Читать книгу Первые шаги в поисках себя - Сергей Олегович Слободчиков - Страница 4

Он поехал в командировку в областной центр. Там, переделав свои дела, возвращался в гостиницу. И зашёл в небольшое кафе поужинать. До отправления автобуса домой оставалось часа три. Заказал мальчишке-официанту свой нехитрый ужин: порцию риса с салатом и куском жареной рыбы, на удивление свежей и аппетитно приготовленной. Он сидел, увлечённый едой, и вдруг его внимание привлекла пара молодых мужчин, которые достаточно бурно обсуждали результаты последнего футбольного матча, на котором с треском проиграла местная команда. На столике у шумных футбольных болельщиков стояла початая бутылка водки и полдюжины пива, лежала копчёная рыба. Клубился табачный дым. «Водка без пива – деньги на ветер!» – понимающе подумал он.

Он – это молодой человек двадцати пяти лет от роду, по имени Иван, роста чуть выше среднего, сухощавого телосложения, слегка сутулый. В общем, типичный молодой человек, можно даже сказать, герой нашего времени… к сожалению. Почему к сожалению? Потому что для полного описания облика типичного героя нашего времени не хватает ещё двух деталей: сигареты и бутылки пива. Да, наш герой курит и периодически достаточно крепко выпивает.

Что заставляло его вести такой образ жизни и как ему удалось пройти уроки взаимодействия с табаком и алкоголем – вот об этом наш рассказ.

К моменту нашей встречи Иван успел окончить школу, жениться, уйти с третьего курса факультета гуманитарного вуза для того, чтобы обеспечивать семью. У него есть жена и четырёхлетняя дочь Катюшка. Он часто ездит в командировки по области на своей старенькой «шестёрке» или на рейсовом автобусе, как в тот день. Иногда печатает небольшие статьи, заметки в местной «Вечёрке».

Редкие свободные уик-энды с компанией приятелей просиживает в бане. Души не чает в дочери, но отношения с женой в последнее время сложились достаточно натянутые. Жена его, Ольга, – капризная, взбалмошная молодая особа – была очень зависима от мнения своей, не менее капризной, матери. Очень часто в молодой семье возникали бурные скандалы, с взаимными упрёками, обидами, оскорблениями. Особенно страдал Иван оттого, что жена его постоянно ревновала, что вызывало у него по крайней мере удивление.

– Вроде повода не давал, – недоумевал он.

«Как будто у неё у самой такой опыт имеется», – появлялись мысли.

Поэтому Иван не нашёл ничего лучшего, как уходить в работу или выпускать пар в пьяном угаре.

Иван, по мнению окружающих, женился рано. Они с Олей долго встречались до свадьбы, ещё со школьной скамьи.

Однажды Иван присутствовал в доме родителей будущей жены. То, что он увидел и услышал, сначала буквально шокировало его, а потом он понял, что это система. А ещё он понял, что, кроме него, это никого не взволновало. А произошло следующее.

Был званый ужин, Иван с матерью пришли официально договариваться о будущей свадьбе, хотя уже всё было десять раз переговорено. Присутствовали все родственники со стороны невесты, не было только будущего тестя. А у Ивана, кроме матери, родственников в этом городе и не было. Гости уже приступили к праздничной трапезе, когда появился будущий тесть с огромным букетом алых роз, и слегка навеселе. Ольгина мать этот момент сразу отметила и, не дав мужу пройти к гостям, могучей грудью оттеснила его на кухню со словами:

– В таком виде к гостям не пущу! Здесь будешь обедать. Я сказала!!! Во-первых, будешь есть то, что дам! Во-вторых, будешь есть молча! Я сказала!

Иван это услышал, но отца Ольги в тот день больше видеть не привелось. Будущий тесть отбывал наказание на кухне. Иван только потом догадался, какой для него это был знак.

