Читать книгу Война против Русского мира – 2. Восточный фронт - Сергей Русов - Страница 3

На Майдане оболваненным украинцам обещали невиданное процветание, европейские зарплаты, пенсии, безвизовый режим и нарастающий поток инвестиций: «Вы страну не узнаете, это будет Швейцария, это будет Франция».

Стоит отметить, что русофобия и «Европейский выбор» являются основой идеологии украинства, а сама Европа всегда преподносится неким земным раем, где абсолютно всё замечательно, правильно и должно быть образцом для подражания. Ради того, чтобы пробиться в этот «рай», пусть даже на роли холуёв и домашней прислуги, бандеровцы были готовы принести в жертву и саму Украину, и её экономику, и проживающих в ней «неправильных украинцев». И Майдан 2014 года блестяще это продемонстрировал.

21 марта 2014 года, буквально через месяц после государственного переворота, украинский премьер-министр Арсений Яценюк подписывает в Брюсселе политический блок Соглашения об ассоциации с ЕС. Через три месяца подписывается вторая часть документа – экономическая.

Однако включение Украины в зону свободной торговли ЕС, объявленное бандеровскими СМИ величайшим достижением, немедленно вызвало падение экспорта и дало старт полномасштабной смены социально-экономического уклада страны. Если ранее Украина производила и экспортировала высокотехнологичную продукцию, то после кровавого разворота на Запад начала стремительно деградировать до уровня сельскохозяйственной страны третьего мира и импортера-помойки западных товаров.

Положение усугубляла потеря Крыма, начавшаяся гражданская война, уничтожение уникального индустриально-промышленного комплекса Донбасса, разрыв экономических связей с Россией и коррупция, масштабы которой приняли такие размеры, что проклинаемые на каждом углу времена Януковича многим показались «золотым веком».

Общее падение ВВП за первые два года такой «евроинтеграции» составило 17%. Если в 2013 ВВП Украины оценивался в 183 млрд. долларов, то по итогам 2015 года упал до 90 млрд. Украина уверенно обогнала Молдавию в списке самых бедных стран Европы, а затем опустилась на последнее место и среди стран СНГ. Впрочем, американский посол Джефри Пайетт заранее честно предупреждал – Вашингтон видит в Украине лишь «аграрную сверхдержаву».

Вопреки обещаниям лидеров Майдана, Украина получила не европейские зарплаты и пенсии, а европейские цены и тарифы ЖКХ. Наиболее ощутимым ударом для жителей Незалежной стала девальвация национальной валюты. К весне 2015 года она обесценилась в три раза – с 8 до 25—27 гривен за доллар. Цены на продукты питания, медицинские и транспортные услуги, коммунальные платежи выросли почти на 25—30%. Вдвое подорожали автомобили и бензин. Забегая немного вперёд, приведём официальные украинские данные за период 2011—2020 гг.. В этот период стоимость товаров и услуг в стране увеличилась в три раза. «Коммуналка» выросла на 440%, транспорт – на 212%, продукты питания – на 139% и медицина – на 146%.

Сжимающаяся как шагреневая кожа экономика уже не могла должным образом обеспечить даже те 42 млн. человек, что ещё официально числились в стране. Резко усилившаяся централизация страны привела к тому, что с 2015 по 2019 год местные бюджеты из-за увеличения налоговой дани Киеву потеряли 42 млрд. гривен и по сути были обречены на ускоренное вымирание.

Чтобы сбросить бремя социальных расходов и предотвратить возможные голодные бунты, бандеровский режим старался как можно скорее выдавить «лишних» украинцев на заработки за рубеж, а оставшихся в стране – физически ликвидировать тарифным и социальным геноцидом. Это полностью укладывалось в планы Запада, стремящегося максимально быстро очистить территорию Украины от проживающего там славянского населения.

В рамках этой политики украинские власти заморозили рост зарплат и пенсий, сократили ряд социальных программ. Если вначале декларировалась лишь частичная отмена социальных льгот и выплат, то весной 2016 года украинское правительство открыто объявило о планах поэтапно ликвидировать всю (!) систему соцзащиты.

Первыми от подобных «европейских» нововведений пострадали старики-пенсионеры и малоимущие, которым нечем стало оплатить еду, уголь и газ. Большинство из них жило на нищенские пенсии и пособия (в среднем 50 долларов в месяц). Кому-то помогали дети, родственники и соседи. Но были и те, кому некому было помочь. Они тихо вымирали от голода, холода, недостатка лекарств и медицинского обслуживания. За годы прошедшие после Майдана количество медицинских учреждений по стране было резко сокращено, а аптеки заполнились огромным количеством контрафактных лекарств сомнительного качества.

В апреле 2015 года на заседании Национального совета реформ президент Порошенко цинично заявил: «Бесплатная медицина – один из крупнейших мифов современности, которым украинские политики из года в год дурят людей. Правда заключается в том, что за медицинские услуги кто-то должен платить, и государство само с этим не справится».

После Майдана значительно ухудшилась ситуация с работой – деиндустриализация страны, падение ВВП и разрыв экономических связей с Россией выбросили на улицы десятки и сотни тысяч людей. При этом на фоне массовой безработицы, росло число «мёртвых» вакансий. То есть вакансий на специалистов, которые выставляются компаниями, и на которые нет заявок в течение многих месяцев. Да и откуда им взяться, если квалифицированные технические специалисты и IT-компании массово выехали в Россию и Европу?

Стоит отметить, что «отток мозгов» начался сразу после обретения Украиной «независимости» в 1991 году. Евромайдан лишь ускорил этот процесс. Если в 1990 году в стране было больше 300 тысяч научных работников, то к 2017 году – уже втрое меньше. Студенты, специалисты и учёные оказались не нужны для «аграрной сверхдержавы» с её хуторским кругозором и менталитетом. В 2015 году Национальная академия наук уволила 2730 человек, из них 95 докторов и 511 кандидатов наук. Тогда же 85 тысяч украинских студентов выехали на учёбу в Европу, а количество разрешений на работу для украинских граждан в Польше и Италии перевалило за миллион. Немало жителей Незалежной в поисках лучшей доли выехало в другие страны ЕС, Израиль, США, Канаду и даже Австралию.

Летом 2017 года, после трёх лет проволочек, унижений и обещаний, европейцы предоставили Киеву вожделенный туристический безвизовый режим. Вековая мечта украинцев о карьере сантехника в Польше или посудомойки в Италии стала явью. «Это событие знаменует окончательный разрыв нашего государства с Российской империей, а украинского демократического мира – с авторитарным «Русским миром», – распалялся по этому поводу Порошенко.

Действительность оказалась куда проще и прозаичней. Доведя Украину до уровня нищеты беднейших государств Африки, когда ей стало нечего предложить миру кроме земли и дешёвой рабочей силы, европейцы поступили крайне прагматично. В соревновании на европейском рынке труда между арабами, украинцами, неграми и индийцами преференции получала та рабочая сила, которая была более квалифицирована и приносила наибольшую прибыль.

Больше всего бандеровцев раздражало, что несколько миллионов украинских граждан, спасаясь от безысходности, безработицы, террора, голода и нищеты, предпочли рабскому существованию в «просвещённой» Европе выезд на постоянное место жительства в Россию. Многие оформили российское гражданство, благо в последние годы Россия значительно упростила для них данную процедуру. Кстати, ни в России, ни в Белоруссии не скрывали, что специально создают достойные условия труда и социальной защиты для украинских мигрантов, в которых нуждаются их образование, медицина, высокотехнологичные отрасли экономики (атом, авиация, космос, ВПК и машиностроение).

Единственное, что удерживало киевскую хунту от немедленного введения заградительного визового режима с Россией – боязнь резких социальных потрясений. Напряжение внутри украинского общества и так было очень высоко, а одномоментный приезд выдворенных с российской территории миллионов обозлённых граждан, вполне мог довести ситуацию до социального взрыва с которым украинская армия и полиция могли просто не справиться.

К тому же постреволюционная анархия, падение уровня жизни и война в Донбассе и так уже спровоцировали в стране небывалый рост преступности. За 2014 год на Украине было зарегистрировано более миллиона уголовных правонарушений. Почти в два раза увеличилось количество особо тяжких преступлений. Особый размах в связи с массовым обнищанием населения приобрели кражи и разбои.

Новая украинская полиция, с такой помпой созданная Порошенко, Аваковым и присланными в страну грузинскими «варягами», не смогла справиться с этими явлениями. Внешне она приобрела вполне западный вид – дорогие патрульные иномарки, новая красивая форма, бравурные американские построения. Однако внутренняя сущность украинских полицаев осталась прежней. Вместо обуздания преступности, они прославились коррумпированностью, вопиющей некомпетентностью и фашиствующим беспределом по отношению к рядовым гражданам. В то же время бравые служители закона почти всегда предпочитали не связываться с высокопоставленными чиновниками, отрядами нацистов или бесчинствующими бандами ветеранов АТО.

1 апреля 2016 года МВД Украины обнародовало крайне интересное видео с Западной Украины, на котором толпа так называемых «диких копателей» открыто нападает на полицейских. Причина противостояния – появление правоохранителей в зоне незаконной добычи янтаря, которая стала одним из последних финансовых источников дохода местных жителей. На представленных кадрах видно, что обозлённые нищетой люди потеряли всякий страх перед полицией и остатки уважения к украинской власти.

Самый вопиющий инцидент с участием украинской полиции произошёл в декабре 2016 года в поселке Княжичи под Киевом, когда представители разных ведомств МВД в буквальном смысле перестреляли друг друга. Вопреки официальной версии о проведении спецоперации, многие журналисты предположили, что украинские правоохранители просто занимались разбоем и, не поделив между собой сферы влияния, стали решать вопрос силой. Итог – 5 трупов.

Новая полиция не смогла даже справиться с вполне посильной для неё задачей – уменьшение аварийности на дорогах, резко возросшей после «Революции гидности». Разрушенное дорожное полотно, изношенные маршрутки, уверенность майданного сброда в своей полной безнаказанности плюс местный менталитет превратили украинское автомобильное движение в смертельно опасный аттракцион. В результате на украинских дорогах ежегодно погибало больше людей, чем в боях на Восточном фронте.

Низкая рождаемость в сочетании с высокой смертностью, отсутствие работы, массовая миграция, падение ВВП, возросший уровень преступности и тарифов ЖКХ стали национальной трагедией. Однако никто о социальном и тарифном геноциде простых граждан в украинских СМИ не писал и в многочисленных телешоу не рассказывал. Всё украинское информационное пространство и дорвавшиеся до власти майданные жулики были озабочены только одним – «агрессией» России. Им было глубоко плевать на простой народ, на оздоровление экономики, на развитие страны. Бандеровцы и националисты жили только одним – ненавистью к «неправильным» украинцам, к жителям Крыма и Донбасса, повсеместным внедрением украинской мовы и войной с Россией.

