мест им хватало, но с детьми было всегда в квартире не прибрано, их одежда, игрушки часто были разбросаны. Серафима с этим обстоятельством смирилась и не обращала внимания.

Кроме Куликовых, в бывшей начальной школе жили ещё две семьи пенсионеров. Вход в здание с улицы у всех был сделан отдельный, как в бараке. У многих жителей этого городка тёплых туалетов не было, они находились на улице в деревянных кабинках. Но Володя, в первый же год, как дали ему это жильё, оборудовал у себя в квартире ванную и туалет с унитазом. Водопровод сюда уже был подведён.

И вот, сидя на унитазе, он обдумывал свою роль тамады. Раньше уже не раз ему приходилось веселить людей на свадьбах. Он умел играть на баяне и его на первых порах приглашали, как баяниста. Но потом он стал это искусство совмещать с обязанностью тамады, так как, выпив водки, в нём просыпалось обильное чувство юмора.

В дверь туалета стала стучать Леночка:

– Папа, открой, я писать хочу!

Пришлось прервать свои мысли. Папа вышел и подшлёпнул малышку, забегающую в туалет.

– Закрой дверь, папа, и не подглядывай, – строго сказала она.

– А я и не собираюсь подглядывать, – заверил отец.

Из-за дверей туалета Леночка продолжала говорить: «У нас в садике мальчишки любят подглядывать, когда девочки сидят на горшках. Это очень не прилично!» Усмехнувшись, Володя ушёл в свою комнату. Он одел свои спортивные штаны и стал искать рубашку, но потом решил остаться в майке, ведь на улице лето.

На кухне жена что-то жарила.

– Чего мне поесть? – зайдя на кухню, спросил муж.

– Садись, я подам тебе картошку.

На завтрак была жареная картошка с луком. Отчего разносился по квартире вкусный запах.

– Во сколько надо идти на свадьбу? – спросил Володя.

– Пировать начнём в пять часов вечера, – пояснила жена, – а меня Нина просила помочь готовить. Ты тоже приходи обедать в клуб и детей возьми с собой. Заодно принеси банку солёных огурцов и кастрюлю квашеной капусты. Все приглашённые будут приносить с собой угощения. В Веселовске с недавних пор было заведено приходить на свадьбу или на поминки со своей закуской. Закончив завтракать, Владимир поинтересовался: «Сима, дети ели?»

– Нет ещё. Сходи, позови их. Я уже пожарила две сковороды картошки.

Отец сначала заглянул в маленькую комнату, где спала старшая дочь.

– Маша, пора завтракать, – не громко объявил он.

– Не будите меня, я ещё посплю, – пробурчала она из-под одеяла.

Тогда он заглянул в комнату мальчишек. Они тоже отказались идти завтракать.

Он вернулся на кухню, где за столом уже сидела Леночка и пила из стеклянного стакана молоко. Рядом с ней стояла тарелка с жареной картошкой. Серафима спросила: «Ну, как, дети придут?»

– Пока все спят.

– Всё ясно, – сказала она, – Машка всю ночь просидела за компьютером, а мальчишки пришли вчера с гулянья поздно.

Она сама села за стол, чтобы тоже поесть картошки, и, обратив внимание на младшую дочку, спросила:

– Елена, почему не ешь картошку?

– Не хочу. Я её больше не люблю.

– А что же ты любишь? – спросил отец.

– Я люблю, есть пирожные, мороженое и молоко.

– А нас с мамой ты любишь?

– Нет.

– Это вдруг почему? – удивились родители.

– Потому что я вас не ем.

Мать отодвинула от неё картошку и сказала: «Пусть отец тогда за тебя съест, раз ты не хочешь. А я сейчас буду печь пирожки на свадьбу. Пирожки есть будешь? Она мотнула головой в знак согласия и сказала: «Я пока пойду, погуляю».

