Читать книгу Харвуд Макк Грайер. Том I. Харвуд Макк Грайер. Том II. Возвращение в Харвудский замок - Сергей Ольха - Страница 3

Том 1.
Харвуд Макк Грайер
Часть II.
«Охота за подсвечниками»

Оглавление

I


Пушечное ядро попало в бревенчатый навес и разнесло его в щепки. Несколько солдат, стряхнув с себя осыпавшуюся землю, стали продвигаться дальше по окопам. Вокруг всё взрывалось и горело. В дыму видимость заканчивалась на расстоянии вытянутой винтовки. Отряд спотыкался о трупы своих однополчан. Но высовываться из окопов ни в коем случае нельзя. Над самыми головами свистела картечь. Порой она срывала с плеча погон. Ещё взрыв. Двое остались лежать в окопе. Последние четверо солдат приостановили продвижение.

– Дьявол! Как могли береговые редуты пропустить испанскую эскадру?! Ведь это галеоны, 42 орудия по каждому борту! Они нас с землёй сравняют!

– Не паникуй, Тоган. Осталось ярдов сто пятьдесят, и мы у своих… Слышишь? Это наша артиллерия. Пошли.

Миновав два изгиба траншеи, солдаты скатились в большую воронку. Дно её ещё дымилось. Казалось, полю боя нет конца и края. Нет и квадратного ярда земли, куда бы ни попала дробь или ядро. Выбравшись из воронки, солдаты проползли под заваленными деревьями. Снова из дыма показалась траншея. Повела она солдат чуть на подъём и упёрлась в окоп, где не так давно стояло орудие. На горячей земле распластались четыре трупа и покореженный корпус пушки. Не заглядываясь на эту картину, солдаты проползли по руинам передовой и вновь вышли на окопы. В окопах замерли навечно тела убитых, причём половина из них одетая во вражескую форму.

– Испанцы уже штурмуют залив?! – солдат не ожидал увидеть на своей земле противника.

– Что ж, они мимо проплывать будут?

– Так, рты закрыли оба! Это – война, если кто-то ещё не в курсе. Мне приказано вывести оставшихся с косы, и я выведу вас. Нам уже встретилось наше орудие, мы добрались до артиллерии.

Неподалёку раздался взрыв. Просвистела картечь. У одного солдата снесло головной убор, другого ранило в плечо. Тот вскрикнул и упал на дно окопа. Тоган ему зажал рану.

– Живой?

– Живой, – процедил сквозь зубы рядовой, корчась от боли.

От своего кителя Тоган оторвал рукав и перевязал рану.

– Потерпи. Мы почти добрались. Генри, он не сможет идти.

Ежеминутно Генри терял людей. Он уводил из-под обстрела половину батареи. Вторая половина осталась их прикрывать. Не знал Генри, что второй половины больше нет.

– Крауфорт, останешься с раненым. Мы вернёмся с подмогой за вами. Тоган, ты пойдёшь со мной, – приказал Генри и забрал у раненого бойца подсумок.

Вдвоём они преодолели разрушенные окопы, обогнули горевший участок земли и вышли на рубежи своей артиллерии. Генри представился старшему по званию, доложил обстановку и попросил помочь привести своих двух оставшихся бойцов. Командир послал за ними солдат.

– И сколько вас было? – командным тоном спросил командир, глядя в подзорную трубу на вражеские суда.

– Тридцать семь.

– А осталось четверо.

– Да.

– Не густо.

– Я смотрю, противник уже ступил на нашу землю.

Опустил командир подзорную трубу и посмотрел на Генри.

– Уже да. Первый штурм мы отразили. Но последующий, боюсь, не сможем. В окопах полегли две трети моих солдат. У нас осталось всего четыре действующих орудия. Если наши фрегаты не выйдут вовремя из залива на помощь, нас с вами наградят посмертно, сержант.

Порученный ему приказ Генри выполнил, но финал его не радовал. Артиллерия четвёртый день удерживала осаду. По-видимому, это последний день. Всего два кабельтова отделяли три испанских галеона от берега. Сквозь дым и взрывы просматривались эти большие корабли. 126 орудий сыпали ядрами по укреплениям англичан. «И действительно, – думал Генри, – каким образом галеоны прошли через береговую охрану? Ведь это не ялики, – это гигантские суда! Видимо, они и портовые укрепления испепелили».

Внезапно наступила тишина. Обстрел прекратился. А вот и штурм. От судов отчалили длинные шлюпки с морской пехотой. Командир обратился к Генри:

– Сержант Уильямс.

– Я.

– Вы, как старший по званию после меня, возьмёте на себя командование левым флангом. Я возьму правый. Оставшиеся орудия и передовая будут вести огонь по десанту. Как только испанцы сойдут на берег, мы с вами атакуем их с флангов. Атаковать врукопашную, сержант. Вы готовы отдать жизнь за великую Англию?

– Готов!

– Тогда расходимся. Орудия, пли!

Начался залп из четырёх последних пушек. С первых двух полос окопов по шлюпкам полетела дробь и картечь. Все боеприпасы отдали на передовую. В распоряжении же флангов оставались только штыки и палаши. Фланги расположились в траншеях и ждали высадки десанта. В одну шлюпку попало ядро. Её разнесло пополам. Оставшиеся в живых солдаты барахтались среди обломков и трупов в окрашенной кровью воде. «Одной меньше, – утешал себя Генри. – Но силы всё равно неравные, ох как неравные».

Первые шлюпки коснулись берега.

– Приготовиться! – скомандовал Генри, насаживая штык на винтовку.

Со шлюпок стал высаживаться противник. Правый фланг поднялся в контрнаступление. Первые ряды обоих сторон уже лязгали оружием в рукопашной схватке.

– Тихо! Рано ещё. Пусть они повернутся все к нам спинами, – поцарапанное, испачканное в земле и копоти лицо Генри выглядывало из-за грунта траншеи. Ожидался жестокий бой. По всей вероятности, последний. – Рано… Рано… Теперь, без единого крика, нанесём им удар с тыла. Вперёд!

Левый фланг поднялся с траншеи и молча устремился на противника сзади. Сквозь крики и шум рукопашного боя отряд Генри, как и предполагалось, никто не услышал. До спин жёлто-красной униформы испанцев оставалось пятьдесят ярдов, тридцать, десять… Штыки и палаши с сочным звуком вонзились в бравые тела морских пехотинцев. Генри работал штыком, как иголка швейной машинки: одного, второго, третьего. Так продолжалось секунд десять. Только после основная часть десанта заметила, что их рубят сзади. В отряде противника начался переполох. Войска смешались. Стрелять в этой каше было невозможно. Пошла настоящая рубка. Земля медленно заливалась кровью.