В 2014 году директором Института национальной памяти Украины становится матёрый бандеровец Владимир Вятрович. Под его руководством в последующие 5 лет произошло окончательное конструирование украинского исторического мифа, основанного на цензуре исторических фактов, откровенных фальсификациях, реабилитации и возрождении нацизма, русофобии и ненависти к Российской империи, СССР и УССР.

В апреле 2015 года решением Верховной Рады деятельность преступной организации ОУН-УПА1 была признана борьбой за независимость Украины. В свою очередь коммунистическая идеология была приравнена к нацистской и квалифицирована как «тоталитарная». В украинском законодательстве появилась норма об уголовной ответственности за использование самого термина «коммунизм».

Под прикрытием «декоммунизации» в стране началось активное разрушение ненавистной украинцам русской городской культуры – сносились памятники «неправильных» исторических личностей (а затем выгодно продавались «патриотами» как цветмет), отменялись либо переносились на новую дату прежние советские праздники, массово переименовывались города, улицы и посёлки. Всего в рамках декоммунизации в 2014—2018 годах на Украине переименовали почти тысячу населенных пунктов и 52 тысячи топонимов. Кроме того было демонтировано почти 2500 памятников.

Украинские власти законодательно запретили символы Победы – красное знамя и георгиевскую ленточку. А вот воспользоваться в своих грязных целях русским термином «Отечественная война» не побрезговали. Выступая 24 августа 2014 года на военном параде по случаю Дня независимости, Порошенко цинично заявил, что военный конфликт в Донбассе «войдет в историю как Отечественная война». Он и его кураторы знали, что у большинства оболваненного пропагандой населения страны это понятие до сих пор прочно ассоциируется с войнами 1812-го и 1941—1945 годов, в которых Русский мир добился впечатляющих побед. И если новая война «Отечественная», то больше украинцев добровольно отправятся на фронт и победа обязательно будет «за нами».

Американские грантоеды полностью переписали историю Украины в рамках начального, среднего и высшего образования. Объёмы контента в СМИ на украинском языке довели до 75%. В 2017 году президент Порошенко подписал закон, согласно которому в стране полностью прекратили издавать русские учебники. В 2019 был принят закон, по которому украинский язык стал обязательным для употребления во всех сферах государственной и общественной жизни.

Наиболее ударными темпами русская городская культура ликвидировалась в городе-герое Киеве, который после «Революции гидности», по сути, попал под новую оккупацию в стиле 1941 года. Ларьки и торговые точки украинской столицы оказались забиты «сувенирной» продукцией в виде рулонов туалетной бумаги с портретами российского президента, липучками на холодильник с лозунгами «Смерть москалям!», изображениями Шухевича и Бандеры, мёртвых карателей АТО, фашистской свастики.

Из-за «деятельности» нового градоначальника Виталия Кличко, в огромный мегаполис вернулись подзабытые уже 1990-е. Нищета соседствует с вызывающей роскошью. В квартирах холодно: российский газ покупать перестали, а в Европе он слишком дорогой. Дороги не чистили, мусор не убирали. По уровню преступности Киев прочно занял первое место в рейтинге самых опасных городов Европы.

Тягостное впечатление на киевлян производило понаехавшее с Западной Украины националистическое отребье, 1 января каждого года устраивающее на киевских улицах нацистские факельные шествия в честь дня рождения своего кумира Степана Бандеры. Банды свидомых патриотов регулярно терроризировали работников бытовой сферы за отказ обслуживать их на украинском языке. Просто так за русский язык не избивали, но стоило произнести неосторожное слово или обозначить свои взгляды, больничная койка была практически гарантирована. А несколько показательных убийств недовольных происходящим (вроде Олеся Бузины) прочно вселили в людей страх. Отныне, в условиях жёсткой бандеровской оккупации, население украинской столицы старалось больше помалкивать.

Всю эту грязную волну страха, ненависти и русофобии, украинские СМИ подсовывали своим гражданам в качестве новых жизненных ориентиров: россияне агрессивные «ватники», которые едут в Украину убивать украинцев, люди в Донбассе недочеловеки, так как являются угро-финнами, которые были завезены при Советской власти вместо вымерших во время Голодомора украинцев, Украина воюет с Россией (отсюда и временные трудности в экономике), а Русский мир несет только варварство и нищету.

Многие в России до сих пор удивляются тому, что украинцы верят этим бредням, покорно терпят социальный геноцид, «проглатывают» безумные инициативы Порошенко, хотя его вранье достигает просто фантастических масштабов. Удивляться на самом деле нечему.

Во-первых, почва для восприятия этой лжи и ненависти усиленно готовилась промывкой мозгов все годы украинской «независимости». И достаточно было бросить в кучу украинского дерьма бандеровские дрожжи, как всё тут же забурлило.

Во-вторых, сами украинцы категорически не хотят смотреть правде в глаза. После «Революции гидности» они были цинично кинуты кукловодами Майдана вместе со всеми своими требованиями. И струсив, предпочли под сказки о русской агрессии покорно принять ограничения своих свобод, политические репрессии, цензуру, некомпетентность и коррумпированность чиновников, экономическую депрессию и правовой беспредел. Фактически всё то, против чего они и стояли на Майдане.

Украинцам позволялось критиковать власть и лично Порошенко, но все попытки усомниться в правильности «европейского» курса страны или «войны с Россией» подавлялись жёстко и жестоко. Как только где-то происходили политические волнения, туда немедленно направлялись банды правосеков, «азовцев» и нацистов. Они устраивали погромы, жёстко разгоняли протестующих, не брезговали избиением женщин, престарелых ветеранов и пенсионеров. И всё это при полном невмешательстве полиции и негласном одобрении властей. В таких условиях проще было ненавидеть «сепаров» Донбасса, «проклятую Рашку» и коварного Путина, чем признавать собственную трусость, доверчивость и глупость.

В-третьих, мировая летопись не знает примеров свержения фашистских режимов народными революциями. Ведь любой фашистский или олигархический режим изначально опирается на развитый аппарат подавления. Поэтому для его свержения необходим внутриэлитный конфликт или поддержка извне. В итоге огромное число граждан Украины, сохранивших своё русское «Я» и желающих вернуться в Русский мир, оказалась предоставлена сама себе, была задавлена и запугана.

Россия же со своей стороны не только ничем не помогла русским Украины в их противостоянии нацизму, но и не стала препятствовать бандеровскому режиму реализовывать следующий этап русской цивилизационной трагедии – разрыв родственных, духовных и культурных связей некогда единого народа.

В период крымских событий в Кремле ещё называли вещи своими именами: государственный переворот, марионеточный режим, геноцид русских, реабилитация фашизма, американская оккупация. Верховный суд России признал экстремистской деятельность ряда основных украинских неонацистских организаций. Смертельный удар бандеровскому режиму должен был нанести планируемый уход с украинского рынка российских банков, прекращение поставок газа, угля, ядерного топлива, введение визового режима. Ничего этого сделано не было.

В своё время группа экономистов из команды Сергея Глазьева подробно просчитала предел прочности украинской экономики. Оказалось, что даже со всеми траншами МВФ, переводами гастарбайтеров и прочими факторами вроде доходов за транзит русского газа в Европу или рекордного урожая ГМО-зерновых, экономика Украины без России нежизнеспособна. То есть в случае принятия соответствующего политического решения в Кремле, никакая Европа или США не смогли бы спасти Украину от экономического краха и развала.

Но после визита в Москву в мае 2014 года посланца теневых хозяев мира Дидье Буркхальтера, позицию Путина словно подменили. Россия не только резко снизила свою антифашистскую риторику, но и стала напрямую финансировать бандеровский режим, по сути, сняв с Запада основное бремя его экономической поддержки!

В напрасной надежде «отмотать назад» конфликт с Западом и добиться снятия санкций, либеральная Россия минимум трижды спасала бандеровскую Украину от дефолта: отказом от своей обязанности потребовать досрочной выплаты долга при превышении внешним долгом Украины 60% ВВП, поставками газа со скидкой и поставками угля. Только в первом полугодии 2014 года Россия поставила Украине энергоресурсов (газ, нефть, уголь) на сумму почти 7 млрд. долларов и бесплатно вернула трофейную технику из Крыма примерно ещё на миллиард.

Особенно значимой российская экономическая помощь оказалась в банковской сфере. Стоит отметить, что до нацистского переворота российские банки очень хорошо зарабатывали на Украине. И не захотели уходить оттуда даже после победы Майдана. Нацизм и русофобия киевской хунты не смутила ни «ВТБ», ни «Сбербанк». Их «дочки» активно включились в выпуск облигаций военного займа, занялись заморозкой и списанием процентов по кредитам украинских карателей, пока те находились в зоне АТО. Российские банки первыми выполнили решение украинского президента Порошенко об экономической блокаде Донбасса и наотрез отказались работать в «оккупированном» Крыму. При этом их украинские «дочки» все последние годы несут колоссальные убытки. Их грабят как свидомые клиенты и предприятия, так и собственный менеджмент. Возвращать кредиты «клятым москалям», после потери Крыма и Донбасса, в среде украинцев считается не только глупым, но и не патриотичным.

Эту политику полностью поддержал Владимир Путин, призвав российские банки не останавливать свою работу на Украине, чтобы не нанести удар по экономике этой страны: «Наши банки уже проинвестировали в Украину около 25 миллиардов долларов. Минфин России выдал кредит в прошлом году – еще три миллиарда. „Газпром“ прокредитовал экономику Украины еще на 5,5 – даже со скидкой, которую никто не обещал, на 4,5 миллиарда долларов. Посчитайте, сколько это всё вместе будет. Это 32,5—33,5 миллиарда долларов только за последнее время».

Понятно, что получить обратно эти десятки миллиардов долларов Россия уже никогда не сможет. И именно они, а не западные кредиты, позволили Украине успешно пережить самый тяжёлый период 2014—2015 гг., остановить падение гривны и стабилизировать экономику.

Эта полнейшая дикость объясняется просто – у капиталистической России не оказалось иного выхода, кроме как платить глобальным кланам очередную многомиллиардную дань и экономически поддерживать бандеровскую Украину. В Кремле понимали, что стоит выйти за флажки и проявить самостоятельность в украинском вопросе – Запад включит прессинг санкций на полную катушку. Ситуацию довершат слаженные действия либеральной «пятой колонны» (которым будет дана команда «фас» на мгновенное уничтожение российской экономики), миллионы украинских беженцев, социальные волнения в обнищавших российских регионах. А на носу очередные думские и президентские выборы 2016—2018 гг.

