Читать книгу Большая книга ужасов. Millennium - Елена Усачева, Ирина Щеглова, Сергей Охотников - Страница 6

– Я ничего не помню! – орал Лешка, сидя в траве.

Футболка извазюкана в земле и закапана кровью. На скуле наливается краснотой синяк.

– Сейчас вспомнишь! – рвался к нему Кривой.

Нос разбит, верхних пуговиц на рубашке не хватает, на коленях ссадины. Один кроссовок потерялся в кустах репейника. С двух сторон его удерживали гвардейцы, Мишка и Давид. Гера прыгал перед его носом. Юрка отмахивался от помощника, как от назойливого комара.

– Не помнит он! Шварценеггер недобитый! Мозги прочисть!

– Отвали! – приподнялся с земли разозленный Королев.

– С дружками договорился, а теперь воду мутишь!

– Какой же ты тупой! Говорят тебе – не помню! По буквам повторить?

– Врешь! Так не бывает! Как это – целый день и не помнит!

Кривой рванул, уклонился от растопыренных рук Геры и набросился на Королева. Тот успел выставить кулак, а второй рукой начал отмахиваться, как будто хлестал противника веником.

– Ну, чего ты! – Пося кинулся Кривому под руку. – Говорят тебе…

– Ты еще… уйди! Убогий!

Валька головой вперед нырнул к Юрке, норовя боднуть в живот. Но Кривой легко отбился, так что Валька кувырком полетел к обрыву.

– Да вы тут что?! Белены объелись?! – ругалась Алена. – Матвей!

Вожатый недовольно нахмурился. Только он стал рассказывать про инопланетян, а тут… Ничего себе! Драка!

– Мама моя дорогая!

Рюкзак полетел в сторону. Вскоре туда же был отправлен Постников с разбитой губой и вывихнутым плечом.

– Ну, чего не поделили?

Матвей держал Лешку. Кривой сидел на земле, запрокинув голову, чтобы кровь не текла на рубашку, но при этом еще ухитрялся показывать всему миру кулаки.

– Врет он все! – орал Юрка, забывая про разбитый нос, а потому наклоняя голову и захлебываясь кровью. – Трепло!

– Юра! – перешла на ультразвук Алена.

– Так он треплется или ничего не говорит? – уточнил Матвей, во всем любивший четкость.

Кривой отмахнулся и завалился в придорожную траву.

– Ой мамочки, – сокрушалась Томочка, с любопытством разглядывая разбитые лица, кровавые дорожки на щеках и синяки.

– Держи!

Зайцева протянула Юрке свой носовой платок.

Сказать, что лицо Иры выражало сочувствие, значит ничего не сказать. В нем были отмеряны доля презрения, литр равнодушия и капля любопытства. Но платок свой отдала. Зато Моторова готова была разорвать собственную юбку, лишь бы спасти любимого. Она суетилась вокруг заметно успокоившегося Лешки. Платка у нее не было, она дергала подорожники, старательно слюнявила рубчатые листочки и прикладывала к ссадинам Королева. Лешка морщился, отстраняясь.

– Прекрати, – устало бормотал он. – Ну, хватит. Уйди. Не надо.

– Из-за чего сыр-бор? – молодецки повел плечами Матвей.

– Кривой злится, что внимания ему не уделяют, – буркнул Гера, стоя на приличном расстоянии.

– Я тебе сейчас! – приподнялся Юрка, но оставил пока взбунтовавшегося гвардейца без наказания.

– Да я правда не помню, – отозвался со своей стороны тропинки Лешка.

Моторова блаженно улыбнулась и поднесла к его лбу очередной подорожник.

– Отстань ты! – взмахнул рукой Лешка.

Удар пришелся как раз по запястью (больно!), а потом ладонь Королева скользнула выше и заехала Ане по лицу.

Звонко так получилось. В этот момент все, как сговорившись, замолчали, удар вышел что надо – услышал каждый.

– Королев! – ахнула Алена.

– Ничего себе, – закудахтала Кузя.

Моторова вздрогнула. Лешка испуганно подобрал ноги под себя.