Глаза Генри бегло искали жёлтые испанские кители. Когда взгляд улавливал таковые, Генри пускал в ход штык. Иногда приклад. Ещё одного наколол на штык. Справа на него замахнулась сабля. Он отбил удар винтовкой и наотмашь чиркнул штыком по красному воротнику. Толчок в спину. Генри оказался на четвереньках на сыром от крови песке, но быстро поднялся. Снова ткнул штыком вражеское туловище. Штык противника сзади проткнул ему китель над плечом, под погоном. Но плечо не задел. Генри повернулся и нанёс этому солдату удар прикладом по лицу. Кровь врага брызнула Генри на щёку. Отвернувшись, он чуть не пропустил удар, отбив саблю винтовкой. Испанский пехотинец с размаха обрушивал на Генри удары саблей. Тот только успевал ставить блоки. Генри отступал. Сабля уже раскрошила деревянное цевьё ружья. Его спасал только ствол. Пехотинец злобно впился чернооким взглядом, и что-то кричал на своём языке. Генри упёрся в кого-то спиной. Он ещё раз отразил удар сабли и оттолкнул испанца ногой. Теперь наступал он. Пехотинец отбивал саблей колющие удары штыка. И вот, один удар он пропустил. Штык угодил ему в бок, в самый край. Пехотинец вскрикнул. Генри выдернул штык и ткнул уже в грудь. Пехотинец свалился. Опять толчок. Генри упал на землю и выронил винтовку. Он повернул голову, насколько позволяла шея, и боковым зрением заметил над собой взмах ружья. Откинулся Генри в сторону и перевернулся на спину. В нескольких дюймах от него штык вошёл в землю. Испанский солдат отпустил ружьё, выхватил нож и наскочил на него. Он схватил его за ворот и пытался ударить ножом. Генри перехватил его руку и с трудом удерживал её. Пехотинец попался старше него и гораздо крупнее телосложением. Скинуть с себя Генри его не мог. Да и силами не потягаешься. Как ни пытался сержант напрягаться, испанская рука с ножом медленно опускалась к его шее. Вот уже кончик ножа проткнул кожу возле сонной артерии. «Всё, конец»… Из горла пехотинца вылез штык и ушёл обратно. Из рваного отверстия потекла струйка крови. Глаза пехотинца остекленели, и он перестал давить рукой на нож. Генри отвёл в сторону его руку. На него навалилось двести с лишним фунтов мёртвого тела. Кое-как Генри выполз из-под него, стёр с прокола на шее кровавую каплю, поднял винтовку и кинулся в бой. За свою жизнь уже не стоило переживать. Он знал, что испанцы превосходят численностью и, рано или поздно, они порубят англичан на куски. Снова толчком Генри свалило на землю. Остриё сабли скользнуло ему по лопатке. Генри сквозь зубы втянул ртом воздух. Опершись на винтовку, он поднялся. Перед ним упал на четвереньки испанский солдат. Последний взгляд его был обращён на Генри. Тот пробил ему штыком череп. Штык так и остался в голове пехотинца. Генри ощутил удар по затылку, пошатнулся, но устоял на ногах. Повернувшись, с размаха ударил прикладом, и, споткнувшись о чьё-то тело, чуть не упал. Он только заметил, как от удара приклада вылетела челюсть, ударилась о борт шлюпки и упала в воду, оставив кровавый след зубов на белом борту. Послышался пушечный выстрел. Выпустил Генри из рук винтовку и потянулся за палашом. К нему подкатилась голова рядового Крауфорта и коснулась его руки. Сержант поднял с земли палаш. Послышался ещё пушечный выстрел. В трёх шагах от сержанта шла рубка на саблях. На землю упала чья-то рука. За долю секунды увидел, как клинок прошёл от плеча до пояса командира правого фланга. Тот остановился. После его порубили на части. С криком Генри кинулся в толпу, обрушив свой палаш на голову испанца. Он свалил собой двух испанских солдат. Началась возня. В ход пошли кулаки. Генри колотил по морде испанского офицера. От сильного толчка ноги в бок, Генри пролетел два ярда и шлёпнулся в воду, на труп своего солдата. Тут он заметил, что из залива вышли английские линейные корабли. Они шли на испанские галеоны и расстреливали их с кормовых орудий. Крайний галеон уже горел. Эта картина вселила в Генри надежду. Он поднялся, вынул из испанского трупа палаш, но шагнуть не успел. Шальная дробь попала ему в живот. Сержант, вскрикнув, опустился на колени, прижал ладонью рану и повалился на бок. Перед глазами всё плыло, звуки двоились. Кто-то потащил Генри на берег. Это был Тоган. Он сильно хромал, ему выбило один глаз, и на левой руке багрились два длинных пореза от сабли. Но последние силы он отдавал, чтобы спасти своего товарища.

– Только не умирай, Генри, держись.

Он выволок его на берег, оторвал от своего кителя второй рукав, свернул его и приложил к ране.

– Потерпи. Ещё немного. Наши фрегаты уже вышли. Нам надо продержаться, – он перетянул рану ремнём.

Тоган тащил своего сержанта дальше от воды. На песке оставался кровавый след.

Генри учащенно дышал. В животе жалила острая боль. Вовремя его вытащил из воды Тоган. Фута глубины было бы достаточно, чтобы захлебнуться.

Тоган по несколько дюймов передвигал тело раненного Генри. Делая глубокие вдохи, он что-то приговаривал ему. Но Генри уже его не слышал. Он только видел перед собой голубое небо и ощущал жар по всему телу. Рядом раздался взрыв. В сознании Генри наступила темнота, и мысли растворились в пустоте.


II


В баре сидел незнакомый мужчина и делал записи в дневник. Подошла молодая служанка и поставила ему на стол чашку чая.

– Спасибо.

Она присела к нему за столик:

– Вы писатель? – девушка застенчиво посмотрела на его лицо.

Мужчина прервал запись, снял очки и вежливо ответил:

– Нет.

– Просто вы уже полчаса сидите и, не отрываясь, пишите.

– Это мои наблюдения, – сказал гость, закрыв дневник, положил очки в карман пиджака.

– А вы за кем наблюдаете? – служанка оглядела оживлённый бар.

– Почему – за кем? Обычные расчёты, догадки.

Он сделал глоток чая.

– Если бар посещает приезжий человек, строит догадки, делает какие-то записи, и он не писатель… Возможно, он что-то или кого-нибудь ищет? – с интересом сказала девушка, поправляя фартук.