Тем временем, Украина методично и последовательно приступила к разрыву всех отношений с Россией. Весной 2014 года бандеровцы запрещают въезд на Украину российским гражданам призывного возраста. После волны возмущения украинские власти сдали назад, но ввели обязательное пересечение границы по загранпаспортам.

Летом 2014 года Киев разорвал военно-техническое сотрудничество с Россией, запретив туда экспорт товаров военного и двойного назначения. Затем последовал разрыв соглашений об организации военных межгосударственных перевозок и расчетов за них, о сотрудничестве военных разведок, о взаимной охране секретной информации. 10 сентября президент Порошенко подписал первый закон о санкциях в отношении России – и пошло-поехало. С помощью торговых ограничений и барьеров Киев решил «защищать национальную безопасность, независимость и суверенитет».

По всем украинским телеканалам, радио, СМИ запретили фильмы с участием актёров, концерты музыкантов и интервью деятелей российской культуры одобривших воссоединение Крыма с исторической Родиной. Врагами украинцев стали считаться Ирина Апексимова, Ирина Алфёрова, Леонид Броневой, Борис Гребенщиков, Марк Захаров, Лолита Милявская, Иван Охлобыстин, Алексей Панин, Сергей Селин, Иван Ургант, Леонид Ярмольник, Александр Баширов, Гарик Харламов, Юрий Лоза, Владимир Меньшов, Игорь Скляр, Виктор Сухоруков, Эвелина Бледанс, Жерар Депардье, Стивен Сигал, Горан Брегович, Александр Иванов, Евгений Гришковец, Гарик Сукачев, Александр Скляр, Юлия Чичерина, Валерий Сюткин, Диана Арбенина, Григорий Лепс, Александр Маршал, Лариса Долина и многие другие.

Попутно с культурными связями, шёл разрыв связей экономических. К этому самоубийственному шагу бандеровский режим толкала не только пропагандируемая им русофобия и тезис «войны с Россией», но и нажим со стороны финансово-политических кругов США и Европы. Тем самым они одним выстрелом били сразу двух зайцев – ликвидировали конкурентные для себя отрасли украинской экономики, и наносили тяжёлый удар по России, являющейся основным потребителем украинской продукции.

Осенью 2015 года Киев ввел запрет на полеты в воздушном пространстве Украины для всех российских авиакомпаний, включая транзитные перелеты и начал блокаду Крыма. На российско-украинской границе стали демонстративно строить стену, а на границе с Крымом старались максимально затруднить проезд на полуостров украинских туристов.

1 января 2016 года вступил в силу режим зоны свободной торговли Украины и ЕС, после чего Россия была вынуждена закрыть свой рынок от бесконтрольного потока европейских и украинских товаров, обложив их солидными пошлинами и ввела против Украины продовольственное эмбарго. Это стало ещё одним тяжёлым ударом для украинской экономики. Спровоцировавший эту ситуацию президент Порошенко на открытии осенней сессии Рады в сентябре 2016 года горько сетовал: «Агрессивное закрытие Россией своего рынка стало для нас экономическим шоком, оно обошлось нам минимум в 15 млрд. долларов. Мы потеряли десятки, если не сотни тысяч рабочих мест. И эта экономическая агрессия стала одной из главных причин стремительного падения уровня жизни».

В том же 2016 году Украина прекратила действие договора с Россией о сотрудничестве в сфере технической защиты информации. Затем было решено наложить лапу на украинские активы российских предприятий и олигархов. Часть была «национализирована», против других введены санкции.

Летом 2016 года СБУ приостановила внешнеэкономическую деятельность на украинской территории 243 российских компаний, которые отказались присоединяться к режиму блокады республик Донбасса. В последующие годы Киев постоянно расширял санкционные списки. На 2018 год в них числилось 1762 физических и 786 юридических лиц. В том числе «Рособоронэкспорт», «Ростех», «Ижмаш», «Башнефть», «КамАЗ», «Русал», «Авиационный комплекс имени С.В.Ильюшина», «Объединенная авиастроительная корпорация» и многие другие.

В 2017 году было прекращено действие российско-украинского соглашения о порядке взаимодействия при осуществлении экспорта продукции военного назначения в третьи страны и договор о поставках вооружения и военной техники.

23 марта 2017 года Национальный банк Украины ввёл санкции против «дочек» российских госбанков. Была запрещена деятельность российских платежных систем «Золотая Корона», «Юнистрим», «Колибри» и других, через которые украинские мигранты переводили домой заработанные в России деньги.

В 2018 году Украина денонсировала программу экономического сотрудничества с Россией, которая предусматривала взаимодействие обеих стран в таких отраслях как энергетика, торговля, сельское хозяйство, судостроение, транспорт и туризм вплоть до 2020 года. Осенью того же года Киев в одностороннем порядке расторг основополагающий Договор о дружбе и сотрудничестве 1997 года.

При этом все эти годы украинский президент Порошенко, продолжая лгать о «войне с агрессором», так и не разорвал с Россией дипломатических отношений. Киев отозвал своего представителя в структурах СНГ, но при этом сохранил своё участие в более чем 200 договорах и свыше 500 решений, принятых в рамках Содружества. Это позволяло Украине сохранить беспошлинный доступ своих товаров на рынки стран СНГ. Хотя из-за антироссийских действий Киева украинский экспорт в страны СНГ к началу 2017 года всё равно сократился на 73%.

На Украине продолжали работать российские сети заведений общественного питания («Шоколадница», «Кофе Хаус», «Якитория»), розничные сети по продаже одежды и обуви («Спортмастер»), бытовой техники («Эльдорадо»), торговые центры («Ocean Plaza»). Сохранили свои активы и крупные производственные компании. Объём экспорта российских товаров, после чудовищного падения, с 2016 года начал демонстрировать уверенный рост.

В свою очередь в России остались неприкосновенными практически все активы украинских олигархов. «Пощипали» лишь «потерявшего края» Игоря Коломойского, да наложили арест для взыскания долгов на принадлежащую Порошенко кондитерскую фабрику «Рошен» в Липецке.

Общий итог экономического конфликта с Россией оказался для шароварных патриотов печален. Если в 2012 году товарооборот между Россией и Украиной был на уровне 55 млрд. долларов, то к 2018 году он снизился до 15. Россия потеряла первое место среди торговых партнёров Украины, уступив его Китаю. Ведущие украинские высокотехнологичные предприятия, такие как авиастроительная компания «Антонов», ракетно-космический завод «Южмаш», предприятие «Мотор Сич» и газотурбинный завод «Зоря-Машпроект» прекратив сотрудничество с Россией лишили себя основной прибыли, а русский электорат Украины – социально-экономической базы.

Взамен ликвидированных промышленных гигантов, бандеровский режим плодил десятки мелких предприятий в Галичине. Их создавали иностранные фирмы, которым стало выгодно использовать дешёвые украинские трудовые ресурсы. Условия труда на данных предприятиях напоминали «потогонки» беднейших стран Юго-Восточной Азии, а средняя зарплата составляла 200 долларов. Тем самым, пестовалась экономическая база для выживания западенцев при одновременной этнической чистке русских Юго-Востока – безработицей и социальной безысходностью. Хотя и те и другие продолжали официально числиться «украинцами».

Стремясь закрепить геополитический успех отрыва Украины от Русского мира, страны Запада постоянно подпитывали бандеровский режим кредитами. Так, Еврокомиссия выделила Киеву двумя траншами (в 2015 и 2017 годах) в общей сложности 1,2 млрд. евро. Под государственные гарантии США Киев ежегодно размещал 5-летние еврооблигации объемом ещё в один млрд. долларов. Но главную роль в финансировании Украины со стороны Запада играл Международный Валютный Фонд (МВФ).

На Украине в это время висел официальный долг в 3 млрд. долларов, который Россия осенью 2013 года предоставила президенту Януковичу. И в Киеве очень боялись прекращения финансирования со стороны МВФ, если Россия инициирует процедуру признания Украины банкротом. Чтобы этого не произошло, Украина приняла бессрочный закон о моратории на выплату внешних долгов, банально «кинув» Москву на эти самые 3 млрд. После этого, МВФ принял четырехлетнюю программу финансовой помощи Киеву в размере 17,5 млрд. долларов.

Первый транш в 5 млрд. был перечислен в марте 2015 года, когда были заключены вторые Минские соглашения и стабилизировалась ситуация на Восточном фронте. Полученная подачка оказалась больше той, что дал Путин Януковичу, поэтому её тут же поспешили выдать за выдающееся достижение и правильность выбранного Украиной пути на Запад.

Но затем размеры траншей резко сократились – банкиры МВФ поостыли от впечатления «Революции гидности» и каждое новое выделение денег обуславливали всё более жёсткими условиями. В августе 2015 года последовал второй транш в размере 1,7 млрд. Увидев, что Киев не выполняет взятые на себя обязательства, была взята длительная пауза. Лишь в сентябре 2016 и апреле 2017 года Украина получила от МВФ ещё по одному млрд. долларов. Причём получила в нарушение собственных правил, которыми Фонд руководствуется десятилетиями (он не мог финансировать страны на территории которых идёт гражданская война и объявлен дефолт).

В общей сложности, с учётом ранее взятых кредитов, к 2018 году Украина задолжала Международному Валютному Фонду более 12 млрд. долларов. Украинские власти рассчитывали на то, что получат от МВФ еще около 4,4 млрд. долларов. В Фонде подтвердили, что могут выделить эти деньги, но только при условии выполнения его требований – пенсионная реформа, тотальная приватизация, создание Антикоррупционного суда. Так как эти пункты выполнены не были, ожидаемый перевод средств так и не состоялся, а обещанная Киеву сумма была урезана до 2 млрд.

В связи с этим в России усиленно пропагандируется идиотская мысль, что Украина – это провальный проект Запада, своего рода чемодан без ручки. Эти утверждения не соответствуют истине. Транснациональные корпорации и западные финансовые структуры получили вполне ощутимые выгоды от втягивания Киева в свою сферу влияния.

Мало кто обращает внимание на тот факт, что нищая Украина полностью расплачивается перед Западом за взятые ранее кредиты. Если в начале 2014 года украинский внешний долг составлял 142 млрд. долларов, то в 2019 году – уже 114 млрд.

После 2014 года западные компании получили более лёгкий доступ к уникальным украинским чернозёмам. Украина стала втридорога закупать «европейский» газ, американский, южноафриканский и австралийский уголь, американское ядерное топливо и тепловозы, польские трамваи. Плюс приносящая баснословные прибыли торговля человеческими органами, беспрерывный поток украинских остарбайтеров в Польшу, Венгрию и Италию, а дешёвых проституток и высококвалифицированных специалистов в Европу и США. Выгоды для Запада весьма очевидные.

