Читать книгу Картон: упакованные чувства - Сергей Себаян - Страница 4

Сонную тишину в клочья разрывает композиция «Glenn Morrison – Goodbye», что заставляет вскочить с кровати. С закрытыми глазами пытаюсь отыскать «iPhone», чего мне сделать так и не удается, звонившему надоело слушать гудки, и он решил перезвонить позже. До конца не проснувшись, поворачиваюсь на правый бок, обнимаю скомканную подушку и кажется, проваливаюсь в сон. Как ни странно, мое подсознание, оставило меня без сновидений. Сон мой был чуток. Слуховые рецепторы улавливали все вокруг, даже мои мысли были слышны. Беременная девушка этажом выше, не смогла скрыть приступ тошноты. За стеной, на лестничной клетке соседская ребятня, мальчик Макар – лет семи, и девочка Ира – годиков трех, устроили активные игры, с применением всевозможных метательных средств, их игра была настолько реальна, что мне казалось, я нахожусь в эпицентре этих событий. Где-то, лает собака. Представляю, что это очень маленькая, пародия, собаки, не больше кошки, такой породы, как, к примеру «Померанский шпиц», которых заводят в принципе для поддержания интерьера или общего образа владельца. Для них, хозяева приобретают кучу вещей, разных стилей и фасонов, тратя на это бешеные деньги, обедают в ресторанах держа на руках, и с ними же, летают отдыхать на лазурный берег Франции в Сен-Тропе. Отчетливо слышу свое сердцебиение. Секундная стрелка идущих часов, с каждым ходом пробуждала меня от мнимого сна, параллельно улавливаю звук работающего телевизора в гостиной комнате. Телеканал «Россия 1», вещает местное время, и я делаю вывод, что сейчас два или полтретьего по Москве. Открываю глаза. Спальню залило солнечным светом, от множества весящих картин и фотографий, комнату осыпали солнечные блики. Мое тело занимает центр кровати. Я расправляю руки в стороны и начинаю нежно поглаживать белоснежную простынь. Спустя несколько мгновений поворачиваю голову к прикроватному столику расположенному справа, на нем одиноко лежит мобильный телефон. Смотрю на него, и внутри скребутся противоречивые чувства. В туже секунду осознаю, что телефон издавал звонок не так уж давно. Этого не могло случиться, если учесть тот факт, что мой девайс разрядился, еще рано утром, когда я пытался попасть домой. Протягиваю руку. Поднимаю. Зарядка? Пощечина! Если честно, я был сильно удивлен, так как находился в подпитом состоянии и навряд ли смог поставить его заряжаться самостоятельно, без чьей-либо помощи. Подтаскиваю «iPhone» к себе, в правом верхнем углу лопнул экран, это были последствия схватки с подъездной дверью. Как ни странно, телефон продолжает реагировать на прикосновения к экрану. Снимаю с блокировки, вводя легкий, весьма созвучный пароль: ноль, четыре, восемь, ноль. Меня встречают семнадцать пропущенных звонков. Конечно это не предел, бывало и больше, но все же, очень много за столь короткое время. Концентрирую внимание на звонивших мне абонентах: три пропущенных от отца, четыре от матери, один неизвестный номер, подразумеваю, что это был Леха, и девять раз пыталась разбудить меня Ксения. По-прежнему нежась в кровати, начинаю разбор полетов. Набираю первому по списку – отцу. Длительные гудки держат меня в ужасно монотонном ожидании приближающегося разговора. Наконец-то ловлю его голос, но вместо привычных фраз: " – Здравствуй!» или " – Приветствую!», слышу: – Мудак ты Сережа! – Алло, да сын здравствуй! – вдруг бодро начинает разговор со мной.

– Привет пап, это ты с кем так?

– Стажер! Все нервы вымотал. Я ему говорю, замерь, он стоит. Говорю, подай, он опять стоит. В общем мудак тут один рухнул на мою голову. Кстати, ты чего мать в такую рань поднял? Случилось что? – тут я смекаю, кому был адресован мой утренний клич о помощи.

– Да нет, ничего не случилось, видимо случайно набрал.

– Без пятнадцати шесть? Что ты мне голову дуришь! Опять по кабакам своим мотался?

– Пап, ты чего говоришь, какие кабаки? Спал я в это время, а телефон под подушкой лежал, вот и набрал.

– Знаю я, как ты спал, небось, еще и не ложился. Ладно, дел по горло, не отвлекай! Матери позвони, а то она с ума, наверное, сходит. Переживает за тебя. А ты…

– Хорошо, позвоню, – сухо перебиваю, не давая закончить предложение.

– Ну, тогда бывай.

– Ага. Пока.

Скидываю. Набираю в легкие воздуха и делаю большой выдох. В глазах на несколько секунд темнеет, будто кто-то выключил свет. Прихожу в норму и на очереди звонок маме. Мерзких гудков практически не было, словно все это время она находилась в ожидании моего звонка.

– Саша, сынок, с тобой все хорошо? – встревожено.

– Добрый день мам, да все замечательно. Чего ты так разнервничалась? Я случайно набрал, а вы с отцом уже паникуете.

– Ага, случайно! Я все утро на корвалоле сижу! А он еще, холера эдакая, на звонки не отвечает! И что значит ПАНИКУЕТЕ? Не паникуем, а переживаем, да так, что до трясучки! Скажи честно! Опять пил?

Пауза.

– Не пил, а выпивал! – подмечаю я.

– Выпивал он! Завязывай выпивать-то! – после этой фразы, тревожный голос сменяется грустным и мне становится не по себе.

– Мам, со мной все в порядке, не волнуйся. Ты мне лучше вот что скажи, как Каринка поживает, чем занимается? – умело перевожу беседу.

– Ой! Да чем занимается, все в телефоне торчит, который ты перед каникулами подарил, будь он неладен. Вот уж две недели как в новой четверти отучились. Пятерками не перестает радовать, Татьяна Юрьевна всем в пример ее ставит. В общем, умничка она у нас. Тебя-то мы, когда увидим? Когда в гости заедешь?

– Славненько-славненько. Сейчас дел много, как только размотаюсь, сразу же к вам, но с одним условием, что напечешь моих любимых пирогов!

– С луком и яйцом? Легко! Хоть два противня!

– Ну, все, хорошо. Будет стимул закончить дела быстрее.

– Саш, ты уж только за руль сегодня не садись. Побудь дома, кино посмотри или книгу почитай, у тебя же целая библиотека, чтоб нам с отцом лишний раз не волноваться. Хорошо?

– Хорошо мам. Поцелуй Карину от меня, скажи, что скоро буду.

– Ага. Кстати! – громко. – Она на мультфильм какой-то хочет сходить, про белку вроде бы. Или? … – Ну не знаю. Может, сходите на сеанс, развеетесь!

– О как! Я тогда ей сам позвоню и мы договоримся. Ну, все мам, давай, до встречи. Буду ждать пирогов.

– Хорошо, сынок. До свидания.

– Пока.

Ловлю себя на мысли, как заворожено, вслушивался в ее интонацию. А что для вас является завораживающим? Лично для меня – это голос матери. Вспомните сами! Он уносил нас в сон, когда мы были запеленованы, волшебным образом успокаивал, когда по щекам бежали слезы, а из разбитой коленке сочилась кровь, и естественно давал напутствия в самые сложные жизненные ситуации, вот именно в такие моменты мы готовы растворяться в нем без остатка… Закончив разговор с мамой, на душе становится как-то по-особенному тепло. Словно ты находишь под одеялом материнской заботы. Улыбаюсь телефону и одновременно вспоминаю все премьеры этого месяца, прихожу к выводу, что мультфильм, который хочет посмотреть моя доченька, мне неизвестен. Нахожусь в минутном замешательстве, и набираю ее номер. Раздается веселый голос.

– Приветик пап! – словно колокольчик прозвенела она.

– Здравствуй Бубенчик! Как твои дела?

– Все хорошо. Вот едем с мамой и тетей Наташей на квартиру.

– На какую квартиру? – озадаченно.

– Ну как на какую, на нашу. Только сейчас там ремонт, хотим посмотреть, что уже сделали, и сколько еще осталось.

– Так у вас же, прекраснейшая квартира с хорошим ремонтом.

– Я знаю, но мама сказала, что хочется чего-то нового, – в ее голосе промелькнула нотка грусти.

– Все ясно. А сейчас вы где живете? С бабушкой и дедушкой?

– Да. В их доме. В Зеленом Городе.

– Мда-а, – недовольно прошипел я. – Ладно проехали. Девочка моя, я разговаривал с бабушкой, и она мне рассказала, что ты хочешь сходить на какой-то мультфильм.

– Ага. На Реальную белку! Но только этот мультик с семнадцатого апреля начнется.

– Так может, сходим на премьеру вместе? Прямо семнадцатого числа!

– Ой, пап, просто Женька, моя одноклассница, тоже хочет посмотреть этот мультик, и мы вроде как с ней уже договорились пойти вместе, а ее мама тетя Аля, нас отвезет, а после заберет с сеанса.

– А если я составлю вам компанию? Сейчас позвоню тете Але и объяснюсь с ней, что в этот вечер буду вашим сопровождающим. Ведь она все равно не планировала с вами находиться во время мультфильма, а после развезу по домам. Как ты на это смотришь?

– Я? За! Только сейчас Женьке позвоню, спрошу, не будет ли она против.

– Хорошо, я пока звякну ее маме.

В трубке раздаются короткие гудки. Затратив несколько секунды на поиск контакта в записной книжке, набираю маму Жени.

– Алло! Алевтина Вячеславовна! Здравствуйте! – начинаю разговор я.

– Здравствуйте Александр! Что-то случилось?

– В принципе да, – голос на другом конце провода весьма насторожился, – Алевтина Вячеславовна, вот собственно в чем дело, семнадцатого апреля наши девочки хотят сходить на премьеру мультфильма. А именно в этот день у меня освободилось окно, так вот, я хотел бы провести вечер с ними, гарантирую вам сохранность девочек, привезу домой сразу же после окончания сеанса, и все расходы беру на себя, как вам мое предложение?

Пауза. Шорох.

– Александр! Вы даже не представляете, как я вам буду благодарна. Семнадцатого у меня просто завал. С самого утра до позднего вечера, буду находиться в области, показывать клиентам загородную недвижимость, а тут девочки со своим мультфильмом, ну никак не к месту. Конечно! Конечно, я принимаю ваше предложение. Буду только рада.

– Отлично! А вы не знаете, у девочек уже есть билеты?

– К сожалению, не знаю, но могу спросить у Жени, она рядом.

– Был бы признателен.

На несколько мгновений становится неловко тихо, наверное, мой собеседник по привычки зажимает ладонью динамик телефона. Параллельно всей этой ситуации в моей голове звучит осенний хит «Pharrell Williams – Happy». Медленно покачиваю головой, напеваю незатейливый текст песни. Улыбаюсь.

– Алло! Александр! Вы еще здесь? – вдруг окликивает меня добрый голос оппонента по разговору.

– Да-да, я слушаю.

– Женя сказала, что билеты они еще не успели купить.

– Очень хорошо! Тогда все заботы, по данному мероприятию беру на себя. Буду держать связь с Кариной, а уж девочки между собой обсудят все нюансы.

– Вот и договорились.