– Вы случайно не из полиции? – улыбнулся мужчина и прищурился.

Девушка засмеялась:

– Нет, что вы. У меня работа такая. Просто много наблюдаю за посетителями.

Мужчина ещё отпил с чашки.

– Да, я действительно в поисках и кого-то… и чего-то… и непонятно чего вообще, – он посмотрел на свой дневник.

– Вы говорите загадками, – вытягивала разговор из мужчины служанка.

– Надеюсь, что мне удастся разгадать эти загадки. Но вам, леди, не стоит посвящаться в эти дела.

Допив чай, он встал из-за стола.

– А я тоже бываю в харвудских долинах, – продолжила девушка, зная заранее, что посетитель не закончит на этом разговор.

Гость опустился на стул.

– Откуда вы знаете, что…

– Я увидела вашу запись в тетради, – улыбнулась она.

– Вы и вправду наблюдательная.… А с какой целью вы там бываете? – вопрос напросился сам.

– У меня там бабушка живёт. И пару раз в год, когда хозяин отпускает меня, я навещаю её. Может ещё чаю?

– Нет, нет, спасибо. А прошлой весной вам не запомнились какие-нибудь события в тех окраинах? – подбирался к сути собеседник.

Служанка на мгновение задумалась.

– Особо нет… Разве что путешественники из Северной столицы…

– Да. Что вы слышали о них? – мужчина чуть не встал со стула.

– Ну, ехал дилижанс, делая остановки в посёлках. А в Харвудском лесу он исчез.

– И никого из странников не нашли? – всё внимание сосредоточилось на ожидаемом ответе.

– Нет… Вы их ищете?

– И их тоже, – он опустил голову.

– Возможно, я смогу вам чем-то помочь, – обнадёжила служанка.

Мужчина в ожидании посмотрел на девушку.

Лысый с длинными усами бармен подозвал служанку. Она принялась накрывать на соседний столик.

«Неужто она знает то, чего не знаю я?» – думал Рейн. – «Это будет удача».

Через пять минут служанка снова подсела к нему за столик, вытерла руки о фартук и продолжила:

– У моей подруги в Хоике, в районной больнице, работает дядя. В состав его персонала входила женщина, которая исчезла вместе с остальными в Харвудском лесу.

– Кто она? Как её звали? – Рейн спешно раскрыл дневник и приготовился писать.

– Она была врачом. Её имя я не знаю…

Рейн досадно постучал карандашом по столу.

– …Но я могу вам дать адрес дяди моей подруги. Он-то знает про неё.

– Будьте так любезны, – лицо Рейна изобразило слово «пожалуйста».

– Записывайте…

Убрал Рейн дневник в саквояж, встал из-за стола и протянул девушке шиллинг.

– Шиллинг за чашку чая?! – округлила она глаза.

– За сведения.

Поблагодарив служанку, он вышел из бара и направился на площадь нанимать карету.

                                   * * *


У таверны остановилась подвода, затаренная бочками и ящиками со спиртным. С неё спрыгнул пятнадцатилетний мальчуган и стал объяснять что-то кучеру. Из входной двери вышел пухлый хозяин и приветливо встретил товар:

– Как хорошо. А я ожидал вас позже. Всё согласно заказу? – радостно оглядывал он груз.

– Да, практически, – ответил один из поставщиков, разгружая повозку.

– Чего-то не оказалось в наличии?

– Не было грога и сухого португальского вина. Но на эту сумму вам добавили креплёного баварского.

Улыбка покинула пухлую физиономию.

– Опять. Как в прошлый раз. Я же предупреждал не пересматривать заказ, – стал нервничать хозяин.

– Сэр…

– Ну, кто просил своевольничать? Было написано нормальным английским языком, что нужно доставлять.

– Сэр, я всего лишь поставщик. Я отвечаю только за наличие груза. Вот список товара, который отправили с порта в ваш посёлок. Я его доставил. И вам не следует спрашивать с меня чужие обязанности, сэр.

Гриффин признал правоту поставщика.

– Извиняюсь, – буркнул он.

– Дядя, но ведь баварское – отличное пиво, – вмешался мальчуган.

– Ты-то что в этом понимаешь? Сходи лучше, позови Ильха. Пусть поможет разгрузить повозку, – командовал недовольный хозяин таверны.

Мальчуган вернулся с барменом. Ильх взялся помогать скатывать бочки с вином на пристроенный помост. Хозяин вновь пробежался взглядом по прибывшему товару, что-то подсчитал в уме и, ворча, зашёл в таверну.

– Ох уж эти умельцы. Им лишь бы что-нибудь сплавить, – не мог успокоиться он.

– Что-то не так? – спросила служанка, поставив стопку тарелок.

– Да вот же, Синтия, опять баварского привезли. На розлив от него никакой выгоды. Зато оно дороже на четыре фунта.

Служанка вытирала мытую посуду и смотрела, как поставщики заносили ящики с вином.

– Следующий раз будем делать заказ в другой порт. Пусть я больше потрачусь на доставку, но зато привезут то, что нужно. Да отстань ты, – Гриффин оттолкнул серого кота, который игрался с его поясом.

                                   * * *


– …Едем уже второй день, а дождь всё так и не перестаёт моросить.

– Да, такой уж тут климат, – сказал Рейн и вытер каплю с брови.

– Ваш плащ ещё держится? А то вон в посёлке можем остановиться, – предложил извозчик.

– Нет, нет, едем. Сделаем остановку только на ночлег.

– Что-то серьёзное?

– Серьёзное, – вздохнул Рейн.

– Ну, завтра точно доедем. Уж к вечеру-то обязательно, – прикинул маршрут извозчик.

– Я так и рассчитывал.

Достал Рейн свои карманные часы. Они показывали ещё утро. Мужчина приложил часы к уху – тишина.

– Ну вот, – выплеснулось разочарование.

Он завёл часы повторно, опять приложил к уху. Ничего.

– Этого ещё не хватало, – цокнул языком.

– Что, отжили своё? – заметил извозчик.

– Да ну, им всего четырнадцать лет. Первая поломка.

Рейн убрал часы на место. После небольшой паузы извозчик продолжил тему:

– Вам повезло. В Хоике у меня есть знакомый часовщик, золотые руки. Напомните, чтобы мы заехали к нему.

– Это бельгийские часы. Навряд ли ваш часовщик знаком с такими механизмами.

Извозчик кратко засмеялся.

– Не существует таких часов, механизм которых загнал бы его в тупик.

Старый извозчик достал из кармана свои часы и протянул их Рейну:

– Как вы думаете, сколько лет этим римским часам?

