Читать книгу Нижегородские клады. Легенды и действительность - Сергей Павлович Степанов-Прошельцев - Страница 5

…Он закрыл глаза — и тело стало невесомым, он перестал его чувствовать. В ушах — вата, муть какая-то наплывает. Зелёная, как тина болотная, что облепила его одежду.

Да, все правильно. У кого есть мозги в голове, у того они есть. А у него? Что он получил в награду за свое упрямство? Эту обморочную тошноту? Страх, убегающий на заплетающихся ногах?

Но кто-то другой внутри его был не согласен. «Потерпи, — убеждал он. — Ещё совсем немного, ещё чуть-чуть. И ты будешь вознагражден, всё получится на этот раз, вот увидишь».

Что это? Совет слепого дальтонику? Нет, не похоже. Иван с трудом разлепил плотно сомкнутые веки и вдруг увидел то, что так долго не мог увидеть: золотую метку, световой сноп, отвесно касающийся земли…

Байки? Или не байки?

Район этот – пограничный. Не в прямом, конечно, смысле. Застав не поставлено. Рубежи между Нижегородской областью и Мордовией весьма условные. На карте, разве что. А вместо полосатых столбов — стройные корабельные сосны. И тишина такая же древняя, как эти деревья-великаны. Далеко-далеко разносится малиновый звон колоколов.

Колокола здесь особенно певучие. Край богомольный, паломники сюда издавна наведывались. И столько легенд, что на все остальные районы Нижегородчины хватит с лихвой.

Особенно популярны байки о кладах. Но в том-то и фокус, что подтверждаются эти байки. За околицей одной из деревень нашли как-то глиняный горшок с золотыми червонцами. В доме, который раньше принадлежал богатому купцу, — тоже горшок, да только доверху полный серебра. В другой деревне лет триста назад спрятали кубышку с медяками. А по сегодняшним меркам, тем медякам цены нет — на них профиль Петра Великого отчеканен. Обидно только, что главных сокровищ пока никто не поднял. Говорят, и карета с золотом, и золотой конь охраняются нечистой силой.

Божий человек

Новый импульс кладоискательству придала, как ни странно, война в Афганистане. Незадолго до вывода оттуда наших войск вернулся домой некогда первый на деревне парень, лучший гармонист Иван Шурыгин. Но теперь от бравого его вида и стойкого румянца во все щеки мало что осталось. Получил тяжелое ранение, списали из армии подчистую как увечного.

Но только понапрасну говорят, будто бомбы в одну и ту же воронку не попадают. Разразилась гроза, и огонь небесный, как и огонь рукотворный, прицельно ударил по тощему облику Ивана, что называется, из орудий главного калибра.

Красный туман поплыл перед его глазами, и он провалился в черную пропасть. Сельчане потом рассказывали, что никогда не видели такой застывшей маски ужаса на лице человека. Но Шурыгин вскоре пришёл в себя. Вся его одежда истлела, а сам он был относительно цел и невредим, если не считать метки, которую оставила молния на его спине, — что-то вроде татуировки в виде ветвистого дерева.

Это так повлияло на Ивана, что он стал совершенно другим человеком. Словно родился заново. Если раньше о Божественном промысле речей не заводил, теперь говорил всем, что должен был попасть в Ад, так как моджахедов истреблял, как клопов, хотя жалко их было — тоже ведь люди. Но именно такой приказ ему дали, и поджаривали бы его на сковородке, если бы не Богородица, а он её видел совсем-совсем близко: в белых одеждах, ясноокую, светлую, как самое светлое облако. А ещё заявил Шурыгин, что присвоено ему очередное звание — божьего человека, что наделён он особым даром — клады отыскивать. Такой у него теперь приказ на всю оставшуюся жизнь и выполнит он его на сто с лишним процентов.

Люди отнеслись к нему с пониманием. Тяжёлое ранение, да ещё эта молния… От такого и не вышибленный из правильной жизни свихнуться может.

Но на человека с вывихнутыми мозгами Иван совсем не походил. Рассуждал здраво. Только вот упрямец был — каких не видывали. В любой разговор вклинивался и гнал своё фирменное, шурыгинское. Дескать, все мы радугу над головой видим, а вот где она в землю упирается?

