Читать книгу Кукольный домик - Сергей Пономаренко - Страница 9

После завтрака мы с Ингой отправились на машине в Андреевку, где квартировали члены геофизической экспедиции. Мы снова проехали мимо развешанной на деревьях одежды. Было видно, что это старые, заношенные вещи. Неужели где-то тут обосновались бомжи? Дальше наш путь пролегал через поля с созревшей кукурузой и поникшими головами почерневшего подсолнечника. Интересуюсь у Инги:

– От села Холодник до центра аномальной зоны, по словам твоей мамы, всего километр. Значит, от Андреевки будет пять. Почему экспедиция расположилась так далеко от этого места? Не проще ли им было поселиться в Холоднике или даже разбить палаточный лагерь непосредственно в эпицентре зоны, как сделал Константин?

– И это его погубило. – Голос Инги задрожал.

Казалось, она вот-вот заплачет. Я уже жалел, что начал ее расспрашивать: сейчас было не время для этого. Однако Инга вскоре справилась с волнением.

– На мой вопрос, почему Костя находится там один, он пояснил, что это его выбор. Для остальных членов экспедиции гораздо удобнее жить в Андреевке: есть магазины, фельдшерский пункт, более устойчивая связь, доступ к интернету. Я знаю, Сергею Ивановичу тоже не нравилось, что Костя там ночует, ведь руководитель экспедиции несет ответственность за жизнь и здоровье ее членов. Он неоднократно пытался уговорить Константина поселиться вместе с коллегами, но тот – ни в какую. – Инга судорожно вздохнула. – Все мы понимали, что это плохо для Кости, но решительных мер не приняли. Я уже говорила тебе, как жалею о том, что, почувствовав, что ему угрожает опасность, не примчалась к нему, бросив все… Нескольким клиентам я помогла справиться с их проблемами, а вот Костю потеряла… – Инга горестно замолчала.

Мы проезжаем мимо огромных прудов. Чтобы отвлечь Ингу от грустных мыслей, я начал задавать ей отвлекающие вопросы:

– Что означает слово «Артополот»? Ведь так называется речка, из которой образовались эти пруды?

– Впервые услышав это название, я тоже им заинтересовалась. В интернете написано, что оно иранского происхождения, от слова «арт» – божество. А Виктор… – Инга резко замолчала.

– Тот самый? – догадался я.

– Да. Я с ним дружила, но не так, как с Костей. Витя был уверен, что это название имеет латинские корни[16]. Ведь в незапамятные времена римские легионы доходили до этих мест; возможно даже, Ромны – это искаженное «Рим». Так считал Витенька, я не специалист в этой области. – Инга грустно улыбнулась. – Он проводил раскопки и даже нашел, а может, купил у кого-то, монету с изображением древнеримского императора Траяна. Он мне ее показывал. Витенька был фанатом и ради своих идей был готов на все.

«Даже на смерть?» – невольно подумал я, и, похоже, о том же подумала и Инга – ее прояснившееся было лицо вновь стало печальным.

Мы проехали мимо почты и сельсовета. Судя по всему, это был центр села. С десяток человек наводили тут порядок: белили стволы деревьев, подметали тротуары и даже проезжую часть – видимо, готовились к приезду областного начальства. С правой стороны в старом угрюмом доме из красного кирпича я заметил магазин и взял это себе на заметку – придется неоднократно им воспользоваться. Рядом с магазином стоял недавно построенный дом. В нем шли отделочные работы. Похоже, там будет новый магазин, но я, конечно, уже не дождусь его открытия.

Едем дальше.

– Много человек в экспедиции? – интересуюсь я.

– Вместе с Костей было двенадцать. – Инга спохватилась и, указав рукой, попросила: – Останови вон там. Мы приехали.

Штаб экспедиции размещался в обычном сельском доме с шиферной крышей. Инга пояснила, что старшее поколение хозяев этого жилища уже давно покинуло этот мир, а молодежь переехала в Ромны и использует дом как дачу, поэтому с радостью сдала его на летнее время в аренду. Дом был в очень хорошем состоянии, свежевыкрашенные бежевые стены придавали ему необычный, праздничный вид. Во дворе с аккуратно подстриженной, еще зеленой травой стояли микроавтобус «мерседес» и старый черный «опель-омега». Около открытой дверцы микроавтобуса разговаривали, оживленно жестикулируя, двое мужчин и молодая женщина с яркой внешностью. Увидев нас, они замолчали.