– Ага! – утверждаю я. – До свидания!

– До свидания, Александр!

Быстро скидываю и на память набираю номер дочери. Занято. Жду, около пяти минут… Пробую снова.

– Да пап, – голос Карины разбавил монотонность гудков.

– Карин, ну как, обсудила вопрос с Женей?

– Ага, она согласна пойти вместе.

– Славно! … – Куда идем? Может в Фантастику?

– А что можно, – настроение ее весьма улучшилось.

– Тогда я покупаю три билета где-нибудь в центре. И-и-и… Кстати, совсем забыл спросить, смотрим в 3D?

– Конечно пап! Иначе делать там нечего! – смеется.

– Хорошо, – на моем лице вырисовывается улыбка, как у «Чеширского кота», – все лапуль, договорились, поближе созвонимся, ага?

– Ага. Буду ждать. Пока.

– Пока. Целую.

Нахожусь в прекрасном настроение, несмотря на мое состояние. Чувство проделанной работы, заставляет меня гордиться собой, я просто напросто растекаюсь по кровати. Недолго раздумывая, забиваю напоминание о предстоящем событие в телефон. Неотвеченные звонки сократились вдвое. И чтобы не откладывать в долгий ящик намеченные разговоры, «iPhone», уже показывает набираемого мной абонента, им является «ксениястатья». Сухие и долгие гудки, постепенно вызывают во мне раздражительность к моему новому собеседнику. Скидываю. Предполагаю, что человек может быть занят делами, я не навязываюсь. Набираю смску: «Ксения, добрый день! По возможности перезвоните. Александр». Отправляю. Кручу в руках телефон. Его внешний вид оставляет желать лучшего: экран разбит, задняя крышка весьма исцарапана, зарядное устройство заряжает после того, как на это потратишь достаточно много времени, найдя удобное положение, да и белый цвет оказался мне не по душе. Где-то в подсознании зарождаются мысли о смене яблочного девайса на более новый. На главном экране меня приветствует ярлык «Google Chrome», в поисковую строку которого, вбиваю слово «Фантастика», попадаю на сайт торгово-развлекательного центра, перехожу в раздел магазины. Листаю продолжительный список. К моему удивлению, среди огромного количества бутиков, я нахожу монобрендовый магазин продукции «Apple», под названием «re: Stor». Откидываюсь на спину, закрываю глаза и безразмерно радуюсь тому факту, что смогу, и билеты приобрести, и поменять свое мобильное устройство на новое, так сказать «убить двух зайцев» сразу. Пытаюсь вспомнить вчерашний вечер, где и с кем был. Но в моей памяти не осталось и малейшего намека на эту информацию, словно кто-то нажал клавишу «Delete». Только обрывками всплывают какие-то сцены, разговоры с незнакомыми людьми, громкая музыка и схватка с металлическим соперником. Я даже не могу вспомнить, как попал домой, закрыл ли за собой дверь. Неожиданно для себя, вспоминаю, что был в компании с Лешкой. Открываю глаза и уже только собирался ему набрать, как обо мне вспоминает Ксения. Комнату снова заполняет до боли знакомый мотив, композиция «Glenn Morrison – Goodbye».

– Алло! Алло Александр, добрый день! – начинает мой оппонент по разговору, которого довольно плохо слышно.

– Да Ксения, здравствуйте! – спокойным, ровным голосом продолжаю я.

– Александр! Пауза. – Почему я должна до вас дозваниваться? – треск. – Почему вы заставляете себя ждать? Неужели вы не цените свое и мое время? – треск. – Я отменила ради вас все свои дела! – треск. – И с самого утра жду вас в договоренном месте! – после такой претензии у меня просто не нашлось слов для ответа, я был обескуражен и не знал, как продолжить столь неловкий разговор.

– Ксения, здравствуйте, еще раз. Я думаю, что мы начали разговор не с того. Искренне приношу вам свои извинения за ожидание и потраченные нервы. В моем графике появились непредвиденные дела, которые требовали моего личного присутствия в районе нашей Губернии. Так как выехал очень рано, воспитание не позволило позвонить вам в столь ранний час и предупредить о неотложных делах. В течение дня, присутствовал на пяти часовой конференции, где просто физически не мог ответить на ваши звонки.

После такого искусно-выдуманного ответа повисла пауза.

– Хорошо. Принимаю. – Треск. – Но в следующий раз, обязательно звоните, пишите в любое время. Мой график расписан до минуты и на такие качели я просто не рассчитываю.

– Приму к сведению, – улыбаясь, говорю ей, линия разговора налаживается и переходит в спокойный тон.

– Так, когда мы все-таки сможем увидеться? – треск.

– Эмм… Секундочку! Давайте во вторник! – честно сказать, это единственный день недели который я смог вспомнить в тот момент.

– То есть, пятнадцатого числа?

– Получается, что пятнадцатого.

– Очень хорошо. Предлагаю встретиться где-нибудь в центре. – Треск.

– В центре? А конкретнее?

– Ну не знаю, где вам будет удобнее? – вдруг мой собеседник начал скромничать.

– Давайте в Лобачевский PLAZA, пиццерия Bocconcino! Знаете, токую?

– Да, знаю, – любезным голосом проговорила она.

– Если мне не изменяет память, они начинают работу с двенадцати, как раз время обеда, мы с вами и покушаем, и обсудим все интересующие вас вопросы.

– Меня устраивает. – Треск. – Только учтите, интервью за тридцать минут не берется, будьте готовы к продолжительному разговору в несколько часов. Наше издание уделяет большое внимание деталям, нюансам и всем тонкостям, которые при обычном разговоре теряются в словах собеседника.

– Хорошо, буду практиковаться длительным беседам, – отшучиваюсь, – я знаю только ваш голос, как вы выглядите, как я вас узнаю?

– Не беспокойтесь об этом! Вы меня сразу увидите, на моем столике будет: ноутбук, диктофон и куча листов бумаги, – смеется.

– Здорово, так сказать во все оружие.

– Ага… Тогда договорились. – Треск. – Буду вас ожидать в Bocconcino, в двенадцать часов дня. Правильно?

– Правильно!

– Значит до встречи! – Треск.

– До встречи!

Мы прощаемся, словно близкие друзья, хотя совершенно не знакомы, если не брать в расчет пару звонков. У девушки очень приятный голос, подразумеваю, схож с внешностью, мне стало интересно, как она выглядит? Фантазия, рисует десятки образов к такому милому голосу. Чтобы не пропустить день нашей встречи ставлю себе напоминание на вторник, как оказалось пятнадцатое число. Начинаю потихоньку ориентироваться в числах месяца и днях недели. Мой интерес к неизвестному номеру и желание набрать Лешке, не пропало. Дозваниваюсь. Но механический голос девушки раздражительно отвечает, что абонент временно недоступен. Звоню по незнакомому номеру. Гудки кажутся длиннее, чем обычно, что сразу же погружает в напряжение. Я уже хотел скинуть, как вдруг слышу довольно пьяный голос Лехи.

– Саня, братан! – без приветствия вступает он.

– Здорово! Слышу, ты уже нарезался?

– Ага! Еще вчера. Ты кстати где?

– Дома. Вот только что встал.

– Отлично! Приезжай к нам.

– К вам?

– Да. Здесь три полуголых, женских тела.

– Почему тела?

– А потому что Саня, я совсем без понятия кто они и как их зовут. Но, они знают меня, и этого достаточно, чтобы поделиться своей любовью друг с другу.

Секундная тишина. Невнятная речь. Бульканье.

– Эй, все нормально? – недоумевая, спрашиваю я.

– Да! Все в поряде братух. Просто это тело, зажало мое лицо между своих сисек и лила по ним шампанское. Сука долбанная.

Слышу звук чего-то разбившегося.

– Минусовали еще одну бутылку, – довольно весело докладывает Леха.

– Понятно. Хотел спросить, ты звонил мне сегодня?

– Эмм, вроде бы да… еще утром, когда шампанским закупались, только это, мой телефон разрядился и звонил не со своего, тело с самыми длинными волосами выручила звоночком.

– Понятно, чего хотел-то?

– Ммм… Да я уже и не помню…

Пауза.

– Слушай, ты хоть узнай, как девушек зовут, а то как-то мерзко звучит «тело».

– Да брось ты! Мы тут собрались по общим интересам. Я хочу шикарную оргию, а они хотят шикарно разнюхаться. Так что все в плюсе. А имена? На это вообще всем насрать!

– Крайне современно.

– Так тебя ждать? Или… – он не успевает закончить предложение, как я вставляю свою фразу.

– Нет Леш. Я пас.

– Как знаешь. Ладно, до созвона.

– Давай, счастливо.

После этого разговора на душе остался какой-то неприятный осадок. То ли от самой ситуации, которая сама по себе омерзительна, то ли оттого, что все это происходит с твоими близкими людьми. Кстати, немного о Лехе. Леха, или как сказать правильно, Алексей Север, является, родным братом моей бывшей супруги. Когда мы с ней познакомились, ему было пятнадцать, или что-то около того. Недолго раздумывая, я записал его в ранг младшего брата, он проводил с нами больше времени, чем со своими сверстниками, объясняя это тем, что ему с нами интересней, был довольно общительным и знал много моих друзей, с которыми на тот момент общался на равных. Время бежало, прошла школа, появился институт, закончил ли он его, не знаю, может быть, конечно, но утверждать не берусь. Оброс новыми знакомыми, поменял увлечения, его окутала пьяная ночная жизнь города: клубы, бары, рестораны, в которых он и нашел свое призвание. Подрабатывал ведущим, вел всевозможные мероприятия: свадьбы, юбилеи, дни рождения, открывал фирмы, помню, даже был момент уезжал в столицу для ее покорения, но что-то не сложилось, вернулся, сейчас работает на радио и будит своим голосом Нижний Новгород. В общем, личность довольно весомая и многие значащие события не проходят мимо него, а вернее без него. Подведу черту, человек в свои двадцать шесть имеет довольно уважаемое имя, хороший заработок, прекрасную квартиру и автомобиль, стоимостью чуть менее четырех миллионов рублей.