– Я не хотел. – Королев даже руку спрятал за спину, словно ее могли отрубить за дерзость.

В груди у Ани булькнуло. Глаза Лешки стали расширяться. Теперь в них отражались не только растерянная Моторова, высокое небо с облачками, далекий лес, но и кое-кто другой. Какая-то девчонка…

– Черт! – прошептал Лешка.

Аня отпрянула от него. Бросила злополучный подорожник и стала тереть ладони о колени, словно пытаясь отчиститься от чего-то.

– Нет! – вдруг громко произнесла она и встала. – Нет! – повторила Аня настойчиво, будто споря с кем-то. А потом повернулась и в пустоту перед собой четко произнесла: – Не дождешься!

– А кепки у всех на головах? – не понимая уже, что происходит, пробормотала Алена.

– Совсем больной? – покрутил пальцем у виска Постников и побежал догонять Аню.

– Аномальная область, – философски изрек Матвей. – Вот и Гагарин тут разбился. Недаром инопланетяне решили его здесь забрать. Непростой район. Кирррржачский.

– Девочки, – взмолилась Алена. – Ну, помогите кто-нибудь Ане!

Никто не тронулся с места. Зайцева смотрела на реку. Томочка с Кузей в небо. Инопланетяне могли появиться в любой момент.

Несмотря на неудобную обувь, и на совсем не подходящую одежду, Моторова развила хорошую скорость. Она шагала по дорожке, не замечая ни пыли, ни камешков, ни тянущейся к ней крапивы.

– Ну что, убедилась?

Незнакомка чесала прямо по бурьяну. Ткань юбки с треском отрывалась от зацепившихся колючек. Теннисные туфли были усеяны головками репья.

– Отстань!

– Он все врал! Нет никакой любви!

– Отстань!

– А хочешь, я тебе еще одно доказательство покажу?

– Не хочу!

– Прикинь, он сегодня же признается в любви твоей подружке.

– Зачем?

Аня так резко остановилась, что незнакомка пролетела мимо, но возвращаться не стала. Замерла в стороне.

– Все мальчишки обманщики! Им надо за это мстить.

– Королев хороший.

– Видели мы сейчас, какой он хороший. Между прочим, он мне тоже в любви признавался.

– Все ты врешь!

– А ты думаешь, где он был целый день, пока его весь лагерь искал? Со мной. И было ему хорошо. И о тебе он ни разу не вспомнил. Даже обещал умереть вместе со мной!

– Зачем ты это делаешь?

– Хочу тебе глаза открыть, дурочка! На все ваши «чмоки, чмоки, чмоки…». Мальчишки вруны. И любви никакой не существует! Убей его!

– Нет! Ты все делаешь нарочно.

– Да! Это я поссорила тебя с твоим ненаглядным. И было это легко.

– Ну и дура.

– Почему дура?

Мир кувыркнулся. На мгновение небо поменялось местами с землей, облака взмахнули мохнатыми крыльями и с курлыканьем понеслись прочь.

Перед Аней стоял Постников. С побитой физиономией да еще и весьма озадаченный.

– Чего? – переспросила Моторова.

Из ушей словно затычки вынули. Действительность навалилась во всех своих звуках – жужжании, плеске, шорохе, криках.

– Чего я вдруг дура-то? – В голосе Поси звучала обида.

– Чего?

Аня пару раз моргнула, надеясь, что морок развеется и вместо Вальки перед ней окажется та противная девчонка. Но все оставалось, как прежде – Пося, один. Больше не было никого.

– Ничего! Я с тобой говорил, а ты все «нет» да «нет». «Пройдет это у Королева», говорю, а ты: «Не дождешься!» «Помочь чем?» спрашиваю, а ты: «Не хочу». Я тебе: «Бросай его, раз такое дело», а ты: «Королев хороший». «Ну, раз хороший, так, значит, изменится», говорю. А ты: «Все ты врешь!» Я спрашиваю: «Чем помочь?» А ты: «Зачем ты это делаешь?» «Да ни за чем», говорю. А ты как начнешь орать, что я все делаю нарочно, а потом вдруг «дурой» обозвала. Какая же я дура?

