Читать книгу Респаун - Сергей Ольков - Страница 3

Ночь не принесла прохладу. По-прежнему было душно, не смотря на распахнутые настежь окна.

Борис спал плохо, несколько раз вставал к матери, приносил ей воды и давал лекарство. Приезжавшая с вечера скорая оставила какую-то ампулу с прозрачной жидкостью внутри. Сказали, что нужно будет сделать укол, если снова станет плохо, и даже оставили упаковку стерильных шприцов. Уколы Борис никогда не делал и боялся этого, и, слава Богу, на этот раз обошлось.

Под утро ему приснился сон. Будто бы дали ему новую квартиру на последнем этаже в новостройке. Он пришёл её смотреть, а в квартиру попасть не может, так как отсутствует лестничный марш, ведущий на верхнюю площадку. И вроде бы ерунда, всего каких-то три – четыре метра, но никак по-другому это расстояние не преодолеешь.

Проснувшись, Борис немного поразмышлял о странном сне, но так и не придумав ему объяснений, стал заниматься своими делами.

Ближе к полудню пришла тётя Люба, и Борис, наскоро перекусив, выскочил во двор.

Якут уже ждал его, сидя в своей Газели. Они проехали по городским улицам, завернули на шоссе, ведущее за город, и поехали по нему, набрав приличную для старенькой машины скорость.

– Ты сны можешь разгадывать? – спросил Борис, наблюдая за мелькающими вдоль шоссе деревьями, которых постепенно становилось всё больше и больше. Он раньше не ездил по этой дороге, но догадался, что они въезжают в лесную зону.

– Давай попробую, – меланхоличным голосом предложил Якут.

– Вот, что, по-твоему, означает отсутствие лестничного пролёта в новостройке?

– Хм, – Якут призадумался, – это значит, что у тебя денег нет. Были бы деньги – был бы лестничный проём.

– При чём тут деньги? – возмутился Борис.

– Всё дело в деньгах, – снисходительно объяснил Якут.

– Нет, тут не в деньгах дело, – не согласился Борис. – Может, предупреждают меня о чём-то? Знать бы о чём.

– Мой дед объяснил бы, – Якут сбавил скорость и свернул с основной трассы на просёлочную дорогу, – он у меня шаманом был.

– Ага, причём двухметровым шаманом. Врёшь ты всё.

– Не вру, – меланхолично возразил Якут. – Кажись приехали.

Машина, несколько раз подпрыгнув на ухабистой дороге, остановилась возле приземистого одноэтажного дома. Дом был построен из красного кирпича и имел продолговатую форму, как у барака. А может это и был барак, обложенный кирпичом. Окна здания были наглухо закрыты шторами, а забор, окружающий участок, имел внушительные размеры и был наверху залит смолой вперемешку с битым стеклом. Возле забора стояло несколько легковых автомашин, и Якут, немного покрутив баранку, пристроился рядом с ними.

– Там это, уговор такой, – Якут достал из бардачка две чёрные балаклавы в виде шапочек с прорезями для глаз. Края ткани опускались вниз и доходили чуть ли не до плеч. – Пока Бенч не даст команды, нужно всем быть в балаклавах. Надевай…

Борис повертел балаклаву, рассматривая её со всех сторон. Не нравилось ему такое начало, но делать нечего, нужно подчиняться. А может это и к лучшему? Безопаснее. Послушал, не понравилось, ушёл, и никто твоего лица не видел. Видимо, не дурак этот Бенч. А может это какое-то шоу, чтобы жути нагнать. Ладно, посмотрим.

Они надели балаклавы и, выйдя из машины, вошли во двор. Пусто. Подошли к домику и Якут набрал какой-то телефонный номер. Послышались шаги и входная дверь приоткрылась. Перед ними стоял широкоплечий мужчина в инкассаторской форме и надетой на голове балаклаве.

– Позывной? – спросил он вкрадчивым голосом.

– Якут, – ответил Якут, – а это мой друг, о котором я тебе рассказывал.

Мужчина посторонился, пропуская их внутрь, а затем тщательно запер дверь на несколько засовов.

Комната, в которой они оказались, была просторной, с минимальным количеством мебели: большой круглый стол и около восьми стульев, расставленных по периметру. Освещения не было, и лишь через неплотно закрытые шторы кое-где пробивались лучики солнца, разгоняя густой полумрак.

Инкассатор принёс зажжённую свечу в подсвечнике и поставил её в центре стола. Огонь высветил четыре мужские фигуры, замершие над столом. На троих были надеты такие же чёрные балаклавы, как и у них, а у четвёртого маска была какого-то болотного цвета.

Тени от предметов плясали, придавая всей обстановке какой-то загадочный, таинственный вид.

– Ну что же, начнём, – инкассатор оглядел стоящие вокруг стола молчаливые фигуры. – Я собрал вас в этом месте, чтобы познакомить друг с другом и обсудить план предстоящей операции. Так что главный тут я. Но прежде чем мы снимем маски и начнём обсуждение, нам предстоит дать клятву. Это нужно для того, чтобы мы были уверены друг в друге. Нарушителя клятвы настигнет суровое возмездие. Поэтому подумайте хорошенько. Кто готов дать клятву – может остаться, кто не готов – может сейчас уйти. Никто никогда не узнает этого человека, и никто не будет его преследовать.