Сразу после свадьбы молодожены пару месяцев пожили у её родителей. И как только Иван понял, что ему уготована такая же роль, как и его тестю, настоял на том, чтобы они с молодой женой стали жить самостоятельно. Он нашёл достаточно приличную двухкомнатную квартирку. Для оплаты квартиры и для жизни вообще – ведь он теперь глава семьи – ушёл из института и вместе с другом организовал небольшое предприятие, приносящее пусть скромный, но достаточно постоянный доход. Для этого нужны были частые отлучки из дома, командировки, заботы о том, чтобы семья ни в чём не нуждалась. Как говорится, хотел как лучше, а получилось… Где-то недосмотрел Иван. Что-то недопонял. Крутой нрав, точная копия мамин, молодая супруга проявила буквально сразу же. Капризы, скандалы по пустякам, шантаж разводом и так далее. А может быть, просто не любила?! Так или иначе – получилось то, что получилось. И дошёл наш герой до такого состояния, что жизнь уже не мила стала.

– Водка без пива – деньги на ветер! – горько усмехался Иван, страдая и мучаясь, снова и снова прокручивая в памяти навязчивые мысли – воспоминания о своей семейной жизни. О том, как она началась и как неизбежно подходила к концу.

Сначала он с неудовольствием оглянулся на парней, громкими возгласами отвлекавших его от еды, но, присмотревшись внимательнее, узнал в одном из них своего давнего знакомого, с которым в детстве посещал секцию футбола. Тот его тоже узнал. Последовала радостная встреча, подогретая алкоголем. И вот Иван уже сидит за соседним столиком с бокалом пива в одной руке и куском копчёного рыбца в другой.

Бывший приятель знакомит Ивана со вторым парнем представительного вида.

– Это мой босс! Я у него водителем работаю, – сообщает приятель Ивана, слегка заискивающе заглядывая в глаза боссу.

Босс – полноватый высокий парень с золотой серьгой в левом ухе, абсолютно лысый. Вальяжно, через стол, не поднимаясь, протягивает руку для приветствия. Крепкого мужского рукопожатия не получилось. Иван стиснул три потных вялых пальца, остальные как-то не попали в ладонь Ивана.

«Как дохлая рыба!» – подумал он.

Тем временем собеседники Ивана, изрядно разгорячённые алкоголем, оставили тему футбола и переключились на обсуждение своих любовных похождений. Иван при этом засобирался было на выход, но его остановил вопрос «босса»:

– Слышь, Иван! А ты, говоришь, из райцентра приехал?! Там у вас во втором микрорайоне такие девочки обретаются! Пальчики оближешь!

– Да, девчонки у нас есть симпатичные, я сам живу во втором микрорайоне, знаю, – сказал Иван, вставая.

– Да и не только девчонки, я года полтора к одной зазнобе заезжаю, считай, постоянно, когда её мужик по командировкам мотается.

У Ивана внутри похолодело от скверного предчувствия. Он напрягся всем телом, мурашки ледяной волной прокатились по спине и рукам. Во рту пересохло, а хмель из головы как холодным ветром выдуло. Многочисленные кусочки разрозненной мозаики вдруг сложились вместе. Колени подкосились, Иван плюхнулся на стул. Страшное понимание пришло в виде мысли о том, что перед ним сидит и куражится в своём хвастовстве любовник его жены.

– Не на Строительной улице живёт твоя зазноба? – едва владея собой, с трудом проталкивает Иван слова через пересохшее горло.

– Да, там есть новая девятиэтажка, фирма «Профессионал» в ней располагается.

– А зазнобу не Ольгой зовут?! – совсем тихим зловещим голосом шепчет Иван, кулаки его непроизвольно сжались до хруста в суставах.

– Правда – Ольга! Дочка у неё четырёхлетняя, Катенька. А ты откуда знаешь?! Тоже захаживал к цыпочке? – спросил «босс» и начал трезветь, увидев красные пятна ярости на лице Ивана.

– Тоже захаживал… иногда! – закричал Иван и в прыжке, падая, попытался достать кулаком на удивление прыткого «босса», который проворно отпрыгнул в сторону за спину тоже вскочившего своего водителя.