––

Районный дом культуры находился на окраине города, возле городского парка. За парком начинался спуск к местной реке. Само здания дома культуры было из белого кирпича, а за ним стоял старый, деревянный клуб. В этом клубе и проводили всякие пьяные мероприятия: свадьбы, поминки и тому подобные вечеринки от городских предприятий. Старый клуб превратился в неофициальное кафе, хотя давно подлежал сносу. Конечно, в Веселовске имелись частные кафе и даже ресторан, но там редко проводили такие массовые свадьбы. Это стоило очень дорого. К Потаповым на свадьбу были приглашены не менее ста человек.

В небольшом зале старого клуба стояли длинные столы в виде буквы «П». Зал наполнился вкусными запахами пирогов и запахами салатов. Обшарпанные стены зала украшали лозунги для жениха и невесты, написанные гуашью на ватмане, и на нитках висели разноцветные шары.

К назначенному времени стали подходить гости и рассаживаться, а Владимир Куликов руководил посадкой.

– Смирновы, садитесь вон там, – указывал он. – А Судаковы сядьте сюда.

Пришла пожилая пара с двумя букетами цветов. «Куда бы нам поставить цветы?» – обратились они к Володе, и он поставил цветы в пустые трёх литровые банки из-под огурцов. Нашёл он для цветов место возле стола, куда сядут жених с невестой. Но тут появилась его жена Серафима, в нарядном, на её полном теле, цветистом платье. От неё пахнуло духами вперемешку с запахом пота. Она сердито прошипела мужу: «Ты в своём уме – поставил цветы в банки. Сбегай в дом культуры и принеси культурные вазы!»

Владимир поспешно вышел из клуба и встретил хозяйку мероприятия Потапову, нёсшую поднос с нарезанным хлебом.

– Нина, где найти две вазы для цветов?

– Не уходи ни куда, сейчас приедут молодые и тебе надо играть на баяне марш «Мендельсона», – нервно распорядилась она.

Куликов растерянно развёл руками и вернулся в зал. В свободном углу стоял для него стул, на котором дожидался старый баян. Володе он достался по наследству от отца. Взяв в руки баян, он стал смотреть на распахнутую двустворчатую дверь входа. Через минуту он увидел подъехавшую иномарку и оттуда вышли молодожёны. Сразу же грянул марш «Мендельсона» в исполнении баяниста. Невеста была в белом платье, не понятного фасона. Оно было не длинное и под ним виднелись туфли на высоких каблуках-шпильках. В зале гости захлопали в ладоши, увидев жениха и невесту. Многие встали и аплодировали стоя. Жених, как полагается, был в костюме с галстуком. Оба молодожёна выглядели испуганными и с глупыми выражениями на лицах, возможно от того, что невеста была выше жениха на целую голову. Некоторые гости захихикали.

Тамада перестал играть и, отложив баян, громко объявил: «А у нас водка горькая!» Все подхватили:

– Горько, горько….

Жених обхватил невесту за шею и потянул к себе, чтобы поцеловать. Она потеряла равновесие и рухнула с туфель на него. И при этом подвернула ногу. В зале стоял громкий хохот. Зрители советовали жениху взять невесту на руки и донести до места. Она морщила лицо от боли и не могла идти. Парень пытался взять её на руки, но сил не хватило, и волоком он потащил её. При этом обе туфли свалились.

Родители невесты, бросились на помощь и вместе с женихом усадили её за стол. Боль в ноге у неё не утихала. Многие гости советовали выпить водки, чтобы успокоить боль. Заведующая клубом, Нина Потапова, хотела вызвать для дочери скорую помощь, но та отказалась и выпила водки.

Володя Куликов, объявил:

– Раз уж невеста выпила, пора и нам выпить за её здоровье!

Для тамады было оставлено место с краю стола. Там же сидели и родители невесты, чтобы успевать, между делом, обслуживать гостей. На столе закусок было много, и принесли горячую картошку с мясом. Из спиртных напитков была водка и самогон. А для пожилых людей на столах стояли несколько бутылок сухого вина.