Никто, понятно, не знал. Никто не изучал эту мудреную оптическую геометрию. Радуга — она в небе, вроде бы земли не касается.

А Иван об заклад бьется: касается, ещё как касается! А там, где кромка эта пролегла, там и клады.

Спорить с ним было бесполезно.

— Радуга же каждый раз по-разному с неба свисает, — доказывали свою правоту деревенские. — Когда на западе появится, когда на востоке, а когда и на севере. Всё зависит от того, в какую сторону дождевые тучи ветер гонит. И что же, по-твоему, надо запастись ковром-самолетом, чтобы успеть ту кромку твою зафиксировать? Радуга — она ведь быстро с неба сползает, долго не держится.

А он в ответ:

— Так силу ветра изменить можно. Вызвать, к примеру, радугу при помощи особого заклинания. А уж тогда-то разложится это коромысло небесное строго, как в аптеке. Радуга — она своё место знает. Стоит только промерить все хорошенько. А промерил — копай, обязательно найдешь что-нибудь.

Скептики сомневались.

— Ну и где же, по-твоему, радуга рога в землю уперла? — спрашивали они после грибного дождя.

Иван за словом в карман не лез:

— Так вот вам и скажи — сразу же туда побежите.

Понимали Шурыгина, конечно же, с поправкой на его контузию. Мало ли какие тараканы в голове у не совсем здорового человека, инвалида то ли войны, то ли своей судьбы.

Но однажды Иван пропал. Хватились его не сразу. Справились у родных — ничего про него не знают. Радугу, наверное, свою ищет — грозы как раз всю неделю друг с дружкой переругиваются.

Стали Ивана искать всей деревней. Мало ли что может случиться? Прочесали весь лес в округе — никаких следов. А спустя четыре дня Шурыгин возьми да и объявись. Обросший, голодный, но с какой-то странной слепой улыбкой и, вероятно, даже счастливый.

Жуть болотная

— Нашёл я всеё-таки эту отметину, — поделился Иван. – Далеко вот только она, а там места глухие — сплошные завалы, болото вздыхает, как смертельно больной.

— А клад-то где? — поинтересовались сельчане.

— Тот клад взять непросто, — вздохнул Иван. — Место там заколдованное.

Иван говорил чистую правду. Километрах в десяти от шурыгинской деревни есть большое болото, которое неофициально прозвали Шайтановым. Его обходят стороной, даже клюкву не собирают. Были случаи, когда люди такой клюквой травились.

Про Шайтаново болото легенда сложена. Будто бы, когда в этих местах в первый раз появились золотоордынские сборщики податей, заметил их начальник в озерце какой-то мутный пузырь. А он вдруг лопается, из него чёрт-шайтан выскакивает. «Это ты здесь хозяин?» — спрашивает мурза. «Я», — отвечает чёрт. «Кончилась твоя власть, теперь это мои владения», — говорит татарин. А чёрт стал его уговаривать и все-таки откупился, золотом заплатил. Но, лишившись своих сокровищ, на весь белый свет ополчился. И творится на болоте с той поры черти что. Огоньки, которые здесь блуждают ночами, — что называется, цветочки. Бледно-голубые, мерцающие, как звезды в небе, они никому еще беды не причинили. Только предупреждают об опасности.

А опасность поджидает буквально на каждом шагу. Говорят, что утонувшие в трясине в полнолуние возвращаются с того света и бродят в окрестностях болота. Если попадётся таким упырям кто-то живой, утащат с собой непременно. А сам шайтан в светлые лунные ночи совершает облёт подведомственной ему территории. Оказывается, нечистые и летать могут, но становятся похожими на Змея Горыныча. И не дай Бог повстречаться с этим чудовищем — вмиг испепелит.

Таковы легенды. А вот история, которую поведал Иван, выглядела примерно так.

Запах смерти

Вынырнуло солнце, а дождь не прекращался, только перестал быть крупнокалиберным. Значит, надо ждать радуги.

Так и есть! Яркая радуга-дуга соединила мостом небо и землю. Теперь Ивану важно было узнать, куда упирается левый ее «рог». И он пошёл по направлению к Шайтанову болоту.

