Читать книгу Великие битвы великой страны - Сергей Петрович Алексеев - Страница 70

Приволокли мужики пленников к командиру. Втащили в каменный дом к Хлыстову.

Глянул Гришатка – Вавила!

Глянул Вавила – Гришатка!

– Ух ты!

– Ох ты!

Смотрят мужики остолбенело на Вязова. Горбоносый почесал за ухом. Понимает, что вышла промашка. Видать, и вправду не тех словили.

Рассказал Вавила Гришатке, в чем дело. Вот уже две недели, как он здесь, в Тоцком. Послал Рейнсдорп дровокола в Тоцкое за продуктами. Трудно с харчами сейчас в Оренбурге. Приехал Вязов, а назад не вернулся.

Снова, как весной, заволновались тоцкие мужики. Избрали Вавилу своим командиром. К тоцким присоединились крестьяне соседних сел и деревень. Организовался целый отряд. Волю всем объявили. Землю барскую стали делить. А вот теперь собираются идти в Бёрды к Пугачеву.

– Порядок у нас строгий, – объяснил Вавила. – Охрана. Вы уж не сердитесь, что так получилось, – обратился он к Хакиму и Узловому.

– А как же Хлыстов? – задал вопрос Гришатка.

– Повесили, повесили, вздернули. Да ты-то мамку видел? Эй, позвать Соколову! – крикнул Вавила.

Прибежала Гришаткина мать, взвыла при виде сына:

– Кровинушка, родненький, дитятко!

Плачет, не верит своим глазам.

– Он, он. Он самый, тетка Лукерья, – улыбается Вязов.

Примчалась сестренка Аннушка. За ней дед Тимофей Васильевич. За ними соседи и просто тоцкие жители. Набился хлыстовский дом до отказа.

– Гришатка, Гришатка! Ух ты! И стрижен на казацкий манер, и пистолет, и сабля, и шапка, гляди, мерлушковая!

Пришлось Гришатке до позднего вечера рассказывать всем про Бёрды, Оренбург и Пугачева.

Пробыл мальчик в Тоцком три дня. На могилку сходил к родителю. Вволю поплакал. Повидал своих старых дружков и приятелей. Удаль свою в стрельбе показал. Похвастал про Авзянский завод.

Но вот пора и назад к царю-батюшке.

– Вот что, – сказал Вавила. – Едем все разом.

Собралось Вавилово войско. Кто конно, кто пеше, кто в санках. Присмотрелся Гришатка. Ба – и дед Тимофей Васильевич тут же! В новых, привезенных Гришаткой козловых сапогах.

– Да куда же ты, дедушка?!

– Молчи, молчи, – оборвал старик. – К нему, к амператору. В войско казацкое.

– Да ты же старенький, дедушка.

– Эка скажешь! – обиделся дед. Тряхнул бородой. – Стар, да умел! Я еще при царе Петре Первом со шведами бился…

Но тут подбежала Гришаткина мать:

– Ах ты, старый, ах ты, глупый, ах душа твоя неспокойная! Да кто же в такой мороз и в козловых сапогах! Не смеши народ. Сиди, дед, дома.

И Аннушка вцепилась в дедов армяк.

Остался дед Тимофей Васильевич.

Уехало крестьянское воинство.

– Эх, эх! – еще долго сокрушался старик. – Как они там без меня! Хватит ли без меня у них силушки?