Читать книгу Операция «Коронавирус» - Сергей Петросян - Страница 2

Банско, 17 марта. 18:45.

Пресс-конференция началась в 18:30. Члены штаба по противодействию пандемии долго рассаживались, поправляли таблички на столе, что-то говорили друг другу, откинувшись далеко назад и прикрыв микрофон рукой. На слух болгарский язык воспринимать было трудно, но спасала бегущая строка.

– Зашевелились генералы, – заметил Лёха, ковыряясь штопором в бутылке «Мавруда», – а еще вчера уверяли, что Болгария в безопасности. Ни одного положительного теста.

Пробка крошилась и штопор никак не хотел справляться с поставленной задачей

– Ну, положим, до Банско зараза не доберется, – рассудительно заметил Сергей. – Или не скоро доберется. Тут горы, лес, а пандемии нужна теснота городов. Островок безопасности. Так что запасаемся попкорном и следим за развитием.

Остатки пробки, наконец, вывалились на стол и Лёха, присев так, чтобы его глаза оказались на уровне составленных в ряд бокалов, начал аккуратно разливать густое вино.

«…двое пожилых англичан, ребенок одиннадцати лет и израильтянка показали положительный результат на коронавирус в двух отелях Банско… – переводил с экрана Петр. – Они изолированы в отелях вместе с остальными туристами и наблюдаются врачами…»

– Вот тебе и запаслись попкорном… – озадаченно пробормотал Сергей. – Хорошо, что у нас билеты на субботу. Теперь надо соблюдать осторожность – гулять только в лесу, а на гору выходить после полудня, когда народу на подъемнике мало.

«…С 19:00 сегодняшнего дня город Банско объявляется карантинной зоной… – продолжал бормотать Петр. – Запрещается покидать пределы зоны и въезжать в нее…»

– Твою же мать… – Лёха пролил вино на стол.

* * *

В аэропорт добирались вразнобой – каждый на своем такси. Саша зарегистрировал всех накануне, так что о том, чтобы получить места рядом, не беспокоились. В Duty free каждый вспомнил о предстоящей ночевке в Стамбуле и позаботился об остальных, купив бутылку побольше да покрепче.

«В Турции, небось, карантин, рестораны закрыты, – подумал Петр, – придется вечер в гостинице коротать. Ленка хозяйственная – бутербродов прихватит, а тут я огненной водой всех и порадую…»

Видимо, так рассуждал каждый, потому что запаянных полиэтиленовых пакетов «St.Petersburg Duty Free» оказалось четыре на пятерых взрослых (Ванька не в счет).

– Кто же это все одолеет с моим-то давлением? – озабоченно протянул Саша.

– Врагу не оставим! – был категоричен Лёха.

– Я так понимаю, что экскурсия по ночному Стамбулу отменяется, – грустно заключил Сергей.

На людей в медицинских масках и латексных перчатках турецкий таксист посмотрел с подозрением. Удивленно покачал головой, но приветливо распахнул дверь микроавтобуса. Дорога из нового аэропорта заняла около часа. Нестерпимо чесались лица и руки под масками и перчатками. Леха, задыхаясь, несколько раз открывал окно и жадно втягивал ночной воздух через синтетическую ткань. Ванька тихонько хныкал в уголке.

Город встретил путешественников огнями ресторанов и кафе. Люди за окнами заведений ели, пили и играли в нарды. На открытых террасах между столиками бегали дети и сновали официанты.

Первым не выдержал Саша:

– Да гори оно все огнем!

Сорвал маску и остервенением начал сдирать с потных рук прилипшие перчатки.

Последним разоблачился Петр. Подумал, глядя в окно, и предложил:

– Ночной тур по Константинополю и по-восточному роскошный ужин?

– А как же наш стратегический запас? – озабоченно спросил Саша.

– Сделаем, что сможем…

– А то, что останется? Завтра в самолет с бутылками уже не пустят – багаж сдан, а в ручной клади не пронесем.

– То, что останется, закопаем в клумбе на Султанахмет – предложил Леха. – Ночью никто не увидит. А когда назад полетим, то откопаем. И снова тратиться не придется!