Сима сидела рядом с Володей и спросила сестру:

– Где твоя Юлька нашла такого жениха? Не мог даже её поднять. «Он очень хороший парень, – смущённо ответила Нина Потапова, – Нынче женихов выбирают не по физическим возможностям, а по умственным способностям».

– Но, ещё смотрят на финансовые возможности, – подсказал сосед. На эту подсказку Нина ничего не уточнила. Она обратилась к тамаде:

– Володя, давай развлекай гостей, а то наедятся, напьются и уснут от скуки.

Куликову уже было не охота работать тамадой, хотя он выпил стопку водки и закусил студнем. Он выпил ещё и, через нехочу, принялся за дело. Он подошёл к сцене, включил усилитель звука и взял микрофон.

– У меня есть вопросы к жениху. Ответь гражданин Волков, ты согласен взять Юлю в жёны?

– Я уже её взял, – ответил муж.

– Да, но не поднял. А ты согласен выполнять ежедневно свой супружеский долг, отдавать ей всю зарплату, не пить, не курить, и цветы всегда дарить, тёщу мамой называть?

– Согласен.

– А теперь вопрос к невесте, – сказал в микрофон тамада. – Ты согласна родить ему детей, собирать разбросанные по квартире его носки, смотреть по телевизору с ним футбол, отпускать его на рыбалку?

– Согласна, – ответила невеста, – но с одним условием: на рыбалку будем ходить вместе.

У Володи был приготовлен ещё номер. Это стишок в исполнении дочери Леночки. Она поднялась на сцену и начала декламировать:

Шуба дорогая, не богатство,

Телефон красивый – ерунда,

А машина разве это счастье?

Так мыслят люди не всегда.

Ты богат, когда родные живы,

Когда рядом все твои друзья,

Не завидуй, как живут иные,

Кто выпячивает собственное «Я».

Гости ей аплодировали. Затем начались танцы под запись через усилитель. Из мощных динамиков раздавались современные танцевальные мелодии. Тамада кричал в микрофон:

– Танцуют все!

И сам встал в круг с молодёжью, где танцевали подруги невесты, в том числе и его дочь Маша.

Всё шло по плану, гости веселились, и сильно пьяных не было. Однако с улицы некоторые местные алкаши, пытались прорваться, стучали в дверь и просили угостить их самогоном. Приходилось некоторых прогонять, а хорошим людям выносить за дверь выпивку и закуску. Всех желающих в старый клуб пригласить было не возможно.

По домам расходились не все сразу. Сначала ушли пожилые, а остальные стали расходиться к четырём часам утра. Володя себя пьяным не чувствовал, но очень хотел спать. Когда шли всей семьёй домой, то он засыпал на ходу. Серафиме вместе с матерью пришлось вести его подруки.

– Не надо меня держать, – говорил он пьяным голосом, – я сам дойду.

Его уговаривали идти, если он вдруг садился на очередную лавочку, возле чужого дома. А возле своего дома он уснул прямо на крыльце.

Дети с бабушкой ушли в дом, и на крыльце возле уснувшего мужа задержалась Серафима.

– Ну, что? Домой пойдёшь или здесь будешь спать? – спрашивала она мужа. Он что-то не связно бормотал ей в ответ. А она говорила:

– На улице ночью холодно, простудишься и заболеешь, А за больничный теперь мало оплачивают. Подумай о семье. Она хотела его поднять, но не смогла.

– Ну и чёрт с тобой, – махнула она рукой и ушла в дом. Через некоторое время вернулась, беспокоилась за мужа, ведь у него ещё недавно поясница болела, и ей одной пришлось трудиться в огороде.

Серафима начала его тормошить: «Вовочка, пойдём домой». Но он только несвязно мычал в ответ. Тогда она сняла с ноги домашнюю тапку, и стала хлестать его по лицу и куда попало, приговаривая:

– Ты будешь пить? Алкаш несчастный….

Он поднял голову и внятно сказал: «Наливай».