Читать книгу Шанс. Внедрение. Я в моей голове. Книга 1 - Сергей Савелов - Страница 10

Утром, стеная и проклиная все и всех, собрался на зарядку. Кажется, что не болели только лицевые мышцы.

«Спортсменом назывался!» – ехидничаю про себя.

На стадионе постарался не снижать вчерашнего темпа. Разогревшись, тело уже не так болело, а бег по снегу давался легче. «Может потому, что бегу по вчерашним следам?» – анализирую. В разминку добавил маховые движения ногами с шагом для растяжки.

В школе на математике я добросовестно пытался вникнуть в преподаваемый материал, но постоянно ловил себя на том, что постоянно уплываю мысленно. Если пытаюсь осознать алгебру, то пока обдумываю материал – отстаю и через некоторое время понимаю, что учительница ушла уже вперед, а я, не поняв изложенное ранее, не понимаю, о чем говорится сейчас. Мне всегда было легче учить по учебнику или записанному автоматически, а тут еще мысли всякие приходят, не связанные с алгеброй, что тоже мешает пониманию. Все-таки я – визуал. Смирившись с тем, что никогда не получалось учить уроки со слов преподавателя, успокоился и перестал слушать вообще. Дома прочитаю.

Все-таки правы в чем-то некоторые теоретики реформы образования. Многое, чему нас учат в школе – в жизни не пригодится и надо упрощать школьную программу. Например, если не думаешь связывать свою жизнь с математическими науками – зачем нам этот анализ? Также и с химией, физикой, литературой и другими предметами.

Вот хвалятся, что образование в СССР лучшее в мире. Может это и так. Мы выигрываем на международных школьных олимпиадах, на студенческих – уже на равных, а современных нобелевских лауреатов у СССР в науке почти нет.

В промышленности, новых технологиях, электронике мы отстаем от Запада на годы, и разрыв все больше увеличивается. То, что производит наша промышленность, особенно легкая не отличается ассортиментом и привлекательностью, вот все и гоняются за импортом. Накормить свое население не можем, а дальше все будет только хуже. Всем помогаем по всему миру, а кофе, апельсинов, бананов и других экзотических фруктов на прилавках не видно.

Урожай собираем, а сохранить не можем. Хвалимся собранным урожаем, а сколько его дошло до потребителя – все молчат. Может треть или половину сгноили, поэтому зерно покупаем в Канаде и США. Фрукты ввозим из других стран, а у матери осенью регулярная головная боль – куда девать часть дачного урожая? На семью много. А по стране? Конечно, никто не голодает, в холодильниках все есть, но почему в провинции всем все приходится доставать, а не покупать в местных магазинах. Почему в кавказских республиках, в Прибалтике, в Белоруссии и на Украине живут значительно богаче, чем у нас в городе или соседних колхозах? Из послезнания – потому, что живут союзные республики за счет нас, моих родителей, родителей моих друзей и одноклассников. В СССР, только РСФСР, Белоруссия (высокотехнологическая промышленность) и Азербайджан (нефть) – не дотационные республики. Да и Белоруссию поднимали всей страной до нынешнего уровня. Вот поэтому все в национальных республиках, не зная реального положения вещей, считают себя умнее, ловчее, умелей русских. Кто может сказать правду? Государственная политика и идеология такая. Популярны лозунги: Украина – всесоюзная житница, Кавказ – всесоюзная здравница, Прибалтика – витрина СССР и так далее. А что делать?

Перекроить СССР, отменив деление по национальным республикам. Переделить страну на губернии (или придумать другое название) с областями. Поставить все регионы в равные условия, может тогда в РСФСР поднимется уровень жизни, и на исконно русской территории будет жизнь привлекательнее, чем на какой-нибудь Украине или не хуже. Тогда не будет «парада суверенитетов» в девяностые годы, когда экономика рухнет из-за преступного бездействия (застоя) или преступных решений партийного руководства (Афганистан, безалкогольная компания) и ослабнут партийные скрепы.