– Представляю заголовки стамбульских газет, – ухмыльнулся Петр, – «Враждебный антитурецкий акт российского кинорежиссера. Запретный алкоголь похоронен среди мусульманских святынь». Опять без помидоров останемся…

В ночное взяли все четыре бутылки аквавита. Гуляли недолго – с Босфора подул холодный ветер. В понравившемся ресторанчике долго прятали спиртное, не представляя, как быть дальше. Когда на столе появились закуски, Леха решительно отодвинул стул и направился на кухню, бормоча:

– Да что я – студентом не был, что ли…

Через пару минут вернулся в сопровождении услужливого официанта. На подносе у турка стояли две литровые бутылки воды, лимонад для Ваньки, стаканы, ведерко со льдом и пять пустых бокалов для виски.

– Надо всегда говорить правду, – назидательно сказал Леха и устало сел.

Народу в ресторане было мало, так что невидимый повар оперативно поразил гостей ароматами, видом и звуками шкворчащих на глиняных сковородах блюд.

– Главное – задать предстоящему отпуску правильный вектор, – со значением поднял вверх указательный палец Саша, в очередной раз разливая виски. – Лехаим!

Надо ли говорить, что ничего закапывать на площади Султанахмет не пришлось…

* * *

Аэропорт Софии, 10 марта.

Замотанные в полиэтилен чемоданы появились на багажной ленте почти сразу. Лыжи в потрепанных чехлах привез усталый болгарин на отдельной тележке.

– Отдых начинается… – мечтательно потянулась Лена.

– Леночка, ты что – устала? – ехидно спросил жену Сергей.

– Жалко, сегодня покататься не успеем, – сказал Лёха, удерживая одной рукой два сноуборда, а другой стаскивая с багажной ленты сына.

Ванька недовольно дергался, но отец крепко держал его за капюшон.

Посчитали чемоданы, спрятали поглубже паспорта и цепочкой двинулись через зеленый коридор на выход. Таможенник в серой форме равнодушно отвернулся – россияне с лыжами, каждый год прилетавшие на закрытие сезона, для него интереса не представляли. В основном это были бывшие сотрудники крупных фирм, в тучные нулевые накупившие квартиры «поближе к подъемнику» в скромных комплексах с роскошными альпийскими названиями.

На стене висел большой плакат, предупреждавший об опасности коронавируса, но людей в масках они так и не встретили. «Хорошо, что прилетели, – подумал Петр. – Никакого психоза с этой эпидемией, и в газетах пишут, что в Болгарии заразы нет».

Борис ждал у выхода со своей обыкновенной улыбкой до ушей. Вот уже восемь лет он безотказно встречал их компанию в аэропорту, отвозил в Банско, а потом возвращал на место. Собрав в багажнике сложный пазл из чемоданов и лыж, все разместились в просторном микроавтобусе. Сергей занял место рядом с водителем, а Лена, Лёха с Ванькой, Петр и Саша распределились по салону.

– «Фантастико»? – задал дежурный вопрос Борис.

– «Фантастико»! – дружно ответили пассажиры.

Так назывался большой универсам неподалеку от аэропорта. По традиции, вином, сыром и легкими закусками закупались здесь. Готовкой никто не занимался, так как болгарские механы были дешевы и являлись хорошей альтернативой вечернему сидению у телевизора.

– Ребята, на этот раз берите полный набор, – посоветовал Борис.

– Что, общепит подорожал? – озабоченно спросил Леха.

– Нет, в связи с инфекцией в Европе могут закрыть все рестораны.

– Вот тебе и раз… – Леха почесал затылок. – Но ведь в Болгарии вируса нет.

– Хотят, чтобы и не было. Профилактика.

Опыта покупки продуктов в расчете на полный рацион не было, поэтому провозились дольше обычного. Быстрее всех справился с задачей хозяйственный Леха – загрузил тележку макаронами, сосисками и соусом. Ванька проворно накидал сверху бутылки с колой и пакеты с чипсами. Саша, надев очки, внимательно читал этикетки продуктов, продающихся по акции. Понюхав очередной кусок колбасы, аккуратно укладывал его в тележку. Возле следующего прилавка выкладывал упаковку и заменял ее на новую.