Рейну не приходилось видеть ничего подобного. Бронзовые карманные часы с крышкой на бронзовой цепочке. Циферблат с римскими цифрами. На внутренней стороне крышки выгравирована какая-то надпись по-итальянски. А поражал этот старинный предмет другим. Толщиной были эти часы с две монеты, не больше. Это, включая толщину корпуса, стекла и крышки. Это какой же должен быть механизм внутри этого чуда! Мужчина захлопнул крышку часов.

– Да, я право восхищён таким изделием. Затрудняюсь сказать их возраст.

– А возраст их скоро догонит второе столетие. Внутри на стенке стоит дата их изготовления. Давным-давно эти часы подарил мне мой товарищ. Будучи моряком, он привёз их из Священной Римской империи. Но они тогда молчали.

Рейн отдал часы извозчику. Тот спрятал их за пазуху и продолжил:

– Я отдал эти часы тому самому часовщику. Он тогда ещё жил в нашем городе. Энди Поккер починил мне их. И вот они ходят уже тридцать восемь лет. А вы говорите бельгийские.

– Не тот ли это Энди Поккер, который в 34-ом поставил на ход часы Большого Бэна, когда никто не мог найти причину поломки механизма? – вспомнил Рейн из газеты.

– Совершенно верно. Вы знакомы с ним?

– Нет. Я читал об этом происшествии. Насколько я помню, у Энди мерзкий характер. Я не думаю, что он возьмётся за мои часы.

– Если я его попрошу, он возьмётся, – извозчик поправил капюшон плаща.

– Вы уверены в этом?

– Просто есть одна история. Как-то давно у Энди случились неприятности. Врать не буду – не помню, по какой причине. Но дело то серьёзное, пахло арестом. Энди нуждался в деньгах. А денег у него не имелось. И я решил помочь ему. Я рос не в достатке, и деньгами был не богат. Благо нашлись люди, которые могли одолжить. Занял я приличную сумму и выручил часовщика. Он порешал свои проблемы и через недолгое время отдал мне долг. Я также вернул деньги хозяевам. Вот такую сделку я провернул. Конечно, я с этого ничего не имел, но зато после Энди мне ни в чём не отказывал. Он хоть и человек вредный, но помощь ценит. Благодаря тому случаю, часы, которые вы сейчас держали в руках, ходят и по сей день уже столько лет. Так что не отчаивайтесь насчёт своих часов. Нам бы только застать Энди дома.

– Ну, что ж, спасибо заранее.

Оседали сумерки, когда карета мерила лужи жалких дорог последнего посёлка перед Хоиком. Дождик уже прекратился, но с веток деревьев и с крыш домов всё ещё капало. В комнатах жилых построек дневной свет сменялся тусклым блеском свечей, который выглядывал на улицу из маленьких окон. Где-то недалеко выла собака. Сквозь дырявую крышу ей залило будку. Навстречу проехала другая карета. Её фонарь и отражение фонаря в лужах постепенно удалялись. Когда они совсем исчезли, на сырые земли опустилась ночь.

                                   * * *


Стоял ясный солнечный день. Осенний ветерок игрался с голыми ветками деревьев. Трава всё ещё сохраняла зелёный цвет. Чья-то оброненная соломенная шляпа плыла по речке, отбрасывая тень на илистое дно. По краю берега шёл мужчина с веслом. Он шёл не спеша, безразлично поглядывая на кувшинки, прибитые широкой полосой к берегу. Из кувшинок торчала голова лягушки. Мужчина без размаха шлёпнул её веслом. Не сбавляя ход, он шёл дальше. Высунулась из воды голова ещё одной лягушки. Мужчина и её шлёпнул веслом. Пройдя немного, он перешагнул через корягу, через другую, шлёпнул веслом следующую лягушку. Через несколько шагов его весло как будто бы зацепилось за кувшинки, да так, что мужчине пришлось остановиться. Он потянул весло, но оно не поддавалось. Он дёрнул его на себя, – безрезультатно. Мало того, весло кто-то стал тянуть в воду. Мужчина сильнее стал тянуть на себя весло. Но в воду его тоже стало затягивать сильней. Тот удивился и стал рывками вытягивать своё имущество. Через несколько попыток он всё же вырвал весло…

– Совсем что ли спятил, дурень!

– А? Что?

– Что, что, аж звёздочки из глаз посыпались.

– Да мне сон приснился, что у меня весло кто-то хотел отобрать.

– Весло… чуть локтем мне мозги не вышиб.

Злая супруга встала с постели, растирая ушибленный висок. Она подошла к столу, из кувшина налила полкружки воды, выпила её и глянула в окошко на улицу. К таверне, через дорогу, подъехала карета. Из таверны вышел её брутальный владелец, попивая горячий чай. Двое приезжих поговорили с ним, и все зашли в помещение. Карету с лошадьми поставили в загон.

– Кого ещё тут ночью принесло, – буркнула женщина и зашторила окно.

                                   * * *


Рейн, извозчик и владелец таверны вошли в бар.

– Ваша комната четвёртая по коридору, – сухо сказал владелец и допил чай. – Вы сейчас будете заказывать еду?

– Да, желательно перекусить с дороги, – ответил Рейн и чихнул.

– Будьте здоровы. Сейчас вам накроют столик. И снимайте вашу мокрую одежду. У меня здесь тепло.

– Спасибо.

Владелец таверны поставил свою чашку на стойку бара и позвал служанку. Подошла опрятная девушка, быстро заправляя свои волосы в хвост.

– Приготовь поесть путникам и не забудь развесить их верхнюю одежду у камина. Если что, я у себя.

Рейн и извозчик присели за пока ещё пустой стол. Постепенно они стали отогреваться. Похоже, бар недавно реставрировался: новые балясины, новые рамы в окнах, новая кладка камина. В помещении стоял запах свежей древесины, воска и… ещё чего-то, непонятного происхождения. Рейн огляделся и только сейчас заметил, что дальний столик в углу занят. За ним сидела цыганка, лет 55-и, и раскладывала карты. На столе у неё с одной стороны стоял подсвечник, а с другой на подставке тлела лучинка, выделяя дым голубого цвета. Это от него исходил специфический запах. Перед столом сидели две девочки и смотрели за занятием цыганки.

Показалась служанка с подносом:

– Вы почему ещё не спите? Живо в постель!

Девочки безоговорочно побежали в свою комнату. Расставила служанка с подноса еду гостям и с улыбкой удалилась.

– Как она на вас посмотрела, – сказал Рейну извозчик. Тот глянул вслед служанке и не сказал ни слова. – Неужели вас не задел этот взгляд?

