Читать книгу В поисках утраченного - Сергей Псарев - Страница 10

Сегодня отложил все дела и махнул на птичий рынок. Такой рынок, пожалуй, найдется в каждом городе. В Питере – это, конечно, Полюстровский. Был он раньше Кондратьевским, но для всех так и остался навсегда "Кондрашкой" или "Птичкой"…

Трясусь на автобусе 33-го маршрута по Белоостровской улице. Это вам не Невский проспект, здесь автобусы из нашего прошлого века. Не всех берут с собой в 21-й век. Вот и остановка "Абразивный завод Ильич". Безмолвные серые стены корпусов, почти кладбищенская тишина… Бывает и так… Завода давно нет – его тоже не взяли в наше светлое будущее. Название осталось, но уже как память…

В автобус входят трое: молодая мама с дочкой пяти лет и их бабушка… У ребенка неподвижное, упрямое лицо и надутые круглые щеки. Первой этого не выдерживает мама, длинноногая крашеная блондинка в узких джинсах…

– Сделай нормальное лицо, а не то отдам тебя твоему папаше.

Ребенок хмурится еще больше и крутит маленьким пальчиком у своего виска. В ответ мама делает то же самое и строго дергает дочку за куртку. Они становятся очень похожими, мама и дочь…

– Ха, нужна ты ему, блин…

Блондинка запросто делится со мной впечатлениями о трудностях воспитания ребенка. Одной тяжело крутиться, никаких сил не хватит…

– Откуда столько злости в детях… Вчера дочка снова подралась в садике, залепила жвачку в волосы подружке. Пришлось объясняться с родителями и воспитательницей. И еще, ребенок не хочет разговаривать, молчит и все…

– Ты чего молчишь? – снова обращается она к дочери. -

Что ты должна делать, ну?

– Я должна хорошо себя вести и разговаривать, мамочка, – заученно и тихо шепчет ребенок.

Для своего возраста она, действительно, говорит очень плохо, похоже, отстает в своем развитии. Проблемы со школой – это перспектива ее ближайшего будущего…

– Если будешь себя хорошо вести, я куплю тебе сегодня золотую рыбку, – говорит мама.

У ребенка впервые оттаивает и оживает лицо…

– Правда, мама, самую настоящую золотую рыбку? Я буду, буду… Только не отдавай меня папе. Я тебя с бабушкой люблю…

Бабушка отворачивается в окно, у нее наворачиваются слезы…

Молодая мама, кажется, не замечает этого. А может, просто привыкла к этому. Она смеется…

– Вот бы иметь настоящую золотую рыбку, чтоб желания исполняла. Я бы здесь тогда не сидела…

– Да ты всю жизнь свою рыбку золотую ждешь, Маша. Бабий век короток, – не выдерживает бабушка.

– Отстань, мама! Опять ты начинаешь свою песню! Сколько же можно…

Мы едем по Полюстровскому проспекту. За окном неэстетичная промышленная зона с редкими вкраплениями автосалонов в стиле хай-тек. Остановившиеся еще в лихие 90-е годы предприятия постепенно переоборудуются под бизнес-центры. Радует глаз полюбившийся когда-то многим из нас русский авангард промышленных застроек прошлого столетия. Во всем этом и сегодня чувствуется какая-то романтика ушедшего времени…

Чугунная улица… Фасады домов покрыты толстым слоем копоти прежних времен так, что их желтого солнечного цвета уже не разглядеть. Начинается сталинская застройка конца 30-х годов, площадь Калинина с памятником всесоюзному старосте и развлекательным комплексом "Гигант-Холл".

Мы вместе идем на птичий рынок. Он не только птичий, но еще вещевой и продовольственный. Совсем по-деревенски кричат горластые петухи и суетятся куры. Сразу сбавили ход, смотреть на все это интересно. Продвигаемся через бурлящую человеческую реку и заходим в полумрак аквариумного двора. В этом пестром, переливчатом и сочном царстве красок легко заблудиться. За стеклами аквариумов в огнях радужной подсветки мерцает вода, поднимается пузырьками воздух. Среди них плывут таинственные акульи барбусы, голубые дискусы, жемчужные гурами, леопардовые данио и горбатые скалярии. Стайками резвятся светящиеся неоны и симпатичные усатые сомики. Это сказка и сладкий обман для непосвященных, надежный рынок у предприимчивых людей. Вот и золотые рыбки. Помогаю своим новым знакомым выбрать пучеглазую вуалехвостку. У нее округлое тело с отливающей золотом чешуей и шлейф из спадающих прозрачных плавников. Она важно шевелит жабрами и бесконечно глотает воду. Девочка благодарно сжимает мою руку и почему-то доверчиво не хочет ее отпускать. Золотая рыбка, помещенная в пластиковый пакет, скоро поглощает все ее внимание.

