Читать книгу Вечный Палач - Сергей Петрович Чугунов - Страница 12

Каждый вечер, вернувшись в собственную комнату после трудного учебного дня, Константин, будто неизлечимый наркоман, включал DVD-плеер для просмотра созданного им телефильма. Друзья-товарищи, с коими он делил место под крышей общежития, заблаговременно расходились по другим комнатам, ибо терпеть эту длящуюся уже много дней пытку не мог уже никто. Кто-то предложил даже сломать диск, чтобы у Кости больше не возникало неудержимого желания смотреть и смотреть, и смотреть свой фильм. Но, зная Костину невыдержанность и вспыльчивость, никто не решился применить к Обручникову такие бесчеловечные меры.

Вот и сейчас, едва вернувшись из института, Константин, сразу же завалился на кровать с дистанционным пультом управления. Диск с видеофильмом все время находился в плеере. Славка с Игорьком уже давно слиняли к соседям, еще завидев из окна, Константина, семенящего к двери общежития с наркотическим блеском в глазах.

Девушка и юноша, обретя свои первоначальные, человеческие формы, бредут по бескрайнему ромашковому полю и оживленно беседуют, совершенно не шевеля распухшими от поцелуев губами. Зритель видит только широко выразительные глаза и крепко сцепленные руки и слышит голоса идущие не от влюбленных, а откуда-то сверху, может быть даже с небес, будто это разговаривают не люди, а их души или ангелы-хранители. Звенит, переливаясь на все лады, легкая, оптимистическая мелодия, к неспешному звучанию примешан вкус стрекотания кузнечиков, жужжания летающих тварей и сладкоголосое пение птиц.

– Милый, наш мир создан из рук вон плохо, люди в мире не живут, а маются…

– Милая, наш мир создан просто замечательно, люди в мире не маются, а живут…

– Милый, жизнь быстротечна и, в конце концов, нас всех ждет СМЕРТЬ!

– Милая, смерть скоропреходяща и, в конце конца, нас ждет новая ЖИЗНЬ!!!

– Милый, не все люди умеют любить; и не все знают, что любить других – это такое счастье.

– Милая, все люди рождены для того, чтобы любить, но многие из них думают, что любить других – это большое горе, поэтому они любят только самих себя.

– Милый, почему ты перечишь мне, разве ты не любишь меня?

– Милая, возлюбив меня, разве ты не перечишь себе?

На корявом сухом дереве заводит свои рулады соловей или какая-то другая певучая пташка. Юноша и девушка обречено замолкают. Слышны только пение птицы и ритмичные удары влюбленных сердец. Когда восторженный певец замолкает, прерванный бессловесный разговор душ безотложно продолжается.

– Любимый, разве может сравниться божественное пение живой птички со звучанием искусственно созданной композитором музыкой?

– Любимая, а разве нужно сравнивать живое пение птички со звучанием созданной искусным композитором божественной музыкой?

– Любимый, ответь: а существует ли во Вселенной жизнь, подобная нашей?

– Любимая, а существует ли подобная Вселенная в нашей жизни?

– Любимый, ты думаешь, все, что мы видим – это игра нашего воображения?

– Любимая, видишь ли, все, что я выдумал – это воображение нашей игры…

– Любимый, я хочу иметь от тебя ребенка….

Юноша ничего не отвечает девушке. Он подхватывает ее на руки и начинает кружиться. Сначала медленно, потом сильнее, еще сильнее, пока влюбленные не превращаются в пестрый вертящийся волчок. Начинает звучать тягучая, как «Orbit» музыка и пахучая как Гаванская сигара. Между грубых и громких звуков слышны нежные нотки печали и опасливый шепот юноши:

– Я тоже хочу, но еще не время. Для того чтобы родить ребенка, одного желания мало. Время нашего ребенка еще не пришло. Но я безнадежно знаю его новое имя и пол.

– Я тоже! Это будет девочка…

– Девочка?

– Да, девочка.

– Хорошо, пусть будет девочка, и звать ее будут…

– Анастасия!

– Анастасия? Но я думал…

– Зачем думать, все уже решено за нас на небесах…

– Наверное, ты права.

– Я люблю тебя, милый…

– Помолчи, послушай Вселенную, она молчит, как беспокойно и тревожно молчит Вселенная. Видно ей не хочется видеть нашего счастья и любви, она не хочет, чтобы у нас была дочка Ася…

– Какие глупости, милый, по-видимому, ты боишься этого сам. Ребенок ни может не родиться, если ему предопределено стать хрупким плодом нашей страстной любви, как и Вселенная ни может молчать. Нет, милый, она поет, просто ослепленный своей страстью, ты сам ничего не хочешь видеть и слышать, а может и осмысливать…

– Я боюсь, любимая, боюсь потерять тебя, так и не обретя земного счастья, как недавно я потерял жизнь.

– Но я же вернула ее тебе…

– Вернула, но мне кажется, что не всю…

– Как это, не всю?

– Не знаю, ничего не знаю-ююю…

Вертящийся в сумасшедшем ритме волчок резко затормозил, и утомленные тела юноши и девушки спинами упали на сочную изумрудную траву и белоснежные цветы.

– Я не вижу звезд, милая.

– Еще не ночь.

– Я не слышу ветра, милая.

– Еще не шторм.

– Я не знаю жизни, милая.

– Еще не смерть!..

В дверь комнаты кто-то вероломно постучал, и Константин прогневлено нажал на кнопку «Стоп», полный негодования справился:

– Кто там?

– Твоя смерть!