Петр подошел к задаче математически: «Сколько мы тут пробудем? Одиннадцать дней. Полбанки простокваши на завтрак, упаковка колбасы на три дня. Местный сыр для бутербродов, а французский – под вино… вино… десять вечеров, но взять надо с запасом…» Словно школьник, списывающий контрольную, заглянул в Сашину тележку. У них получились практически одинаковые «наборы холостяка». Возле кассы, воровато оглянувшись, добавил на ленту пачку презервативов.

В дороге всех быстро разморило на почти летнем солнышке. Дольше всех продержался Ванька, упорно хрустевший чипсами, но вскоре и он натянул капюшон пониже и завалился на отцовское плечо.

* * *

«В связи с угрозой коронавирусной инфекции СПА центр закрыт». Объявление, видимо, появилось утром, так как накануне вечером запотевшие окна бассейна светились в темноте, а блики на потолке свидетельствовали о том, что воду баламутят посетители.

– Вот тебе и раз… – разочарованно потянул Саша. – Выходит, после катания и в баню не сходить?

– Саня, все фигня, – хлопнул его по плечу Леха. – Главное – мы в горах, снега много, а впереди еще весь отпуск.

Водитель микроавтобуса, который в челночном режиме отвозил обитателей комплекса к подъемнику, на этот раз был в маске и резиновых перчатках.

– Заразный, наверное, – рассудил Леха и на всякий случай занял место в самом конце салона, утащив с собой Ваньку.

Народу на нижней станции гондольного подъемника было на удивление мало. На площадке посадки в гондолы толпилось от силы человек пятнадцать. В основном была слышна английская речь.

– Не поеду с иностранцами, – решительно заявила Лена, – от них вся зараза.

– Сама-то ты кто? – ехидно спросил Сергей.

– Мы, считай, уже местные. Десятый год сюда ездим.

Но возражать никто не стал. Улучив момент, вшестером заняли восьмиместную гондолу, а крепкий телом Саша поставил ногу поперек входа, чтобы ни один заразный иностранец не проскользнул.

Гондолы (по-болгарски кабинки) доставляли лыжников до большой поляны, откуда веером расходились кресельные подъемники. Здесь по традиции «ходили на дорожку» – посещали туалет близлежащего ресторана, застегивали потуже бесчисленные клипсы и молнии на амуниции и приступали к катанию. Ресторан к их удивлению оказался закрыт, но бумажная стрелочка с надписью «WC 100 m» указывала направление к ближайшему туалету. Путь в горнолыжных ботинках оказался непростым – пришлось преодолеть пригорок и деревянную лестницу. Никто никуда не спешил, так что снова собрались на поляне минут через пятнадцать.

– Ну, – бодро сказал Саша, – теперь можно и спортом заняться.

– А ты это видел? – махнул палкой неожиданно помрачневший Петр.

На огромном экране, где обычно крутился рекламный ролик местного пива, мерцала огромная надпись: «Due to COVID-19 the lifts are closed».

– Это когда появилось? Я когда писать уходил, там реклама была!

– Да только что…

– Ходу, братцы! – Леха решительно направился к ближайшему подъемнику. – Может, успеем разок подняться.

Ванька, роняя на ходу сноуборд, бросился вслед за отцом. Увы – поперек турникетов была натянута красная пластиковая лента.

– Ясен пень, – денег за скипассы нам никто не вернет, – мрачно сказал Саша.

– Обидно, – вот так постоять на горе и вернуться ни с чем, – отозвался Петр.

Немного в стороне Сергей, задрав голову, о чем-то переговаривался с водителем огромного ратрака. Болгарин высунулся из кабины и после некоторых раздумий одобрительно помотал головой из стороны в сторону, что на местном языке тела означало согласие.

– Все сюда, – крикнул Сергей. А когда друзья приблизились, добавил, – По десять левов с носа и мы на вершине.

– Ты поторговался? – озабоченно спросил Саша, но его никто не услышал – все уже лезли в кабину, свалив лыжи в огромный отвал ратрака.

* * *

Банско, 17 марта 18:55.

– Сережа, – твердо сказала Лена, – немедленно звони Борису в Софию – пусть выезжает за нами.