В голове колеблются пошлые мысли, параллельно к ним, моя фантазия добавляет довольно незамысловатый сюжет к происходящему действию. Прекрасно развитое воображение тонко подмечает все детали, что делает картину более полной. Представляю белый ковролиновый пол, на котором в порыве страсти шикарные девушки похотливо поглаживают интимные места, скользят губами по идельно-изогнутым линиям тела, с трепетом ласкают груди, спускаясь все ниже и ниже к заветной эрогенной зоне… Стоны! Совершенно неконтралироемые стоны плотского удовольствия, томные вздохи и ритмичные движения в такт под какой-нибудь весенний хит. Думаю здесь, как никто подойдет «Armin Van Buuren & Cindy Alma» с композицией «Beautiful life»… Разгоряченные красавицы не забывают покусывать пухлые губы, подергивать за волосы и прижиматься лицами к обнаженным и одновременно влажным телам, доставляя колоссальное наслаждение друг другу, замедляясь лишь на мгновение, чтобы отпить шампанское прямо из бутылки, комната насыщается приторной химией под названием «любовь». Они становятся заложниками ситуации, заложниками беспорядочного секса…

Мотаю головой из стороны в сторону, мысленно, пытаюсь растворить этот порно фильм. Встаю с кровати. Как только принимаю вертикальное положение, меня начинает слегка подташнивать, это нормально, ведь вчера я употребил немалое количество алкоголя, не обладая уверенной походкой, направлюсь к единственному естественному источнику света в моей спальне, а проще к окну. Распахиваю шторы, и в мое лицо мощным порывом бьет апрельское солнце, от столь яркого света я не могу открыть глаза, впрочем, делать этого вовсе не хотелось. Солнечные лучи полностью обездвижили тело, проникая куда-то дальше в самую глубь, согревая каждую частичку, каждый сантиметр моего еще не пробудившегося организма, стало как-то по-весеннему тепло. Неожиданно… меня посещает желание сделать что-то новое, что-то доброе, начать день как-то по-особому. Я ощущаю, как внутри происходят необъяснимые процессы, делаю вывод, что параллельно с лучами солнца, в моем сердце расцветает весна. Провожу перед окном еще какое-то время. От такого теплого момента, блаженного состояния к реалиям жизни меня возвращает – сушняк… Незамедлительно пересекаю спальную, оставляю позади холл, захожу в гостиную, и мое внимание приковывает холодильник, быстрым шагом направляюсь к нему. Открываю. Несмотря на его размеры, в нем уже как два года не было нормальной еды. Содержимое оставляет желать лучшего. На дверце в гордом одиночестве стоит растительное масло зарубежного производства, на верхней полке вальяжно расположились какие-то лекарства, центральное место в холодильнике заняли три, двухлитровые бутылки «Coca-Cola», чуть выше компактная упаковка пива «Жигули», объемом ноль тридцать три. Хватаю бутылку пенного, и с жадностью осушаю ее в несколько глотков. Первая прошла с легкостью, я даже не успел почувствовать вкус пива. Беру еще одну, открываю и отпиваю совсем чуть-чуть. Не закрывая холодильник, прохожу мимо варочной панели, усаживаюсь на рабочей поверхности кухонного острова. Делаю выдох и отпиваю еще немного. В голову слегка ударил хмель. Сидя на столе, оцениваю свое самочувствие примерно на четверочку с приличным минусом. За спиной грохочет телевизор, с голубого экрана вещает, телеведущий Максим Галкин, шоу «Десять миллионов», который в свою очередь задает вопрос участникам: – Елизавета II, Михаил Горбачев, Фидель Кастро. Кто из политических деятелей выкупил четыре своих портрета, написанных Энди Уорхолом? Неспешно преподношу бутылку к губам, для очередного глотка и тихо отвечаю: – Елизавета II! Игроки телепередачи начали рассуждать, что-то доказывать друг другу, вспоминать какие-то факты, связанные с вопросом, одним словом засуетились, засуетился и я, только в поисках пульта. Встаю. Поворачиваюсь лицом к телевизору и окидываю взглядом комнату. Кухня-гостиная в моей квартире это большое помещение, суммарной площадью восемьдесят квадратных метров. На них уютно расположилась кухонная зона, где я всегда чувствовал себя гостем, здесь занимает свое место сама кухня, со своими шкафчиками, полочками, духовыми шкафами, разнообразной посудой, электроникой. Диванная зона, состоящая из двух шикарных угловых диванов, фиолетового и песочного цвета, стоящих друг напротив друга, их разделяет достаточно внушительных размеров кофейный столик от Нижегородского дизайнера. Обеденная зона, край комнаты занял обеденный стол из массива натурального дерева, на восемь персон, за два года проживания в это квартире за ним никто даже не сидел, не говоря уж про обеды. Бар и барная стойка, за которой можно найти алкоголь на любой вкус, думаю здесь, мне может позавидовать даже небольшой бар, со средней проходимостью, одного только виски двадцать девять наименований, гордостью моей коллекции является семьсот миллилитровая бутылка «Teeling» («Teeling 30 Years»). Во всем этом многообразии сложно что-либо найти, особенно пульт от телевизора. Поднимаю со стола на половину отпитую бутылку «Жигулей», и отправляюсь в экспедицию. Мне несказанно везет, и на одном из диванов я натыкаюсь на объект своих поисков. Сажусь. Выключаю телевизор, который изрядно утомил меня своим шумом. На край столика ставлю пиво, сюда же ложу пульт. Откидываюсь на спинку и всматриваюсь в композицию стола. В нем что-то не так, что-то не складывается и выбивается из общей массы. На нем небрежно лежит глянец «Maxim», на первой странице которого разместилась актриса Евгения Брик, стройной фигурой украшает обложку журнала. Неподалеку вольготно устроился мой ежедневник, на нем сине-серебренная ручка с надписью «Webb Company», посередине стоит хрустальная конфетница с аккуратной крышкой, рядом маленькая чашка с кофе, все эти предметы, включая столик, усыпаны тонким слоем пыли. Кроме предметов, которые добавил я. … Кофе? Конечно же! КОФЕ! Чашка с кофе, вот, что сюда совсем не вписывается и ломает своим видом всю картину. Беру белоснежную чашечку, за маленькое колечко. Приподнимаю правой рукой и осторожно располагаю на ладони левой руки. К моему удивлению кофе еще теплый, чего в принципе не может быть. Мозговой штурм оперативно поселился в моей голове. Я стал задавать себе вопросы, на которые не мог ответить. Кто, а главное как, навестил мою квартиру, буквально несколько минут назад. Стало как-то не по себе, от этой весьма нелогично-выстроенной ситуации. Чувство, охватившее меня в ту минуту, можно было описать как – ужас. Не теряя времени, вспоминаю девушек, которые здесь когда-то бывали, может быть по пьяни, вручил им ключи от своей квартиры. Нет! Опять же нет! Ключи есть только у Карины, да и то, если она приходит, то обязательно предупредит. Из списка не прошеных гостей, уверенно ее вычеркиваю, так как, разговаривал с ней совсем недавно, у нее были дела. Делаю небольшой глоток бодрящего напитка, в надежде, что он поможет в этом разобраться. Но нет, чуда не случилось, и разумного ответа в моей голове не нашлось. Встаю с дивана, машинально меняю кофейную чашку на бутылку пива. Мои действия, были похожи, словно я был зверем, помещенным в клетку, метался из угла в угол, не забывая периодически нарезать круги по гостиной. Панику и хаотичную ходьбу по комнате, остановил мерзкий писк холодильника, его открытая дверца напомнила о себе. Закладывая очередной вираж перед ним, параллельно захлопываю дверцу. Писк прекратился, прекратилась и паника. Голова ясная. Мысли разложены по полочкам. Появился четкий список правил и действий. Первоначально, определяю для себя, что не плохо бы проверить входную дверь. Практически бегом добираюсь до нее. Я был в ожидание того, что все-таки забыл закрыть дверь. Опускаю дверную ручку и… Закрыто! Вновь со мной в контакт, вступает разочарование. Ощущаю себя героем какой-то квестовой игры, типа выберись из комнаты, идеально ограбь банк и так далее. Второй целью по плану, было убедиться в наличии ключей. Открываю ключницу, расположенную возле двери. Ключей не оказалось, как не оказалось моего удивления данному факту. Меня терзает смута, если это было ограбление, то почему ничего не пропало, даже по мелочам найдется, чем поживиться, но нет, все вроде бы на месте. Почему меня закрыли в собственной квартире, почему? Ответов не было. Помимо ключей от входной двери, существуют еще два брелока от автомобилей класса премиум. Спешно направляюсь в спальную, где собственно и хранятся столь дорогие брелоки. Это кстати, стояло под пунктом три моего списка действий. Слева, от моего спального места, располагается прикроватная тумба, узенький выдвижной ящичек чуть приоткрыт. Распахиваю… Как ни странно, нахожу их на своих законных местах. Один в виде машинки размером не больше зажигалки, черного цвета с золотой вставкой посередине и эмблемой автоконцерна. Другой, более скромный, черного матового цвета с серебряным напылением снизу, на которой гравировка уточняющая модель автомобиля. Очень странная ситуация, не так ли? К пиву добавляется «iPhone». В полной растерянности, пролистываю, список контактов, постепенно, покидаю спальную. Сделав еще пару шагов, оказываюсь в холле. От этого придуманного кем-то сценария, ноги непроизвольно перестают меня слушаться, становятся ватными. Останавливаюсь напротив квадратной колонны. Ватными стали не только ноги, но и все тело, я как талое мороженное медленно сползаю вниз. Расплывшись на паркетном полу, допиваю пиво. Телефон также перемещается вместе со мной, он бесполезен, а именно бесполезны контакты, которым можно набрать. Прислонив голову к несущей конструкции, закрываю глаза. Мыслей нет. Вакуум. Словно статуя застываю в таком положение. Моя отрешенность от ситуации, была где-то минут пятнадцать, не более… Краем уха слышу какой-то не объяснимый шорох, как будто кто-то скребется, что мгновенно выводит меня из состояния комы. Открываю глаза и вслушиваюсь в двухсотметровую тишину квартиры. Честно сказать, ощущение не из приятных, шорох повторяется неоднократно. Я поднимаюсь, беру с пыльного пола предметы, которые составляли мне компанию. Приняв вертикальное положения, отчетливо слышу, что в замочную скважину вставили ключ. Меня словно насквозь прошивает пулевое ранение… сковал страх. Пока я пытался скоординировать свои действия, ключ сделал один оборот. Надо мной буквально нависло облако тревоги и паники, делаю выдох, так как, ключ сделал второй оборот, который был последним. Дверь не открывалась еще несколько секунд, но для меня это время показалось вечностью, я слышал свое учащенное сердцебиение, тело окаменело. Бронзовая дверная ручка соскользнула вниз. Дверь открывается, в этот момент мне кажется, что все звуки пропали, стало тихо. Настолько тихо, что можно было распрощаться с собственным разумом. На пороге появляется темная фигура, блики солнца на мгновение осветили его левую сторону. Из-под черной бейсболки «Adidas», мелькнули глаза изумрудного цвета. Слегка согнувшись, он что-то ставит под ноги. Я не могу разобрать что это, то ли пакет, то ли коробка, в принципе это не важно. Распрямляется.

– Встали? – незнакомец басом убивает тишину, которая нависла в помещение.

– Угму, – слов в ответе не было, только набор звуков оказался в моем распоряжении.

– Ну и видок у вас. Выспались хоть?

Не отвечая на вопрос, сразу же опускаю голову и осматриваю себя снизу вверх. Действительно мой образ не блещет изыском. Встречать даже не прошеных гостей в таком виде просто нельзя. Но если честно, я совершенно не был готов к такому повороту событий. Но все же, представьте, перед вами мужчина лет тридцати двух, небритый, примерно дней пять, взъерошенный, при этом еще и выпивший, в руках у него пустая бутылка пива, в другой мобильный телефон. Комбинация одежды на нем еще более прозаичная, стоит в одном практически спущенном носке, черных трусах и до неприличия мятой, белоснежной рубашке «Just Cavalli», низ ее где-то заправлен в нижнее белье, воротник неестественно задран, запах перегара вперемешку с потом связывает картину в единое. Именно в таком небрежном виде встречаю незнакомца в дверях своей квартиры.

– Ага! – отвечаю на вопрос, при этом одновременно киваю головой.

– Замечательно! Что застыли-то, принимайте!