Стремясь быстрее набить собственные карманы, украинские «патриоты» объявили масштабную приватизацию страны. При этом с заокеанскими кураторами киевского режима был заключен негласный договор. Самостийники могли грабить и продавать всё, кроме активов, имеющие стратегическое значение для различного рода антироссийских проектов. Они отдавались под контроль американцев. Им не удалось только наложить лапу на газовый сектор, который Порошенко и украинские олигархи рассматривали, как один из основных источников личной наживы.

После того, как соглашение было достигнуто, премьер-министр Арсений Яценюк прямо призвал западных инвесторов «купить Украину», для чего 22 августа 2014 года кабинет министров Украины внёс в Раду законопроект №4541а. Данный документ предусматривал приватизацию тысяч (!) государственных предприятий Украины.

Однако распродажа и без того разворованной за последние 25 лет страны потерпела абсолютный крах. Украинские активы оказались никому не нужны, даже несмотря на то, что из-за экономической разрухи их стоимость упала чуть ли не в 10 раз. К 2016 году объем прямых иностранных инвестиций в экономику Украины по сравнению с предвоенным 2013 годом снизился на 60% – с 67,3 до 27,5 млрд. долларов. В 2017 году украинскому правительству удалось получить от приватизации вместо планируемых 17 млрд. гривен всего 3.

В январе 2018 года под шумок, созданный «баталиями» вокруг закона о реинтеграции Донбасса, Верховная Рада приняла ещё один закон №7066 о приватизации госимущества. Согласно ему продавать собрались буквально всё, даже объекты СБУ, Минобороны, МВД, уголовно-исполнительной и фискальной служб. Однако западный инвестор не клюнул на эту удочку и был готов вкладываться лишь в проекты, связанные с аграрным сектором и небольшим сырьевым производством.

Нахапав западных кредитов и не сумев продать себя Западу путём тотальной приватизации, Украина провалилась в долговую яму, выбраться из которой уже не сможет никогда. Но неожиданно летом 2015 года украинская пропаганда раструбила о небывалом успехе премьер-министра Яценюка и министра финансов Яресько, которые «договорились» об отсрочке основных выплат внешних долгов вплоть до 2019 года. При этом условия отсрочки являлись секретными и нигде не публиковались.

Как оказалось, ларчик открывался просто – Ротшильды ещё в 2013—2014 годах скупили большую часть украинского долга на 7 млрд долларов и договорились с захватившими власть майданными жуликами, что Украина теперь будет выплачивать этот долг им. При этом итоговая сумма выплат возросла до астрономических цифр – 100 млрд долларов! По сути это означало, что вся Украина, с её недрами, остатками промышленности и всем населением попала в руки глобальных кланов и транснациональных корпораций на десятилетия вперёд.

Дальше – больше. Президент Порошенко собирался идти на второй президентский срок, который начинался как раз к моменту истечения отсрочки в 2019 году. Всего же до 2022 года Киев должен был отдать по внешним обязательствам фантастические для себя 64 миллиарда долларов. И чтобы продлить своё паразитическое существование на теле разорённой, измученной страны, Порошенко предложил «гениальный план» – выплатить весь долг уже в 2017 году за счёт получения новых кредитов и выпуска еврооблигаций. Рассчитываться по этим кредитам планировалось в 2031—2032 годах, когда пресытившийся жизнь Порошенко будет уже в могиле.

Понятно, что идея украинского президента не встретила никакой поддержки в финансовых кругах Запада. Но дабы в очередной раз поддержать своего украинского сателлита, осенью 2017 года американцы и британцы выкупили украинские евробонды на 3 млрд. долларов и предложили Европе (через своего литовского сателлита) предоставить Украине в 2017—2020 годах масштабную экономическую помощь в размере не менее 15 млрд. евро.

Однако в Брюсселе это предложение заокеанских партнёров вызвало немалое раздражение. Выстаивая отношения с Украиной, Европа исходила из того, что в геополитическом плане её нельзя отдавать под контроль Москвы. Но управлять Украиной у европейцев получалось плохо, так как страна была поражена тотальной коррупцией, а попытки ввести в украинскую власть «молодую кровь» неизменно заканчивались крахом. Дочиста разорив и ограбив Украину, европейцы были совсем не прочь навесить её дальнейшее содержание на Москву. Чтобы она за свой счёт поддерживала украинскую экономику и выплачивала американцам гигантские долги Киева. Поэтому в 2016 году глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер сделал весьма неожиданное заявление, предложив вернуть Украину в «историческое сплетение с Россией».

Однако из-за своего самоубийственного конфликта с Россией, Украина перестала быть интересна русским, европейцам и китайцам даже в роли чисто транзитного государства.

Движение товаров через территорию современной Украины началось задолго до появления на политических картах мира этого эрзац-государства. Торговый путь «из варяг в греки» просуществовал вплоть до монгольского нашествия. Пр русских царях и императорах по берегам Чёрного моря были выстроены порты (Николаев, Одесса, Аккерман, Измаил), развита логистика. Всё это после развала СССР даром досталось украинским самостийникам.

Первое время, украинский транзит демонстрировал устойчивый рост. Если в 1993 году общий размер транзита грузов через Украину составлял 17 млн тонн, то к 2007 году по железной дороге было перевезено уже 75 млн тонн транзитных грузов.

Однако приход к власти русофоба Ющенко и дальнейшее охлаждение отношений со сменившим его Януковичем вынудили Россию начать стратегическое переразвёртывание русского грузопотока на собственные порты. Белоруссия и Румыния также сократили свой грузопоток через украинскую территорию, воспользовавшись более привлекательными и финансово выгодными маршрутами. В результате к 2013 году поток украинского транзита упал с 75 до 27 млн тонн. А после Майдана 2014 года и вовсе сократился до 10 млн.

Начиная с 2013 года Китай успешно продвигает глобальный проект «Великого шёлкового пути», стремясь установить единую логистическую цепочку с огромной пропускной способностью для продвижения своих товаров на Европейский континент. Но благодаря своей тупости и патологической ненависти к России бандеровцы умудрились оставить Украину за бортом этого проекта.

В январе 2016 года украинские власти попытались открыть свой «Шёлковый путь» в обход российской территории и торжественно запустили товарный состав, который должен был доставить груз в Китай. Под фанфары очередной «перемоги» поезд прошёл через Украину, Грузию, Азербайджан и Казахстан. Однако быстро выяснилось, что гнать поезда через пять государственных границ и возить каждый состав паромами через два моря – не так выгодно, как поставить его на российские рельсы на Дальнем Востоке и разгрузить в портах Балтики. Никаких китайских грузов украинский поезд не дождался и с позором порожняком вернулся обратно.

Тогда киевская хунта в мстительной злобе запретила обслуживание, погрузку и перемещение по территории Украины российских грузовых вагонов и грузовых автофургонов. Россия была вынуждена ответить тем же. В результате Киев потерял российские вагоны и товарооборот в 24 млн. тонн с Китаем, Кавказом и Средней Азией. К 2018 году Россия полностью отказалась от использования украинских железных дорог при перевозках людей и грузов в южном направлении, что лишило украинский бюджет ещё 200 млн. долларов.

Но самое главное – Россия прекратила покупать украинскую железнодорожную продукцию. Киев подал иск в ВТО по поводу «грубейшего нарушения основополагающих принципов» данной организации. Однако эксперты ВТО в этом вопросе целиком встали на сторону Москвы. В результате украинский железнодорожный экспорт в Россию за период с 2012 по 2016 годы сократился с 2,6 млрд. до 95 млн. долларов (в 26 раз!), а железнодорожные перевозки – в пять раз. Чтобы выжить, украинские железнодорожные кампании были вынуждены поднять тарифы за перевозки на и без того обнищавшем внутреннем рынке.

При этом железнодорожному хозяйству страны давно требовалось 100% обновление изношенного парка вагонов и локомотивов, ремонт железнодорожных путей, возрождение металлургических заводов. По примерным расчётам всё это удовольствие стоило порядка 23 млрд. долларов. Но таких денег у Киева не было, а Россия ввела эмбарго на поставку необходимых комплектующих для ремонта подвижного состава. В результате этих проблем украинский парк вагонов сократился со 140 тысяч в 2016 году, до 60 тысяч в 2018 году.

Зато у Порошенко без особых проблем нашёлся миллиард долларов на покупку 300 устаревших американских дизельных локомотивов типа ТЕ33А. Здравый смысл требовал вложить эти деньги в украинские предприятия, загрузив их заказами и создав рабочие места. Но украинскому президенту необходимо было «наладить отношения» с новым хозяином Белого дома президентом Дональдом Трампом и он отдал этот миллиард американцам.

Всё это время руководство «Укрзалiзныця» (украинских железных дорог) буквально купалось в деньгах, попутно сокращая зарплаты и массово увольняя рядовых сотрудников. В 2016 году пережившую технический дефолт компанию вообще возглавил… польский рок-музыкант Войцех Балчун! Хотя реальная власть, конечно-же, была сосредоточена в наблюдательном совете, где засели майданные жулики и иностранные лоббисты (турки, немцы, шведы, австрийцы, литовцы). Они были озабочены только одним – скорейшей приватизацией железнодорожной отрасли, чтобы отдать самые лакомые куски иностранцам.

В 2019 году компанию решили разделить на три подразделения, чтобы по максимуму сократить количество убыточных социальных поездов и электричек, повысив цены на оставшиеся маршруты в 3—4 раза. При этом прибыльные грузовые перевозки вместе с инфраструктурой отдавались иностранцам.

Не лучшим образом обстояли дела и с украинским морским и воздушным транзитом. После преступной акции с малайзийским «Боингом», пользоваться украинским воздушным пространством отказались практически все ведущие западные авиакомпании. В 2015 году Украина прекращает прямое авиасообщение с Россией, после чего все авиарейсы со «страной-агрессором» пошли через Минск, Стамбул и Прибалтику. Морской транзит за период 2014—2016 годов также сократился с 20 до 10 млн. тонн. Итог – потерял Украиной ещё как минимум 3 млрд. долларов транзитной ренты.

В окончательный упадок при бандеровском режиме пришло даже украинское сельское хозяйство. О нём придётся поговорить более подробно, так как издревле юго-западные русские земли славились отличными урожаями. При СССР Украина по праву считалась житницей страны, располагая 43 млн. га сельскохозяйственных угодий и 32,5 млн. га пахотных земель, причем 60% из них – это чернозёмы.

