Читать книгу Хроника его развода (сборник) - Сергей Петров - Страница 47

Сегодня мы вылетаем в Москву. Сидим втроём в зале ожидания аэропорта «Кольцово» и ждём свой рейс. Прилетим в столицу, часов шесть пошарахаемся, затем – Павелецкий вокзал и Тамбов.

Зашибись, с одной стороны. С другой – херово. Полгода я не был в Тамбове, приятелей своих не видел ещё больше и очень хочу увидеть. Чувствую, придётся лавировать, натурально отпрашиваться придётся, чтобы повидать их, а я это делать ой как не люблю. Успокаиваю себя: Лера с моими родителями ОК, и её, и Нину будет чем занять. И всё же чувствую: что-то случится. Что-то произойдёт.

* * *

Новый год встретили плохо. Я прикатил с работы под вечер, часа в четыре, хотя мог приехать и в два. Не хотел просто ехать, и всё тут.

– Паспорт! – восклицаю, заходя в квартиру. – Я забыл на работе свой паспорт! Съезжу обратно…

– Ты с ума сошёл? – спрашивает Лера. – Мы через три дня только улетаем. Съездим ещё, заберём.

– Да! – подтверждает Нина. – Паспорт можно забрать в другой день!

– Вот видишь! Тебе даже ребёнок говорит!

– Хорошо, – соглашаюсь, – в другой, так в другой.

Однако Леру уже не остановить.

– До Нового года уже совсем ничего! Мне приготовить всё надо, себя и Нину в порядок привести, а он за паспортом собрался! Езжай за своим паспортом!

– Да никуда я не поеду, – говорю, – иду помогать, успокойся.

– Я спокойна! – кричит Лера. – Непонятно, о чём ты думаешь! Как в космосе! Надоело мне всё это!

Меня же, видимо, всё устраивает.

Я снимаю куртку, бросаюсь на кухню и начинаю мыть посуду. Мытьё посуды в этом доме – моя святая обязанность. Это я так себе сам определил, назначил себя ответственным. В электричестве, к примеру, я не понимаю ни хера, поэтому, чтобы не быть нахлебником, я мою посуду, орудую пылесосом и полы мою тоже я. Это меня успокаивает. Курить мне нельзя, поэтому я херачу, мать её фашистскую, посуду.

– Ты руки не помыл! Ты не переоделся! Иди помой руки и переоденься!

В руках у меня тарелка, хочется разбить эту тарелку себе об голову.

– Лера, – стараюсь говорить максимально спокойно, – ты два дня назад мне вынесла мозг запахом, который я принёс от Мартынюка. Сегодня – Новый год. Можно хотя бы в этот день вести себя нормально?

– Это я веду себя ненормально? Это я за паспортом в Новый год собралась? Иди мой руки!

Я иду и мою руки. Переодеваюсь и хватаюсь за пылесос. Мне нужно чем-то занять себя. Сейчас это архиважно.

– Ты почему одежду в шкаф не повешал?

И тут я взрываюсь. «Повешать» – это детонатор. Сколько раз говорил ей: следи за речью! Ты государственная, блин, служащая! Следи! Как об стену горохом! Повешать, Поло́жить! Не хватает только «покласть».

– Пылесосить будешь потом! Сейчас надо мыть посуду!

– Отъебись, – шиплю я, – от меня. Ладно?

От неожиданности Лера открывает рот. Уходит. Через мгновение из кухни доносятся всхлипывания.

– Мама! В чём дело?

О господи, думаю.

Нина заходит в комнату и смотрит на меня сурово.

– Ты почему маму обидел?

Я врубаю пылесос.

Не помню, как прошли эти восемь часов. Я пропылесосил всю квартиру, сходил на улицу, вытряхнул пыль из мешка. Курить хотелось страшно, но я сдерживал себя. Вернулся, потёр сыр, нарезал овощи, убрал бухло на балкон.

Броуновским движением перемещаемся по квартире. Чтобы лишний раз не пересекаться, я периодически эвакуируюсь в ванную. Сажусь на пол и читаю книжку. Читать, правда, не получается.

21.00.

22.00.

23.00.

Все молчат.

Ломаю себя в сто пятьдесят восьмой раз. Подхожу к Лере. Глажу по плечу.

– Давай больше не будем ругаться. Новый год всё-таки.

– Я так ждала, что ты это скажешь, – отвечает мне Лера.

И улыбается.

Последние лет десять я меряю свою жизнь примитивно. Полосами меряю – чёрная/белая. Протяжённые полосы. Неделя-две. Сейчас, пожалуй, судьба начинает чертить белую. Две недели. Мы успеем провести праздники без скандала. Мы слетаем в Москву, посетим Тамбов и проведём всё это время душа в душу. Выдыхаю.

На столе, обливаясь холодным потом, стоит бутылка «Финляндии». С Новым годом, дорогие товарищи!