Что было дальше, Иван помнил весьма смутно. Во время потасовки ему изрядно намяли бока и «босс», и его водитель. К огромному Иванову сожалению, он так ни разу и не заехал по розовой упитанной физиономии «босса». Этого он себе ну никак простить не мог. Как добирался домой, не запомнил. Ударили по голове чем-то тяжёлым.

От жены он ушёл на следующий день. Приехал домой с разбитым, опухшим лицом. Переступил порог и, не глядя в глаза жене, чтобы не сорваться и не прибить её, стал молча собирать в чемодан свои нехитрые пожитки. Ольга стала ворчать и ругаться по поводу пьяных драк «алкаша, которого нельзя оставлять без присмотра». Иван до боли прикусил разбитую губу и судорожно сцепил пальцы за спиной.

– Я всё теперь про тебя знаю! Пообщался вчера с твоим… лысым боссом. Живи теперь как хочешь. Я тебе не судья!

Ольга хотела что-то сказать, но осеклась на полуслове, опустила руки, ссутулилась, как-то внезапно состарилась лицом, когда услышала жёсткие, злые слова Ивана, продолжавшего говорить:

– Хоть сейчас не ври! А мамаше своей привет передавай! То-то довольна будет: сделала своё чёрное дело, – сказал Иван и вышел из квартиры. Хотел хлопнуть дверью, но подумал: «Не дождётесь! Дверью хлопнешь, а потом скажут, что скандал устроил. Пойду к матери».

Её, слава богу, дома не оказалось.

– Опять дежурит на своей «Скорой», тем лучше, зудеть не будет, а завтра пойду искать себе жильё, – решил Иван, раскупоривая бутылку водки, купленную по дороге, и налил её доверху в любимую материну кружку, красную, с белым швейцарским крестом – подарок подруги.

Наутро, жестоко страдая от головной боли, Иван первым делом, как проснулся, побрёл на кухню и стал похмеляться остатками водки. Светлана, мать Ивана, по каким-то причинам задержалась на своей скорой помощи, а Иван уже успел сходить за новой бутылкой и снова изрядно набраться. К моменту прихода Светланы домой Иван уже почти ничего не соображал. Кое-как испуганная Светлана добилась от сына, что он ушёл от Ольги, и стала звонить невестке. Иван же от такого количества водки, выпитой практически без закуски, потерял сознание. Она пыталась как-то помочь сыну, налаживала капельницу, промывала ему желудок.

Её неоднократные попытки дозвониться невестке увенчались успехом только к вечеру, но трубку взяла не Ольга, а её вечно всем недовольная мамаша. Разговора, как обычно, не получилось: из криков, брани и потока оскорблений Светлана поняла, что Иван пришёл пьяный после какой-то драки и оскорбил Олечку. А она не выдержала подобного с ней обращения и была вынуждена выгнать этого алкоголика и дебошира, который чуть не избил и Ольгу, и маленькую Катеньку.

– И пусть этот хулиган забудет и про жену, и про дочку! – прокричала в трубку Олина мать. – Не чета он нам. А если будет домогаться встреч, то я задействую все возможности, чтобы упрятать этого разгильдяя в тюрьму, которая давно по нему скучает.

Иван проснулся ночью, сидел и молча плакал. Опять сильно болела голова, саднило разбитое лицо. Очень болели плечевые суставы, он смутно помнил, как ему закручивали руки назад и колотили по рёбрам. Немного успокоившись, потихоньку, чтобы не разбудить спящую мать, оделся в темноте, нащупал в кармане несколько мятых купюр.

– На пиво хватит, – решил он.

Где-то опять слонялся, пил тёплое пиво, потом заснул в парке на лавочке. Отлежав бока и подвернувшуюся под грудь правую руку, он с трудом проснулся. Долго растирал руку и, практически не чувствуя её, испугался, что работать рука больше не будет, так как кисть совсем перестала двигаться. Но ничего, вроде оттёр, зашевелились пальцы, и кисть стала приподниматься.