– Лена, успокойся, – Петр отхлебнул вино из бокала. – Это – Болгария. Решение приняли, но исполнять его ночью никто не побежит. Дай бог, утром проснутся, соберутся и закроют дорогу. Так что не надо гонять Бориса по темноте. Спокойно поужинаем, сложим вещи и часиков в пять утра, по холодку, поедем. Чай, не война.

– Сережа, – так же твердо сказала Лена, – звони Борису. Я не хочу застрять в зараженном городе неизвестно на сколько.

– А хорошо здесь… – мечтательно потянул Саша. – Солнышко, птички поют. Ходили бы в лес, шашлыки жарили. Жалко, гостиницу мою без управляющего так надолго не оставишь.

– Пап, давай останемся! – Ванька даже запрыгал от нетерпения. – На лыжах покатаемся, в школу идти не надо!

– Ага, – мрачно ответил Леха, – а кино за меня мама снимать будет? Я аванс от продюсера получил.

– А у меня здесь ни красок, ни холстов, – грустно заметил Сергей.

– А мне все равно, где книжки писать, – равнодушно сказал Петр.

– Хорошо, – в голосе Лены появились стальные нотки, – я сейчас сама позвоню Борису. Кто не хочет, может оставаться.

– Успокойся, Леночка – уже звоню, – Сергей потянулся за телефоном.

Борис сразу взял трубку и без обсуждений согласился немедленно выезжать.

– Он тоже рекомендует не ждать до утра, а удирать как можно быстрее, – сказал Сергей, закончив разговор.

– Вино-то допить мы можем? – обиженно спросил Саша.

– Нечего рассиживать, – строго сказала Лена, – вещи собирать надо!

– Шахиду собраться – только подпоясаться, – пробормотал Саша и долил себе в бокал остатки из бутылки.

Лена принялась демонстративно греметь посудой. Сергей, с опаской поглядев на жену, взял сигареты и прошмыгнул на балкон.

– А с продуктами что делать будем? – спросил Петр.

– С собой возьмем – не пропадут, – хмуро ответила Лена. – Нам еще в Софии до субботы торчать.

– Кстати, а где мы будем жить в Софии такой толпой? Где мы, на ночь глядя, гостиницу найдем?

– Квартиру снимем, – Лена с грохотом засовывала тарелки в посудомойку. – Интернет пока работает.

Телефон Сергея, лежащий на столе, разразился яростной трелью.

– Борис звонит, – заметил Леха, взглянув на экран, – может с машиной что случилось?

Лена решительно взяла трубку. По мере разговора лицо ее из сердитого становилось растерянным.

– Ребята, – голос ее уже не был таким твердым, – Борис говорит, что дороги уже военные перекрыли. Ему сейчас знакомый водитель из Банско позвонил… Сережа! Немедленно звони в посольство!

Телефон горячей линии, найденный в интернете, на удивление быстро ответил. Человек с уверенным голосом представиться отказался: «Это неважно», но сообщил, что будет организовано «окно» завтра до 12 часов дня.

– Ну, вот все и решилось, – удовлетворенно сказал Леха и принялся открывать вторую бутылку.

* * *

Из дома выдвинулись затемно. Лыжи и сноуборды оставили в квартирах. «Неизвестно, как будем эвакуироваться, так что лучше быть налегке», – рассудил Саша и все его послушали. Всю ночь сидели в интернете и выяснили, что эвакуация попавших в карантин иностранцев будет проходить только на спецтранспорте, зафрахтованном посольствами.

На парковке возле универсама, которую обозначили как место сбора, уже собралась изрядная толпа. Чуть в стороне стояли два автобуса с табличками «UK» и «Israel». Подход к ним охраняли полицейские в респираторах и резиновых перчатках. Вдали, у заправки «Gazprom» виден был выставленный ночью кордон. Несколько полицейских внедорожников перегородили дорогу. Перед ними стояли яркие пластиковые барьеры, а на асфальте лежали металлические ленты с шипами. На обочине – огромная пластиковая емкость, к ней был подключен длинный шланг с распылителем на конце. Возле емкости стояли люди с военной выправкой, одетые в белые комбинезоны.

– Серьезно подготовились, – заметил Сергей, – наверное, на средства, выделенные Евросоюзом.