Он протягивает мне два больших целлофановых пакета из супермаркета. Как завороженный, избавлюсь от мешающих предметов, и забираю котомки. Они набиты всевозможными продуктами, вижу только, что в одном из них красуется кусок сыра «Maasdam», молча, продвигаюсь на кухню. Мой гость раздевается и проходит следом. Расположив пакеты на рабочей поверхности кухонного острова, немного отдаляюсь. Вымыв руки, он поворачивается ко мне и громко говорит. – Ну что начнем? Длительная пауза. – Александр, вы поможете или займетесь собой?

Смекаю, что человек обращается ко мне на «Вы», а значит, уважительно относится к моей личности, и естественно к моей собственности, следовательно, ничего плохого произойти не может, иначе бы уже произошло. От такого довода чуть расслабляюсь. Посмотрев в его сторону, замечаю, что пакеты разобраны, продукты распределены, большой кусок мяса ловко отправляется под струю холодной воды, к нему присоединяются овощи и что-то еще. Действия четкие, профессиональные, он знает что делает. Постепенно ко мне возвращается речь, страх улетучился, осталась только неловкость от своего образа.

– Нет, я лучше в душ, – выпаливаю я.

– Как знаете.

Пауза.

– Слушай, тебя как зовут?

– Иван. – Слегка подняв голову, сказал он.

– А меня…

– Знаю. Александр.

– Ну да. А откуда ты меня знаешь? И как попал в мою квартиру? – автоматной очередью проговорил я.

– Знаю я вас уже как часов десять тире одиннадцать, – в этот момент мой гость по имени Иван, смотрит на наручные часы китайского производства.

– Мы в клубе, что ли познакомились?

– Нет. Познакомились мы немножко позже, а точнее рано утром. Вы не могли открыть подъездную дверь, так как были достаточно пьяны, попросили помочь вам, что я в принципе и сделал. После чего мы вошли в подъезд, вы сказали номер квартиры, и этаж на котором проживаете.

– Да-а, что-то припоминаю. А потом?

– А потом вас вырубило.

– В каком смысле вырубило?

– В прямом! Плюсовая температура, ожидание лифта, все это настолько вас утомило, что вы уже не в силах были добраться до пастели.

– То есть, домой ты меня довел? – кивает. – А спать? Спать тоже ты меня укладывал? – удивленно поинтересовался я.

– Так уснули вы еще в подъезде, на кафельном полу. Я только доставил вас до кровати. Как посылку! – широко улыбается.

– И раздел тоже ты?

– Нет что вы. Здесь вы уже сами. Ну, я снял только пиджак и ботинки.

Мой допрос перебивает звук сообщения, пришедшего на телефон. Иду в холл, поднимаю с пола девайс, пустую бутылку и возвращаюсь.

– Я ваш гаджет на зарядку поставил, у него, кстати, экран разбит.

– Да я заметил.

Трещина на экране проливает свет на мою залитую алкоголем память. Тут до меня доходит, что это за парень. Это же тот самый человек в оранжевой жилетке, со светоотражающими полосками.

– В жилете. Утром. Ты был?

– Да, а что?

– Нет, ничего, просто вспомнил утренний инцидент.

– Вы про дверь? Да, вы ее здорово лупили. Занимались где?

– Как и все, тут, там, в общем, везде понемногу.

– Понятно.

Увлеченно всматриваюсь в телефон. Сообщение от неизвестного номера, но его цифры кажутся мне знакомыми. Читаю: «Саня братишка, ты еще не надумал к нам, тут огонь. Леха». Отвечаю на сообщение отрицательным ответом, улыбаюсь.

– Что такое?

– Ничего. Просто всем им хорошо.

Мой собеседник чуть смутился, так как не понял, что я имел в виду, опустив голову, продолжил разделывать мясо. Выкидываю пустую бутылку, метким броском отправляю телефон на один из диванов.

– Ладно, Вань, ты тут занимайся, а я в душ.

Он отрывается от нарезки овощей и доброжелательным кивком отправляет меня в ванную. Выхожу в холл, одновременно раздеваюсь… Просторная, стеклянная душевая кабина, медленно заполняется теплым воздухом. Тончайшими струйками вода бьет в голову, словно я стою под тропическим дождем. Клубы пара притягивают к верху запах дерева, устеленного на полу. Шум воды и тихая болтовня по радио, вводит меня в состояние транса, мне хорошо, мышцы расслабленны, в голове полный штиль. Я отпускаю ситуацию, которая произошла сегодня, так же легко, как меня отпускает похмелье. Подставляю голову под капли воды подающих с потолка, мое тело бездвижно отмокает в душе еще минут десять. Настроенная волна на радио «Maximum» проигрывает композицию, в ней узнаю легендарную рок-группу «Deep Purple – Perfect Strangers» из одноименного альбома, записанного в восемьдесят четвертом, что в свою очередь заставляет меня вспомнить о своем незнакомце. Быстренько привожу себя в пригожий вид и покидаю ванную комнату. По всей квартире развеялись приятные ароматы и запах еды, параллельно им пытаюсь вспомнить, когда последний раз ел что-то горячее, благодаря этому во мне просыпается зверский аппетит. Переодеваюсь, в домашнее, возвращаюсь на кухню. Меня встречают небольшим, но очень эффектным столом. По-центру рабочей поверхности, выполненного из природного камня, мое внимание притягивает белый фарфоровый салатник, он очень контрастирует на черном матовом покрытии. Рядом расположилась тарелка с нарезкой, чуть левее неглубокое блюдце, по форме напоминающее крыло, в нем маслины, справа разделочная доска, на ней какие-то рулетики из лаваша, основное блюдо было предназначено для двух персон, то есть для нас. Молча, прохожу к бару, из нижнего ящика достаю пол-литровую бутылку виски «St. Patrick», помниться мне ее кто-то задарил, предполагаю, что неплохо распить «Святого» в честь знакомства, дополняю свой выбор двумя стаканами и сажусь за стол. Горячее уже подано, это большой стейк из говядины, политый темно-бордовым соусом, потесненный картофелем и красным перцем, украшенный зеленым луком. Блюдо шикарно выглядит, будто его готовил шеф-повар вновь открывшегося модного ресторана. Я был удивлен и с интересом рассмотрел еще два приготовленных моим гостем блюда. Салат – теплый, состоял из помидор, красного перца, огурцов, репчатого лука и свежих шампиньонов, как оказался далее, был весьма изысканным. Рулетики аккуратно порезаны и напоминали роллы. Разливаю по стаканам виски, думаю с чего начать разговор.

– Все здорово! А рулетики с чем? – отдаленно завязываю беседу.

– Ну, – тянет, – тут. В общем, здесь творог смешан с перетертыми маслинами и солеными огурцами, – заикаясь, включается в разговор.

– Съедобно?

– А то!

Поднимаю один из рулетиков так изящно уложенных на разделочной доске. Пробую. Честно сказать, вкус конечно, на любителя, но мне понравилось, нежный творог неплохо гармонирует с солоноватым привкусом, пикантность придает чеснок, который мне попался.

– А что, вкусно! Ну, давай тогда выпьем, за знакомство!

Легкая пауза.

– Можно я смешаю виски с газировкой? А то, чистым, тяжело пить.

– Мешай, конечно.

Он достает одну из двухлитровых бутылок «Coca-Cola», разбавляет ирландского «Святого». Мы чокаемся и выпиваем за предложенный повод. Нарезаю кусочками мясо, смотрю на своего собеседника.

– Ну что Вань? Давай рассказывай!

– Что рассказывать? – удивленно вопрошает он.

– К примеру, зачем помог мне утром? – в этот момент пробую мясо, на вкус оно такое же, как и на вид, одним словом восхитительное.

– Я не мог пройти мимо…

– Это почему же? Большинство жителей нашего города, может, а ты нет?

Неловкая пауза.

– Просто у меня отец замерз… практически также как вы… вышел на улицу в домашней одежде, покурить, там друзья. Январь – месяц. Долго уговаривать его не пришлось, чтобы он махнул стакан. Короче говоря, напился. А до дома, никто из его собутыльников не довел. Да про него в принципе никто не вспомнил. Только на следующий день, когда тело опознавали. Тут сразу вспомнили, что он в тапочках был к тому же без куртки.

В его глазах заискрилась грусть. Залпом выпивает свой коктейль, и не поднимая головы, приступает к еде.

– Оу… извини, – с мрачным лицом пробормотал я.

– Да ничего. Он, с нами не жил, я вообще его смутно помню, но мама всегда говорила, что он был замечательным, когда не пил… так-то он и не пил, а бухал! Бухал по-черному!

Обновляю его стакан, который в очередной раз бодяжится «Coca-Cola». Плотная тишина. Не чокаясь, выпиваем по очередной порции. Сочное мясо быстро исчезало с тарелки, мой разыгравшийся аппетит метал со стола все, очередь дошла и до салата, который по истечению времени стал менее теплым, но очень вкусным, запеченный красный перец эффектно оттенял свежие чуть посоленные шампиньоны. Я и в правду ощутил себя гостем дорогого ресторана с приятным, и заботливым персоналом.

Молчание уже утомило своей напряженностью. Я не выдерживаю и начинаю.

– Давно это произошло?

– Ага. Мне лет восемь было или что-то около того. Вот, – вздыхает, – после случившегося стараюсь не проходить мимо и хоть как-то помочь, если это в моих силах конечно.

– Эмм… Похвально. Ты кстати, только, что напрочь убил мое восприятие о современной молодежи.

– В смысле? – озадаченно спросил он.

– Ну, смотри, до этой минуты я считал, что сегодняшней молодежи ничего не надо, думал, что они все бесхребетные (описываю стаканом окружность), и боятся брать на себя какую-либо ответственность, думал все, что им нужно, так это пресловутое бабло, и прочие последствия связанные с этим фактором. Признаюсь! Этим утром, я даже не рассчитывал, что кто-либо из жильцов вызовет полицию или другую структуру незамедлительного реагирования… Опять же думал о том, что быстрее попадешь в соцсети, являясь главным героем пяти минутного ролика отснятым на дорогостоящий девайс подаренный родителями, с забавными комментариями, а не в городскую клиническую больницу, в случае если бы мне стало плохо, такое ощущение, что им стремно звонить, или подходить к лежащему на ступеньках человеку. Не говоря уж…

– Но ведь не все такие! – резко перебивает меня представитель молодежного сегмента, не дав закончить предложение.

– Согласен! Вот ты оказался исключением, помог, и к такому исключению подберется еще человек десять из многотысячной толпы, у которых в жизни было что-то подобное. А многие, которые возглавляют это большинство, даже не будут заморачиваться на это. У них другие заботы, чтобы папа был хорошо заряжен и все-таки купил обещанную Ешечку, двести двенадцатую, в честь окончания первого курса Лобача. Мама в прокуратуре обеспечивала спокойную езду в алкогольном, наркотическом опьянении, да неважно, если честно, оперируя юридическими терминами, встала на защиту их гражданских права и совершенно разложившихся моральных принципов. Ну и чтобы iPhone не разрядился. Так… в довесок.

– Не знаю. – Растерянно пожимает плечами.

– А что не знаю? Так и есть. Кстати, тебе сколько годков?