– А на кой ляд мне такая жизнь?! – спросил он сам у себя.

– Ты чего, браток, мрачный сидишь? Выпить хочешь? – раздался голос какого-то мужичка с клочковатой бородой, одетого в помятую несвежую рубаху и грязные спортивные шаровары.

– Выпить-то хочу, да нечего, – ответил Иван, чуть оживившись.

– Ну, дело нехитрое, сейчас что-нибудь организуем…

Так и покатились дни, недели. Прошёл год. Квартиру себе для жизни он не нашёл, да и не искал, честно говоря. Жил с матерью, стараясь с ней реже встречаться, чтобы не видеть и не слышать постоянных укоров. Подстраивался под её график и, когда она была не на дежурстве, старался уехать в командировку или уходил из дома.

Боль в душе притупилась, глухая обида подёрнулась холодным пеплом, но где-то очень глубоко в душе ещё теплился злой уголёк, готовый в любую минуту вспыхнуть пожаром, если только дать ему пищу. Вся жизнь превратилась в борьбу с этим угольком, в котором кроме обиды было много ещё чего разного. Там был и страх за маленькую Катюшку, и огромное чувство вины перед ней. Да и перед самим собой за то, что жена предпочла другого. А теперь за этого другого, по слухам, собирается выходить замуж. Что только не делал Иван с этим прожигающим душу угольком. И уходил в работу, напрашиваясь в длительные изнурительные командировки. И пытался забыться с девушками не очень-то серьёзного поведения, и периодически напивался до отключения сознания. Но как только память к нему возвращалась, с нею сразу возвращались и неизбывная тоска, и опять обида. А за этим – желание отомстить, наказать и свою бывшую, и её полюбовника, и себя за неспособность жить по-мужски, за то, что не сумел сохранить семью. Иван, как ему казалось, вернулся к нормальной жизни. Но в действительности стал менять одну работу за другой, раз в три-четыре месяца уходя в запой, заливая алкоголем жгучую, незаживающую рану в груди.

Помог Ивану, как это часто бывает, Его Величество Случай. О, эти якобы случайные закономерности! Как часто кажется нам, что мы «случайно» встречаемся с кем-то, «случайно» кого-то или что-то теряем. На самом деле нет случайностей. Мы просто до сих пор не понимали закономерность, скрытую в этих случайностях. А идея здесь незатейлива до смешного или до гениального. А впрочем, это почти одно и то же! Давайте-ка разберемся в самом слове «случай». Какие мысли возникают? Например, разделить его на части? Вот так: с-луч-ай? Какой «ЛУЧ» высветился? Ну конечно луч Божьего провидения. С-ЛУЧ-айно, это значит – с ЛУЧом Божьим. Он-то и помогает нам, он-то и обучает. Его Величество Случай есть результат наших предыдущих мыслей и поступков! И всё случайное, что нам нравится, и всё случайное, что нам не очень по нраву, – это результат нашей прошлой жизни, наших мыслей и поступков.

Итак, случай в жизни Ивана сыграл не последнюю роль. Мы уже понимаем, что раз эта встреча произошла, значит, Иван к ней уже был готов.

Итак, раннее августовское утро в безлюдном парке. Живописный берег небольшой речушки, поросший густыми старыми ивами и липами, а местами непролазной крапивой. Лучи восходящего солнца просвечивают сквозь листву, создавая причудливый резной узор на траве и пустынных дорожках старого парка. Иван в состоянии глубокой депрессии сидит на той самой лавочке, где около года назад чуть не передавил нервы на руке, когда пьяный заснул на ней. Безсонница, которой страдает теперь Иван, – это один из первых и стойких признаков алкогольной зависимости. Он сидит здесь уже часа два, выкурив полпачки сигарет и глядя в одну точку.

– Ой, Вань! Это ты, что ли?! – вдруг долетает до сознания чей-то удивлённый голос. И с трудом выбравшись из своих мрачных раздумий, видит он перед собой долговязого парня, соскочившего с велосипеда.