Петр, бросив сумку, забегал по толпе, заговаривая то с одной, то с другой группой людей. Вернулся озадаченный.

– Значит так: сажать будут только с билетами на сегодня. Автобусы пойдут прямо в аэропорт под конвоем. У нас билеты на субботу…

– Неважно, – решительно сказала Лена, – сейчас на сайте авиакомпании перебронируем или купим новые. Время есть – посадку еще не объявляли.

– Я не договорил, – продолжил Петр, – российское посольство транспорт не прислало. Израильтяне берут только своих, а англичане захватят австралийскую семью, так как Австралия входит в Британское содружество.

– Я – еврей! – ударил себя в грудь Саша. – Меня пусть заберут израильтяне.

– Еврей без билета – просто заяц, – махнул рукой Петр.

– Ё-моё, как же я кино снимать буду..? – сидевший на сумках Леха обхватил руками голову.

– На айфон снимать будешь, Вайнштейн, – зло ответил Петр, – в пустых переулках города Банско. Хорошая натура для постапокалипсиса.

– Вайнштейн – продюсер, – обиженно заметил Леха, – а я – режиссер. Без меня нельзя. И аванс уже взял…

Два часа пошли в непрерывных разговорах с разными группами. Постоянно возникали, и тут же опровергались разнообразные слухи и подробности. Часто повторялись такие необычные для повседневной жизни слова, как «конвой», «санитарный кордон» и «эвакуация». Кто-то предложил вызвать такси из Софии и перейти кордон пешком и тут же побежал с этой идеей к полицейским. Разговор был недолгим – центурион в маске жестом приказал ему отойти и многозначительно взялся за кобуру.

По кругу пошла уже вторая бутылка ракии. Сергей достал бутерброды и поудобнее устроился на чемоданах.

– Нужен герой, – глубокомысленно заметил пожилой здоровяк, допив ракию из пластикового стаканчика.

– Какой герой? – не понял Петр.

– Нормальный такой герой, который угонит трактор и разнесет этих полицаев вместе с их загородками.

Автобусы тронулись только в час дня. Оставшиеся за бортом россияне грустно проводили их взглядом.

– Но я же аванс взял… – обреченно сказал Леха.

* * *

– У нас отпуск или нет? – Саша, не стучась, вошел в квартиру Сергея и Лены. – Из-за того, что всем на нас насрать, я себе отдых портить не собираюсь.

– И что же ты предлагаешь? – с интересом спросил Сергей.

– Погода прекрасная, – жестом вождя Саша указал за окно, – птички поют, запахи всякие… Мы, в конце концов, в заповеднике живем. В городе карантин, а в лесу гулять никто не запрещал. Мне надо дышать воздухом и набираться сил. У меня работа нервная!

– Собственно говоря, мы, сидя дома, или звоним в посольство, или ждем звонка из посольства, – рассудительно ответил Сергей. – Точно так же мы можем пользоваться телефоном и в лесу…

– Бутерброды делать? – спокойно спросила Лена.

Выход в лес находился сразу за детской площадкой. Это была лесная тропа, и риска встретиться с полицейским патрулем практически не было. Участники прогулки цепочкой двигались между деревьями, восхищенно ахая при виде припорошенных снегом еловых лап в солнечных бликах. Внезапно лес кончился, словно оборвался, и там, где раньше рос кустарник вперемешку с маленькими деревьями, их взорам открылась длинная, около километра длиной, идеально ровная площадка, свободная от растительности. Периметр ее был обозначен яркой бело-красной лентой, натянутой между деревьями.

– Что это? – удивился Леха. – Неужели новую горнолыжную трассу прорубили?

– Это вряд ли, – Саша, присев на корточки, смотрел на дальний конец площадки, – наклон минимальный. Даже для учебной трассы маловат. Скорее, кто-то из местных авторитетов прикупил себе земли в заповеднике. Построит коттеджи под сдачу и будет капусту рубить.

– Невовремя вложился, – заметил Сергей, – какая теперь стройка в карантине…

Поднырнув под натянутую ленту, пересекли площадку, перебрались через ручей и вышли на аккуратную бетонную дорожку. Началась зона лесного парка. Путь щадящим серпантином уходил высоко в горы, а на поворотах были оборудованы места для пикников.