– Мне двадцать три. То е…

– Чуть постарше будет, – задумавшись, сказал я, – ну не суть. У меня есть знакомый. Ему двадцать шесть и он очень редко думает головой, я бы даже сказал вообще не думает. Не знает каких-то очевидных вещей, и иногда мне становится смешно, как в очередной раз ищет всем известный факт в Wikipedia. Это не самое страшное… страшно то, что он в свои двадцать шесть не представляет жизнь без кокаина, запивает это говно алкоголем и после садится за руль! Ни грамма не осознавая, что делает! … – При этом панически боится, если звонит домашний телефон, а уж если в дверь его квартиры постучат, в прямом смысле слова залазает под кровать, как маленький, несмышленый ребенок. И уж поверь, ему глубоко насрать на все то, что его не касается. Я тебя перебил, ты что-то хотел сказать?

– Ага. То есть двадцать четыре. Сегодня у меня день рождение, и мне стукнуло двадцать четыре года, – довольно грустно сообщил Иван.

– Что паник-то?

– Нет ничего… Выпьем! – тот, словно по щелчку меняет настроение.

– Давай, конечно! С днем рождения, оставайся верен своим принципам и никогда им не изменяй! – чокаемся и уничтожаем еще по несколько грамм виски за столь радостный повод. – Слушай, у меня правда нет никакого подарка, но обещаю, что он будет.

– Да ладно. Подарок в том, что уже не один.

– А что друзей собрать не получается? Или в чем проблема?

– Проблема в том, что в Нижнем у меня ни то, что друзей, а даже знакомых мало. Я сам с Выксы. Там все. Мама, сестра, друзья. А здесь всего лишь учусь.

– Эмм… И где знаний набираешься?

– В смысле учусь-то? В политехе.

– Наверное, на экономическом? Финансы там, кредит. Да?

– Нет. С чего бы?

– Просто создаешь такой образ, который внушает доверие, на которого можно понадеяться и отдать на хранение свои сбережения.

– Насмешил! Нет! Я выбрал факультет материаловедения и высокотемпературных технологий, – улыбается.

– Ух… Как серьезно звучит. Ну, молодец, так держать! Учиться в наше время надо, особенно сейчас, когда для этого все есть.

Пауза.

– Ага, кроме денег, – ловко подмечает он.

– Это вечная проблема. Их всегда либо мало, либо нет. Но ты не ссы, не пропадем. – Вместе улыбаемся.

Я оглядываю наш стол, на котором из съестного остались лишь пару рулетиков и совершенно никем нетронутая сырная нарезка. Во мне уже сидит двести граммов «Святого», что само собой требует какого-либо движения. Тут я начал…

– Вань, ты, где живешь? – на этот вопрос, ответ в принципе не требовался, – Давай в бар! Там посидим, поговорим. За твое здоровье по стакану раздавим. А? Ну давай, соглашайся!

Пауза, вызванная раздумьем.

– А что? Можно.

– Bingo! – радостно вскрикиваю я. – Ты тогда собирайся, а я мигом переоденусь.

– O’key.

Выхожу из комнаты и спешно направляюсь в спальную. Распахиваю дверцы и беглым взглядом просматриваю содержимое вещевого шкафа. Долго не раздумываю, делаю выбор в пользу чего-то простого и удобного. Синие джинсы и свитер под горло кофейного цвета, в качестве аксессуара на левую руку укладываю механические часы марки «Parrelet» из коллекции «First Class».

– Вань! Ты мой телефон не видел? – кричу из спальной комнаты.

– Видел. Он здесь. На диване.

– Захвати его.

– Хорошо.

Минут через семь возвращаюсь обратно. Мое внимание вновь концентрируется на столе, только в этот раз с его поверхности все убрано. Чистота.

– А вискарик где? Давай на дорожку, – любезно предложил я.

– Я до бара потерплю, – серьезно ответил он, – тебе могу налить, будешь? Махнув рукой, говорю: – Ладно, хрен с тобой до бара так, до бара!

Иван выходит в холл и начинает обуваться. Я тем временем хватаю с дивана разбитый «iPhone», включаю телевизор и практически до минимума убавляю звук. Зачем я это делаю? Честно сказать и сам не знаю… мои действия не поддаются объяснению, просто это происходит само собой, по привычке что ли, когда покидаю квартиру, проделываю такую манипуляцию, может, конечно, это связанно с тем, что до сих пор не могу привыкнуть к масштабам своих квадратных метров, глубокой тишине и полному безлюдью. Наверное, поэтому оставляю работающим телевизор, чтобы создавалось ощущение, что дома меня хоть кто-то ждет. Покидаю гостиную, составляю компанию моему гостю. Он в принципе в полной готовности, но продолжает что-то усердно скрывать за пазухой.

– Ты что в загашник прячешь? Украл что? – смеясь, говорю ему.

– Да жилет этот затрахал. Не знаю куда деть.

– Тебе показать, где мусорное ведро?

– Смешно.

– Да скрути ты его и неси спокойно в руках, – застегивая куртку, произнес я.

Спустя мгновенье мы покидаем квартиру. Переходим в лестничный пролет и один за другим минуем этажи. Улица приветствует нас хорошей погодой, уже вечер, но температура где-то градусов восемь по «Цельсию». Пересекаем дворовую территорию, попадаем на улицу Семашко.

– Пешком? – бойко спросил Иван.

– Ты так и не сказал, где живешь, если не далеко давай пройдемся.

– Минут десять ходьбы.

– Тогда идем! – слегка подталкиваю его в правое плечо.

Держим направление в сторону Большой Печерской. Тихая улочка. По обе стороны проезжай части натыканы автомобили, так что уже двум встречным машина будет весьма проблематично разъехаться. Вдали примечаю шикарный «Bentley Continental» темно-серого цвета (Dark Sapphire), года так двенадцатого, на что пытаюсь обратить внимание Вани.

– Смотри, какой агрегат! – киваю в сторону многомиллионного вложения.

– Да, бомба! Но если честно, не понимаю, зачем нужны такие траты на средство передвижения.

– Согласен! – с улыбкой поддерживая его рассуждения.

Как назло «Continental» паркуется, чего я никак не ожидал. В секунды мы ровняемся с его дверьми и ситуация вынуждает меня поздороваться. Слегка нагнувшись, всматриваюсь в водительское стекло и приветливо махаю рукой, губами проговариваю: – Привет, – все настолько наиграно, что создается впечатления просмотра малобюджетного фильма с ужасным сценарием и актерами второго сорта. За рулем оказалась моя знакомая, которая уже полтора года возглавляет черный список контактов. Но периодически, я вынужден с ней общаться вот в таких абсурдных ситуациях. Ее зовут Мила и она сука… Нет, правда, без всяких там образно говоря. Она – сука… За свою не столь продолжительную жизнь, а ей не больше двадцати пяти она вывела правило, правило личной выгоды, которого строго придерживается. Для достижения намеченного, у нее стираются все моральные и духовные принципы, за лакомый кусок подставит, кого и за что угодно, сменит ориентацию и будет пропагандировать ЛГБТ-движение, целью которого является гражданское равноправие, соблюдения прав человека, и прочая чушь, пойдет впереди митингующих демонстрантов с обнаженной грудью и баннером: «Я выбираю сексуальную свободу в обществе!"… В общем, личность, работающая в пользу своего обогащения всеми возможными и невозможными способами, к тому же ее внешность играет ей на руку, она очень эффектная. Водительская дверь приоткрывается, из глубины салона показывается пара неотразимых ног, обутые в замшевые туфли «Christian Louboutin». Мгновенье, она уже висит у меня на шее, параллельно этому восторженно кричит: – Сашик! Сладенький мой! Привет! Как я рада тебя видеть!

– Здравствуй. А я-то тебя, как. – Натянуто, улыбаюсь.

Как всегда она неотразимо выглядит, туфли на высоком каблуке синего цвета делают ее еще выше, статнее. Темно-красные, чуть мешковатые брюки, сужающиеся к голени, придают восточный шарм. В тон к туфлям кожаная куртка, подчеркивающая идеальное тело. Трикотажный шарф, повязанный вокруг шеи небесного оттенка, на который спускаются черные слегка завитые волосы. Завершают образ очки с красными отражающими линзами, что весьма символично скрывают насквозь продажные глаза голубого цвета.

– Ты куда пропал? Я тебе звоню, звоню, а в ответ тишина. Игноришь меня? Да! – делает такую обиженно-расстроенную мордашку.

– Нет, как я могу. – Противоречиво.

– Ну как нет? А вчера из клуба куда делся? Я вот тебя обыскалась! Ты прям как одиннадцатилетний мальчишка, бегающий от предмета своего обожания, – в этот момент заботливо застегивает молнию на моей куртке.

– Слушай. Без обид. Вообще ничего не помню. С кем, а главное где был, – пожимаю плечами, – даже без понятия как до дома добрался.

Пауза.

– А я тебе напомню. Ты только не переживай. – Бойко разбавляет неловкое молчание, своим чувственным голосом Мила. – Пересеклись мы в Harat’s с тобой был Лешка, но через какое-то время он предпочел сменить твое общество на компанию симпатичных девушек, с которыми благополучно исчез. После двух стаканов виски ты присоединился к нашему девичнику. Который, весьма уместно, разбавил своим присутствием. А потом все вместе рванули в Indi, в принципе, где ты и повторил подвиг своего друга, куда-то делся, – с разочарованием проговорила она последнюю фразу.

– Девичник? – удивленно.

– Ну да! Ну, в смысле, не тот который обычно перед свадьбами делают. Просто с девчонками решили сходить куда-нибудь, выпить. Кстати ты понравился моим подружкам, они были в восторге, что заставило меня серьезно поревновать, – закончив предложение, прикусывает нижнюю губу.

– Ладно, хоть так, – с облегчением вздыхаю я, – кстати, познакомься, мой друг Иван! Иван, а эту обаятельную девушку зовут Мила!

Весьма отвлеченный Иван, стоял чуть впереди нас и никак не ожидал такого случайного знакомства. Слегка замешкавшись, все же вступает в разговор.

– Очень приятно! – улыбнувшись, сказал он.

– Взаимно!

Разговаривать уже не хотелось, да и общих тем для беседы не находилось, что вынудило меня познакомить двух людей совершенно безразличных друг другу. Откровенные подкаты, вымышленная забота и ревность уже пройденный этап, далее последует попытка страстно поцеловать меня, поступит предложение провести вечер вместе у кого-нибудь дома, там ужин, свечи, дорогое нижнее белье, минет и секс, в стиле «я сделаю все сама». А на утро счет, судя по автомобилю на котором она разъезжает в официальной валюте еврозоны. По сути, это элитное предложение умыться грязью и заглянуть в красивый мир фальшивых эмоций, мерзких сплетен, где над всем доминирует черная зависть присутствующих. Перекинувшись парочкой стандартных фраз, начинаю склонять разговор к его логическому завершению.

– Мил, ты уж извини, но нам пора идти. – С наигранным сожалением выпаливаю я.

– Эмм… Как жалко. Ну, ладненько тогда. Пока.

– До встречи.

Иван, который отдаленно присутствовал в нашем разговоре, как человек воспитанный тоже прощается. Мы отходим, как вдруг сзади вновь слышится мое имя.