Мужские фигуры зашевелились и стали переглядываться. Бориса почему-то не столько смутил вопрос дачи клятвы, сколько его мучила мысль о том, будут ли они разрезать себе ладони или прокалывать пальцы, чтобы скрепить клятву кровью. Он понимал, что это звучит безумно, но обстановка комнаты и тон инкассатора давали все основания поверить в такое развитие событий.

Между тем мужчина в болотной балаклаве отошёл от стола, потом развернулся и направился к выходу.

– Кто ещё хочет уйти? – голос инкассатора был на удивление спокоен.

Борис решил остаться. Ну даст он клятву, что из этого? Он и так не собирается тут никого предавать. Ему нужны деньги на операцию. И если то, что говорил Якут, окажется правдой, он и без клятвы всё сделает как надо, а если его обманут, то никакие ритуалы его не остановят. Сделает то, что посчитает в этой ситуации справедливым.

Борис не знал, что думали другие мужчины, но больше никто не ушёл. Инкассатор сходил и выпустил человека в болотной балаклаве. Они слышали, как за окном запустился двигатель, а потом послышался звук отъезжающей автомашины.

– Хорошо, – продолжил инкассатор, возвращаясь на своё место, – повторяйте за мной: я, стоящий в кругу близких мне по духу людей, клянусь всей своей жизнью, здоровьем и жизнью моих родных и близких, что не предам никого из находящихся здесь. Готов пройти с ними весь путь от начала и до конца. Клянусь быть честным и бесстрашным бойцом. Если я нарушу эту клятву, то безропотно понесу любое наказание, даже смерть.

Инкассатор говорил короткими фразами, а остальные хором повторяли за ним. Но вот всё стихло, и главный снял балаклаву. Остальные последовали его примеру.

Борис с облегчением выдохнул, поняв, что обряд закончен и никто не собирается разрезать ему ладонь или прокалывать пальцы.

– А теперь пройдёмте в другую комнату, – сказал инкассатор и первый пошёл вперёд, открыл межкомнатную дверь, которая в темноте сливалась со стеной и до этого момента оставалась незаметной, и скрылся внутри помещения.

Мужчины медленно двинулись за ним и очутились в светлой комнате с расставленными по углам креслами. Тут же находился небольшой столик со стоящими на нём бутербродами и разными соками.

– Рассаживайтесь, перекусите, кто желает – разрешил главный, устраиваясь у стены на высокий стул, стоящий напротив кресел. – А пока вы утоляете голод, я кратко введу вас в курс дела. У нас нет имён, нет фамилий и нет отчеств. Только позывные. Я – Бенч. Предлагаю каждому представиться и назвать свой позывной. Если его нет, то сейчас мы придумаем. Без этого никак. Ещё раз попрошу имён не называть, мы должны знать друг о друге как можно меньше. Итак, начнём.

Во время этого монолога Борис хорошо разглядел главного. Возраст не больше сорока лет, крепкого, можно даже сказать атлетического, телосложения. На голове ёжик из коротких, чёрных волос и такая же куцая бородёнка с усами. Внимательный с прищуром взгляд, чуть смещённый в сторону нос и самое главное, что сразу бросается в глаза – это уши. По-видимому, их ломали не один раз, и в результате они стали похожи на морскую капусту.

Первым со своего кресла поднялся упитанный мужчина лет тридцати. Может он был и моложе, но толстые щёки с неаккуратной чёрной бородкой и свисающий через ремень живот делали его немного старше своих лет.

– У меня нет позывного, – сказал мужчина, – можете называть меня Хомяк.

Все присутствующие, кроме Бенча, рассмеялись. А Хомяк дождался, пока смех стихнет, и невозмутимым голосом продолжил:

– Меня так ещё в школе дразнили. Я сперва обижался, а потом привык. Пусть буду Хомяком.

Следующим был парень лет двадцати пяти: небольшого роста, худощавый, но жилистый. Узкое лицо и разрез глаз делали его похожим на какое-то хитрое и злобное животное. Особенно это проявлялось, когда парень начинал говорить, обнажив мелкие, неровные зубы с четырьмя явно видимыми клыками.

– У меня погоняло Клык. Так и зовите. Думаю, что всем понятно почему у меня такая кликуха.

Он зачем-то оскалил рот и повернулся к каждому, продемонстрировав свои клыки.

На этот раз никто не смеялся.

– Хорошо, Клык, присаживайся, – Бенч оглядел всех присутствующих, – только хочу поправить, у нас позывные, а не клички или погоняла, как выразился Клык. Тут нужно понимать разницу. Прошу дальше.

Потом представился Якут, и затем очередь дошла до Бориса. Он встал и только переминался с ноги на ногу. Никакой клички у него никогда не было, и что придумать он не знал.