– Нет.

– В ваши годы я бы не пропустил его, – извозчик взялся за вилку.

– У меня сейчас в голове другие мысли, – озабоченно произнёс Рейн.

Извозчик улыбнулся:

– Ладно, не обращайте внимания… Хм, а вкусный гарнир.

После того, как гости поели, служанка принесла горячего чая.

– Раньше её сожгли бы на костре, – сказал извозчик и отхлебнул из чашки. Рейн по его взгляду обернулся налево. Изредка бросая из-под чёрных бровей мимолётный взгляд на гостей, цыганка продолжала раскладывать карты. Её длинные узорчатые серьги с красными и коричневыми маленькими перьями слегка раскачивались, выглядывая из чёрных распущенных волос. А на шее, на кожаном шнурке, висел золотой амулет с изображением ладони, вокруг которой размещались символы неизвестной письменности.

Попив чай и поблагодарив служанку, извозчик пошёл спать. Рейн ещё оставался сделать запись в свой дневник, пока навязчивый сон не охомутал его.

– Долгая будет поездка, – произнесла цыганка. Рейн оглянулся на неё, но взгляд её был обращён в карты. Мужчина продолжил запись.

– Жаль, что вы окажетесь нерешительным, – звучал её монотонный голос. Рейн опять посмотрел на цыганку. Затем оглянулся вокруг. Пространство в баре, кроме них, никто не занимал.

– Это вы мне? (Гадалка по-прежнему смотрела в карты). Что-то случится? – Рейн развернулся к её столику.

– С вами – нет.

Он поднялся и сделал шаг к цыганке:

– А с кем?.. Скажите, что произойдёт?

Женщина встала, быстро собрала карты и затушила лучинку.

– И не отказывайтесь от услуги иноземцев, – произнесла она и быстрым шагом удалилась в свою комнату. Захлопнулась тяжёлая дверь, и щёлкнул засов.

Какое-то мгновение Рейн стоял, задумавшись над словами гадалки. Затем он взял со стола свой дневник и направился в четвёртую по коридору комнату.

                                   * * *


Утром разбудил голос извозчика:

– Пора вставать, уже время.

– Встаём, встаём.

Рейн поднялся с постели, потянулся и глянул в окно на утренний пейзаж.

В окна уже оживлённого бара, пропитанного табачным дымом, светило солнышко. Больше половины столиков занимали шумные посетители. Споры, дискуссии и хохот развеивали сонное состояние только что проснувшихся гостей. Путники сели за свой столик. Попив чай, они собрались уходить. Рейн подошёл к владельцу таверны, чтобы расплатиться за ночлег:

– Скажите, а вот цыганка вчера здесь была…

– А, эта. Её зовут Маргелита. Она покинула таверну рано утром, – ответил тот, считая оплату.

– А она…

– Я не знаю, откуда она и куда направилась. Даже не подскажу вам ничего о ней.

Рейн кивнул головой, попрощался и вышел вслед за извозчиком.

Карета вновь двинулась на север.

– Какая сегодня хорошая погода, – радовался голубому небу извозчик.

– Да. Сколько уж не видели солнца, – Рейн зажмурился от солнечного луча.

– А на что вам сдалась эта ведьма? – спросил извозчик, заметив интерес Рейна к цыганке.

Мужчина опустил глаза и вспомнил вчерашний вечер:

– Вчера она мне сказала что-то важное.

Извозчик усмехнулся:

– И вы верите в слова таких людей?

– После того, что я услышал год назад от своего деда, ныне покойного…

– И что же?

Рейн посмотрел в глаза извозчику. Несколько секунд они смотрели глаза в глаза. Рейн отвёл взгляд на извилистую дорогу, уходящую к горизонту. Некоторое время они ехали молча. И тему эту в пути больше не поднимали.

Поздняя весна устанавливала свои порядки, держала контроль над серым климатом. Но майское солнышко всё же радовало.


III


Госпиталь при церкви Девы Марии. Холл комендатуры. Седой военврач рылся в бумагах на полке с инициалом «W» алфавитного порядка. Рядом в ожидании стоял молодой сержант и держал в руках головной убор. Наверное, просто, прикрывал им пулевое отверстие в униформе.

– Генри Уильямс? – военврач нашёл карточку пациента.

– Да, сэр, – бодро звучал голос сержанта.

– 11-й пехотный полк Королевских войск, Восточный фронт?

– Так точно, сэр.

Военврач вытянул из кипы бумаг исписанный листок и положил на стол.

– Залив Ферт-Айрон, – вычитал он из содержимого.

– Да, там меня подстрелили.

Заполнил врач графу заключения о выписке и отдал его сержанту.

– Англия гордится своей армией, сержант Уильямс. Можете отправляться домой, – пожал ему руку.

Шёл Генри по коридору комендатуры, когда его остановила медсестра:

– Вы с 24-й батареи?

– Да.

– Сюда прибыл ваш однополчанин. Возможно, он ожидает ВАС.

Сестра повела Генри в левое крыло здания. В соседнем зале у окна полубоком стоял солдат, опершись на трость. Он повернулся к вошедшим. Это был Тоган. Генри кинулся к нему и крепко обнял:

– Тоган! Живой! А мне сказали, что ты погиб, – радовался Генри, оглядывая товарища.

У Тогана был перевязан левый глаз. С правого покатилась слеза. На лице появилась лёгкая дрожащая улыбка.

– Он остался жив, – сказала медсестра, – только серьёзное ранение в ногу, выбило глаз, и после контузии он остался глухонемым.

Генри держал за плечи однополчанина и спешно оглядывал его.

– Он спас мне жизнь, сестра.

– А у него есть родственники?

– Насколько я знаю, – нет… Он поедет со мной.

                                   * * *


Солнце близилось к горизонту, когда извозчик довёз Рейна в Хоик. Они поужинали в местном трактире и с наступлением сумерек доехали до часовщика. Энди починил часы Рейна. Нехотя он согласился, чтобы гости остались переночевать. Для них выделилась комната, которую часовщик планировал заполнить старыми ненужными вещами. Но ещё не успел.

Храп извозчика в другой половине комнаты нисколько не мешал. Рейн Вэксли лежал на кушетке, подложив левую руку под голову. Таким образом, голова лежала на локте. Он, конечно, оставался благодарен извозчику за предложенную помощь. Вообще, всё вроде как шло по намеченному плану. Но всё же подкрадывались какие-то сомнения. Стоило ли ему затевать эту поездку? То, с чего всё это началось, закончилось трагически. А закончилось ли?.. А если нет? Что тогда? Рейн не боялся трудностей, неизвестностей. Он будет идти вперёд, навстречу загадочным вопросам, на которые нужно найти ответы. Пугало другое. Пугала сумасшедшая реальность произошедших событий. И Рейн знал, с чем ему придётся столкнуться. Нужно только идти по правильному пути и довести свою миссию до конца.