– Сергей Иванович здесь? – поздоровавшись, спросила Инга.

– В доме, – ответил худой высокий мужчина лет сорока с лицом, покрытым оспинками.

Его товарищ был похож на старшеклассника, надевшего для солидности очки в массивной оправе, которые ему абсолютно не шли. Женщина с улыбкой посмотрела на меня в упор. В ней было что-то привлекательное и даже волнующее.

– Когда в Киев будете ехать?

– Сегодня во второй половине дня.

– Меня с собой возьмете?

– В автобусе полный комплект, договаривайся с Сергеем Ивановичем. Он поедет на своей. – Худощавый мужчина указал на «омегу».

Пройдя через крохотный коридорчик, мы вошли в небольшую комнату, треть которой занимала печь с лежанкой. Зато остальная обстановка напоминала советский офис – поцарапанный стол с двумя тумбами, более полдесятка ветхих деревянных стульев, этажерка, заставленная потрепанными книгами, на стене – топографическая карта с разноцветными обозначениями, сделанными фломастерами. За столом во вращающемся кресле восседал крупный широкоплечий человек с очень короткой стрижкой. Судя по всему, это и был Сергей Иванович. У него были резкие черты лица и огромные залысины. Напротив него, спиной к двери, сидел седой мужчина. Он поставил локти на стол, и его лицо находилось напротив лица Сергея Ивановича.

– А я говорю, что будешь! – зло сказал седой, не заметив вошедших, но затем по выражению лица Сергея Ивановича догадался, что они не одни в комнате, отпрянул от стола и ровно сел на стуле.

Видимо, у них был непростой разговор.

– Чего тебе, Инга?! – недовольно спросил начальник экспедиции.

– Хочу поехать с вами в Киев. Проститься с Костей…

– Микроавтобус забит до отказа, а второй уже в Киеве, – недовольным голосом произнес Сергей Иванович, словно речь шла о поездке на какое-нибудь культмассовое мероприятие.

– Салон вашего автомобиля тоже забит? – ледяным тоном поинтересовалась Инга.

– Ах да, конечно, можешь поехать со мной, – спохватился Сергей Иванович. – Выезжаем сегодня днем, часа в два-три. В Киеве тебе есть где переночевать?

– Найду, не беспокойтесь.

– Будь неподалеку, а то у меня от всех этих событий голова кругом идет, могу о тебе случайно забыть.

– Вам не придется меня искать…

– А сейчас, извини, у меня куча дел, надо разрулить их до отъезда. – Тут его взгляд остановился на мне. – Кто это с тобой? Он тоже хочет ехать в Киев?

Я покосился на Ингу и понял, что она не знает, как объяснить мое присутствие.

– Виль Суконников, фрилансер, – представляюсь я и, достав визитку, кладу ее на стол перед начальником экспедиции. – Готовлю материал о здешних чудесах.

– Очень приятно… если можно так сказать в данных обстоятельствах, – все тем же недовольным тоном произнес Сергей Иванович, искоса взглянув на визитку. – С чем пожаловали?

– Собираюсь написать репортаж о Бугайском треугольнике, – вдохновенно солгал я.

– Все это выдумали журналисты в погоне за сенсацией, – поморщился Сергей Иванович. – Нет здесь никаких чудес.

– В интернете я читал иное. Да и вы находитесь тут не просто так.

– Геофизика – наука точная. Мы проводим исследования без всякой мистики.

– Можете рассказать, какие именно исследования вы проводите? Какова цель вашей экспедиции?

Сергей Иванович скривился, как от зубной боли:

– Это долгий разговор, а у меня, к сожалению, совершенно нет времени. Прошу прощения!

– Хорошо, надеюсь продолжить эту беседу после вашего возвращения, – сказал я, понимая, что теперь он будет шарахаться от меня, как черт от ладана.

– Я к вашим услугам. В свободное от работы время, – уточнил Сергей Иванович.