За рубежом надо оказывать помощь тем странам, которые предоставили нам территорию под военные базы, расплачивались бы своими товарами или полезными ископаемыми. И социалистические догмы надо менять, а то и отменять.

От нынешней жизни в провинции молодежь бежит в большие города, где больше возможностей и лучше со снабжением. После окончания десятого класса школы из одноклассников в городе останутся единицы.

Надо вернуть сталинские артели, кооперативы, разрешить мелкую частную собственность в сельском хозяйстве, легкой промышленности, общепите и частную инициативу. В тяжелой промышленности ликвидировать уравниловку и заинтересовать всех от директора до уборщицы в сбыте качественной продукции, снижении издержек производства, повышении производительности труда.

Вот и урок закончился. Надо записать, что задали на дом. Неужели я такой тупой, что не могу понять алгебру на уроке? Все-таки я лучше усваиваю написанную информацию, чем на слух. Надо спросить у Фила, зачем он записывает за учительницей и все ли понимает, что она говорит?

Сегодня последним уроком физкультура – лыжи. Вспомнил, что Михалыч на прошлом уроке объявлял, чтобы принесли из дома свои лыжи. Вон в углу несколько пар стоят. Планируется лыжная гонка на время. У кого нет своих лыж, будет ставить рекорды на школьных дровах, которые называются лыжами. Лыжами я не увлекался. Из старых детских лыж уже вырос, а новые не собирался заводить. Пробегу и на дровах, хотя у Михалыча вроде есть более нормальные лыжи (несколько пар с ботинками). Если не достанутся – не расстроюсь, так как лыжный спорт меня не привлекал.

Кстати, зимы в это время более снежные и морозные. Особенно в этом году температура ставила рекорды – опускалась до минус сорока двух градусов. В зимние месяцы только в одну из зим помню лужи на улицах несколько предновогодних дней, а в будущем веке оттепели зимой ежегодные, и лыжню на снегу можно за все зиму не увидеть и многие не умели кататься на лыжах и коньках. Сейчас же едва ли найдется подросток, ни разу не встававший на лыжи или коньки. Ледовые катки в вечернее время полны детворы и молодежи. В поселке каждую зиму заливали два катка (один при спортзале – хоккейный корт), не считая прудов. В городе организуют большой каток при заводе ГАРО – заливают футбольное поле целиком. Там есть раздевалка, пункт проката коньков, буфет и музыка. Иногда своей компанией ходим туда поприкалываться над девчонками (познакомиться) или подраться с пацанами из других районов города. В субботу и воскресенье на реке и ее берегах толпы лыжников.

Сегодня, после уроков – расширенное комсомольское бюро школы, где кроме членов бюро должны присутствовать комсорги классов. Главный вопрос – подготовка мероприятий к празднованию 23 февраля. «Стоит пробежаться по классам и напомнить об этом активистам», – решил.

Лыжами мы занимались по обыкновению за железнодорожной линией вдоль лесопосадок.

Эти лесопосадки вдоль железной дороги играли большую роль в жизни населения поселка. Все их называли – «Березки». Лесов около города поблизости не было, поэтому в Березках мужики ближайших предприятий устраивали посиделки с распитием спиртного, парочки искали места для уединения, а молодежь организовывала пикники. Детвора находила места для игр. Наш класс отмечал в Березках последние звонки после окончания восьмого и десятого классов, как и многие поколения выпускников нашей школы. Там же проводились Зарницы и лыжные гонки. В сезон можно искать грибы и собирать березовый сок.

Михалыч объяснил маршрут и объявил, что результат будет оцениваться в журнале. Заодно будет производиться отбор кандидатов в лыжную сборную школы. Сборная будет в ближайшее воскресенье участвовать в общегородских соревнованиях по лыжным гонкам и лыжной эстафете.