В предвоенном 2013 году доля аграрного сектора Украины составляла 17% ВВП и 27% экспорта. Государственный переворот ознаменовал собой начало ускоренной деградации аграрного сектора и сдачи сельскохозяйственных угодий во власть транснациональных агрохолдингов, которые планировали выращивать на плодородных чернозёмах запрещённую в Европе ГМО продукцию. К тому времени сама Украина уже не только закупала импортные ГМО-продукты, но и выращивала их сама. В 2013 году 35% выращиваемой в Украине кукурузы и 70% сои были генно-модифицированы. Легализация ГМО была одним из требований Всемирного банка и МВФ, входившим в список условий по предоставлению Украине кредитной линии.

На словах официальный Киев стоял насмерть за родные чернозёмы и даже ввёл мораторий на продажу сельскохозяйственных земель. Но на самом деле, украинский аграрный вопрос был решен Западом ещё 100 лет назад. Вот что писал МИД Германии 26 марта 1918 года своему послу в Киеве: «Главная цель нашей оккупации – это обеспечение хлебного экспорта из Украины в страны Центральной Европы…»

И после 1991 года украинская власть вновь пошла привычным для себя путём продажи страны иностранным «благодетелям». На весну 2015 года 17 из 32 миллионов гектаров украинских пахотных земель уже перешли под контроль иностранцев в виде аренды. Особую активность проявляла крупнейшая в мире компания и основатель ГМО-индустрии «Monsanto», которая вложила более 250 млн. долларов в строительство завода по производству семян кукурузы в Житомире и посадило украинские фермерские хозяйства на свой посевной материал. Американские агрохолдинги «Bunge» и «Cargill» серьёзно вложились в зерновые терминалы на украинском черноморском побережье, планируя довести их пропускную способность к 2020 году с 66 до 102 млн. тонн.

Весомыми представителями иностранного капитала в украинском агросекторе стали компании из Германии и Саудовской Аравии. В 2018 году Порошенко с присущим ему самодовольством объявил, что Украина заключила крупнейший контракт в сельскохозяйственном секторе за всю свою историю, передав в собственность саудовской инвестиционной компании «SALIC» крупный украинский агрохолдинг «Мрия». Истинная причина этой «сделки века» ыбла очень проста – отечественные агрохолдинги давно стали для киевской хунты лишним звеном в той коррупционной цепочке, что соединяла интересы украинских чиновников, торговых сетей и транснациональных корпораций, которые постепенно превращали украинские земли в безжизненную пустыню.

Так, под предлогом строительства птицефабрик, «Мироновский хлебопродукт» (его возглавлял соратник Порошенко миллиардер Юрий Косюк), снял с огромных территорий чернозем на метр в глубину и вывез его за рубеж. Начался массовый вывоз песка с берегов Днепра и Буга, что привело к постепенному обмелению этих рек. Земли Незалежной варварски засеиваются ГМО-семенами и «тяжёлыми» экспортными культурами: рапс, пшеница, подсолнечник, кукуруза. Для нормального восстановления плодородного слоя доля подобных культур не должна превышать 12—15%, но на Украине она составляет немыслимые 60—80%. В результате на восстановление плодородного слоя теперь потребуется несколько сотен лет. Общая площадь эродированных угодий возросла до 13,4 млн. га, из которых 10,6 млн. – пахотные земли (32% всей пашни). В денежном выражении это 6 млрд. долларов убытков из-за недобора урожая.

В результате таких «экспериментов» стремительно нищающая Украина на какое-то время становится одним из мировых лидеров по экспорту ГМО-зерна, подсолнечника, пшеницы и кукурузы. В 2017 году премьер-министр Владимир Гройсман победно объявил, что украинский агропромышленный комплекс завоёвывает новые рынки и является двигателем экономики, обеспечивая более трети всех поступлений в бюджет и составляя 14% ВВП.

Однако премьер «забыл» упомянуть, что рост доли сельского хозяйства в экспорте обеспечивался не увеличением продуктивности агробизнеса и повышением показателей, а уничтожением промышленности, которая ликвидировалась гораздо быстрее агропрома. Продавая всё больше продукции на экспорт, Украина получала за неё все меньше доходов. Если в предвоенном 2013 году экспорт сельхозпродукции составил 17 млрд. долларов, то в 2014 году его объёмы сократились до 16,7 млрд., в 2015 – до 14,7 млрд., в 2016 – 15,3 млрд. При том все доходы достались иностранным зернотрейдерам, а украинским аграриям – только долги и проблемы.

Инфляция гривны, отмена льгот, повышение налогов, запредельные ставки кредитования и запрет на ввоз российского дизтоплива привели к деградации украинского аграрного сектора. Один за другим останавливались химические заводы по производству минеральных удобрений, рентабельность производства которых упала после перехода на дорогой газ по европейским ценам. Недостаток удобрений собственного производства вынуждал Киев закупать их по более высокой цене в России, что неизбежно отображалось на ценах продуктов внутри страны и уменьшало конкурентоспособность украинского экспорта. Стоимость посевной неуклонно росла: в 2014 году она составила 41 млрд. гривен, в 2015 году – уже 60, в 2016 – немыслимые для Украины 90 млрд.!

С началом войны в Донбассе у украинских аграриев появилась ещё одна напасть – банды АТОшников, которые по схеме 1990-х годов устраивали фермеру так называемую «вилку». Одна группа «воинов света» приходила к нему и создавала серьёзные проблемы. Тут же появлялась вторая группа «героев» и успешно «решала» их за солидное вознаграждение. Все довольны – фермер-лох сохранил урожай и землю, а «защитники Украины» неплохо заработали.

Да и сбывать полученный урожай год от года становилось всё труднее. Организованная бандеровцами экономическая блокада привела к потере рынков Крыма, Донбасса и Приднестровья. Затем последовали продуктовые санкции со стороны России и Беларуси, куда Украина до войны поставляла треть своей аграрной продукции.

Европа вместо покупки украинских продуктов предпочитала щедро дотировать собственных фермеров. В рамках Соглашения об ассоциации Брюссель выделил Киеву ежегодные квоты на пшеницу, куриное мясо, мёд, виноградно-яблочные соки и сахар. Но они оказались настолько мизерными, что полностью выбирались в течение первого же месяца.

Стремительно упал удельный вес украинского животноводства – бушующие не первый год эпидемии африканской чумы свиней и птичьего гриппа выкосили значительную часть поголовья скота и привели к новым ограничениям на экспорт продукции. Эта критическая ситуация была выгодна только транснациональным агрохолдингам – меньше поголовье скота, больше кукурузы и кормовой пшеницы пойдёт на экспорт.

Подчиняясь давлению западных компаний (стремящихся уничтожить Украину, как мирового производителя экологически чистых продуктов) и сетевых продуктовых магазинов (которым были не нужны конкуренты), Верховная Рада приняла законы, запрещающие частным лицам продавать домашнее молоко и мясо, производить «подворные забои» скота.

Результат всех вышеперечисленных факторов – ежегодное падение производства подсолнечника, зерновых, картофеля, плодов и ягод, яиц, мяса. Минимум половина всего этого стала закупаться за границей. Даже традиционное для себя сало Украина теперь вынуждена закупать в Германии, Польше, Венгрии, Франции, Бельгии и Дании!

В январе 2018 года Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН и Всемирная продовольственная программа в докладе для Совета Безопасности ООН включили Украину в число 16 стран, где отмечается нехватка продовольствия. Новый Голодомор стране пока не грозит, но общая картина достаточно печальная. После Майдана украинцы сократили потребление продуктов на 6—10%, при этом дорогостоящее мясо стали заменять молочными продуктами, овощами, крупами и хлебом. Основную часть денег им приходилось тратить на коммуналку, чтоб не выселили из квартиры за неуплату.

В 2019 году на Украине начались процессы формирования рынка на 40 млн. гектаров плодородных земель. Идёт активное согласование отдельных деталей будущей сделки, призванной узаконить права глобальных структур на арендованную ими землю. Это последнее, на чём киевская хунта ещё может заработать в условиях деградации экономики. И можно не сомневаться – мараторий на продажу оставшейся земли будет неизбежно снят. Судьба 9 млн. человек, трудящихся в аграрном секторе, никого при этом не волнует.

От сельского хозяйства перейдём к украинской энергетической отрасли – газ, уголь, атомная энергетика.

После развала СССР Украина даром получила крупнейшую газотранспортную систему, дешёвый российский газ и приличный заработок в виде арендной платы за его транзит в Европу. Но в 2009 году украинский президент Виктор Ющенко и премьер-министр Юлия Тимошенко, по указанию своих американских друзей, развязывают против России газовую войну. В одностороннем порядке поднимают цену за транзит российского «голубого топлива» в Европу и начинают его воровство из трубы, называя это техническим отбором.

Итог оказался весьма печален – Европа была вынуждена дать согласие на строительство Россией обходного пути транзита газа в виде «Северного потока». В Брюсселе, Москве и Берлине никому и в голову не пришла бы фантастическая мысль тянуть газопроводы по дну Балтийского моря, если бы украинской газотранспортной системой совместно владели продавец и покупатель в лице России и ЕС. Но Украина наотрез отказалась продавать свою «трубу» и тем самым добровольно вытолкнула себя из новых энергетических проектов на европейском континенте.

В том же 2009 году «Газпром» и «Нафтогаз» подписывают новый десятилетний газовый контракт. «Газпром» брался прокачивать в Европу через Украину не менее 100 млрд. кубов газа в год. А Украина обязалась ежегодно закупать для своих нужд 52 млрд. кубометров российского газа по мировым ценам в рамках условия «бери или плати». Если ранее российский газ стоил для Киева всего 50 долларов, то теперь по формуле 2009 года цена газа доходила порой до 450—500 долларов, т.е. в 9—10 раз больше! В результате общие потери украинского бюджета составили не менее 27 млрд. долларов, что вызвало спад экономики и политическую агонию лидеров первого Майдана. Ющенко с треском проиграл президентские выборы, а Тимошенко за подписание кабального контракта отправилась в тюрьму.

С приходом к власти Виктора Януковича в 2010 году между Москвой и Киевом были заключены Харьковские соглашения. В обмен на продление срока пребывания Черноморского флота в Севастополе до 2042 года, Украина получила от России значительную скидку в цене на газ.

Но даже с полученной скидкой, цена газа для украинской экономики была запредельно высока. Всё это вынудило Киев заняться экономией газа и поиском других поставщиков. Начиная с 2012 года Украина перестала закупать у России газ в положенных по контракту объёмах, так как ей удалось относительно безболезненно сократить внутреннее потребление с 76 до 50 млрд. кубов.