Напряжённые по воле провидения мысли сменил сон.

                                   * * *


В дверь постучались. К Энди пришёл его сосед.

– Свежо на улице. Там того и гляди дождь пойдёт. Старина, а что у тебя во дворе за карета стоит? – сказал он и достал из-под плаща бутылку.

– Да так, незваные гости на ночлег. Ты-то что припёрся в такой час?

– Выпить с тобой пива за мой удачный проект.

– Чародей-кудесник. Что опять у тебя там? – часовщик закрыл входную дверь.

– Энди, это переворот в науке! Пойдём, присядем.

– Ну, и что на этот раз?

– Я изобрёл вечный двигатель, – сосед сел за стол и открыл пиво.

Энди рассмеялся.

– Ты спятил. Неоднократно доказано, что это невозможно, – Энди скрестил руки на груди.

– Я знаю, знаю.

– Были попытки во Франции, в Германии, даже здесь, в Англии. Но все они провалились.

– Согласен с тобой. Все эти идеи заранее обречены, – сосед разлил пиво по кружкам.

– Что ж так? – хозяин присел к столу.

– Потому, Энди, что все они основаны на кинематике. А по законам физики никакой механизм на основе кинематики невозможен совершать вечное движение.

Энди подтвердительно кивнул. Сосед отпил с кружки пива и продолжил:

– Мой проект основан не на кинематике.

Энди уже не улыбался. Почему-то тема гостя уже не выглядела смешной и нелепой. Он знал, на что способна фантазия соседа, и не раз лицезрел его логически неестественные, но осуществлённые проекты. Взять даже последний: приспособление, которое цепляется за внутренний угол. Не за выступающий, а за внутренний!

– А на чём же основан твой проект? – Энди сделал глоток.

Сосед сохранял лёгкую улыбку:

– Есть такой элемент в природе, который обладает своеобразными свойствами, и который никогда их не теряет. Он и есть основа моего двигателя.

– И что это за элемент?

Сосед с ухмылкой усмехнулся:

– Я не буду тебе раскрывать сей тайны. Я и так тебе много сказал. Подскажу лишь, что он враг твоему ремеслу, – сосед допил пиво и встал из-за стола. – Ладно, Энди, пойду домой. О, видишь, я же говорил, что дождь пойдёт.

                                   * * *


Разбудил Рейна шум. Тяжёлые капли дождя барабанили по черепичной крыше. Храп извозчика говорил о том, что у него далеко не чуткий сон, и никакой шум и подавно не мешает его сновидениям. Рейн зевнул и почесал бровь. В комнате царила темнота, но он разглядел: что-то тёмное касалось его плеча. Не задумываясь, он дотронулся до «этого». «Этим» оказалась чья-то рука…

                                   * * *


Проводив соседа, Энди допил своё пиво и вернулся в коридор. Одел он плащ с капюшоном, взял фонарь и… Нет, он передумал и поставил фонарь на место. Часовщик вышел на улицу.

                                   * * *


…За долю секунды по телу пробежали мурашки. Ещё бы мгновение, и Рейн вскочил бы с кушетки. Но его левая рука почему-то не слушалась, и вскочить не получилось. Ещё через секунду Рейн понял, что произошло – он нащупал свою же руку. В неудобном положении рука затекла и онемела. Поэтому ниже плеча Рейн абсолютно ничего не чувствовал. Вот правая рука и нащупала якобы чужую руку. Рейн тихо засмеялся, вытащил из-под головы бесчувственную левую руку и положил на грудь. Через мгновение рука стала «приходить в себя». По ней побежали «иголочки». Можно уже немного пошевелить пальцами, хотя это доставляло неприятное нудное ощущение. Ещё через пару минут рука нормализовалась. Рейн встал, размял пальцы обеих рук и подошёл к окну, которое выходило на улицу. И тут же замер. Прямо напротив окна под дождём стоял человек в чёрном плаще. Сильно надвинутый капюшон скрывал лицо. Человек в чёрном резко повернулся и быстрым шагом удалился. «Кто это такой любопытный?» – подумал Рейн. – «И не лень ведь в такую погоду». Лёг мужчина на кушетку, покопался в своих воспоминаниях и повернулся на бок. Затем снова повернулся на спину. Он вспомнил, что в таверне, где останавливалась гадалка, утром он видел за дальним столиком человека в чёрном плаще с широким капюшоном, закрывавшим лицо. «Неужели меня преследуют? Но зачем?» – строил догадки Рейн. – «Да нет, сам себе навязываю. Кому я нужен».

Он повернулся на бок и уснул.


                                   * * *


Энди зашёл домой, снял с себя мокрый плащ и сел в гостиной возле камина. Греясь у огня, он проворачивал в голове какие-то планы. Его хитрый взгляд перебегал от одного края камина к другому. Отогревшись, Энди подложил дров в камин и пошёл спать.

                                   * * *


Ясным утром следующего дня Рейн с извозчиком поблагодарили часовщика за всё доброе, что он сделал для них, и двинулись дальше.

Уже через сорок минут извозчик доставил своего пассажира до назначенного адреса. Рейн расплатился с ним и отпустил карету.

Путник стоял перед ухоженным двором большого добротного дома. Оглядев не бедную постройку, он постучался в её калитку. Спустя недолгое время калитку открыла светловолосая, хорошо одетая девушка с веснушками на щеках. Её беглый взгляд скользнул с ног до головы по незнакомому мужчине.

– Здравствуйте, – Рейн снял головной убор.

– Здравствуйте.

– Могу я видеть сэра Войса Дитера?

– В данный момент – нет. Он у себя в больнице. Но вы можете подождать его. Проходите.

– Благодарю.

Перешагнув лужу, гость переступил через порог калитки и очутился в большой беседке, оплетённой диким шиповником. По аллее, соединявшей крыльцо дома с беседкой, шла женщина. Строгим, хорошо поставленным голосом она спросила:

– Дочка, кто там?

– Это к папе.

В беседку вошла высокая женщина с элегантной причёской и остановилась напротив Рейна. Её взгляд также скользнул по незнакомцу с ног до головы. Тот поздоровался, представился и сказал цель своего визита.

– Муж будет дома только к обеду. Пройдите пока в дом. Я скажу, чтобы вам приготовили чай.

