Читать книгу Инструктор по убийству - Сергей Самаров - Страница 6

Полковник Альтшулер жестом послал вперед майора Конопольского, который уже судил мою схватку с подполковником Балакиревым из ЦСН ФСБ России. Конопольский был судьей счастливым именно для меня, но не для моих противников.

– Леха, не подведи родное ведомство! – сказал Альтшулер, откровенно показывая свое предпочтение болельщика.

– Не сомневайтесь, товарищ полковник, – заявил Владимиров и самодовольно усмехнулся: – Мы быстро разрешим наш спор.

Мы традиционно пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны ковра.

Со стороны майора Конопольского последовали обязательные вопросы относительно готовности, после чего он дал команду на начало схватки.

Владимиров, как недавно и подполковник Балакирев, передвигался на челноке, то есть легкими скачками вперед и назад. Я же привычно стоял на полных ступнях, совершал полукруговые движения и ожидал атаки противника. Но он все чего-то ждал, не набрасывался на меня.

Я решил ускорить ход событий, провел мощный лоу-кик по внутренней стороне его бедра и заметил, как майор поморщился. Видимо, мой удар оказался чувствительным. Он с высоты своего роста ждал, когда я начну сближение, чтобы встретить меня с двух рук, но я предпочел заставить его себя атаковать.

После второго пропущенного лоу-кика майор сообразил, что третий и четвертый просто заставят его ногу подогнуться, а сам он повалится на ковер. Он пошел-таки в атаку, на которую я его выдернул пугающим движением, имитирующим начало моего нападения. Майор Владимиров шагнул вперед и попытался пробить классическую двоечку, то есть сначала прямой удар левой, а потом, вдогонку, и правой.

Именно таких действий я от него и ждал, поэтому тут же подставил под удары свои локти. Вообще-то это считается классической защитой от прямых ударов. Разница заключалась в том, что я не стал входить на ближнюю дистанцию и наносить, как полагается в вин-чун, множественные и быстрые короткие удары в центральную линию человеческого тела. Это уже было бы лишним, слишком уж сильно смахивало бы на банальное добивание беззащитного противника.

После нанесения двух своих ударов майор Владимиров уже, что называется, сломался. Он присел на ногу, отбитую всего двумя лоу-киками, едва удерживающую вес его большого, весьма неуклюжего, с моей точки зрения, тела, зажал руки между коленями и скорчил жуткую гримасу боли.

– Вы, товарищ майор, ни разу в жизни, видимо, не боксировали до конца со сломанной рукой, – проговорил я.

Мой противник не сумел даже ответить на это заявление. Его охватила несусветная трудно переносимая боль.

– Недавно моя жена ударила в челюсть и полностью отключила мастера спорта по вольной борьбе, некоего балкарца Таппасханова. При этом она себе сломала руку в кисти. Я это место осмотрел, понял, что там перелом, но ей сказал только, что она сустав ушибла и выбила. Дело обошлось простой тугой повязкой. Через день жена уже работала на огороде. Так вела себя женщина, умеющая терпеть боль. Она офицер спецназа военной разведки. Капитанское звание получила только перед выходом в запас, а майорское ей даже не светило, но я все равно поставлю ее вам в пример, – врал я напропалую.