В широко распахнутых глазах Ани стали отражаться небо, быстрые стрижи, облака и далекий лес.

Она вдруг кинулась Посе на шею и поцеловала его в щеку.

– Спасибо! – прошептала.

– За что? – опешил Валька, который так ничего и не понял.

– За все!

Моторова помчалась дальше. За поворотом ее встретил физрук, сообщивший, что они дошли до места отдыха – здесь можно искупаться и перекусить.

– За все, – проблеяли у Поси над ухом. – Так, значит?

– О! Здорово! – обрадовался Валя.

Хотя радоваться особенно было нечему. Взгляд его новой знакомой не обещал хорошего. Злой он был. От такого взгляда обычно молнии бьют. И войны начинаются.

– Так, значит? – шепотом спросила она.

– Ты с нами идешь? – Как все истинные мужчины, Валька на такую ерунду, как сердитый взгляд, внимания не обратил. – Ты в нашем отряде, да? – осенила Посю догадка.

– Никуда я с вами не пойду! – обиженно крикнула девчонка, отступая прямо по зарослям репейника. – Нужны вы мне!

– Конечно, нужны! – Злого подтекста в словах Пося не слышал. – Ты вечером-то приходи!

Девчонка топнула ногой и скрылась за бурьяном. Заглядевшийся на нее Валя споткнулся о первую же кочку и упал на дорожку. Пока вставал, его догнали остальные.

– И правда, инопланетяне наступают, – изрек Гера, который теперь держался подальше от всех, а значит, шагал впереди.

– Места здесь такие… напряженные, – таинственно сообщила Ирка. – Непременно что-то происходит.

– Купаться! – позвал физрук. – Привал!

– Что вы несете? – разозлилась Алена. – Какое напряжение? Вы все тут с ума посходили!

– А Моторова в речку прыгнула! – слегка запыхавшись от бега, сообщила Кузя.

– Моторова утопилась! – поспешила донести новость первой Томочка.

– Да что ж такое! – рванул с места Матвей.

Но физрук успел раньше. Он уже вылез на берег из воды и путано объяснял.

– А я смотрю, – взволнованно вскрикивал физрук, встряхивая сотовым, который оказался в кармане его шорт и теперь неисправимо промок, – стоит как-то странно. И в одежде. А потом смотрю – плашмя в воду и ушла. Как толкнул кто.

– Вот вам и инопланетяне, – скривился Юрка.

– Что случилось? – не дойдя до берега, закричала Алена.

– Я споткнулась, – нараспев произнесла Моторова. – Просто споткнулась.

– Ну так под ноги смотри! – раздраженно выдохнула вожатая и начала искать глазами Томочку с Кузей с сильным желанием их утопить, чтобы в следующий раз не кричали, что не надо.

С рыжих волос Ани быстрыми струйками сбегала вода. Бледное лицо приобрело нехороший зеленоватый отлив.

– Ты зачем это? – присела рядом с ней странная девчонка. – Я же говорила – их убивать.

– Королев прекрасен! – икнула наглотавшаяся воды Аня.

– О Боже! – взвыла Зайцева. – Началось!

– Что в нем прекрасного? – разозлилась девчонка. – Ты посмотри на него? Он головы в твою сторону не поворачивает. А ты из-за него в речку.

– При чем тут он? – устало пробормотала Моторова. Внутри нее нехорошо булькнуло, словно желудок решил провести проверку своего содержимого. – Это же ты все подстроила. А он такой, какой есть. Именно таким он мне нравится. И это чувство – мое. У него могут быть ко мне другие чувства. Но ведь когда-то он меня любил, я знаю. И мне этого достаточно. Даже если он меня разлюбил.

– Это ты не понимаешь! – Девчонка поднялась. – Я их всех ненавижу! Я их прямо сейчас всех уничтожу!

Девчонка с яростью глянула на мальчишек. И они тут же стали падать в воду. Но не из-за ее взгляда, а потому что успели раздеться и собирались это сделать. Первым сиганул Кривой. Красивой рыбкой ушел в воду Королев. Постников спускался осторожно, ногой пробуя дно и тревожно вздыхая. Гвардейцы старательно толкали друг друга, пинали, а в результате бултыхнулись вместе, чуть не сбив Зайцеву, неспешно снимающую шорты.