– Саш! – секундная пауза. – А поцеловать меня? Забыл? – сердито продолжает она. Возвращаюсь. Мила, крепко обнимает меня за шею и в ожидании заветного поцелуя маняще размыкает губы ярко красного цвета. Схема работает… Чуть касаясь, целую ее в щечку. Прощаюсь, и уже во второй раз скидываю со своей шеи соблазнительные оковы. Догоняю Ваню, который стоит возле пешеходного перехода в ожидании моего скорейшего возвращения. К этому времени на перекрестке собирается человек восемь и водители услужливо уступают дорогу пешеходам, то есть нам. Переходим. Оказываемся на Большой Печерской. Молча, двигаемся вверх по улице. Миновав, пару сотен метров я взглянул на Ивана, его лицо слегка разрумянилось, может это от быстрой ходьбы или от трех стаканов бодяженного «Coca-Cola» виски, выпитых ранее. Глаза его искрились. Он неподдельно недоумевал от увиденной сцены несколько минут назад. Вокруг нас рассыпались вопросы, которые крутились у Вани в голове. Его активная мозговая деятельность выдавала все, что он так тщательно скрывал за легкой краснотой своего лица. Ну конечно! Тут меня осенило. Я понял, что девушку, которую он лицезрел мгновеньем ранее, ему банально понравилась. В принципе это неудивительно, ведь если отыскать такую персону на улице в толпе людей, то от нее невозможно переключиться, твой взгляд, будет провожать ее образ еще долго, пока она не скроется за поворотом или не спрячется в салоне автомобиля. Прошли квартал. Оставляем позади себя тридцать третий дом по Большой Печерской. Ивана разрывало от вопросов. Терпение стремительно приближалось к нулю. Он замедляет ход, после чего останавливается вовсе.

– Кто эта? – с каменным лицом вопросил он.

– Эта Вань, девушка. – Пытаюсь отшутиться.

– Оригинально. А если серьезно?

– Ну а если серьезно, то это подобие девушки, так сказать ее представительский класс.

– В смысле?

– Вань, хорош тупить! Ты видел, как она одета, как выглядит, на чем ездит?

– Ага.

– Так вот, все это, завуалированный price-list за предлагаемые услуги разного рода. Она там, где большие деньги. И честно тебе скажу, дай бог, чтобы ты никогда не пересекался с такими персонажами, – образно тыкаю указательным пальцем вглубь улицы, – сейчас понятно объясняю?

– Понятно.

Его глаза перестали искриться, сменили яркость изумруда на болотную топь. Грусть прострелила его насквозь, из пистолета марки «ТТ», калибром 7,62 на 25 миллиметров. Опустив голову, он неторопливо побрел дальше. Цвет лица выровнялся, все интересующие вопросы отпали сами по себе.

– Чего ты так расстроился-то? Мила понравилась?

– Ну, красивая, такая, да, – с задумчивым взглядом говорит он.

– Вань, я тебе так скажу, просто постарайся прислушаться. В Нижнем очень много изумительных девушек, которые дружат с головой. Дружат с логикой, как странно бы это не звучало. У которых еще остались в конце концов, принципы. Вот кого надо найти и чуть раскрыть их маленький мирок, поверь, они отдадут взамен в стократ больше, и сильнее, чем могут «дать» вот такие терминалы, всасывающие в себя купюры разного достоинства.

– Угу, – довольно вяло кивнул головой, – то есть ей тоже нужны всего лишь купюры?

– Купюры Вань. Купюры.

Минутная пауза.

– Нам далеко еще?

– Нет. Сейчас до конца квартала, а там свернем на Трудовую, и можно сказать пришли.

– Отлично! – радостно произнес я.

Дальше мы шли, не проронив ни слова. Каждый молчал о своем. Я погрузился в раздумья. Задался вопросом куда идти? Поблизости конечно много вариантов, к примеру, оставленные позади рестораны: «Рыба & Крабы», «Хурма», «Золотая вилка». Но все-таки я говорил про бар, значит идти надо именно туда, быстро анализирую обстановку, одновременно сопоставляю все близь лежащие заведения, делаю ставку на «Tiffani bar», так как с «Шайбой», которая, кстати, тоже находиться неподалеку у меня давние разногласия. Увесистым тычком в правый бок и со славами: – Нам сюда! – к реалиям шумной улицы мене возвращает Иван. Я так отвлекся, что не заметил как мы прошли квартал и свернули на примыкающую улицу. Заворачиваем во двор, пройдя, мимо двух рядом стоящих и так гармонично играющих на контрасте друг друга кирпичного и деревянного домов. Иван вновь меня окликает и завет за собой к первому подъезду. Открывает ключом дверь. Заходим. Я уже хотел вскочить по лестнице вверх, когда Ваня меня остановил фразой: – Нет, ниже! – чем очень удивил. Попадаем в подвал, или выразиться иначе цокольный этаж. Окончательно спустившись, нам салютует длинный коридор, если конечно его можно так назвать. Повсюду свет. На полу уложена кафельная плитка. Стены окрашены в светло-зеленый цвет. По ходу нашего движения встречается много металлических дверей. В очередной раз, проходя, мимо такой двери Иван останавливается. В его руке мелькают заранее приготовленные ключи, открывает дверь своего жилища.

– Слушай, ты не обращай внимания, у меня срач страшный.

– Хорошо не буду, – спокойно ответил я, подняв руки вверх.

Характерный звук выключателя зажег люминесцентную лампу, которая в свою очередь ярко осветило не большое помещение, примерно два на три метра. Срача я не разглядел, так как все было уложено по своим местам, лишнего ничего не валялось, какого-то не приятного запаха тоже не было. Помещение! Само помещение было пропитано хаосом, здесь можно было снять сцену для фильма ужасов, или, к примеру, фрагмент кровавого триллера, где психопат-убийца скальпирует жертв, случайно попавших к нему в руки, после чего вывешивает на небольшую по диаметру водосточную трубу кожаное полотно, снятое с человека, таким образом, приумножая свою адскую коллекцию. Сюда даже не требовалось привлекать дизайнеров и декораторов, чтобы они сделали свою работу и добились настолько реального эффекта, которого требовал от них режиссер. Дальняя стена практически полностью спряталась за трубами, но я смог разглядеть, что она вся покрыта ржавчиной от подтекающих вентилей. Трубы также проходили над нашими головами, но в отличие от тех у стены, они были заизолированные утеплителем. Стена справа от меня выложена красным кирпичом, у самой двери, на гвозде висело прямоугольное зеркало с одним отколотым углом, ниже расположился эмалированный умывальник, далее навесная полка для книг, под ней в гордом одиночестве разместился стол, где-то в его глубине потерялся деревянный стул. Письменный стол оказался скуп на предметы, на нем стояла только настольная лампа из «IKEA». Левая стена отштукатурена и покрашена в белый цвет, но всюду проявлялись какие-то темно-зеленые пятна больше походившие на плесень. Вдоль нее разместилась односпальная кровать, над которой висели два плаката из советского времени. На одном, были изображены двое мужчин считающих деньги, а внизу комментарий «Как работал, так и заработал!». Второй, предназначался для крупного производства и гласил быть внимательнее, соблюдать технику безопасности, на нем нарисован мужчина, падающий с поручней, и подпись «Обустрой рабочее место! Не работай, как попало!». Картину завершал узенький вещевой шкаф, расположившийся в самом углу, рядом с ним почему-то стоял пропановый баллон и пяти килограммовый огнетушитель. Иван, не разуваясь, прошел к столу, аккуратно развернул оранжевый жилет и повесил на спинку стула.

– Можешь пока присесть, – тихим голосом сказал он.

Делаю буквально один шаг и оказываюсь возле кровати. Кровать заправлена покрывалом с цветочным орнаментом, чтобы не помять, присаживаюсь на самый ее край.

– Вань, ты как в такой дерьме-то оказался? – с серьезным лицом спросил я.

– А, долгая история, – махнув рукой, ответил Иван.

– Так мы и не торопимся никуда. Можешь начинать.

– Давай не здесь. Я сейчас переоденусь и по дороге вкратце расскажу. O’key?

– O’key.

Сидя на кровати продолжаю разглядывать довольно странное помещение. На бетонном полу устелен узорчатый ковер, скорее всего из синтетических материалов грязно-бордового цвета. Подняв голову, мое внимание притягивает книжная полка. В моем детстве была точно такая же полка с раздвижными стеклами. Помниться я обклеивал одно из стекол всевозможными наклейками из жвачек, в принципе, как и здесь. Заинтересовался я, конечно же, не наклейками, а достаточно плотно забитой русской литературой книжной полкой. Встаю. Приближаюсь к весящей над столом конструкции. Я вновь был удивлен. Так как здесь ютились величайшие фамилии литературного мира: А. П. Чехов; Л. Н. Толстой; А. С. Пушкин; А. И. Куприн; Ф. М. Достоевский; М. Горький; Н. В. Гоголь, со своими грандиозными творениями.

– Это твои книги? – опешив, спросил я.

– Да! А что такое?

– И ты их все прочитал? – не реагируя на его вопрос, продолжаю.

– Нет, конечно! Но где-то половину, точно осилил, – с улыбкой отвечает Ваня.

– Последнее. Последнее из этого что было?

– Пушкин. Капитанская дочка.

– Не плохо, – произнес я, слегка запрокинув голову назад, всматриваясь куда-то между труб, – я у тебя Горького увидел, там пьесы есть?

– Не знаю. Посмотри.

Протягиваю руку и свожу в сторону стекло, прикладываю достаточно усилий, чтобы вытащить книгу из плотно скомпонованного ряда. Темно-коричневый сборник с золотым обрамлением и буквами, «Избранные сочинения» автор Максим Горький, оказывается у меня. Открыв содержание, бегло просматриваю его.

– Bingo! Вот… двести пятьдесят девятая страница. Пьеса На дне, год тысяча девятьсот второй, – восторженно произнес я.

Пауза.

– Что? Какой год? – с выпученными глазами смотрит на меня.

– Тысяча девятьсот второй, – неохотно повторяю. – Да год тут не причем. Пьеса говорю На дне. Читал?

– Давненько.

– Прочитай на досуге, освежи память. Столетие прошло, а ничего не поменялось. Очень познавательно.

– Хорошо! Загни уголок, будет время, прочитаю.

– Давай, давай! Не затягивай! – переворачиваю книгу страницами вниз, в раскрытом состоянии, размещаю ее возле лампы на письменном столе. Иван, достаточно лениво кивает головой, одновременно накидывая на себя белую в мелкий горошек рубашку из сетевого магазина «Colin’s». Я тем временем, вновь присаживаюсь на край кровати: – Умывальник я вижу. А туалет, душ там, тут есть вообще?

– Естественно! В конце коридора. Общий, правда. А умывальник, видимо от прошлых постояльцев остался.

– Понятно. Так ты же студент? Да! Чего же тебе в общаге-то не живется?

– Потом. Все потом.

К рубашке Иван надевает серые зауженные брюки, черный кожаный ремень с окрашенной в темный цвет бляшкой, которая весьма достойно смотрится, обувается в замшевые туфли, так же черного цвета.

– В пиджаке, наверное, прохладно будет, да? – довольно, неожиданно спрашивает пространство.

– Думаю, да.

– Вот-вот.