Летом 2013 года украинское правительство приняло новую стратегию энергетического развития страны до 2030 года в которой основной упор делался на увеличение внутренней добычи газа до 45 млрд. кубов. Это позволяло полностью удовлетворить потребности внутреннего рынка и отказаться от закупок газа в России.

Но после «Революции гидности» стратегия тут же оказалась в мусорном ведре, а с Россией началась вторая газовая война. Потеряв Севастополь и Крым, Украина лишилась и скидки на газ. Черноморский флот теперь базировался в русском Севастополе, поэтому Москва в одностороннем порядке денонсировала Харьковские соглашения, вернув цены на контрактные формулы 2009 года – с 268,5 до 485 долларов. А заодно потребовала от Киева отдать «Газпрому» накопившийся с 2012 года долг в размере 4,5 млрд. долларов за недобор газа по формуле «бери или плати».

Бандеровский режим, после потери Крыма и Донбасса, в принципе отказался платить «агрессору» за газ. Для этого у Украины с её пустой казной не было ни желания, ни возможностей. Киев потребовал от «Газпрома» сверхнизкие газовые цены по ставкам Таможенного союза, в противном случае пригрозив отказом погашать накопившуюся задолженность. Одновременно майданные жулики принялись спешно запасаться дармовым на тот моментом газом, благо тогда ещё Украина получала его авансом.

Не дождавшись возвращения долгов, 16 июня 2014 года «Газпром» перекрыл газовый вентиль и объявил, что будет поставлять на Украину ровно столько газа, сколько Киев оплатит за месяц вперёд. Хотя следуя логике государственных интересов, Россия обязана была действовать куда жёстче – обанкротить враждебную ей Украину, полностью лишить её газа, угля и нефти. Все рычаги для этого имелись. Но желание «Газпрома» любыми способами сохранить за собой украинский газовый рынок и выбить с Киева накопившийся долг, оказалось важнее.

Из-за прекращения поставок российского газа на Украине немедленно взлетели тарифы на услуги ЖКХ. Тем самым бандеровцам удалось не только хорошо подзаработать, но и добиться от населения добровольного сокращения объёмов потребляемого им газа ради экономии денег. Всё меньше «голубого топлива» потребляла и промышленность, сокращая объёмы производства из-за разрыва экономических связей с Россией, неблагоприятной конъюнктуры мирового рынка металла, минеральных удобрений и химической продукции.

Только таким изуверским для экономики способом экономии киевской хунте удалось накопить «летний» газ на отопление страны в зимний период. К тому же первая зима после Майдана оказалась относительно тёплой и сложностей с газоснабжением не возникло. Да и ещё сохранявшее финансовый «жирок» население сумело как-то выкрутиться (уровень расчетов за газ тогда составил 95%).

И всё же полностью избавиться от газовой зависимости со стороны России оказалось невозможно. Но деньги для оплаты поставок могли взяться исключительно из средств, выданных МВФ и ЕС. А раз так, то у президента Порошенко оставался один путь – шантаж Европы угрозой подрыва газопроводов или несанкционированным отбором топлива из газотранспортной системы. А чтобы в Брюсселе не обманывались насчёт решительности Киева, летом 2014 года «неизвестные террористы» демонстративно подорвали участок газопровода в Полтавской области. Сигнал был понят правильно – в последующие несколько лет Украина получила от ЕС в общей сложности 2,2 млрд. евро на закупку российского газа. На это же шла и значительная часть кредитов МВФ.

К концу 2014 года, при активном посредничестве Европы, Россия и Украина достигли временного компромисса в газовом вопросе. «Нафтогаз» перечислил «Газпрому» 3,5 млрд. долларов долга, после чего Россия возобновила поставки «голубого топлива». А весной 2015 года по собственной инициативе даже продлила «зимнюю» 100-долларовую скидку ещё на три месяца.

Однако 25 ноября 2015 года, оплатив поставку последних 2 млрд. кубометров, Киев объявил о полном прекращении закупок у «страны-агрессора». Для большего пропагандистского эффекта на аукцион выставили заваренный с двух сторон кусок трубы с последним полкубометром российского газа. Доверчивая украинская общественность ликовала.

Но как оказалось, отказ от закупок в России вовсе не означал, что Украина перешла на газ американского, норвежского или алжирского производства. Внутренняя добыча газа также не могла исправить положение. Из-за выработки месторождений она демонстрировала устойчивое падение и к 2017 году сократилась с 22 до 15 млрд. кубов. Попытка Украины закупить в США сланцевый газ натолкнулась на решительный запрет Турции, отказавшейся пропускать через Дарданеллы американские танкеры.

Не оправдались надежды бандеровцев и на «Сланцевую революцию». Официально – ввиду отсутствия на территории Украины коммерчески приемлемых объемов газа. Фактически – из-за тотальной коррупции и политической нестабильности в стране. Ведь в случае использования технологии добычи сланцевого газа питьевая вода Харьковской, Донецкой, Львовской и Ивано-Франковской областей оказывалась непригодной для дальнейшего использования ввиду её загрязнения химическими веществами. А это могло вызвать настоящее восстание и без того озлобленного населения.

Кроме того, украинских олигархов тревожили попытки Запада под предлогом «Сланцевой революции» прибрать к рукам их газовый бизнес. Здесь стоит отметить, что газовый рынок Украины контролируют почти все ведущие олигархические группировки. Ахметов владеет большей его частью через «Нефтегаздобыча». Оставшийся кусок делят между собой компании Коломойского, Пинчука, Новинского и других олигархов калибром поменьше.

И вот теперь, на газовый пирог стал разевать свою пасть МВФ, который для начала потребовал от Киева прекратить дотации газовой отрасли, искоренить в ней коррупцию и разделить «Нафтогаз» на добывающую, транспортную и распределительную компании. Но тут коса нашла на камень – никто из украинских олигархов не был готов делиться своей газовой кормушкой с МВФ, США или Европой.

Вполне понятно, что в таких условиях американцы и британцы не собирались вкладывать 10—15 млрд. долларов ни в разработку украинских сланцевых месторождений, ни в модернизацию украинской газотранспортной системы, контроль за которой Киев упорно хотел оставить за собой. В 2015 году оба проекта по добыче сланцевого газа на Украине были свернуты.

И тут на помощь оставшимся без газа украинским фашистам пришли практичные европейцы. Раз национальной идеей Украины стал принцип нагадить России даже в ущерб своим интересам, то европейские «друзья» решили не теряться и перепродать Киеву часть закупаемого ими российского газа по завышенной цене.

Цену на «европейский» газ установили по формуле «Баумгартен плюс». То есть на отбираемый из трубы российский газ и газ собственной добычи была установлена цена его закупки на газовом хабе в Баумгартене плюс цена его якобы транспортировки до Украины, плюс цена транспортировки и распределения по Украине, плюс цена содержания сетей, плюс наценка и т. п.

В результате рентабельность газа при такой схеме стала зашкаливать за 500—600%. У «Укргаздобычи» появилось из воздуха так много денег, что их оказалось невозможно потратить даже при жутко коррупционных расходах. А когда оболваненный народ всё же разобрался в очередной махинации Порошенко с «европейским» газом, тот вбросил в народные массы новый тезис: «Переплата за газ – это плата за независимость».

Чтобы радикально снизить потребление газа до приемлемых для себя величин у самостийников оставалось три пути – окончательно добить украинскую промышленность, резко поднять тарифы для населения и тем самым вышвырнуть его с газового рынка, либо провести коренную модернизацию ЖКХ с целью уменьшения теплопотерь и издержек.

Естественно, что бандеровский режим на словах так любящий Украину, вместо разработки новых месторождений, модернизации ЖКХ и борьбы с коррупцией, предпочёл выезжать из газового кризиса за счёт простых людей.

Для начала Киев полностью перекрыл поставки газа восставшему Донбассу. Затем принялся уничтожать промышленность и выталкивать с газового рынка рядовых потребителей. Всё это принесло плоды и весной 2016 года президент Порошенко похвастался перед представителями Еврокомиссии – Украина впервые прошла очередную зиму без импорта российского газа и «не позволила себя шантажировать». «Нафтогаз» с мстительной злобой объявил, что не намерен возобновлять поставки российского газа даже несмотря на то, что цена, предложенная Россией была намного ниже европейской (180 против 231 доллара). Обнаглевший Киев милостиво соглашался возобновить закупку газа, но только в пределах 130—132 доллара за тысячу кубов!

Укрепив свои позиции во властных структурах, Порошенко стремительно вторгся на украинский газовый рынок. Под контроль президента перешли ключевые для газового бизнеса компании «Укрнафта» и «Укртрансгаз». После чего последовало новое повышение тарифов, которое оказалось для большей части людей уже непосильным.

Всё это привело к резкому падению внутреннего спроса и сокращению потребления газа – с 50 до 28—32 млрд. кубометров. То есть по сравнению с предвоенным 2013 годом уменьшилось чуть ли не в два раза! На практике это означало падение экономики, гибель промышленных предприятий, сотни тысяч безработных и лишение газа подавляющего числа украинцев. В сочетании с постоянно растущими ценами на продукты и товары первой необходимости, рост коммунальных тарифов отбросил население на грань выживания.

Особенно тяжёлая ситуация сложилась на селе, где сначала перешли на уголь, а после блокады Донбасса и на дрова лесозащитных насаждений. Сельские больницы, автовокзалы и железнодорожные станции не отапливались. Во всех сельских детских садах и школах температура зимою находилась на отметке 15—16 градусов. Дети на уроках сидели, не снимая верхней одежды. В детских садиках во время тихого часа также спали одетыми в верхнюю одежду. Большая часть детей переболела простудными заболеваниями.

Не лучше было и в городе, где счета за услуги ЖКХ «съедали» от 30 до 50% среднемесячного семейного дохода, а поставляемый газ превратился в газовоздушную смесь. Потребители отдавали последние копейки за эту смесь по тарифам чистого газа, чтобы сварить ребёнку кашу и нагреть комнату, в которой этот ребёнок спит. Люди массово отключали централизованное отопление, падала собираемость платежей, копились долги по квартирам. К 2020 году они установили абсолютный рекорд со времени введения в 1996 году национальной валюты – 67 млрд. гривен (2,6 млрд. долларов).

Бюджет Украины оказался в критической ситуации: население не в состоянии платить за услуги ЖКХ, соответственно и нет денег на субсидии для малоимущих. При этом число претендующих на эти субсидии постоянно росло. Льготы на оплату услуг ЖКХ давались только чиновникам, силовикам и карателям АТО. Дальнейшее же повышение тарифов виделось бессмысленным, так как подавляющая часть украинцев и так уже оказалась неспособна их оплачивать.