– А ей не будет скучно одной?

– Нет, теперь у нее будешь ты…

– Да, я буду любить ее. Она ведь тоже всегда молчит?

– Она не умеет говорить, но все видит и понимает. А еще золотые рыбки долго живут, и ты теперь будешь расти вместе с ней…

Купили вместе и маленький круглый аквариум, прощаемся. Ребенок еще долго оглядывается назад, отвлекаясь на наставления своей матери.

Теперь быстро делаю свои покупки и попутно общаюсь со знакомыми продавцами. Многие из них здесь стоят десятилетиями. Это большая часть их жизни.

Прохожу по всем рядам. Здесь много разной живности. Есть и экзотические экземпляры: террариумные вараны, ящерицы, змеи и крокодильчики. Бойкие торговцы предлагают свой товар, дают советы и рекомендации по содержанию. В декабре, под Новый год, здесь, в ангаре, случился большой пожар. Под своей тяжестью рухнула кровля, и тогда сгорело много птиц и рептилий.

Меня тянет к чему-то более знакомому, собакам и кошкам. Они здесь тоже совершенно необыкновенные. Со своею национальностью и придуманными на продажу родословными, как люди. Вот они… Ушастые и лобастые, игривые и веселые, тусклые и безразличные. Стоят, сидят или спят в импортных выставочных манежах и неудобных самодельных вольерах. Часто очень долго, месяцами ждут своих новых хозяев. Их такой жизни не позавидуешь…

Британцы, немцы, норвежцы… Серого волчьего окраса, молчаливый и могучий аляскинский маламут. Подвижные пятнистые долматины… Их изображения находили даже в раскопах древней Греции… Добродушные, лопоухие спаниели и длинные хитрющие таксы. Северные работяги лайки, всех видов и окраса. Преданные друзья человека лобрадо-ры, злые, недоверчивые кавказские овчарки и мохнатые тибетские терьеры. В роскошном будуаре спокойно дремлют шотландские вислоухие котята. Рядом посетителям предлагают британских плюшевых котят. Отдают и даром, в хорошие руки их беспородных расплодившихся собратьев. Пока малы и беспомощны – все они одинаково симпатичны, как любые дети…

За собачьими вольерами продают меха. Здесь это неизменная вотчина кавказских народов. Ряды норковых шапок и горы черно-бурых лисьих воротников. Рядом висит огромная седая медвежья шкура с клыкастой головой и лапами. Когти на них больше моих пальцев…

Обращаюсь к пожилой женщине. Она сидит рядом и вяжет шерстяные носки. Покупателей здесь нет, не сезон.

– Сколько стоит эта шкура?

– 135 тысяч…

Всего-то, и можно стать обладателем такого роскошного охотничьего трофея. Не убить самому, а купить и бросить к ногам любимой женщины. Так сейчас тоже делают, даже дешевле для здоровья обходится…

– Малхаз, тут твою шкуру спрашивают, – зовет хозяина скучающая торговка.

Появляется бородатый, ладно скроенный кавказец невысокого роста. Настоящий джигит, походка мягкая, кошачья. Он снисходительно улыбается.

– Ты глупая женщина, Фатима! Еще не родился на свете человек, который может купить мою шкуру… Я продаю шкуру медведя, есть шкуры волка и лисицы.

Теперь он поворачивается ко мне всем корпусом, и уйти от него сразу уже невозможно. Малхаз разворачивает и нахваливает свой товар, умело встряхивает шкурки и дует на серебристый длинный мех. Щелкает языком, его темные выпуклые глаза алчно вспыхивают.

– Хороший товар, брат! Выбирай, тебе дешево отдам…

Благодарю хозяина и иду прочь. Начинает накрапывать дождь. Осторожно заглядываю в свою сумку. В надутом пластиковом пакете деловито плывут полосатые скалярии, вечные черно-белые спутники моей жизни.

В золотую рыбку я никогда не верил…