– Благодать… – жмурясь на солнышко, Саша захрустел огурцом. – Рюмочки серебряные, вискарик односолодовый – чего еще для счастья надо?

Петр, присев на корточки, искал выгодный ракурс для съемки. Разложенная на дощатом столе снедь красиво контрастировала с пушистым снегом.

– Ну, запрут нас тут на месяц-два… – задумчиво сказала Лена, – воздух чистый, продукты в лавках пока есть. Не катастрофа.

– Я аванс взял, – напомнил Леха.

– Да, это я так, – махнула рукой Лена, – просто помечтать. Дома родители старенькие и сын, хоть и студент, а присмотра требует.

Полицейская сирена прозвучала так громко и неожиданно, что все вздрогнули. Захрипел репродуктор, раздалась сердитая речь на болгарском. Часто повторялись слова «карантина» и «изолация».

– Шоссе тут совсем рядом… – заметил Сергей, – как бы сюда не забрели. На улицу выходить можно только поодиночке и то – до аптеки или в магазин. Штраф платить не хочется.

– Закончили пикник, – печально констатировал Петр.

Обратно шли, уже не обращая внимания на окружающую красоту. Говорить не хотелось. Решили срезать путь по дорожке, проходящей мимо гостевого дома на опушке леса. Не доходя метров сто до его ворот, остановились. На дорогу вышел болгарин в красной спортивной куртке с ружьем наперевес. Молча показал рукой в сторону леса и покачал стволом.

– Папа, он нас ограбить хочет? Аванс отнять? – спросил Ванька, удивленно глядя на человека с ружьем.

– Пойдем, сынок, – Леха схватил сына за руку и первым зашагал в сторону леса.

* * *

Телефон зазвонил, когда вся компания уже стояла во дворе.

– Немедленно идите в полицию и запишитесь в список, – сказал все тот же уверенный голос из консульства.

– В какой список? – не понял Сергей.

– На выезд из карантинной зоны.

– А к кому обратиться?

– Там разберетесь.

Лену с Ванькой оставили дома. По улице шагали в масках. Дистанцию соблюдали с запасом – метров двадцать. Оглядывались. Если вдалеке замечали патруль, расходились на разные стороны улицы. Групповое передвижение запрещено, за нарушение – штраф.

В здание полиции их не пустили. Вышел толстый офицер в респираторе и на хорошем английском объяснил, что никаких «списков на выезд» не существует. Такие списки должно передавать посольство в МВД. И только официальным путем.

– Ваши дипломаты хорошо это знают, – добавил он уже по-русски. – Видимо, хотят создать напряжение. Если немедленно не разойдетесь, я вас оштрафую за нарушение карантина.

Обратно шли, матерясь. Группой и без масок. Увидев подъехавшую полицейскую машину, остановились и молча уставились офицеру в глаза. Видимо, нечто такое было в их взгляде, что тот, махнув рукой, поднял стекло и поехал дальше.

Остановились возле аптеки. Привычной вывески «No masques!» не было.

– Маски заканчиваются, – заметил Леха, – может, зайдем?

Аптекарша замахала в ужасе руками – вход только по одному! В помещении остался Петр. Выдерживая безопасную дистанцию в пару метров, вкрадчиво спросил:

– Маски есть?

Взгляд направо, потом налево. Задумчивое пожатие плечами.

– Понятно. Наличными. Без чека. Сколько продадите?

– Десять продам…

На улице вокруг скамейки, нарушая карантинные предписания, толпились люди. Сумки и чемоданы были сложены в небольшую пирамиду.

– Тоже иностранцы? – спросил Петр, пряча маски поглубже, словно это был бумажник с деньгами.

– Нет, болгары, – ответил Леха. – Приехали на сезон работать в «Гранд отель», а все гостиницы по распоряжению штаба закрыли. Вот и остались люди на улице. Из города не уехать и ночевать негде. Им даже зарплату не выплатили. Собираются идти в мэрию.

– Правильно решили. В полицию ходить без толку.