Мне без дополнительных усилий достались неплохие лыжи с ботинками. Я никогда не отличался высокими результатами в беге на лыжах, а сегодня решил просто проверить себя. К своему удивлению показал второй результат после нашего признанного лыжника Толи Чапеля. Михалыч был тоже удивлен моим результатом и даже усомнился – всю ли дистанцию я пробежал? Но так как со старта Михалыч запускал каждого через десять секунд – нашлись свидетели из девчонок моего поворота в установленном месте.

Безапелляционно Михалыч объявил о моем участии в городских соревнованиях, даже предложил отобрать лыжи получше из школьных и забрать их домой для тренировки, если нет своих. Зачем мне это? На воскресенье запланирована наша первая с Филом вылазка за иконами. Наткнулся нам вопросительный взгляд Фила. Пожал плечами в ответ: «Будем думать». Обижать Михалыча отказом и терять его расположение не хотелось. Всю дорогу при возвращении в школу Фил возмущенно шипел и упрекал меня:

– Не мог похуже пробежать? Ведь срывается важнейшая операция!

– Не мог. Сам не знал, что покажу такой результат, – отмахнулся.

– Надо было тебя за штаны держать. Придумай что-нибудь для отмазки от соревнований. Может тебе ногу сломать на воскресенье? – продолжил он фонтанировать идеями.

– Придется школу прогулять, только выбрать надо день посвободней, – решил.

– Давай завтра? У тебя на завтра нет никаких собраний-заседаний? – намекнул на мою общественную нагрузку.

Попытался вспомнить свои планы на ближайшие дни. Сегодня – расширенное заседание комсомольского бюро и секция по ОФП. Завтра в пятницу – первая и единственная тренировка по стрельбе из малокалиберной винтовки в тире, а я вхожу в сборную школы по стрельбе. На следующей неделе – соревнования по стрельбе между школами города, также приурочены к празднику. В субботу? Пожалуй, в субботу. В воскресенье – лыжи и у пионеров – Зарница. На следующей неделе, вплоть до праздника, свободных дней не будет вовсе наверняка. Решено – суббота. Так Филу и объявил.

– Прогуливать будем? Всегда готов! – дурачится.

– Нет. Попробую к Сан Санычу подойти, – задумчиво протянул.

– В долю возьмем? – ехидно поинтересовался Фил.

Радость от не отложенного мероприятия его не оставляет.

– А это мысль! – внезапно озарило меня.

Фил опешил и вопросительно заглянул в лицо.

– Ты что, серьезно? – испугался за мое здравомыслие.

– Нам в команду нужен кто-то взрослый с паспортом, – терпеливо объяснил пришедшую мысль (у меня-то паспорт есть – получил в ноябре, а у Фила еще нет), – Кто-то вроде зиц-председателя Фунта, готового слегка рискнуть и немного заработать. Пойми, нам лучше всего предлагать старину в антикварные магазины. Там больше вероятности, что дадут цену, близкую к реальной. Конечно, постараются максимально опустить ее. С нами – детьми, по сути, серьезно разговаривать не будут, если только потом, когда связи наладим. Там придется, наверное, сдавать антиквариат официально по паспорту с оформлением квитанций. К неофициальным антикварам нам, без взрослого человека соваться совсем не с руки – сто процентов кинут или даже попытаются отнять наш товар, как только поймут, что за нами никто серьезный не стоит.

– И здесь засада, – теперь Фил задумался. – Кого позовем? – он решил не отступать.

– Время еще есть, подумаем над кандидатом в Фунты. Нужен тот, у кого язык на замке, нет своей компании, без завышенных амбиций и согласный слушать нас. Не жадный до денег и готовый на небольшой риск. Способный съездить с нами в Москву тогда, когда скажем и, который не прочь заработать.

– Ага, и швец, и жнец и на дуде…, – теперь всерьез задумался Фил, но довольный, что он во всех планах присутствует.

В школе, отбирая лыжи себе на соревнования, обрадовал Михалыча результатом беседы с Горбатовым и выбил разрешение хранить боксерский спортинвентарь в школе.