Я мысленно продолжил его фразу: «А у меня для вас его не будет!»

Мы с Ингой вернулись во двор. Смотрю на наручные часы:

– До отъезда почти три часа. Может, побываем на покинутом хуторе, в центре «треугольника»? Я столько о нем слышал, пора его увидеть. Дорогу найдешь?

– Поехали, – печально согласилась Инга. – Времени до отъезда и в самом деле много. Вот только смотреть там нечего, от хутора ничего не осталось, да и место уже распахано. Там надо побыть какое-то время в одиночестве, чтобы почувствовать.

Мы вновь выехали из Андреевки, миновали село Холодник. Теперь дорога пролегала среди полей.

– Не спеши, – попросила Инга, как будто я летел со скоростью сто километров в час, а не тащился еле-еле. – Сейчас нужно будет повернуть.

Поворот возник неожиданно, он шел под прямым углом к дороге, по которой мы ехали, и, если бы не Инга, я бы его не заметил. Мне вспомнился ее рассказ о том, как она заблудилась с Васей; теперь эта история и в самом деле показалась мне мистической. Проехать и не увидеть остановку – это еще куда ни шло, но вот незаметно свернуть на эту дорогу, ведущую к кладбищу, – в это сложно поверить.

Узкая дорога между полями была насыпной, так как находилась гораздо выше их. Вдали показалась роща, со всех сторон окруженная полями. По мере нашего приближения она увеличивалась в размерах. Густые колючие кусты и высокие деревья напоминали непроходимые лесные дебри, и лишь подъехав ближе, мы увидели в зеленой стене проход. Мне оставалось только свернуть в него, ведь на поле мой автомобиль мог забуксовать.

Нашим взглядам открылось кладбище, занимавшее примерно половину огромной поляны, образовавшейся посреди рощи. Я вспомнил слова Инги – я и в самом деле не видел подобного кладбища. Оно было небольшим, сотни две могил. Кресты в основном были металлические или деревянные. Я заметил надгробие из мраморной крошки, которое ночью напугало Ингу и Васю. Оно стояло особняком и резко контрастировало с крестами. Где-то здесь был похоронен Виктор, самоубийца, перед которым до сих пор чувствовал вину его младший брат Вася.

– Сколько сейчас жителей в Холоднике? – интересуюсь я у Инги.

– Мама говорила, около сорока.

«Выходит, на этом кладбище поместилось несколько поколений этого села и покинутого хутора. Да и в самом селе сейчас примерно столько же жителей, как когда-то было на хуторе».

Мы остановились и вышли из автомобиля. Мне было любопытно. Я подошел к могилам и стал рассматривать даты. Двухтысячные, девяностые, восьмидесятые, но увидел и более раннюю – тысяча девятьсот пятьдесят третий. Изучаю таблички с полустертыми именами, годами рождения и смерти; на некоторых вообще ничего нельзя разобрать. Они ни о чем мне не говорят.

– Что-то я не вижу более ранних захоронений, – произношу я вслух.

В интернете я прочитал, что этот хутор был основан в 1910 году.

– Вон, посмотри, старинные кресты, и еще один, – говорит Инга.

Два мощных почерневших креста из деревянного бруса резко отличаются от окружающих надгробий, несмотря на то, что время их не пощадило – они прогнили, и недалек тот день, когда эти кресты превратятся в щепки, как тот, что я заметил неподалеку. На крестах были вырезаны надписи. Их сложно было прочитать, однако при желании все же разобрать можно. Но, собственно говоря, зачем они мне? Какая мне разница, как звали тех, кто покоится под ними, мужчины это или женщины? Чуть в сторонке стоял еще один такой же крест, уже наклонившийся к земле.

– Самые старые могилы – вон те бугорки, – поясняет Инга, показывая туда, где вовсю разрослись колючие кусты и деревья, почти полностью уничтожив следы захоронений.

Прогулки по кладбищу никогда мне не нравились, и я спешу покинуть это место.

– Где же сам заброшенный хутор?

– Пошли, сейчас покажу.

Мы выходим из рощи-кладбища. Инга ведет меня по полю, показывает рукой вдаль:

– Видишь, там овраг, по-местному балка? Хутор находился перед ним. Сейчас вместо него распаханное поле.