Неожиданно почва под ногами вздрогнула. Рухнул большой пласт земли, облако пыли окутало Ивана. Из провала вырвались огненные шары размером с теннисный мяч. Они поднимались вертикально вверх на несколько десятков метров.

Запахло серой. В болоте, по краю которого шел «божий человек», забулькало, один за другим стали вздуваться и с шумом лопаться большие черные пузыри. Потом из пучины вырвался фонтан протухшей зловонной воды.

Сердце Ивана начало давать сбои. Он дышал так часто, словно только что разгрузил пару вагонов с углем. Неизвестный газ, вырвавшийся наверняка из самой Преисподней, подавлял волю, лишал возможности нормально соображать.

Радуга давно растаяла, а Шурыгин не мог выбраться из этого гиблого места. Он понял, что заблудился, что оказался в самом логове чёрта. И кто его знает, едят ли здесь людей живыми или варят в котлах.

Он остановился. Лиловая стена леса курилась туманом. Кустарник туч в небе всё разрастался. Они горбатились, наползали друг на друга. А под ногами хлюпала страшная, засасывающая, липкая грязь, и не было другой дороги, кроме той, что вела через топи.

Страх неотлучной тенью бесшумно крался по его следам. Такого страха он не испытывал даже в Афгане под перекрестным огнем душманов. Но, наверное, без этого было нельзя. Если человек ничего не боится, он теряет бдительность и забывает, что есть моменты, когда надо уметь ходить на цыпочках.

Ртутной каплей далеко впереди повис бледно-голубой огонёк. Что это? Сигнал опасности? Да, Иван нутром почувствовал, что она приближалась, становилась всё реальнее.

И тут он ощутил, что кто-то на него смотрит. Огляделся по сторонам — никого. А все-таки наблюдают! Кто?

Кочки сменились твёрдой землей. Шурыгин подошёл к глинистому холму, который был вдоль и поперек изрыт бесчисленными норами. Это было совсем непонятно. Что за существа живут здесь? Кроты болот не любят. Лисы? Но столько их, наверное, по всей Нижегородской губернии не собрать.

Норы были глубокими, правильной овальной формы. Иван примерил: он запросто мог бы в такую влезть. Неужели это обиталище тех, кто приходит с того света в полнолуние?

Но тут полил такой ливень, что Шурыгину стало вообще не до чего. Нужно было во чтобы ни стало выбираться отсюда. Но он ещё довольно долго плутал, причём не покидало ощущение, будто его специально не по той тропе направляют. Только уже ближе к ночи Иван вышел к заброшенному хутору на краю леса.

Ночь с привидениями

Про этот хутор тоже много всяких рассказок. Здесь вроде бы сто с лишним лет назад поселились какие-то староверы, получившие землю во время столыпинских реформ. Но когда у болот земля давала хорошие урожаи? И крестьянское хозяйство со временем пришло в упадок. А тут ещё большевики подсуетились, стали изымать излишки зерна. И случилось так, что хозяев хутора расстреляли как злостную контру. Вот с тех самых пор здесь стали твориться жуткие вещи. Неприкаянные души погибших мстят всем подряд, без разбору. Вблизи от хутора находили мертвых бродяг, трупы животных. Даже птицы гнезда не вьют.

В одном из полуразвалившихся домов Иван решил заночевать. А что делать, если ночь на дворе? Не пойдет же он в непроглядной тьме болотной тропой. И днем-то боязно. Того и гляди, провалишься по шею в вязкую тину.

Иван с опаской вошёл в продуваемую всеми ветрами избу. Она была пуста, за исключением какого-то подобия лежанки. Интересно, кто мог здесь жить, когда изо всех углов несёт промозглой сыростью и тлением? Нет, не судьба, здесь он и часа не выдержит. И Шурыгин устроился на ночлег у кривой, как его жизнь, хилой березки, росшей рядом с постройками. Сел, прислонился к ней спиной и заснул моментально, хотя был мокрый до нитки. Слишком уж много всяких негативных впечатлений наслоилось одно на другое за этот безумный день.

Перед рассветом он внезапно проснулся, услышав чьи-то медленные шаркающие шаги. Кто-то ходил по избе, гремел чем-то железным. Сквозь щели в бревнах, некогда заткнутые мхом, пробивался слабый голубоватый свет.