Он продвигается к узенькому вещевому шкафчику, откуда появляется короткое двубортное пальто. Мне представляется возможность в последний раз оглядеть помещение похожее на «бытовое». Справа налево веду головой: дверь, стена, стол, трубы, шкаф, кровать, дверь… Чего-то в этой цепочке явно не хватает, пытаюсь приметить все детали, и кажется, понимаю чего именно. Я не увидел ни одного электрического прибора. Правда! Конечно кроме настольной лампы, большой люминесцентной лампы и старого металлического будильника. Нет ни мобильного телефона, ни ноутбука, а если он студент, то эта вещь просто необходима для учебы, нет бытовых приборов, к примеру, электрического чайника, да бог с ним с этим чайником, нет даже кипятильника. Тут мне стало как-то не по себе. Жутко.

– Вань у тебя телефон где? Запиши мой номер, – в эту секунду банально хотел убедиться, что ошибаюсь.

– Саш, а у меня нет телефона. … – Я его потерял, – как-то очень наигранно-расстроено произносит последнюю фразу.

Пауза.

– Как так? У тебя не плохие вещи. Стильно так выглядишь. Пальтишко, рубчиков на семь тянет. Рубашка в районе трешки. А сраный телефон за четыре сотни приобрести не можешь! Нет дорогой, в эту лажу я не поверю…

В этот момент Ваня застегивает последнюю пуговицу на демисезонном пальто, слегка отдергивает рукава, и совершенно забыв про мой вопрос, смотрит на меня через зеркало, говорит: – Ну, все я готов! Идем?

– Пошли, – отвечаю я, одновременно вставая с кровати.

Покидаем апартаменты Ивана, быстренько миновав длинный коридор, лестничный пролет, подъезд, двор, все это время нас сопровождает неловкая тишина. Вновь Большая Печерская. Дом сорок три, стоим возле пешеходного перехода, выгадываем наилучший момент, чтобы перейти дорогу.

– Ну что куда двинем-то? – достаточно холодно поинтересовался Ваня.

– В Tiffani. – Грубо. Автомобили вновь благородно уступают дорогу, переходим. Наручные часы показывают двадцать три минуты восьмого, и к этому моменту солнце вошло в стадию заката. – Идти нам еще минут двадцать. Ну, а ты можешь начать свой душераздирающий рассказ. Я внимательно слушаю.

– Что тебя интересует?

– То, как ты оказался в весьма странном для проживания месте.

Пауза.

– Ладно, – недовольно прошипел он, – рассказывать тут в принципе нечего. Приехал поступать в политех, сдал экзамены, мой проходной балл оказался довольно высоким, что зачислился на дневное, и из абитуриента превратился в студента. Так как я приезжий мне досталась койка-место в общежитии на Гагарина. Обустроился. Обжился. Весь первый семестр ко мне никого не подселяли, не знаю почему, может просто забыли про пустующую кровать. Прошла первая сессия. Каникулы. Второй семестр начался с моего переселения. Подселили меня в комнату к парнишке, примерно моего возраста по имени Андрей. Первое время мы жили нормально, общались, учились, в общем, притирались друг к другу. Все ничего, но потом к нему начали приходить какие-то парни чего-то втюхивать, что-то требовать, часто их разговор заканчивался на повышенных тонах. Его будто подменили… Встаю – рано. Как-то поутру не обнаружил своих вещей, телефон там, планшет, копеечный плеер. Спросить можно было только со своего соседа, Андрея. Бужу его. Трясу за плечи, он не реагирует. … – Через какое-то время мне удается его поднять, спрашиваю, где вещи, где техника, а в ответ слышу какую-то ахинею, типа: – Сам просрал, Мудак! – Сказать честно, я был ошарашен таким ответом. Говорю, чтобы все лежало на своем месте, обозначаю срок до вечера. Настал вечер и меня ждал просто потрясающий сюрприз. Эта мразина подрезала у кого-то мобильный телефон, причем аппарат не из дешевых и грамотно сохранила его в моих шмотках. Когда открыл дверь в свою комнату, там уже толкалось четыре человека. Сам Андрей, какая-то визгливая баба, наш комендант и до ужаса спокойный мужик, которого видел впервые. Андрей заорал: – Вон он! Пришел! – тыкая на меня пальцем, скрываясь за поганой, чуть заметной улыбкой. Тут в разговор влез весьма строгий комендант, сообщив мне, что у нас произошло «ЧП», у студента украли телефон, и есть все предположения, что это сделал я. Я растерялся, в ответ сказать ничего не смог, так как именно я являлся студентом, у которого украли электронику. Орущая женщина все время требовала позвонить по номеру телефона и убедиться в моем деянии. Мужчина, сидевший на моей кровати, без всяких лишних слов набирает с листка номер, прикладывает трубку к уху. И! … – И на всю комнату засвистела Flo Rida, Whistle. Эта сучара спрятала его в тубус! Понимаешь в тубус! А чтобы громче было, он с одной стороны скинул крышку. Представляешь, какая сука! … – Я понял, что попал, причем реально. Сказал только, что это, мол, не мое и как попало сюда, не знаю. Тут он, то есть Андрей говорит: – А фарсил передо мной все утро, кто? Ты! Забыл что ли! – Найденный телефон отдали бешеной бабе, которая быстренько так свалила, Андрея вывели, но он упорно доказывал, что я еще являюсь распространителем каких-то градусов, и впарил эту гадость уже всей общаге. В комнате остался комендант, молчун в костюме и я. Короче мне ясно дали понять, что из университета, конечно же, не отчислят, буду продолжать учебу, а вот из общаги мне надо съехать, если я не хочу чтобы это пошло по инстанциям. Дело происходило в летнюю сессию, хорошо, что я был освобожден от пары предметов. Тихонько съехал. И отправился домой на каникулы.

– Нда-а… Глухарь отдыхает. O’key. А в подвале-то как оказался?

– В подвале. Когда приехал домой, рассказал о случившемся матери, сестре. Сначала думал, что больше не вернусь. Брошу учебу. После, остыл, – выдохнув, проговорил Иван, – тут мама еще, как назло проболталась, что внесла за учебу всю сумму, сразу за пять лет обучения. И я решил доучиться чего бы мне это не стояло. Уже был август, и надо было что-то решать. Сестра с кем-то созвонилась и ей предложили интересный вариант. В общем, предложение заключалось в том, что меня устраивают на работу в сферу коммунальных услуг, платят официальную заработную плату и даже выделяют не большое помещение для проживания. Что весьма, кстати, в моей-то ситуации. Но! Не все так радужно, как было обрисовано. В Нижний вернулся в числах двадцатых, чтобы хоть как-то обжиться. У меня был адрес конторы, куда я сразу же и отправился… Добрый голос, который так сладко пел в трубку моей сестре, оказался очень алчным типом. Он показал мне помещение, кстати, то в котором ты сегодня находился. Я готов был согласиться даже на него, но тут он разъяснил, что помещение, сдается как бы в арендную плату, то есть не бесплатно. Работать буду официально, жить тоже, но буду отдавать половину заработанного, в целом где-то тысяч тринадцать каждый месяц. Чуть подумав, согласился. Просто не было другого выхода. Тут хоть какое никакое жилье, плюс зарплата. А то, что половину удерживают, насрать, пусть подавятся! Так, что вот, так и живу! В полном, как ты выразился, дерьме! – глаза Ивана выдавали неподдельную грусть, стояли слезы.

– Какой предприимчивый дядька оказался! Ну, а с этим, как его? Андреем! Ты разговаривал?

– Андрей! – усмехается. – Гондон он, этот Андрей! Да его походу отчислили, после той же сессии! – в голосе Ивана проявляется нотка издевки. – Я так и не смог с ним побеседовать. Может к себе свалил. Не знаю. По крайне мере никто из одногруппников после сдачи экзаменов его не видел.

За разговором, мы не заметили, как прошли половину пути. Позади нас оказался первый корпус «Государственного технического университета имени Р. Е. Алексеева» с его неизменными красными стенами, огромной парадной, скользкой лестницей и по-прежнему со своими будущими, суетливо-мечущимися инженерами. Тем временем, брусчатка Верхне-Волжской набережной оказывается под нашими ногами. Примечаю одиноко-стоящую палатку с мороженым, от чего прихожу в полный восторг.

– О! Мороженное! Будешь? – с большим энтузиазмом вступил я.

– Нет. Спасибо. Что-то неохота.

– Да ладно-ка тебе, малость остынешь, то вон, весь напрягся.

– Нет. Не хочу.

– Эх, как знаешь, а я возьму. – Весьма радостной нотой продолжил я.

Мы подходим. За морозильной камерой сидит женщина лет пятидесяти с отвратительными фиолетовыми волосами, навьюченная словно луковица. В ее руках свадебный журнал, рядом листочек с карандашом, в который она делает какие-то записи, на витрине лежат буклеты и рекламки из свадебных салонов. Их много и на каждом есть какая-то заметка.

– Здравствуйте! Не отвлекаем?

– Нет, нет! Что вы! – приятным, добрым голосом ответила женщина. – Мороженое?

– Да! А есть что-нибудь наше?

– Конечно! Вы что хотели бы? Пломбир. Эскимо. Рожок.

– Эмм, – пару секунд стою с задумчивым лицом, – наверное, эскимо? Да эскимо! – утвердительно сказал я.

– Вот, посмотрите. Есть от нашей Нижегородской фабрики, прекрасное эскимо Монако. Поверьте, очень вкусное! Я его постоянно домой покупаю, сынишке. Уж очень оно ему понравилось, – она открывает ларь и достает мороженое с тремя разными вкусами, – какое предпочитаете?

Пауза.

– А давайте-ка все три! С детства люблю эскимо!

– Хорошо. Тогда с вас девяносто три рубля.

– Ага, а можно все в какой-нибудь пакетик положить.

– Можно, – с улыбкой на лице отвечает продавец.

Пока женщина копошиться в картонной коробке в поисках пакета, я расплачиваюсь. Из всего многообразия рекламной продукции лежавшей на стекле, мое внимание привлек флаер свадебного салона «be love», при виде которого расплылся в улыбке. Довольно красивая листовка, на которой нет ничего лишнего. На нем изображена серая комната с темной, даже можно сказать черной паркетной доской и открытая дверь. За ее пределами распустилась весна, яркое солнце, лазурное небо, сочная зеленая трава, которая узеньким ковровым полотном пересекает весьма мрачную комнату и уходит в глубину открытой двери. По травяной дорожке усыпанной полевыми цветами идет шикарная невеста в неотразимом кружевном платье цвета слоновой кости, ее фату подхватывает ветер и играет с ней словно с ленточкой, открытая спина придает образу сексуальность. В самом низу, а точнее на темном фоне разместилась надпись, гласящая: «Подбери платье своей мечты и окунись в сказочный мир любви…", чуть ниже до боли знакомый адрес салона, все выполнено в едином стиле, что очень эффектно смотрится, буквы как будто вышиты золотой нитью.

– Вот ваше мороженое!

– Спасибо! А-а, что у вас за рекламная акция такая?

– В смысле, – удивленно смотрит на меня продавец.

– Ну вот, листовки всякие, буклеты, – провожу рукой над стеклом морозильной камеры.

– А это, да ну вас! А-то я уж напугалась! – хихикает. – Никакая не акция, просто у старшей дочери свадьба через месяц, а платье так и не приобрели. Вот смотрю без ее ведома, может, что приглянется.

– Что же вы так затянули?