Иван силится вспомнить, где он его видел раньше, и наконец-то узнаёт бывшего одноклассника Николашу, по школьному прозвищу – Торшер. Николаша и сейчас, как в пятом классе, очень похож на этот осветительный прибор. Он всегда был высок, худ и, что самое главное, обладал большими оттопыренными ушами, при этом очень тонкими. Если Торшер стоял против солнца, то его уши просвечивались, создавая эффект включенных лампочек. Кстати, сам он своими необычными ушами очень гордился, так как где-то вычитал, что большие уши – это признак гениальности, что в его случае в общем-то было недалеко от истины. Если он за что-то брался, то делал это гениально, доводил это дело до совершенства, а иногда и до абсурда. Ленился он тоже гениально. Для того чтобы в школе к нему поменьше придирались, он сначала из дерева, потом из специальной резины стал вырезать печати поликлиники и даже личные печати врачей. Причем так скрупулёзно, что отличить невозможно было.

– О! Я вижу знакомые симптомы. Что, брат, алкогольный урок проходишь? Домашнее задание не получается? – говорит он и, присаживаясь на лавочку, продолжает: – Знакомое состояние. Проходил я уже такой урок. Ты знаешь, я думаю, что все люди проходят через это испытание: либо это алкоголь, либо табак, либо наркотики. А кому-то так «повезёт», что всё вместе получает. И либо сам проходит уроки, либо его родственники. Можно эти уроки проходить и через своих родных и близких. Ты хоть без наркоты обошёлся?

– Я думаю, что хрен редьки не слаще, – отвечает Иван. У него в душе появилось тёплое чувство благодарности к Николаше-Торшеру, ему было очень приятно смотреть в его участливые глаза, на его смешные уши.

– Это точно! А я вот через всё это прошёл.

– И что? Завязал полностью?! – с надеждой в голосе поинтересовался Иван.

– Представь себе – уже почти полтора года по-настоящему трезвый и здоровый образ жизни веду. И не тянет даже. Научился перестраиваться. Вот видишь – каждое утро километров пять-шесть наматываю.

– Сам научился или помог кто?

– Сначала, проходя наркотические уроки, дошёл до последней черты и сам сильно захотел освободиться от зависимости, а потом помогли по-настоящему добрые люди. Я когда после второй передозировки из реанимации выбрался, понял, что такая жизнь не для меня. Надо было с этим что-то делать. А было это в Крыму. И там мне подсказали, что живёт в окрестностях Симферополя семейная пара, которая лечит не только от алкогольной зависимости, а вообще от всего. Собственно говоря, это не лечение даже, а обучение умению самому заглядывать в самые потаённые уголочки своей души.

У Ивана появилось уже знакомое ощущение предчувствия чего-то очень важного и значимого. Сильная волна мурашек прокатилась по спине, потом по затылку, разделилась на две и закончилась на руках, с мелким ознобом выворачивая руки вовнутрь. Тело напряглось, и во рту высохло. Совсем как тогда, год назад в кафе. Только теперь это было предчувствие чего-то большого и приятного. Ожидание большой радости.

– Постой, постой, Торшерчик! Ты говоришь, в Симферополе живёт эта семья?! А как их зовут – Жанна и Илья? – Ивана уже трясло в ознобе.

– А ты откуда знаешь? Да, Жанна и Илья! Ещё дочки у них имеются. Маша и Даша их зовут. Ты что, тоже ездил в Крым?!

– Я же там родился, а Жанна – моя родная тётка. Послушай, так не бывает! Это мистика какая-то!

– Какая мистика?! Я там был зимой прошлого года, мы до сих пор переписываемся. Я им очень благодарен и признателен. Ну надо же! Имея таких родственников, он сидит тут, страдает, вместо того чтобы мчаться за билетом и ехать в Крым!