Но Порошенко в это время заботили совсем иные проблемы. Хотя он и объявил на весь мир о достигнутой энергетической независимости от «российского агрессора», но и переплачивать европейцам за российский газ, становилось всё накладней. Да и самого газа к зиме 2017 года требовалось больше, так как энергетическая блокада Донбасса вызвала в стране дефицит угля.

В этих условиях Киеву, на фоне закрывающихся электростанций, аварийной остановки АЭС, износа электросетей ничего не оставалось, как объявить о планах полного перехода на собственный газ по программе «Стратегия 20/20» (доведение внутренней добычи к 2020 году до 20 миллиардов кубометров газа). С учётом его ежегодной реальной добычи в 15 млрд. кубометров при ежегодном потреблении порядка 28 млрд., это означало смертный приговор остаткам промышленности и сокращение экономики до уровня страны третьего мира. В 2019 году украв по программе «Стратегия 20/20» 50 млрд. гривен, её благополучно прикрыли.

Россия соглашалась в любой момент возобновить поставки газа, но только на условиях предоплаты. А Порошенко хотел любым путём вынудить «Газпром» возобновить поставки газа на приемлемых для себя условиях. Собственно для этого летом 2014 года в Стокгольме и было затеяно известное международное судилище между «Нафтогазом» и «Газпромом». С его помощью Украина рассчитывала добиться отмены условия предоплаты, вернуть довоенную цену на газ, взыскать получившуюся таким образом переплату и отменить обязательное условие контракта 2009 года «бери или плати».

В общей сложности «Нафтогаз» потребовал с «Газпрома» за злоупотребление монопольным положением на рынке транзита газа компенсацию в размере 28,3 млрд. долларов. Плюс, суд Киева наложил на Россию дополнительный штраф в 6,6 млрд. долларов за якобы несоблюдение антимонопольного законодательства Украины. Сюда же приплели и многомиллиардную претензию за потерю газовых месторождений Крыма.

«Газпром» оценил свой ущерб за недобор Украиной газа в 2012—2016 годах по правилу «бери или плати» в 38,7 млрд. долларов. Кроме того, Россия намеревалась взыскать с Киева 800 млн. долларов за поставки газа в республики Донбасса, которые юридически всё ещё оставались украинской территорией. Еще одна претензия касалась транзита газа в Европу.

После трёхлетних разбирательств, 31 мая 2017 года Стокгольмский арбитраж огласил первое решение по претензиям «Газпрома», которое обе стороны поспешили объявить своей победой.

«Газпром» обязали пересмотреть цены на газ начиная с 2014 года и снизить их с 485 до 352 долларов. А так как «Газпром» так и не успел продать газ Украине по новой цене, то никаких финансовых потерь не понёс. Правда, все поставки газа восставшему Донбассу так и остались на «Газпроме», так как поставлялись не Украине, а другому юридическому лицу в лице ДНР и ЛНР.

Стокгольмский суд обязал «Нафтогаз» выплатить «Газпрому» 2,019 млрд. долларов просроченной задолженности. Решением суда с 22 декабря 2017 года на эту сумму ежедневно начислялось 0,03% просрочки (605 тысяч долларов). Также «Нафтогаз» обязали прекратить свои игрища с закупками якобы «реверсного» газа в Европе и возобновить закупку газа напрямую у России по норме «бери или плати». Если украинская сторона физически не отберет этот газ, она все равно будет обязан заплатить. Но при этом судьи в угоду Украине самовольно переписали условия контракта и сократили обязательный объём закупок в 10 раз – с 52 до 5 млрд. кубометров!

Порошенко, столь эффектно отказавшись закупать газ у «страны-агрессора», теперь искал подходящую риторику, чтобы выполнить решение Стокгольма и при этом сохранить лицо: «Они стучат: может, возьмёте наш газ? Та нет, у нас всё хорошо. Если он будет дешёвый, если он будет честный и не коррупционный – пожалуйста. А для чего это нам? Чтобы снизить тарифы для наших людей».

Пока же «Нафтогаз» не спешил расплачиваться, а ждал решения арбитража по своим претензиям, за счёт которого планировал не только покрыть свой долг перед «Газпромом», но и прилично заработать. И не прогадал.

Стоит ещё раз напомнить, что по договору 2009 года «Газпром» обязался прокачивать через украинскую трубу для Европы 100 млрд. кубов газа в год. С введением в строй «Северного потока» надобность в этом отпала. Однако никаких штрафных санкций за снижение объёма транзита в договоре предусмотрено не было.

И вот, 28 февраля 2018 года Стокгольмский арбитражный суд, аргументируя своё решение… резким ухудшением состояния украинской экономики, взял и дописал в договор выдуманную им норму «Качай или плати» и на основании этого наложил штраф на «Газпром» в размере 4,63 млрд. долларов! Таким образом, по результатам двух арбитражных споров между компаниями «Газпром» остался должен «Нафтогаз» 2,56 млрд. долларов.

Столь несправедливое решение вызвало очень резкую реакцию. Глава «Газпрома» Евгений Миллер заявил: «Мы категорически против того, чтобы за наш счет решались экономические проблемы Украины. В такой ситуации продолжение действия контрактов для „Газпрома“ является экономически нецелесообразным и невыгодным». «Газпром» объявил, что приступает к процедуре расторжения с Украиной всех договоров, как на транзит, так и на поставку газа.

В ответ «Нафтогаз» добился ареста имущества «Газпрома» на Украине и ряде европейских стран. Украина требовала сохранения прокачки газа через свою территорию в объёмах не менее 110 млрд. кубометров и нового долгосрочного контракта после 2019 года, чтобы сохранить прибыль на уровне 3 млрд. долларов. Было понятно, требуя от «Газпрома» как можно больше, «Нафтогаз» постарается получить хоть что-нибудь.

Российские власти не раз заявляли, что для сохранения газового транзита после 2019 года Киеву потребуется представить четкие правила работы своей газотранспортной системы, а «Нафтогазу» и «Газпрому» необходимо урегулировать судебные споры. К тому же уже достраивались новые русские газопроводы «Северный поток-2» и «Турецкий поток», и Москва всё больше теряла интерес к украинской трубе. Максимум на что был согласен «Газпром», заключить краткосрочный контракт на период 2019—2020 гг, чтобы за этот год спокойно достроить и ввести в строй свои «потоки».

В 2019 году российский президент чётко обрисовал будущее Украины с её упрямством: «А если транзита не будет? Вы понимаете, что тогда не будет реверса. Ведь реверс – он же виртуальный… Это такой серьезный вопрос, они валяют дурака, занимаются какими-то политическими дрязгами – вместо того, чтобы подумать о рядовом гражданине Украины, который живет текущими заботами и вынужден платить непомерную цену за все эти политические фокусы».

Но платить непомерную цену пришлось всё-таки России. США предприняли несколько эффективных шагов по блокированию «Северного потока-2» и «Турецкого потока» и в конце 2019 года «Газпром» капитулировал – выплатил Украине 3 млрд. долларов штрафа и заключил с ней новый контракт на 5 лет. Более подробно об этом будет рассказано в третьей книге серии «На пороге Третьей мировой».

Перейдём к угольной отрасли. До войны донбасский антрацит играл важную роль в энергетическом секторе Украины, обеспечивая 46% в выработке электроэнергии и 39% в совокупной выработке электричества и тепла. Война в Донбассе привела к серьёзным перебоям в его поставках. Украинские военные парализовали артиллерийскими обстрелами работу большинства металлургических комбинатов, угольных шахт и коксохимических заводов. В результате поставки угля из зоны АТО упали на 56%, вызвав в стране серьёзный дефицит топлива и сокращение выплавки стали с 32,8 до 27,2 млн. тонн. Так как металлургия является одной из трёх базовых отраслей украинской экономики, а экспорт металлов для бюджета играет примерно ту же роль, что экспорт нефти для России, то ухудшение показателей отрасли дополнительно обострило и без того напряжённую социально-экономическую ситуацию в стране.

В конце декабря 2014 года министр энергетики Украины Владимир Демчишин пожаловался, что запасы угля в стране «беспрецедентно низкие», самостоятельно обеспечивать станции углем невозможно. В связи с этим премьер-министр Арсений Яценюк поручил в целях экономии отключить по всей стране подсветку рекламы, освещение государственных зданий и центральных улиц. Пришлось срочно закупить уголь в ЮАР и Австралии. Однако его стоимость оказалась значительно выше российского или донбасского угля, а качество – значительно хуже.

Уголь на Украине добывается не только в Донбассе, но и в её западных областях. Правда, там не антрацит, а менее качественный газовый уголь. Особой потребности в нём не было, поэтому местная угольная отрасль финансировалась по остаточному принципу и обеспечивала не более 18—20% угольного рынка страны. Шахты старались побыстрее закрыть, дабы не тратить денег на модернизацию. Если в 2014 году на Западной Украине добыли 8,2 млн. тонн угля, то в 2015 – 5,6 млн. тонн, а в 2016 году и того меньше – 4,9 млн. тонн. Шахтеры Западной Украины несколько раз перекрывали трассы в знак протеста против такой политики государства, но помогало это мало.

Летом 2015 года украинские энергетики обсуждали перспективы перевода ТЭС страны с антрацита на газовый уголь. Для этого было необходимо провести дорогостоящую модернизацию, за которую были готовы взяться Япония и Польша. Но в итоге дело спустили на тормозах, так как высоким чинам в Киеве было выгоднее закупать контрабандный уголь в ДНР и ЛНР. К тому же за счет дополнительной нагрузки на украинские АЭС, долю донбасского угля в выработке электроэнергии удалось снизить с 46 до 38%, а в совокупной выработке электричества и тепла с 38 до 34%.

Чтобы ещё больше разгрузить энергетический сектор, бандеровский режим сознательно организовал тарифный геноцид населения. Это привело к сокращению потребления тепла и электроэнергии, преждевременным болезням и смертям стариков-пенсионеров, детей в малоимущих семьях. Но президента Порошенко это не заботило – на волне энергетического кризиса он вознамерился прибрать к рукам энергетическую империю Рината Ахметова.

Для этого зимой 2017 года организуется блокада Донбасса и бои в районе Авдеевки. Причём Порошенко и его подельники делали вид, что блокада – дело рук неподконтрольных радикалов, а бои в Авдеевке – очередное наступление коварной России. В результате поставки донбасского угля полностью прекратились, что вынудило Киев объявить 15 февраля 2017 года о введении в стране режима чрезвычайной ситуации в энергетике.

Однако Донбасс вывернулся из безвыходного положения – перенаправил потоки своего угля в Россию. А через неё получил возможность торговать антрацитом с Польшей, Болгарией, Турцией и той же Украиной. А 1 марта 2017 года все заводы и фабрики на территории Донбасса были переведены под внешнее управление, прекратив отчисление налогов в бюджет Украины.