По приёмному залу Рейн прошёл мимо лестничного марша, ведущего на второй этаж; мимо оружейной комнаты, красующейся всяческим оружием и чучелами животных; мимо ещё двух комнат, и вошёл в гостиную. Прислуга подала чай. На столе красовались серебряные коробочки, украшенные драгоценными камнями. По рассказам Рейн знал, что в таких коробочках находятся специи. Они стоят целое состояние! Да, неплохо быть врачом. Не только почётно. Так же за стол сел приветливый молодой человек, сын хозяйки. Рейн сразу догадался об этом, потому что парень очень похож на девушку, открывшую ему калитку. Хозяйка наказала сыну, что бы тот занял гостя, что б его не одолевала скука до приезда отца.

После чаепития Рейн с Дитером-младшим пошли в сад. На лужайке игрались ещё трое детей, за которыми присматривала прислуга. Рейн вёл беседу, вспоминая какие-то случаи из жизни. Но историю про Харвудские долины он не затронул. Парень рассказывал свои жизненные ситуации. Он оказался хорошим собеседником.

– Я тоже любитель приключений. Не люблю однообразие. Даже как-то обстоятельства складывались так, что приходилось уезжать. Вспомнился и такой случай. Колёсные оси на каретах ходят недолго. Кузнецы здешних окраин не знают секретов хорошей ковки. Работы осей хватает на полгода, год. Потом колёса их перетирают. Дважды карета отца чуть не опрокидывалась в пути, когда отлетало колесо. В портовом городе Эр на корабельном заводе эмигранты корабельщики из Швеции лучше знают кузнечное мастерство. Говорят, они ковали рессоры и колёсные оси для кареты владельца завода. Так вот оси не меняли на ней 8 лет после этого. Отец и надумал послать меня в Эр, что бы я привёз оси для его кареты. Взял я своего кучера, и поехали мы в Эр. Нашли там корабельный завод, да вот оказалось, что мастера эти, из Швеции, четыре года как не работают здесь. И секрет ковки, увы, увезли с собой. Но, говорит владелец завода, возможно, я мог бы и помочь вам. Осталась у меня пара осей со шведским клеймом. Мне бы вот, говорит, пару обозов рыжего булыжника, который возят с западного побережья Ирландии. Хотелось бы фонтан во дворе украсить.

В Прау я поехал, отыскал пристань, куда завозили декоративный булыжник из Ирландии. А мне говорят: булыжника нет, следующий завоз будет только через год. Но один из рабочих проговорился: мол, у начальника смены есть этот булыжник, мы сами ему во двор свозили. Но шибко он жадный. Станет ли он с вами разговаривать?

Нашёл я и начальника смены. Толстый дядька с хитрой физиономией выслушал меня и сказал, чтобы я приехал через год. Упрашивал я его, упрашивал. И что вы думаете, он мне ответил? Я, говорит, люблю розы выращивать. В моём розарии 66 сортов роз. Вы бы меня очень порадовали, если бы добавили в мою коллекцию кустик Голландской розы.

Я возмутился. Голландские розы разводили только в главном розарии Северной столицы. Даже в розарии Лондона их нет! Тогда, сказал он, поговорим через год.

Хорошо. В Северную столицу, так в Северную столицу. Не представлял я себе, каким образом привести оттуда куст Голландской розы???

Полдня я и мой кучер простояли у высокой ограды главного розария. Естественно, я не мог себе позволить украсть этот куст каким-то способом. К тому же, розарий хорошо охранялся. И здесь Господь помог мне. Из ворот ограды розария выбежал мужчина и поспешил к нам:

– Извозчик! Извозчик! Скорее к Центральной площади. Срочно нужно врача.

– Что случилось? – спросил я.

– Старшему смотрителю розария плохо.

Сам я иду по стопам своего отца. Я тоже врач, как и он.

– Не надо никуда ехать, – говорю ему. – Я врач.

– Как хорошо. Тогда скорее пойдёмте!

Взял я свою аптечку, которую всегда вожу с собой, и мы пошли в розарий. С одной стороны здания находился пристрой для садовников, а с другой помещение охраны. В одной из его комнат, окружённый колготившимся персоналом, лежал без чувств старший смотритель. Я попросил освободить комнату и осмотрел пациента. Обычный сердечный приступ. Для человека в его возрасте это не редкость. Я вернул смотрителя в сознание, оставил ему нужные лекарства и дал полезные советы по поводу его здоровья. Через полчаса он уже держался молодцом. Сотни благодарностей сыпались на меня, начиная от моего пациента и заканчивая младшим садовником. Когда речь зашла о вознаграждении за мою помощь, я попросил старшего смотрителя выделить мне куст Голландской розы.

– Это невозможно, молодой человек. Да и ваша доброта стоит большего.

– Признаюсь, я исколесил половину государства ради этого куста розы.

Смотритель слегка нахмурил брови и помотал головой. Жалко улыбнувшись, я опустил голову и собрался уже уходить. Но тут смотритель подозвал одного из садовников, что-то шепнул ему на ухо и, когда тот убегал в цветочный павильон, крикнул ему вслед:

– Ты ничего не видел!

Мне пересадили в кадку хороший куст Голландской розы, и наша карета двинулась назад, в Прау. Привёз я этому толстяку его розовый куст. Счастливое туловище прыгало от радости:

– Не думал я, что вы добудете такую экзотику. Ну, что ж, с два обоза рыжего булыжника я, наверное, наберу.

Начальник смены даже одолжил свои обозы. Доставил я их в Эр. На корабельном заводе камень быстро разгрузили. Владелец завода равнодушно отнёсся к моей инициативе, но обещание своё сдержал. Он отдал мне последние две оси, кованные шведскими мастерами.

И вот, наконец-то, я привёз отцу колёсные оси. Два года уже его карета катается на них с тех пор. Вот такая история.

– Да, забавно, – с интересом выслушал его Рейн. – Но я думаю, оно этого стоит.

– О, конечно!

За оградой во дворе послышался топот копыт.

– А вот и отец. Пойдёмте к дому. Отец любит, когда его встречают.

Войс Дитер поздоровался с Рейном. Слова «по важному делу» заинтересовали его. Опытный врач и целеустремлённый путник вошли в дом. Они уединились в кабинете главы семьи. Начался долгожданный Рейном диалог.

– И так, чем могу быть полезен? – седовласый врач устроился в кресле для прослушивания.

– Некогда в состав вашего персонала в больнице входила врач. Год назад она отправилась в поездку с такими же искателями приключений, и все они исчезли. Вы не могли бы что-нибудь рассказать о ней?