По центральной улице все-таки не пошли. Связываться с полицией, несмотря на злость, охоты не было. В переулке стучал молоток. Двое рабочих держали деревянный щит, а третий приколачивал его к окну первого этажа.

– Что это они затеяли? – заинтересовался Саша.

– В этом комплексе почти все хозяева – англичане, – отозвался Леха. – Улетели домой, и, видимо, боятся грабежей.

– Никогда здесь ничего не заколачивали.

– Новая реальность. Как бы нам тоже не пришлось…

– Но мы же здесь! Зачем нам окна заколачивать?

– Заколачивать, наверное, не надо, – сказал Петр, – а вот насчет решеток я бы подумал. Психология у людей быстро меняется…

– Слушай, писатель, не нагнетай, – отмахнулся Саша, – у нас охраняемая территория, видеонаблюдение, забор…

– Охраняют нас тоже люди. Кто знает, что у них в головах.

– Не нравится мне ваше настроение, – сказал Леха, – надо не успокаиваться, а прорываться домой всеми способами!

– На таран пойдешь, Гастелло? – ехидно поинтересовался Саша.

– Надо не молчать, а оповестить всех, в какое мы попали положение. Если нужно, СМИ привлечь. Я – медийная персона, да и вы тоже!

– Какая я тебе «медийная персона», – замахал на него руками Саша, – к моему отелю лучше вообще внимания не привлекать – проверками замучают. Маленький еврейский бизнес. Не делайте мне цорес!

* * *

Знакомая с московского телеканала удивительно быстро согласилась взять интервью по Скайпу. Долго выбирали нейтральный фон, надели свитера без надписей, причесались.

– Это прямой эфир? – поинтересовался Леха.

– Нет, – раздался слегка искаженный Скайпом голос, – говорите побольше, а мы потом сделаем нарезку.

– Понятно, – кивнул Леха, – пусть говорит Петр. Он у нас писатель – ему и карты в руки.

Поменялись местами, пропустив писателя в центр дивана.

– Петя, учти, – Саша со значением поднял палец, – слова мудрых будут услышаны, только когда они сказаны спокойно. Это один умный человек сказал. Экклезиаст, а не хрен собачий.

Петр откашлялся и, придав голосу немного сарказма и чуть побольше горечи, начал:

– Дорогие земляки! Представители творческой элиты Петербурга: режиссер Алексей Воскресенский, художник Сергей Линько и ваш покорный слуга оказались в карантинной блокаде на Балканах. Вооруженные патрули препятствуют нашему возвращению на Родину…

Когда экран погас, сидевший в дальнем углу Саша поставил на стол стаканчик с виски, показал всем большой палец и, одобрительно поцокав языком, произнес:

– Как говорил, а? Сразу захотелось пожертвовать немножко денег. Прямо слезу прошиб. Вот, что значит литератор… Классик!

– Должно сработать, – согласился Леха, – мы же, оказывается, не просто туристы, а «творческая элита»!

Вечер прошел в отправке писем в разные СМИ, чьи названия удавалось вспомнить. По памяти воспроизводили отрывки речи Петра, добавляя от себя трагические подробности. Отмечали творческий успех, обильно закусывая (скоро домой – не пропадать же продуктам). Расходились далеко за полночь, в чудесном настроении. Напряжение последних дней спа́ло, верилось в хорошее. Петр засыпал довольный собой, блаженно улыбаясь.

После полудня начали шерстить интернет, вводя в поисковую строку свои фамилии, а также слова «карантин» и «Банско». Поисковик выдавал статьи о Лехиных фильмах, выставках Сергея и ссылки на книги Петра.

– Не торопятся журналюги, однако… – разочарованно заметил Саша. – Кто же меня с кичи станет вынимать?

Ближе к вечеру Леха не выдержал и позвонил своей знакомой, которая брала у них накануне интервью. Говорил недолго, потом полез в планшет.

– Похоже, не будет никто про нас писать.

– Это еще почему? – возмутился Петр. – Мы что – не инфоповод?

– Я думал, что у нас трагедия вселенского масштаба, а вы посмотрите, что в мире творится – Леха бросил планшет на стол.

– А что творится?

– Десятки тысяч россиян по всему миру застряли и домой улететь не могут – вот что! Людей из гостиниц повыгоняли, до аэропортов добраться не могут, с детьми на улице ночуют.

