Читать книгу Как написать интересную рецензию? Публицистика - Сергей Самсошко, Сергей Александрович Самсошко - Страница 6

Было дело, одна дама прочла мой рассказ; затем, принялась критиковать произведение, проецируя на мне литературный опыт Виктора Пелевина. Намёк был вполне прозрачен: «Чего это ты пишешь не как Пелевин?!» При этом, она даже не задумывалась, что мы абсолютно разные писатели: он в основном пишет крупную прозу, а я – короткую. Не смотря, что работы оного автора никогда меня не интересовали, я всё же залез в сеть, дабы почитать, что же там такого пишет Виктор Олегович, чего я ещё не слышал.

Открываю книгу под названием «Смотритель» и начинаю читать следующие строки:

«Я долго размышлял, имею ли я право писать о себе прежнем в первом лице. Наверно, нет. Но в таком случае этого не имеет права делать никто вообще.

В сущности, любое соединение местоимения «я» с глаголом прошедшего времени («я сделал», «я подумал») содержит метафизический, да и просто физический подлог. Даже когда человек рассказывает о случившемся минуту назад, оно произошло не с ним – перед нами уже другой поток вибраций, находящийся в ином пространстве.»

На этом моменте закрыл книгу и более к работам Пелевина не прикасался.

Объясню почему, первое: одно из достоинств художника – умение вживаться в шкуру другого человека, видя мир чужими глазами. Художник как дух, витает над ситуацией и персонажами. Стало быть, вживаемся в облик себя прежнего и пишем от первого лица.

Второе: если автор в тексте хочет как можно точнее передать ощущения, то ему следует писать от первого лица, поскольку детали обстановки домысливает читатель – они, как бы, опускаются, сосредоточивая внимание читателя на ощущениях. Если же писатель желает как можно точнее передать обстановку, то ему следует писать от третьего лица, чтобы сосредоточить внимание на деталях.

Третье: художественное произведение создаётся в условной – абстрактно логической среде. Зачем примерять это на действительность? Это всё равно, что измерить «духовный рост» человека транспортиром. Бред, бред, бред…

В четвёртых: мне не нравятся слова «…этого не имеет права делать никто вообще.» Лично для меня, авторитетны только законы природы.

Впрочем, мне следовало бы прочесть книгу полностью, дабы быть уверенным в своей объективности. Всё – таки по одному коротенькому отрывку не следует делать выводов о всём произведении в целом. Но ведь я хочу показать вам ляпы, а не писать рецензию на книгу П…

Мне кажется, поклонники Виктора Пелевина, при таком мышлении, просто никогда уже не возьмут в руки Джойса, Лермонтова, Вирджинию Вулф, Джека Лондона, Антона Чехова, Михаила Веллера. А прожить жизнь, не зная лучшей литературы, извиняюсь, всё равно, что быть духовно горбатым. Но – это моё личное (субъективное мнение).

Зато они, вероятно, возьмут в руки Дмитрия Быкова, пишущего, что Гомер был слеп, ибо не видел простой истины – разве может развязаться война из-за того, что от Менелая сбежала жена? «Воюют, – говорит Быков, – из-за нефти, которой в Трое никогда не было.»

Во-первых, откуда Дмитрий Львович знает, что там было, а чего не было? Во-вторых, насколько мне известно, бегство Елены с троянским принцем Парисом послужило всего лишь поводом для развязки войны. Так что, думаю, Дмитрий Быков, говоря, что Гомер был слеп, серьёзно заблуждается.

Впрочем, предположительно, но не достоверно, Гомер действительно был слепым в физическом плане. Во всяком случае, на скульптуре, сохранившейся с тех времён, он изображён слепым. Но в сущности, какая разница? Его творения – памятники культуры. А Быков, гадит на эти памятники. Они там, по всей видимости, дуреют от скуки и больших гонораров, вот и поносят древних поэтов, дескать: «Смотрите какой я умный, Гомера переплюнул!»

Вандализм.

Критиковать стоит живых авторов, а не тех, что уже три тысячелетия назад канули в Лету.