Читать книгу Из рук врага - Сергей Плотников - Страница 25

Угадал. Точнее, крыши у Башни как таковой, как я и предполагал, не было – весь верх строения занимал… э-э-э… лес? Или, правильнее сказать, сад. На этот раз люк подъёмника открылся не в стене – плита сдвинулась над головой, подарив перед этим массу «приятных» ощущений – несколько мгновений казалось, что площадка лифта, как огромный поршень, прижмёт нас к внезапно нарисовавшемуся потолку. И раздавит. Кстати, собственно лифтовый спуск в полу никак не обозначался, что тоже наводило на мысли вроде: «А что ещё может быть у меня под ногами?» Ещё через минуту я понял: хаотическое нагромождение стволов по бокам, образующее «стены», на высоте пяти-шести человеческих ростов раскрывающиеся плотными кронами, через которые только иногда мелькал кусочек синего неба, вырезает из «пола» последнего уровня Башни узкий, геометрически правильный сектор. Причём «стены» были образованием несколько более сложным, чем казалось на первый взгляд: где-то там, в глубине, звенела струйками падающая вода. С какой-то высоты древесные стволы-лианы, некоторые толщиной в трёхсотлетнюю сосну и независимо от формы листовых пластин, обзаводились знакомо выглядящими воздушными корнями, один вид которых после знакомства со способом фитоубийства вызвал у меня укол отвращения и опаску. Намёк был удивительно толст и прозрачен: к уязвимым вершкам не лезть. Да как-то не очень-то и хотелось…

– Сюда. Твоё новое место учёбы, – подал голос спутник.

Сначала мне показалось, что я наблюдаю что-то аналогичное виденному убийству флорой: невысокое возвышение, обнажённое женское тело, толстые, явно живые корни, спускающиеся со стен и со всех сторон окружившие помост так, что подойти можно было только по ним, что магистр без особого волнения и проделал. Но уже через секунду понял: что-то тут явно по-другому. А ещё через несколько мгновений до меня дошло: яркое зелёное мерцание, пробивающееся даже между переплетениями древовидных отростков, не является игрой солнечных лучей, проникающих через лиственную «крышу» над головой. Под слоем переплетённых корней был камень – может быть, такой же стол, как в прозекторской несколькими ярусами ниже, и светится именно он. Изумрудное сияние то нарастало, то тускнело, но всё равно было очень ярким. Куда уж там стандартным светильникам! Я, конечно, практически ничего не знал о знаках-иконках, кроме того, что видел сам, но правило «больше яркость – больше мощность» не смог бы понять только слепой… или обычный человек без дара видеть энергию. Даже пушка-огнемёт в подземном тоннеле, собирая из ловушки мощность для выстрела, засияла бы едва-едва на десятую часть!

– На каждую ступень кроме самой первой есть дополнительные правила, – оторвал меня от осмотра голос Тирка. – Обычно мы не допускаем к такой задаче нового ученика, но ты показал себя самым подходящим для выполнения задания. Книгу «Правил…» тебе принесут после первой трапезы, в остальном ты не должен, да и не сможешь отлучаться отсюда, пока тебя не заменят другим достойным. Важно! <Термин> не должна переставать касаться поверхности под корнями хотя бы одной частью тела и поверхности дерева другой… в дневное время. В остальном ты должен обеспечивать её здоровье и жизнь: поить, кормить, следить и оказать первую помощь в случае… непредвиденного происшествия. Прошлая жизнь ученика остаётся за стенами, но нам из наблюдений ведомо – ты можешь справиться. Делай всё для этого. Мы испытываем нужду в тех, кто может справляться… В случае успеха поощрения не заставят себя ждать.