– Ненормальные, – возмутилась Ирка. – Ты еще купаться пойдешь? – посмотрела она на подругу.

– Пойду! – вскочила Аня.

– Куда? – рванула ее за руку Алена.

– Купаться. – На лице Моторовой вновь цвела блаженная улыбка.

Тренькнул сотовый. Алена выпустила подопечную. Взять бы да крикнуть, чтобы все строились и шли обратно. Что за шутки? Не успели выйти, потеряли Кабанова, потом драка, дурацкие разговоры об инопланетянах, Анькино падение в воду. И снова инопланетяне. Еще эта Канашевич не выходит из головы.

Телефон зазвонил.

– Алюша! Что у вас происходит?

Вожатая подняла голову, словно вездесущий Кирюша мог как раз в этот момент пролетать над ними на голубом вертолете.

– У нас привал. Купаемся. Сейчас бутерброды есть будем.

– Бутербродики, значит? Это хорошо, – неприятным голосом проговорил старший вожатый. – А с детьми что?

– Хорошо все с детьми. Купаются.

– Все?

Алена снова посмотрела на небо. Из-за леса тяжело наступала мрачная грозовая туча. Опять гроза! Сколько можно?

– Все.

– А не хотите ли вернуться?

Неприятный холодок коснулся горла, мурашками пробежал по рукам. Пальцы, державшие телефон, вспотели. Так и мерещилось, что рядом с Кирюшей стоит некто и кратенько пересказывает, что происходит в походе.

– Нет, у нас все хорошо.

– Ладушки, – с интонацией садиста, приближающегося к жертве, произнес Кирюша. – К четырем успеете? У памятника вас будет ждать автобус.

Алена вновь посмотрела на тучу. Идти еще километров десять. А времени только одиннадцать. Не просто дойдут. Доползут.

– Я помню.

И как она могла любить такого занудного типа? Хотя Томочка права, раньше он был другим. Ее любовь осталась в прошлом. И до сих пор там живет. Она, прошлая, любит прошлого Кирюху, только и всего.

– Ну что же, – сухо завершил разговор старший вожатый. – Возвращайся, поговорим.

– Конечно, поговорим!

Взгляд Алены приклеился к странной туче. Откуда она взялась? По прогнозу сегодня не должно быть дождя.

Она перевела большой палец, чтобы дать отбой, но Кирюшин голос успел пробиться.

– Я так понял, ты забрала всех? Об этом мы тоже поговорим.

– Там Кабанов остался, – забыв о конспирации, буркнула Алена.

– Всех…

Палец дернулся, прерывая связь.

Алена пересчитала по всем головам: прыгающих по берегу, лежащих на траве, готовящих бутерброды и бултыхающихся в воде.

– А при чем здесь Кабанов? – прошептала она в гаснущий экран сотового.

Ответом ей были далекое ворчание и порыв ветра. Гроза обещала быть нешуточная.

– Матвей, что делать? – кинулась к напарнику Алена.

Матвей только что вышел из воды и пребывал в весьма благодушном настроении. Широкие плечи, рельефные мышцы, вожделенные для многих мальчишек «кубики» на животе, ноги… Алена быстро подняла глаза – сейчас надо было думать о детях.

– А вот поедим и к лесу.

Матвей довольно потянулся.

– Под деревьями от грозы не прячутся, – напомнила Алена. В душу вернулось знакомое раздражение на вечно спокойного напарника.

– Под одиноко стоящим деревом не прячутся, а в лесу – в самый раз. – Матвей накинул на себя полотенце. – А ну, кто мне даст бутерброд?

– Я вас здесь всех уничтожу… – вздохнула пустота. Или это гром опять заворчал?

Алена набрала номер Карины. Телефон пискнул и сбросил звонок. Значок связи пропал. Что это? Случайность? Или кто-то специально лишил ее возможности позвонить?

А вокруг гомонили. Никто как будто не видел тучи, не чувствовал усталости. Мимо прошел Пося, неся на салфетке два бутерброда, один с колбасой, другой с сыром. Зубами подцепил кусочек мяса и с явным удовольствием сжевал его.