– Да я и не знал, что они занимаются освобождением от зависимости. Вот это новости! Надо матери пойти рассказать! – вскакивает Иван со своего места. – Николаша, огромное спасибо тебе! За всё! Обязательно поеду в Крым!

– Как приедешь оттуда, найди меня, расскажешь, как съездил. Я знаю, что такая помощь многим нужна. Но не все знают, что нужно ехать в Крым.

Иван порывисто обнимает Николашу, убегая, оборачивается, машет ему рукой на прощание.

– Я найду тебя! – кричит он.

– Я знаю, – тихо, уже сам себе, говорит Николаша, развалившись на парковой лавочке и блаженно улыбаясь, с радостным чувством добросовестно выполненного дела.

На следующий день, ранним утром, в доме на окраине Симферополя раздался телефонный звонок. Стройная женщина сорока четырёх лет, в спортивном трико сидела в позе лотоса.

– Телефон звонит в такую рань! – с лёгкой досадой вслух констатировала она этот безспорный факт, медленно выходя из медитативного состояния и возвращаясь в реальность.

Телефон тем временем продолжал настойчиво требовать к себе внимания. Подождав какое-то время (а может, замолчит?), она потянулась к неумолкающей телефонной трубке.

– Похоже, что кому-то я очень сильно нужна! – мелькнула мысль. Она взяла трубку…

– Жанночка! Здравствуй, дорогая моя! Ты узнаёшь меня?! – раздался робкий, срывающийся от волнения голос.

Это звонила старшая сестра, которая несколько лет назад, прихватив в охапку сына Ваньку, уехала в Сибирь. Она сбежала от своего мужа – пьяницы и дебошира, обладавшего ещё одним «изумительным» качеством: как многие хронические алкоголики, был её Василий патологически ревнив. Его неуёмная ревность явилась последней каплей, переполнившей чашу терпения. С облегчением вздохнула только тогда, когда спускалась по трапу самолёта в далёкой Сибири. Там она одна воспитывала сына, обидевшись на весь белый свет, не отвечала на письма и телефонные звонки.

Жанна прочитала где-то, что дети повторяют жизненный путь своих родителей. Ведь родители являются примером для подражания. Вне зависимости от того, как дети к ним относятся.

Эти мысли с огромной скоростью пронеслись в голове у Жанны. «Действительно, прихватило крепко, раз Света через гордыню-то переступила!» – снова подумала она.

– Светик! Ну конечно узнаю! Тем более что ждала твоего звонка. Ты мне сегодня приснилась. Боже, сколько прошло лет! Рассказывай, что у тебя стряслось?

– Да, ты права! Дело у меня очень серьёзное. Я понимаю, что веду себя безсовестно: за столько лет ни разу не позвонила, а начинаю с просьбы. Иван мой сильно запил: с женой разошёлся. Загуляла его барышня. Вот Иван и сорвался. Не смогу, говорит, жить без них! Даже несколько раз пытался уйти из жизни. Что я только не делала: и ругала, и просила, и в ногах валялась. Пыталась лечить, и заговорённой водой поила – ничего не помогает. Больно смотреть, как жизнь из парня вытекает.

Эту тираду, выданную на одном дыхании, Жанна выслушала достаточно спокойно. Нет, злорадства не было, а была горечь оттого, что лет двадцать назад она пыталась объяснить сестре пагубность её методов воспитания сына. Но не была тогда услышана. А потом пришла мудрая мысль, что не готова Света услышать то, о чём говорила ей младшая сестра. Какой тогда смысл обижаться?! Нет, не было никакого смысла.

– Да, я занимаюсь этими проблемами. Подожди, а как ты узнала об этом?!

– О, это целая история. Я тут недавно перечитывала одну книжку и натолкнулась на фразу, которая мне сразу понравилась. А написано там было вот что: «Всё то, что нужно человеку, приходит к нему тогда, когда это ему становится по-настоящему нужно!»… Ты представляешь?! Когда положение ухудшилось до последней степени и когда так жить стало невозможно, Господь сжалился над нами. Помощь пришла с той стороны, с какой я меньше всего ожидала. Моя родная сестричка, на которую я, к своему стыду, буквально наплевала, занимается этой проблемой! И как занимается! Вон какая о тебе слава пошла!!!