– А мы тут, типа, в раю?

– Ну, рай – не рай, а крыша над головой есть, в холодильнике продукты, заповедник вокруг и интернет работает. Теперь главное – не заразиться. Вот только как я аванс отдавать буду?

– И в школу не нада-а-а… – мечтательно пропел Ванька.

– Немного поспать, немного подремать, немного сложа руки полежать, – и придет, как путник, бедность твоя… – глядя в окно пробормотал Саша.

– Это ты о чем? – не понял Леха.

– Это не я. Это Царь Соломон о моей гостинице, которая осталась без присмотра.

Петр, хмурясь, копался в смартфоне. Саша критически осматривал запасы спиртного. Лена звонко хлопнула ладонью по столу:

– Мужики! Вы что – правда, тут осесть решили? А если этот карантин до лета не снимут? У нас сын в Питере и родители…

– Что ты предлагаешь? – Петр отложил смартфон. – Мы уже все попробовали. С боем прорываться?

– Ну-у… есть же какие-нибудь горные тропы, сельские дороги…

– Наверное, есть. Даже наверняка есть. Я же карту туристическую покупал несколько лет назад. И спутниковые снимки на Google можно посмотреть.

– Мишугене, – вмешался Саша, – вы что, по полям с чемоданами попретесь?

– Так они же на колесиках, – весело заметил Ванька.

– Документы в карманы – и пойдем! – снова хлопнула ладонью по столу Лена.

* * *

Остатки продуктов отдали Лехе с Ванькой.

– Не беспокойтесь, – успокаивал Леха, – в первые сутки мы их есть не станем. Вдруг вас назад вернут. Я бы тоже с вами пошел, но сами понимаете – с ребенком ночью, по полям…

– Запомни меня веселым, – зло сказал Саша.

– Я про тебя еще фильм сниму. «Еврейский партизан в горах Болгарии».

Ночью подморозило, но Саша сразу взял такой темп, что шагать было даже жарко. Петр расстегнул куртку, но спина все равно намокла под теплым компрессом рюкзака. Вещей в дорогу взяли по минимуму: документы, зарядки для телефонов, смена белья, зубные щетки и бутерброды. Ракию разлили по фляжкам. Воду решили с собой не тащить – родников в округе хватало.

Около нижней станции подъемника темп пришлось снизить – здесь горели фонари, и был риск нарваться на полицейский патруль. Пробирались, прячась в тени за ларьками и припаркованными автобусами. Ярко освещенный мост через речку Глазне перебегали по одному.

Полицейская сирена пронзительным щелканьем прорезала ночную тишину. Вдали, на набережной зажглась и замигала «люстра» на патрульной машине. Петр испуганно оглянулся – огромная парковка у подъемника и залитые светом мост и улица не оставляли шанса спрятаться.

– Вниз! – коротко скомандовал Саша и взобрался на парапет.

– Куда? – испуганно спросила Лена.

– Да прыгайте же! – крикнул Саша и решительно шагнул в темноту журчавшей где-то внизу реки.

Судя по шороху мелких камней, в воду он не упал. Полицейская сирена верещала пока что далеко, но, судя по нарастающей громкости, машина двигалась в их сторону.

– Быстрее, – задался его голос из темноты, – тут не высоко.

Все, не раздумывая, вскарабкались на парапет и, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте, неловко попадали вниз.

В это время года Глазне текла по самой середине русла ленивым ручейком – снег в горах еще не начал таять. Возле берега оставалась полоса сухой мелкой гальки. Густая тень от парапета надежно укрывала эту зону от взгляда сверху. Отбежав на всякий случай от места прыжка на пару десятков метров, нарушители карантина прижались к каменной стене набережной. Трель сирены становилась все громче, а противоположный берег реки озарился синими всполохами «люстры». Петр вспомнил про светоотражающий катафот на рюкзаке и развернулся спиной к берегу. Звук сирены уже оглушал, а в стробоскопическом мелькании света стали видны синие лица злоумышленников, вжавшихся в камни. Не снижая скорости, патрульный автомобиль пролетел мимо. Снова стало темно и тихо.