– Бутер будешь? – присел он около знакомой девчонки, щедро отдавая ей уже разоренный бутерброд.

– Плавать не умеешь? – презрительно отодвинулась и от Вальки, и от его угощения девчонка.

– Почему это не умею? Умею, – обиделся Пося, доедая колбасу и бросая хлеб на землю. – А ты чего не ешь? Там на всех. Можно и лишний захватить. Кабанова-то нет.

– Нет, – согласилась девчонка.

– Вот дурак, в лагере остался, – хохотнул Пося. – Что он там будет один делать?

– Он уже ничего не делает, – холодно ответила девчонка.

– Дрыхнет, значит. – Валька со всех сторон изучил второй бутерброд и решил съесть только сыр.

– Навсегда задрых! – резко отозвалась девчонка. – И ты тоже скоро дрыхнуть будешь! Навсегда!

Валя замер. Хлеб в руке показался ему липким и неприятным.

– Ты чего? – осторожно спросил он.

– Что ты за мной ходишь? – закричала девчонка. – Жизнь себе выпросить хочешь? А я не дам тебе жизни! Вы здесь все умрете!

– Ты чего? – повторил Пося.

– И не ходи за мной! Ты такой же, как все! Дурак и обманщик!

– Болит что? – сменил вопрос Валька.

Девчонка вскочила и помчалась через поле навстречу туче.

– Чего вы все на меня орете? – обиделся Валька. – Чего я сделал-то?

Девчонка казалась уже небольшой кляксой на фоне луга. Она бежала, высоко подпрыгивая, видимо, взбираясь и спускаясь с кочек. Пося еще успел подумать, что, наверное, в юбке бежать неудобно, что она как-то странно оделась для похода. Но вот девчонка подпрыгнула и не приземлилась. Черным мячиком взлетела к небу, вспыхнула, а потом начала приближаться.

– Э! – попятился и, конечно же, споткнулся Валька. – Ты чего?

Светящийся шарик мчался на него.

– Э! – заорал Пося. – Э!

– Всем стоять! – рявкнули у него над головой.

– Что? Что?! Что?..

«Ччччшшшшшшш», – змеиным шипением прокатилось над берегом.

– Ой, – тяжело выдохнула Томочка.

– Не шевелимся! – одними губами произнес Матвей.

Он стоял на напряженных, согнутых ногах, сильные пальцы комкали ненужное сейчас полотенце.

Шаровая молния с гудением зависла над рекой. От земли вдруг стало парить. Гудение входило в воздух, как нож в перину.

Все застыли в нелепых позах. Оставшиеся в воде гвардейцы перестали бултыхаться и потекли вниз по течению.

Жужжащий, как раздраженный шмель, шар чуть подрагивал, выбирая, на кого напасть первым.

– Мамочки, мамочки, мамочки… – шептала Томочка, глотая быстрые слезы.

Кривой медленно поднимался, не сводя глаз с молнии, словно хотел грудью кинуться на нее. Матвей так же медленно сжал кулак, предупреждая, что если Юрка что-то сделает, ему не поздоровится. Кривой ухмыльнулся.

– Ай!

Все непроизвольно вздрогнули.

Королев держался за пучок травы – перед тем, как всем приказали замереть, он выбирался по крутому берегу из реки, да так и застыл, медленно сползая обратно в воду. Пальцы свело судорогой. Трава, за которую он держался, выскальзывала. И вот – выскользнула.

Лешка взмахнул руками и рухнул в воду. Все непроизвольно подались вперед.

– Стоять!

Шаровая молния метнулась к Королеву. Матвей бросил полотенце, сбивая ее. Не попал. Молния шарахнулась в сторону.

– Королев! – завопила Аня. Она как раз стояла за Постниковым.

Одно движение, и молния ринулась к ней.

– Да иди ты! – только и успел сказать Валька, кидая в пространство перед собой кусок хлеба.

Запахло паленым. Раздался хлопок. На мгновение все ослепли.

– О! Вот и хлебцы поджарились, – воскликнул Кривой.