Войс откинулся на спинку кресла и после паузы произнёс:

– Я знал, что ко мне прибудет кто-нибудь с этим вопросом.

– Почему?

– Всё бы ничего, да вот только не совсем обычным был объект поисков этих искателей приключений. (Рейн на мгновение опустил взгляд, но вида не подал.) Конечно, вы слышали о Харвудском замке?

– Да, что-то слышал.

– По существу, я и сейчас не верю в эти сказки. Но прошлые события ставят меня в тупик, – он посмотрел в окно.

– Их поездка имела конкретную цель? – Рейн достал из кармана пиджака дневник.

Войс Дитер вернул взгляд к собеседнику.

– Да… Катрин была моей ассистенткой. В марте прошлого года она получила письмо от своего знакомого, Стивена Уильямса. В нём приглашение отправиться с группой в поездку на поиски Харвудского замка. Когда она сообщила мне об этом, я сказал, что это абсурд, это легенда. Много уже попыток предпринималось найти этот замок. Но никаких малейших зацепок.

– Почему же она согласилась? – Рейн представлял себе ход событий.

– По её словам, у Стивена набрались какие-то более достоверные источники, какие-то сведения… Ещё что-то… Ну да ладно. По его просьбе Катрин пригласила в поездку знакомого военного для сопровождения. А тот, в свою очередь, своего приятеля, родом из харвудских окрестностей.

– А ещё с ними кто поехал?

– Да, отправились ещё несколько человек. Но я про них ничего не знаю.

– У Катрин была семья?

– Только муж. Детьми пока не обзавелись. Что-то какие-то проблемы. Ну, а теперь и…

– Она поехала без супруга?

– Накануне поездки они поссорились как раз из-за этого. Её муж не признаёт всякую нечисть. Но я не советую вам наведываться к нему. Он будет крайне не рад вашим вопросам.

– А остались у вас какие-нибудь сведения о Стивене, о приглашённых Катрин?

– Должны остаться. Я как чувствовал, сделал какие-то заметки.

Войс Дитер встал с кресла, подошёл к книжному шкафу и стал перебирать на полках папки, тетради, бумаги. Рейн, тем временем, делал запись в своём дневнике.

– Кстати, у Катрин ещё есть сёстры и отец. Если вам что-нибудь это даст, – припомнил Войс.

– Хорошо, – кивнул Рейн.

Через несколько минут:

– Что-то никак не могу найти ту тетрадь… – досадно произнёс хозяин дома.

Войс взял в углу стремянку. С самой верхней полки он достал пачку тетрадей, сдул с них пыль и стал перебирать.

– Кажется, она.

Мужчина слез со стремянки и углубился в очерки тетради.

– Так, сейчас. Вот. Дэйв Коллет, сержант в отставке… Брайан О’Нил, из Стоулендских долин… Эх, а вот адреса Брайана у меня нет.

Рейн внимательно слушал и записывал в дневник.

– Странно. Что-то я не найду запись о Стивене…

Войс трижды перелистал тетрадь.

– …Вот досада. В тетради не хватает несколько листков. Наверное, выпали. Тетрадь старая…

Перебрал и перелистал он остальные тетради из пачки. Снова просмотрел первую.

– …К сожалению, о Стивене у меня не сохранилось данных. Знаю только, что он жил с сестрой в Эдинбурге…

Записал Рейн адрес Дэйва. На всякий случай, и адрес Катрин.

– …Да, вспомнил. Ещё Катрин сказала, что у Стивена была картина этого Харвудского замка.

Рейн выронил из руки карандаш. Он ослабил шёлковый шарф на воротнике и снял очки.

– С вами всё в порядке? – врач заметил изменения в лице гостя.

– Откуда у него эта картина? – запинаясь, выговорил тот.

– Не могу знать, – сказал он и налил мужчине из графина стакан воды.

– Спасибо.

Если бы Рейн стоял, слова Войса свалили бы его с ног. Теперь многое что прояснялось. Как жаль, что о Стивене так ничего и не известно.

Довольно-таки плодотворная беседа подошла к концу. Войс проводил Рейна до беседки.

– Лучше всего вам добраться до реки Клайд. По ней много судов ходят до Северной столицы.

– Да, наверное, я так и сделаю, – согласился Рейн.

– И ещё. Я могу знать, как Вы причастны к этой истории?

– Сам я с окраин Харвудского леса. Возможно, я последний, кто видел без вести пропавших путников.


IV


В уютной тёплой комнате за столом сидели мать и сын.

– Как я рада, что ты вернулся с войны, – с глаз её скатилась слеза. – Я бы не пережила потерять ещё и сына.

– Мама, ну перестань. Хватит плакать. Я здесь, я живой. Всё будет хорошо. Поднимем хозяйство. Я отремонтирую нашу мельницу. Надо бы навестить моих друзей.

С улыбкой сквозь слёзы мать кивнула и налила ещё чая.

– А что будет с Тоганом? – спросила она.

Генри посмотрел на однополчанина. Тот сидел у камина с повязкой на глазу. Его оставшийся глаз, который пощадила война, неотрывно смотрел на огонь. Возможно, ему и шла военная форма, но сейчас он выглядел в ней жалко.

– Тоган останется с нами. Ему не к кому идти. Пусть, он инвалид. Он вытащил меня с того света.

– У него нет родных?

– Был он женат. Но в семье как-то не ладилось, рассказывал Тоган. Он никогда не мог угодить супруге, как ни старался. Постоянно недовольства. Постоянно она приводила в пример других. Тоган всё делал для неё, но этого никто не замечал. В том числе и она. Её родители были для неё – боги. А его родителей она не признавала. Хотя, когда возникали споры между его родителями и супругой, и родители тысячу раз оказывались правы, Тоган всё равно оставался на стороне жены. Она моя вторая половина, говорил он. Когда у них родился сын, Тоган ни на шаг не отходил от жены и ребёнка. Но ситуация не изменялась. Всё так же он слышал, что всё не так, и всё не то. Он не выдержал и ушёл из семьи. За два с половиной года в браке он не увидел взаимности… Потом война. Война забрала с собой жизни его родителей. Тоган сам ушёл на фронт. Залив Ферт-Айрон. 11-й пехотный полк Королевских войск… Мама, я не брошу его.

– Это благородный поступок, Генри, – одобрила мать.

– Если ты не против, он займёт комнату дяди.

– Да, конечно.

– Хватит нам воевать. Да и война победы не принесёт.

Харвуд Макк Грайер. Том I. Харвуд Макк Грайер. Том II. Возвращение в Харвудский замок

Подняться наверх