В итоге блокада Донбасса обернулась для страны потерей 1% ВВП, а объёмы добычи угля снизились с 85,9 млн. тонн в 2012 году до 33,29 млн. тонн в 2018 году. Вместо капитуляции и последующего «распила» энергетической империи Ахметова, Порошенко получил новые проблемы в промышленности, энергетике и курсом национальной валюты. Раздражённый украинский президент объявил, что блокада Донбасса продлится до тех пор, пока ЛДНР не вернет захваченные предприятия обратно под украинскую юрисдикцию.

Пришлось срочно решать проблему нехватки угля. До начала блокады Украина успела получить с Донбасса 1,2 млн. тонн антрацита. Украинским ТЭС до конца 2017 года требовалось ещё не менее 4,5 млн. тонн. Вновь пришлось выходить на мировые рынки и под заезженными лозунгами борьбы за энергетическую безопасность закупать импортный уголь.

Посетив летом 2017 года США и встретившись с президентом Дональдом Трампом, Порошенко был вынужден втридорога закупить у американцев не только антрацит, но и добываемый на самой Украине газовый уголь. Первая партия американского угля пришла на Украину в сентябре и вылилась в праздник национального масштаба. Порошенко и его премьер-министр Гройсман получили в подарок от американцев по целлофановому пакету с углём. А в это время шахтёры Западной Украины продолжали сидеть без работы и без зарплаты.

В общей сложности в 2017 году Украина заплатила США за уголь 682 млн. долларов, Канаде 182 млн., другим странам 327 млн. Но эти закупки покрыли менее половины необходимого стране объёма. Где брать остальное? Опять пришлось обращаться к России и перекупать через неё донбасский антрацит. В 2017 году Украина закупила русского угля на общую сумму 1,55 млрд. долларов, в 2018 году – на 1,667 млрд. долларов.

Проблемы в угольной отрасли до предела обострили ситуацию и в атомной энергетике страны. Пытаясь компенсировать нехватку электроэнергии из-за дефицита угля на ТЭС и падения генерации электричества на ГЭС, украинские атомные электростанции работали на пределе своей мощности. Доля производства электроэнергии на АЭС неуклонно росла. В 2013 году – 43%; 2014 год – почти 50%; 2015 год – 55%; 2016 год – 52%. В мае 2017 года был поставлен своеобразный рекорд – 68,5%.

Всего на территории Украины действуют четыре атомные станции – Хмельницкая, Ровенская, Южно-Украинская и Запорожская. 11 из 15 их реакторных блоков относятся к относительно современному типу ВВЭР-1000 (введены в строй в 1984—2004 годах). Четыре энергоблока ВВЭР-440 на Ровенской АЭС были запущены в 1980 году.

Годовой оборот мирового рынка ядерного топлива оценивается в 35 млрд. долларов. Основной лидер на нём – франко-немецкая компания «Арева» (более 30%). Японо-американская «Вестингауз» имеет долю 26%. У российской ТВЭЛ 17%. Именно за долю российской корпорации и началась энергетическая война на Украине. Ведь по сложившейся в мире практике, компания-строитель АЭС не только обслуживает энергоблоки, но и прилично зарабатывает на поставках для них ядерного топлива. Преемником же построившего украинские атомные станции советского Минсредмаша является концерн «Росатом». А поскольку ядерный блок эксплуатируется не менее 40 лет, компания обеспечена заказами в течение длительного времени.

Впервые о том, что нужно срочно избавляться от российской ядерной зависимости, на Украине заговорили ещё в 1996 году. Тогда «Вестингауз» пыталась потеснить российского конкурента на рынках ядерного топлива в Восточной Европе и загрузила свои тепловыделяющие элементы (ТВЭЛ) на чешской АЭС «Темелин» и финской АЭС «Ловиза».

Здесь стоит отметить, что «Вестингауз» – компания-посредник, которая ничего не производит и не перерабатывает. Необходимые ТВЭЛ она закупает в России через Швецию и уже на их основе делает собственную конфигурацию сборок. Отработанное ядерное топливо возвращается в Швецию и вывозится на хранение в Россию, как страну-производителя. Вот и вся подноготная «Вестингауз», владельцем которой является известная транснациональная корпорация «Тосиба».

Украина стала для «Вестингауз» удобной опытной площадкой для отработки использования своих ТВЭЛ на советских реакторах. Однако применение американских топливных сборок на Южно-Украинской АЭС едва не окончилось катастрофой. При этом поставляемое топливо оказалось ещё и на 20% дороже российского. В итоге первая попытка американцев утвердиться на украинском рынке ядерной энергетики окончилась заморозкой контракта в 2012 году.

Сразу после победы Евромайдана Киев возобновил контракт с «Вестингауз» по поставкам ядерного топлива для трёх атомных реакторов. На этот раз американцы пошли на серьёзные затраты, значительно расширив производственные мощности своего завода в Швеции и создав отдельный департамент, занимающийся исключительно реакторами советского производства. В случае успеха на Украине «Вестингауз» планировала расширить поставки своих ТВЭЛ на аналогичные атомные станции Финляндии, Чехии, Болгарии.

С экономической точки зрения от замены российского топлива на американское Украина ничего не выигрывала. Как и в случае с поставками «реверсного» газа из Европы и интеграции Украины в европейскую сеть системных операторов передачи электроэнергии ENTSO-E, со стороны Киева это был чисто политический шаг – желание демонстративно порвать с Россией и угодить Западу.

В 2015 году самостийники денонсировали контракты с «Росатом» на строительство завода по изготовлению ядерного топлива под Кировоградом и достройку двух блоков Хмельницкой АЭС. В 2016 году Киев заявил о достижении договоренностей с «Вестингауз» по строительству завода по производству топлива на территории самой Украины. Однако выделенные под этот проект деньги решили перенаправить на строительство хранилища ядерных отходов в Чернобыльской зоне, которое заработало в 2019 году. Планируется, что сюда будут свозить ядерные отходы с атомных электростанций не только самой Украины, но и стран Европы. И вся эта радиоактивная европейская помойка будет всего в 90 км от Киева.

Главной проблемой украинской атомной отрасли стало хроническое недофинансирование, что вызвало массовый отток подготовленных кадров. Инженеры, специалисты, водители тепловозов, монтажники, экскаваторщики бросали всё и уезжали работать в Россию, Белоруссию и Турцию. Ситуация ещё более ухудшилась после государственного переворота 2014 года, когда Украина отказалась от услуг квалифицированных российских специалистов в деле ремонта и модернизации своих АЭС.

Пытаясь экономить дефицитное ядерное топливо, украинские атомщики стали практиковать нигде в мире не используемый неравномерный режим работы. То есть, во время пиковых моментов потребления электроэнергии разгоняли реакторы до 107% от паспортной мощности, а при уменьшении нагрузки – замедляли работу. Но с АЭС такие эксперименты даром не проходят – реакторы должны работать постоянно и с равномерной загрузкой.

Махинации с «левым» американским топливом и эксперименты с колебанием мощностей не только приводили к регулярному отказу отдельных систем, но и грозили срывом реактора в неуправляемую цепную реакцию с последующим возгоранием, как это случилось в Чернобыле. В 2014 году было зафиксировано 10 нарушений режима работы блоков, в 2015 году – уже 15. Затем череда поломок превратилась в некий бесперебойный и смертельно опасный процесс. Временами из-за аварий простаивали до половины энергоблоков.

Столь катастрофическое положение дел не является секретом для Европы и России. Вопрос о безопасности украинского атома ставился еще в 2011 году после аварии на японской АЭС в Фукусиме. Тогда украинское правительство утвердило программу повышения безопасности энергоблоков АЭС.

Сложившаяся после 2014 года ситуация стала столь опасной, что «Союз машиностроителей России» направил на имя немецкого канцлера письмо, попросив правительство Германии «повлиять на украинские власти и не допустить повторения нового Чернобыля». В своём послании машиностроители напоминали Меркель, что прежние эксперименты на украинских АЭС с американским топливом для атомных электростанций потерпели фиаско, и катастрофы, подобной чернобыльской или фукусимской, удалось избежать лишь чудом. Российскую инициативу поддержали и немецкие специалисты. Европа расположена совсем близко, и в случае нового Чернобыля вполне могла попасть в зону поражения радиоактивными выбросами.

Такая перспектива европейцев не устраивала категорически, и они выделили Украине 1,4 млрд. евро для текущего ремонта АЭС. Однако бандеровское правительство не только ничего не сделало в плане оздоровления атомной энергетики, но и прикарманило выделенные средства. На свой страх и риск Киев продлил срок службы советских энергоблоков, закрыв глаза на отсутствие необходимых профилактических работ. А чтобы не возникало ненужных вопросов от общественности и экспертов, в 2014 году на Украине была ликвидирована должность главного инспектора по ядерной и радиационной безопасности.

Порошенко больше беспокоила не перспектива нового Чернобыля (своё будущее он видел исключительно на далёких от Украины тёплых тропических островах), а необходимость покупать ядерное топливо у России. В 2014 году Украина заплатила за него 558 млн. долларов, в 2015 году – 610 млн., за 2017 год – 386 млн. долларов. Как видно из этих данных, объём закупок в России постепенно сокращался в пользу американских поставок, но всё ещё составлял значительные суммы.

Весной 2017 года во время визита на Трипольскую ТЭС Порошенко хвастался: «Мы диверсифицировали поставки ядерного топлива. Сколько процентов Украина получила ядерного топлива (из России) три года назад, когда я был избран президентом? 100 процентов! Сколько мы получили в 2016 году? Уже 55! Сколько я поставил задачу, господин министр, в 2017 году? Будет 45. А остальное мы будем получать со стороны наших других партнеров, включая американский «Вестингауз».

В августе 2017 года была утверждена новая энергетическая стратегия Украины на период до 2035 года под громким названием «Безопасность, энергоэффективность, конкурентоспособность». Достичь этих трёх значений предполагалось очередным продлением срока эксплуатации советских атомных энергоблоков и увеличением доли поставок американского ядерного топлива.

Сейчас Украина загружает американское ядерное топливо уже в 5 из 15 реакторов и приватизирует атомную отрасль, превратившись в пороховую бочку Европы, которая может рвануть в любую секунду. Количество аварийных ситуаций на украинских АЭС продолжат угрожающе расти, равно как и тарифы на электроэнергию, которые пришлось поднимать из-за дороговизны американского ядерного топлива. Украинская атомная энергетика напоминает дряхлого, умирающего больного, не в силах удержать слабеющей рукой гранату с уже выдернутой чекой.