Томочка икнула раз, другой, прикрыла рот ладошкой и, икая, зашагала прочь. Моторова потащила из речки обалдевшего Королева. Гвардейцы с гоготом пытались преодолеть течение, физрук сокрушенно бегал вдоль берега. Пося почувствовал, что ноги его одеревенели, и тяжело осел на землю. Юрка крутил в руке черный уголек.

– А хлеб-то пережарился, – расстроенно сообщил он.

– Ик! Ик! – только и слышалось из зарослей бурьяна.

В тревожном молчании отряд бежал через поле к лесу. Впереди несся физрук Гусев. Пустой оранжевый рюкзак высоко подпрыгивал на его спине.

Туча наползала тяжелым блином, в ее утробе ворчало, вспыхивал электрический свет. Ветер бил в лицо, сшибал с ног.

Матвей бежал легкой рысцой, постоянно оглядываясь, чтобы не сильно обгонять подопечных. И чтобы им не было так страшно, без остановки, не задыхаясь, говорил:

– Когда Гагарин разбился, тоже была повышенная облачность.

– На летающую тарелку не похоже, – отозвался Гера.

Туча надвинулась, вобрав в себя дневной свет. Поле накрыли сумерки, лес почернел. Вспышки стали чаще. Били они всухую, без грома и пока были не видны. Но вот яркий электрический зигзаг разорвал небо. Молния лишь немного не дотянулась до земли.

– Замерли!

Словно упершись во что-то, молния дала искру, собираясь в комок.

– Что за черт? – воскликнул физрук.

Шар ринулся к застывшим фигурам.

– Сюда! – вдруг заорал Кривой и, размахивая руками, помчался в сторону.

– Стой! – побежал за ним Матвей.

Молния юркой ящерицей метнулась за бегущими.

– Эх! – только и успел воскликнуть Юрка.

Возмущенное гудение, хлопок, вспышка. Куст репейника задымился. Кривой поднял голову.

– Не попала! – крикнул он.

Народ загалдел.

– Двигаемся дальше! – приказала Алена.

Матвей добежал до чадящего бурьяна.

– Сделаешь так еще раз!.. – встряхнул он блаженно улыбавшегося Юрку.

– Под дерево! Под дерево!

У Матвея в запасе было достаточно слов, чтобы прибить Кривого на месте, но он бросил его.

Томочка вела девчонок к тощему ряду деревьев, что тянулся через луг.

– Куда? – заорал вожатый.

– Прячемся! – заверещали перепуганные девчонки.

– Назад!

Ахнуло небо, выплевывая из себя сгусток электричества.

Девчонки скрылись под деревьями. И тут, словно чье-то злое око внимательно следило за ними – молния шарахнула в высокую сосну, стоящую крайней в жидком ряду.

Матвей оттолкнул бежавшего рядом с ним Юрку.

– Уводи остальных в лес!

Ветер взвыл с новой силой, желая повалить не только деревья, но и мечущихся по полю людей. Земля дрогнула от грохота. Шаровая молния мячиком прыгнула с небес и заметалась, зашипела, разбрасывая возмущенные искры.

– Стой! – заорал Матвей, но Юрка не слышал его. Он несся наперерез молнии.

– Умри! – срывая голос, завопил вожатый.

Молния дернулась в Юркину сторону.

Ливень накрыл водяной стеной. Он начался мгновенно, бурно. Сплошным потоком с неба полилась вода. Тяжелые капли зло стучали по голым плечам и ногам, вбуравливались в затылки и макушки, барабанили по козырькам кепок.

Матвей налетел на девчонок и, как курица над цыплятами, раскинув руки, погнал их к уже недалекому лесу.

Тучи еще озарялись возмущенными всполохами. Так и не разорвавшаяся шаровая молния по водяной струйке ушла вверх, и теперь там жаловалась своим собратьям на неласковый прием на земле.

Гром нехотя ворчал, тучи сдавали завоеванные позиции. Стоило ребятам скрыться в лесу, как дождь начал ослабевать. Тучу вело в сторону. Она отползала, оставляя за собой отмытое небо, полное солнца, радости и лета.