Магистр замолчал, молчал и я – согласно «Правилам…» спрашивать можно было только после слова «Ясно?». Вопросов у меня была просто куча: из реальных, например, – «как мерить успешность?», а из «не по делу» лидировал на данный момент – «какого хрена тут творится?!». Хотя последний я, кажется, понимал: девушка, равнодушно смотрящая куда-то вверх без всяких признаков сознания, служила чем-то вроде… преобразователя, что ли? Вопрос – зачем через неё в деревья вкачивать столько мощности ежесекундно… хотя – водопровод и прочие… растительные фокусы наверняка «стоят» куда больше, чем способно дать обычное дерево… Кстати, хорошее объяснение, почему слишком самостоятельные «бонсаи» не светились – иной тип… хм… «маны»? А (как Тирк там сказал?) <термин> на камне вроде как друид, получается? Интересно девки пляшут… валяются. И куда больше напоминает пресловутую магию, а не технологию. Получается, продажа пластинок со «значками» – всё-таки торговля амулетами? А косвенно упомянутый в «Правилах…» ранг окончания обучения – это способность из неструктурированной зелени создавать значки? Как всё складно получается! Вот тебе и «бункер с древними технологиями»! Выходит, я почти угадал?

– Характеристика успешности процесса… – магистр подумал, что-то для себя решил, – это яркость свечения камня под <термин> в дневное время. Чем ярче и ровнее – тем успешнее. Ясно?

Моя тщательно выстроенная теория громко хрупнула и осыпалась виртуальными осколками мне под ноги, разбитая одним предложением. Первичными получателями энергии были эти заросли вокруг и над головой! Настоящая солнечная батарея! Причём именно солнечная – недаром время суток упоминается! Дерево даёт силу, та неведомым образом трансформируется внутри живого переходника и питает все системы Башни! Поправка – переходник не один, об этом Тирк заявил почти прямым тестом.

– Ясно, – ответил я и поспешил уточнить важную информацию, припомнив обслуживание тюрьмы: – Вопрос: каких самостоятельных действий можно ожидать от <термин>?

– Никаких, – отмахнулся магистр, но через несколько секунд неохотно пояснил: – Её разум был повреждён… до утраты самой себя. Специально. Ещё вопросы?

– Смогу задать их после чтения «Правил…» для этой ступени?

– Верный подход. Сможешь. Приступай, ученик.

Тирк, как это было принято в Башне, развернулся на каблуках и, не прощаясь, ушёл в сторону подъёмника. Я же, выполняя прямое указание, склонился над женским телом в растительном (какая грустная ирония) состоянии. От моей новой «работы» пахло деревом, листвой, и пробивались нотки грязного тела и естественных испражнений: кто бы ни ухаживал за переходником вместо меня – это явно можно было сделать лучше.

Честно сказать, меня к концу разговора слегка трясло – надеюсь, это было не очень заметно со стороны. Я уже успел убедить себя, что пакость, в которой я участвовал, была подсунута мне как испытание… разовое. Но нет.

Откинув длинные спутанные светлые волосы со лба девушки, я сразу заметил характерные шрамы. Пусть я о таком только читал, и то мельком, нужный термин на русском мгновенно всплыл в моей памяти: лоботомия. Они повредили ей лобные доли головного мозга – те, что отвечают за мотивацию действий и личность. Это был необратимый процесс. До того я думал, что хуже, чем «съедение» растениями, мне тут ничего не увидеть, но сейчас мой собственный разум был, как никогда, близок к тому, чтобы впасть в истерику: кто-то проделал… такое… непоправимое… над молодой женщиной и продолжает её использовать! И я теперь – главное звено в обслуживании этого процесса… техподдержка, так сказать.

Мне пришлось прикусить губу – истерические смешки так и пытались сорваться с моих губ: воистину чёрный юмор в том, что бы попасть так! Разница между серверной и электроподстанцией, конечно, есть, но схожего всё-таки достаточно.

Я подсунул ладонь под затылок жертвы, и она неожиданно согнула шею по моему прикосновению: ну да, часть мозга ещё работает. Волосы тяжёлым комком чуть отвисли, и я всё-таки не удержался от тихого, всхлипывающего смешка. Ухо. Острое. <Термин> означал «эльфийка». Какая ирония, Судьба, даже я оценил!