Я понимаю, что смотреть там не на что, но иду вслед за Ингой, шагающей в том направлении. Идти довольно далеко, с полкилометра, по убранному полю – видимо, здесь рос подсолнечник. Прогулка малоприятная. Я замечаю, что мои туфли и брюки испачканы пылью и грязью. Знал бы я, что мне предстоит такое путешествие, надел бы что-нибудь попроще.

Дойдя до оврага, местами поросшего деревьями и кустами, мы спускаемся вниз.

– А ты не знаешь, когда этот хутор покинули люди?

– Костя рассказывал, что массовый исход был в конце пятидесятых, в 1959 году там уже никого не осталось.

Я прислушиваюсь к своему внутреннему состоянию – ничего необычного, как и в окружающей природе.

А что я ожидал почувствовать? Головокружение, тошноту? В том-то и дело, что за обыденностью может скрываться нечто аномальное. Взять хотя бы Лысую гору в Киеве. Там тоже не замечаешь ничего особенного, пока не почувствуешь ее, и тебя снова и снова будет туда тянуть. Я взглянул на часы – вроде бы идут как обычно. Но для того, чтобы быть в этом уверенным, надо свериться с другими часами, находящимися вне этой зоны.

«Зона» в самом деле звучит проще, чем «заброшенный хутор» или «треугольник».

Мы спускаемся в овраг. И тут тоже нет ничего необычного: редкие деревья, среди которых попадаются фруктовые, много свободного пространства, поросшего высокой травой и кустарниками. Не верится, что тут есть нечто такое, что подтолкнуло к самоубийству неизвестных мне Костю и Виктора.

Инга замедляет шаг, и я понимаю почему – мы вышли на бывшую стоянку ее знакомого геофизика: по оставшимся следам и предметам становится ясно, что тут находился его лагерь – прямоугольник пожелтевшей травы в том месте, где была палатка, аккуратно сбитый из досок небольшой стол и рядом лавка – доска на двух чурбанах. На дереве – примитивный рукомойник, внизу подставлен старый, поржавевший таз, след кострища аккуратно обложен камнями. Под небольшим навесом – запас дров. Инга не останавливается, идет дальше, направляясь к большой, развесистой груше-дичке. Вижу под ней охапку свежих цветов – хризантем, пионов, астр, лилий.

Остановившись, Инга побледнела и зашаталась, как будто вот-вот упадет в обморок. Успеваю поддержать ее, но мое прикосновение словно ударило ее электрическим током – женщина резво отскочила от меня.

– Не надо… Я сама! – Инга с ужасом смотрит на грушу, видимо, именно здесь свел счеты с жизнью ее любимый. – Какая же я… Не принесла с собой ни цветочка…

– Инга, ты отдашь дань памяти завтра, все как полагается, – пытаюсь я ее успокоить.

– Какую дань?! Скажи, как мне вернуть его назад? Почему я не приехала хотя бы на день раньше?! А ведь могла это сделать!

Инга снова зашаталась. Я едва успел подхватить ее и подвести к скамейке у стола. Я пожалел, что не захватил из автомобиля воду, – сейчас она бы не помешала.

– Как ты себя чувствуешь?! – Вид Инги внушал мне тревогу: вдруг она и в самом деле упадет в обморок? – Подождешь, пока я принесу воду из машины?

– Неподалеку есть источник – в нем очень вкусная вода. Я всегда пила ее, когда навещала Костю, – произнесла Инга как будто в полусне.

– У меня с собой нет ни фляги, ни стакана…

– У Кости была большая алюминиевая кружка, не меньше чем на пол-литра. Мне нравилось пить из нее, – сказала Инга, погружаясь в воспоминания.

Она принялась рассказывать о том, как чудесно они с Костей проводили время, какой он был обходительный и умный, как много знал. Терпеливо жду – понимаю, что ей надо выговориться. Понемногу Инга пришла в себя.

– Я, наверное, достала тебя своими разговорами? – вдруг спросила она уже спокойным голосом.

– Мне было интересно.

– Не обманывай! Давай уйдем отсюда.

Обратно к автомобилю мы вернулись молча.