Ванин одноклассник, которому ты помогла избавиться от наркозависимости, всё ему рассказал. Буквально вчера Иван прибежал на удивление трезвый. Говорит: «Мать, поехали к тёте Жанне! Я знаю, что только она мне поможет». Представь, как мне стыдно за моё упрямство. Прости меня, бога ради! Спаси мне сына!

– Я тебя вот о чём хочу спросить, – с некоторым сомнением произносит Жанна, – это он сам захотел избавиться от зависимости или это твоё желание?

– Жанночка, честное слово, это он всё придумал. Он только что помчался на вокзал за билетом, а мне строго-настрого приказал не отходить от телефона, пока я к тебе не дозвонюсь. Знаешь, я его таким решительным никогда не видела! Удивительно даже.

– Где же ему быть решительным, если ты за него всегда решения принимала. Тряслась над ним, как клуша, вот и отшибла у парня всякую охоту проявлять какую-нибудь инициативу. Это очень хорошо, что он сам хочет бросить пить, – раздумчиво, больше себе, чем сестре, произнесла Жанна. – Это хороший признак. Непременно вам обоим нужна моя помощь. Так что бери отпуск, и немедленно приезжайте.

– Подожди, а мне-то зачем помогать? Иван ведь пьёт, не я?! – удивляется Света.

– Вот с тобой-то, дорогая моя, нужно работать в первую очередь! – категорично и достаточно жёстко отрезала Жанна.

– Да-а? Ну, хорошо. Очевидно, так даже лучше будет. Сейчас позвоню ему на мобильный, пусть и мне берёт билет. Приеду! Давно ведь не виделись. Очень хочу всех вас увидеть. Как там племяшечки? Взрослые уже?! Больше всего по отцу соскучилась. Он, наверное, до сих пор на меня обижается?

– Дурёха ты, Светка! Да он никогда и не обижался на тебя. Ты всё это придумала. Я понимаю так: это ты на всех нас обиделась. В общем, я вас жду в самое ближайшее время. Всё. До встречи.

Жанна не на шутку разволновалась. Она продолжала сидеть в той же расслабленной позе, но внутри кипела напряжённая работа. Она вспоминала те далёкие дни и те непростые отношения, что сложились между сёстрами. «Не простые отношения были, а сложные. В слове «сложные» – корень «ложь». А значит, сложные отношения – это обманные, с ложью. А ведь так оно и было! Обманные отношения были, неискренние», – решила Жанна и стала вспоминать прожитые с сестрой годы.

Картинки прошлой жизни быстрой чередой мелькали перед её внутренним взором. Благодаря привычке анализировать жизненные ситуации она быстро остановила этот бег мыслей и начала с того, чему она учила своих учеников – с Благодарности. Она мысленно поблагодарила Светлану за те уроки, через которые им пришлось пройти. В конечном итоге во многом благодаря своим отношениям с сестрой она и стала тем, кем стала. Она начала изучать психологию межличностных отношений, сама очень много поняла и о себе, и о том, какие внутренние механизмы включаются негативными эмоциями. Улыбнувшись и пожелав Светлане счастья, она в который уже раз начала размышлять над причинами, которые могли тогда привести к трудным отношениям, а потом к отъезду Светланы в Сибирь.

Начались все эти трудные отношения, как у многих, с детства. С ненормального воспитания в дефиците любви между родителями. Мать была вспыльчивой, резкой, порой до грубости. Отец же стоически переносил взрывоопасный характер жены. Девочки, как в зеркале, отразили противоречия, через которые их мама и папа так и не смогли пройти. Взаимные обиды, ревность, большие и маленькие скандалы сопровождали всё их детство и юность. Только повзрослев и переоценив многое в жизни, Жанна изменила отношение к сестре. А как Светлана? Ну что же, поживём – увидим.