Иван с палкой наперевес — он всю ночь не выпускал её из рук — подкрался к двери. Она со скрипом открылась. Но внутри никого не было. Только какое-то странное светящееся облако.

Шурыгин присмотрелся внимательней. Облако было не облаком, а фигурой старика с длинной седой бородой. И этот старик, устремив свой незрячий взор на «божьего человека», приближался к нему, растопырив свои костлявые руки.

Иван отпрянул и изо всех сил хряснул наглое привидение палкой. Но это его не остудило. Дубинка прошла сквозь прозрачного, как нож сквозь масло. И призрак продолжал свое размеренное поступательное движение, норовя заключить непрошеного гостя в свои смертельные объятья.

Шурыгин бросился бежать, то и дело оглядываясь, пока не провалился по пояс в зыбкую торфяную жижу. Хорошо, что рядом росла осинка — Иван ухватился за её низко свисающие ветки и выбрался из вязкой ловушки. Призрак старика исчез.

Он прыгал с кочки на кочки, пока не почувствовал под ногами каменистую землю. И тут небо снова разразилось дождем, солнце пробилось сквозь тучи, и радуга закрыла полнеба. Ее «рог» касался земли буквально в двух шагах от Шурыгина…

Золото в кулаке

Вадим Супрунов — тракторист. Найти его было трудно. Механизаторов сегодня на селе не хватает, профессия дефицитная. И он с утра до позднего вечера занят.

Я разбудил его ранним воскресным утром. Вадим отсыпался за всю неделю. Но когда речь зашла об Иване Шурыгине, ворчать, что ему поспать не дают, перестал.

— Всю жизнь свою буду жалеть, что не пошёл тогда с Иваном, — сказал он. – Он меня звал на Шайтаново болото, куда снова собрался. Там, дескать, клад зарыт, он это точно знает. И даже уточнил, какой. Будто бы похоронили там золотоордынцы какого-то своего военачальника, а вместе с ним — коня в золотой сбруе.

Супрунов грешным делом подумал, что у Шурыгина очередное обострение. Сослался на занятость. И Иван, прихватив с собой лопату, отправился на поиски клада в одиночку.

— И снова пропал, — говорит Вадим. — Нет его и нет. Я забеспокоился. В принципе, знал, где его искать. И нашёл. Мертвого. Рядом — лопата, яма вырыта, в яме — пустая ржавая жестяная коробка. А в руке и Ивана зажаты золотые стремена.

Уголовное дело по поводу смерти «божьего человека» не возбуждали. Вскрытие показало: умер от обширного инфаркта. Но что послужило его причиной, можно только гадать.

Загадки Шайтанова болота

Мы с Вадимом побывали там, где встретил свой последний день Иван Шурыгин. И кое-что здесь настораживало. Странной, прежде всего, показалась мне торфяная жижа, пахнущая серой. Может быть, где-то в глубинах земли действует «законспирированный» вулкан, жерло которого плотно заткнуто магматической пробкой? Она давно остыла и спрессовалась, но вулканические газы все-таки прорываются на поверхность…

— Не исключено, — говорит кандидат геолого-минералогический наук Руслан Синицкий. – На территории Нижегородской области когда-то было, по меньшей мере, два или три вулкана. Они ушли «в подполье». Но вулканические газы продолжают подниматься и выходят на поверхность сквозь поры в магматической породе. Встречаясь с грунтовыми водами, они попадают в водоемы и болота.

Но есть и другая версия. Много лет назад в Шайтаново болото вроде бы угодил метеорит. Руслан Синицкий полагает, что метеорит спровоцировал подземный торфяной пожар, который может продолжаться очень долго. При недостатке кислорода горение торфа сопровождается выделением угарного газа, который и травит всё живое в округе. Угарный газ страшно ядовит — он легко соединяется с гемоглобином крови, вытесняя кислород.

Нет только никакой ясности по поводу дома с привидениями. Но привидения вообще не выносят никакой ясности.

Впрочем, нет ответа и на другой вопрос. Случайность ли в том, что радуга «упирает рога» именно в аномальные, «заколдованные» зоны, а свои сокровища наши предки прятали именно здесь?