Уже подъезжая к Андреевке, Инга неожиданно спросила:

– Наверное, жалеешь, что приехал сюда, доверился моим словам?

– Почему же? Любопытное место. Жаль только, что здесь произошла трагедия.

– Я тебя не обманула – тут находится временной портал или что-то в этом роде. Костя испытал его влияние на себе, а он не был фантазером. Именно поэтому он не разрешал мне оставаться тут на ночь…

– Костя путешествовал во времени? – В моем голосе было больше скептицизма, чем удивления. – И как далеко в прошлое он проникал?

– Он не рассказывал об этом подробно. Пообещал, что, когда сам во всем разберется, я буду первой, кто узнает подробности. Мне известно, что свои наблюдения Костя записывал в дневник. Однажды мне удалось заглянуть туда, и я прочитала буквально пару строчек, прежде чем Костя отобрал его у меня. Там шла речь о событиях, происшедших сотни лет назад!

«Так далеко в прошлое мне не нужно», – невольно подумал я.

– Может, Костя писал исторический роман?

– Ты считаешь, что я все это придумала?! – с обидой воскликнула Инга. – Думаешь, мне хочется тебя развлекать, когда у меня болит сердце и все мысли о Косте?

– Извини! – чистосердечно покаялся я. – Может, сейчас не время для этого разговора…

– Ничего. Таким образом я пытаюсь отвлечься от мучительных размышлений… – Инга печально кивнула. – По словам Кости, портал работает в ночное время, каждый раз иначе; нет никакой системы, закономерности. Костя пытался разгадать механизм его действия – для этого и проводил там целые сутки.

Слова Инги словно позаимствованы из фантастического романа… Зачем она пытается убедить меня в реальности временнóго портала? Для чего ей это нужно? У нее есть в отношении меня какие-то планы?

– Костя считал, что находится близко к цели, – продолжает Инга с каким-то лихорадочным возбуждением. – Он был полностью поглощен идеей изучить временной портал, она заменяла ему все – дом, семью, друзей, даже меня! Хотя бы только из-за этого Костя не мог лишить себя жизни!

– Возможно, Костя узнал, что ошибся и временнóго портала здесь нет? В его психике случился надлом, и это послужило причиной самоубийства… – высказал я промелькнувшую у меня мысль. – Было потрачено столько времени, усилий, а в результате – пшик.

Инга изумленно посмотрела на меня; мне даже показалось, что за эти слова она сейчас вцепится в меня ногтями.

– Костя умел держать удар. А у него в жизни их было достаточно! Он никогда не делал скоропалительных выводов и поступков. Ты можешь не соглашаться со мной по поводу причины его смерти, но прошу тебя: останься здесь со мной! Мне нужна твоя помощь!

– Для чего?! – спросил я. Инга озадачила меня своей просьбой. – Чем я смогу тебе помочь?

– Я боюсь доверять кому-нибудь, а мне нужны помощники, чтобы выйти на того, кто убил Костю.

– К сожалению, в Киеве у меня полно работы и я не смогу задержаться тут надолго.

«Не знаю, что она вбила себе в голову, но у меня нет желания ей потакать».

– У тебя появится возможность снова встретиться с НЕЙ! – Зрачки у Инги расширились, и теперь она походила на полоумную, но я ей поверил! Должно быть, так выглядели юродивые, которые предсказывали будущее.

– С кем? – леденея, спросил я, зная ответ и боясь его услышать.

– С ТОЙ, которой уже нет, – со Стефанией, твоей возлюбленной!

Я резко затормозил – за разговорами мы едва не проехали штаб экспедиции.

– Что ты хочешь этим сказать? – У меня внезапно пересохло в горле.

– Дождись меня! – крикнула Инга и вышла из автомобиля.

Не оборачиваясь, она вошла во двор и скрылась за деревянным забором. Я несколько минут оставался на месте, раздумывая над ее словами и ломая голову над тем, что же мне предпринять.

«Пойти за ней и потребовать, чтобы она объяснила все толком?» Я задумался, и было над чем. «Неужели можно встретиться с покойником? Разве только если он превратится в привидение! А их не существует! – И тут у меня возникла догадка, от которой пробежал мороз по коже. – Или нужно умереть самому