– Что топчешься, малой, – рассмеялся Клык, обнажив свои хищные зубы, – обосрался, что ли? – и потом продолжил, обращаясь к главному. – Бенч, этот придурок обосрался. Кто-нибудь помойте его, я с ним рядом сидеть не буду.

Хомяк захохотал, явно довольный шуткой товарища, а Якут посмотрел на Клыка с плохо скрываемой неприязнью.

– Сам смотри не обосрись, кривозубый.

– Тихо, – прервал начинающуюся перепалку Бенч. – Предлагаю звать тебя Малой, как предложил Клык. Не возражаешь?

Борис пожал плечами, показывая, что особых возражений у него нет.

– Тогда всё, на этом знакомство считаю оконченным. Переходим к плану операции. Есть достоверные данные о том, что через неделю, а именно двадцать седьмого июля, из Центрального банка в один из филиалов повезут очень большую сумму денег. Я буду находиться за рулём этой инкассаторской машины. В выбранном нами месте я усыплю своего напарника и обесточу машину. Вы должны будете подъехать ко мне, зацепить крюками гидроборт и оторвать его. Затем вы забираете деньги и уезжаете в обусловленное место.

– А что с твоим напарником будем делать? – спросил Клык, – мочить?

Мужчины зашумели.

– Зачем мочить? Он же никого из вас не увидит. Все будете в балаклавах. Я тоже останусь в машине. Выпью снотворное и буду спать.

– А ты не боишься, Бенч, что мы с твоими деньгами тю-тю? – злобно рассмеялся Клык, – я бы на твоём месте не стал нам настолько доверять.

Хомяк снова хихикнул, а Бенч внезапно сдвинул брови и подошёл к Клыку.

– Ну-ка встань.

Клык стал подниматься с кресла, злобно косясь на присутствующих, и в этот момент Бенч нанёс ему сильный удар в живот. Клык скорчился от боли и упал на пол.

– Ты только что клятву дал. Или считаешь, что всё это лабуда? Я ещё раз объясню всем присутствующим, что последствия за нарушения клятвы будут жёсткие. Игры закончились. На кону огромные деньги, и без дисциплины нам этих денег не видать.

– А сколько денег то будет? Ты не сказал, – задал вопрос Якут, посматривая на скрючившегося на полу Клыка.

– Ожидается, что будет пятьсот миллионов, не меньше, – ответил Бенч.

– То есть по сто миллионов на брата? – присвистнул Хомяк. – За это стоит побороться.

– А где деньги будем хранить? – спросил Якут. – Сумма то немалая.

– Километрах в тридцати от места предполагаемого нападения есть деревушка, – продолжил Бенч. – Я уже заранее снял там на лето домик. Разумеется, через подставных лиц. Туда вы и отвезёте все деньги, а я потом к вам подъеду. Первое время придётся там пожить, пока шум не утихнет.

– А ты не боишься, что тебя менты расколют, когда все эти разборки начнутся? – спросил Клык. Он уже поднялся с пола и теперь сидел, потирая ушибленное место.

– Не расколют. Я до этого остановлюсь на заправке и там напарник купит два кофе. Моя задача будет незаметно подсыпать ему в стакан снотворного, а потом выпить самому. Думаю, что ментам будет нелегко доказать, кто кому это снотворное подмешал. Скорее всего подумают на него. У него и прошлое не ахти, за хулиганку привлекался и тому подобное. Я наоборот: не судим…не замечен…не состоял. Ну и потом, мы не в игрушки играем. Риск есть всегда. Ещё вопросы?

Больше вопросов не было. Бенч настроил проектор и на стене появилось изображение инкассаторского КамАЗа бледно-жёлтого цвета с надписью на борту «БАНК КОРПОРАЦИЯ».

– Вот так будет выглядеть инкассаторский автомобиль, – продолжил Бенч, – теперь давайте обсудим, что нам понадобится для операции. Одна машина для перевозки денег. Думаю, для этих целей у нас будет Газель Якута. Ещё одну потяжелее я приобрету сам. С её помощью вы оторвёте гидроборт. Кто у нас ещё водит машину, кроме Якута?

Хомяк и Клык подняли руки.

– Вот и здорово, – обрадовался Бенч, – тогда Хомяк будет водителем второй машины. Малой должен будет быстро подцепить крюк. Там на двери ещё запор будет, придётся поработать «болгаркой». Это будет твоя задача Клык.

– Я никогда руками не работал, – процедил Клык сквозь зубы. – Давай что-нибудь другое сделаю.

– Ладно, – согласился Бенч, – тогда придётся Малому научиться работать инструментом, а ты Клык, залезешь на крышу и поставишь специальную «глушилку», чтобы загасить всю электронику. Надеюсь справишься?

– С этим справлюсь, – согласился Клык.

– У вас будут с собой автоматы и пистолеты. Так, на всякий случай. Пользоваться оружием я вас научу. К тренировкам приступаем с завтрашнего дня. Всем быть на этом же месте к двенадцати.