– Да бросьте! Не мы же затянули-то. А молодежь. Три месяца по салонам ходим-ходим, и ничего нам не подходит, что подходит по нашим деньгам. Зато все, что выше ценника в шестьдесят тысяч нам сразу же нравится, – с насмешкой говорит женщина, – а где мне взять такие деньги? Правильно, неоткуда! Уж и так работаю на двух работах, плюс вот, подработку нашла на выходные. В общем, домой только отсыпаться прихожу.

Пауза.

– Да уж! Дела, – внимательно смотрю на женщину-продавца, – а вы были в этом салоне? – тут же протягиваю рекламную листовку свадебного салона «be love».

– Ой! Мне кажется, что мы были везде! Да ни по одному разу! Поверьте… А что? – одушевленно спросила она.

Вновь театральная пауза выдержанная мной.

– Знаете! Я хотел бы сделать вам и вашей дочери подарок!

– Это какой же?

– Подарить свадебное платье невесте. … – И естественно сэкономить вашей семье определенную сумму денег на его покупку.

Ее лицо исказилось в сомнительной ухмылке, в нашем диалоге моментально повис камень непонимания. Женщина на меня смотрит исподлобья, взгляд оценивающий, и оценивает она мою голову на предмет целостности, все ли с ней в порядке. Каким-то неведомым способом читаю ее мысли, не знаю, как мне это удалось, но в моей голове четко пульсировал вопрос: " – Какой придурок будет делать столь дорогой подарок совершенно незнакомому человеку?». А дальше? Дальше она разрывается громким смехом… причем довольно, истерическим.

– Ой! Насмешили! Ой, юмористы! Сериалов что ли нагляделись? – заикаясь, произнеся фразу, продолжает смеяться.

– Я говорю на полном серьезе. – Тут женщина резко перестала заливаться смехом и переключилась на меня, внимая, каждое слово. – Вот этот салон! – указываю пальцем на красочный флаер, который разглядывал минутой ранее. – Завтра! Вам с дочкой нужно будет подойти в бутик, с десяти утра до восьми вечера. Там будет красивая девушка по имени Нарине! Да это армянское имя и по национальности она действительно армянка. Но! Пусть это факт вас ни в коем случае не смущает. Дайте карандаш, – незамедлительно получаю требуемое, – меня зовут Александр, фамилия Тумаев, – одновременно дублирую свои инициалы на обороте буклета, – вот, также мой паспорт, – открываю и преподношу к лицу, – похож?

– Ага, вроде б похож!

– Если, завтра вам что-то понравится из предложенного салоном, я оплачиваю ваш выбор, в смысле выбранное вами платье. Понятно? – продавец меланхолично кивает головой. – Только прошу вас, не забудьте сказать от кого вы. Сразу же, как зайдете, покажите листовку с моей фамилией, а если у нее будут какие-то вопросы, пусть она свяжется со мной, у нее есть мой номер телефона. Хорошо?

– Мугмуусчдц, – или что-то типа того промычала женщина, – я не верю, что это происходит со мной… – в полном непонимании отвечает она.

– Да вам и не надо верить. Вам нужно, просто уговорить дочь посетить данный салон. А уж тут, я уверен, что ей хоть одно платье да понравится.

– Ну да, понравится, – будто в дурмане повторяет она.

– Вот и славненько. Не потеряйте флаер. И завтра в салон! – делаю акцент на последнюю фразу.

Беру с прилавка небольшой целлофановый пакет с тремя эскимо и отстраняюсь от палатки.

– Точно не будешь мороженное? Вкусное, – протяжно, – по крайне мере так сказала та женщина, – обращаюсь к Ивану.

– А-а давай! То ведь не отстанешь, – смеется.

– Вот и славненько. – Улыбаюсь ему в ответ.

Мы уже отошли на приличное расстояние, как где-то сзади, очень тихо доносятся благодарственные слова: – Александр! … – Спасибо! – Полностью развернувшись, кричу: – Не за что! – Женщина, которую я совершенно не знал, смотрела мне в след как на какое-то чудо, спустившееся с небес, она крепко прижимала флаер к груди, боясь его обронить. Я прощаюсь с ней, помахивая рукой, такое дикое ощущение, что прощаюсь с кем-то близким, до боли родным человеком, с таким, с которым знаюсь много лет. Странно… Секундную тоску в мгновенье развенчал Иван: – Дай вон то, с клубникой! – быстро промолвил он. На его лице прописалась белоснежная улыбка, зубы у него, наверное, от природы такие белые, плюс постоянный уход, не исключаю регулярные походы к стоматологу, от последней мысли меня коробит. – Держи! Раскрываю пакетик, Ваня берет заветное мороженное. Не теряя времени, следую его примеру. Запускаю руку в целлофан и достаю эскимо с шоколадно-миндальным топингом. Распаковываю. Распробовав эдакое лакомство, делаю вывод, что вкус очень приятный, можно даже сказать нежный с легкой горчинкой. В шоколад добавлены сахарно-воздушные рисинки, которые весьма приятно похрустывают. Заявленная надпись с печатью на упаковке «Настоящий шоколад» и в правду оказывается настоящим. Не солгали.

– А что? Не плохо. Да?

– Угу, – увлекшись мороженным, бормочет он.

– Так получается, ты уже восемь месяцев в подсобке обитаешь? – возвращаюсь к нашему незаконченному разговору.

– Плюс… минус конечно! Ну, в принципе где-то так и есть…

– Нда-а… А найти другую, более оплачиваемую работу. Снять, к примеру, квартиру или уж там, на крайняк туже комнату, не пробовал?

– Не-а, – облизав деревянную палочку, произнес он, – тут, понимаешь условия такие, если увольняешься, то моментом должен освободить комнату. А так была, конечно, мысль работу поменять, но это так и осталось в планах.

– Бред! – возмущенно говорю я. – Насколько же надо смириться с ситуацией, чтобы так спокойно отсиживаться в подвале? А? Тебе, сколько еще учиться?

– Сейчас второй курс заканчиваю, значит, еще года два с половиной осталось.

– Обалдеть, – я потихоньку начал злиться на бездействия Ивана, —

и ты все это время хотел в коморке провести? Ты что мозг застудил?

– Ну-у, нет, конечно! – растерянно.

– Как же ты работаешь в своей конторе?

– С восьми до трех учеба. И с четырех до двенадцати работа. Конечно, бывает, что надо с утра выйти или чуть подзадержаться ночью.

– А выходные?

– Суббота, воскресенье, как положено! – гордо произнес он.

– Мда-а… Предел мечтаний! – насмехаюсь я. – Короче. Ты завтра, что планируешь делать?

– Ничего.

– Не сомневался, – улыбаюсь, – в общем, у меня запланирована поездка в район, предлагаю скататься со мной. Как, есть желание?

– Можно, – равнодушно.

– Тогда завтра, часикам к девяти, выходи на Печерскую. Я тебя захвачу.

– Хорошо. Буду ждать.

– Вот и славненько. Следующее. Предлагаю тебе подумать о ближайшем будущем, хочется ли тебе провести еще два года в своем блиндаже, плюс те же два года проработать в конторе, которая незаконно удерживает твою же заработную плату, и…

– Половину! – перебив меня, вставляет свое слово.

– Да неважно сколько! Важен сам факт!

Пауза.

– Ну и… дальше?

– Перебил. Мысль из головы вылетела. А! Вот! К себе ли хочешь вернуться, как учебу закончишь? Или обосноваться в Нижнем, или скажем в Москве. Подумай, как дальше жизнь видишь.

– Да, думал уже!

– И что?

– Ничего! Денег бы вагон, вот тут, можно было подумать, а так…

– О, – протяжно, – поверь! Они тебя счастливым не сделают. Богатым сделают, а счастливым никогда.

– Ну, может быть.

– В общем, обмозгуй все и завтра поделишься своими размышлениями. O’key?

– O’key.

Минутная пауза.

– Вань! Доешь последнее мороженное. А-то оно вот-вот таять начнет.

– Нет, – отмахивается рукой, – не хочу.

– Вот и я не хочу. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.

Наше местоположение напротив гостиницы «Октябрьской». Что составляло буквально несколько десятков метров до намеченной цели. Кручу головой, всматриваюсь в лица прохожих, в затылки людей сидящих на лавочках, в общем, среди них пытаюсь кого-то отыскать. К счастью мои поиски были недолгими, так как примечаю симпатичную девушку, сидящую в гордом одиночестве, на вид ей лет двадцать и скорее всего она студентка, на ее коленях вальяжно расположилась толстенная папка, может быть с рефератом или курсовым. Не знаю… В руках телефон, от которого к брусчатке спускается тоненький, беленький проводок от наушников, что является неизменным аксессуаром нынешней молодежи. – О! Пошли, – подталкиваю Ивана. Мы подходим и моментально отбрасываем на нее свои тени. Девушка поднимает голову и окидывает нас своим взглядом. На милом личике красуются очки, нет, не солнцезащитные конечно, а те которые придают четкость зрению, из-под которых поблескивают глаза изумрудного цвета. Ступор. В моей голове пульсирует надоедливая мысль, что я уже видел такой взгляд и это зеленое сияние, поворачиваю голову и смотрю на Ваню. Точно! Вот это взгляд!

– Ничего себе! – неожиданно вырвалось у меня.

– Что извините? – спокойным, ровным голосом заговорила она.

– Ой! Девушка не подумайте ничего плохого, просто у моего друга глаза как у вас, из такого же драгоценного камня, – чуть смутившись, рассматривает Ивана, – вас как зовут?

– Таня! – представилась она.

– Очень приятно! А меня Александр! Мой друг Иван!

– Рада познакомиться!

– Взаимно, – улыбаюсь, – Татьян, вот собственно в чем дело, у нас проводится акция под названием Окно в Монако, банально конечно, но все же, спонсируемая компанией изготовителем. Суть акции в том, чтобы познакомить жителей нашего города с новым продуктом, а именно с мороженым Монако. Я не буду рассказывать вам про разные вкусы и пользе данного изделия, перейду к самому главному, – тут девушка расплылась в улыбке, может оттого, что я никудышный рекламщик. – Главное в том, что мы также разыгрываем путевку на двоих в сказочный уголок, под именем Монако! И вам представляется возможность побороться за главный приз! Последняя акционная единица ваша! – параллельно сказанному, протягиваю эскимо. – Пожалуйста, помогите нам, отпустите домой, – делаю достаточно жалостливое лицо, – очень-очень кушать хочется, – мне оставалось только изобразить волчий вой для пущей убедительности, но здравый смысл взял верх над картинными эмоциями.

– И что… бесплатно, – с ее уст по-прежнему не сползает улыбка.

– Совершенно! Если и не выиграйте, то хоть мороженное попробуйте. И вам приятно, и мы работу свою выполнили.

– Ну, хорошо, давайте, протяну вам руку помощи, – смеются.

– Спасительница вы наша, – улыбаюсь, – а мороженое, правда, вкусное!

– Эмм… Тогда с вашего позволения попробую, – все еще хихикая, говорит Таня.

– Пробуйте! А мы не будем вас отвлекать. До свидания! Желаю победы!

– До свидания! Спасибо! – улыбается.

Отходим от скамьи и направляемся в бар. Вновь над нами висит уже привычная тишина.

– Что молчишь? – тыкаю Ивана.

– Да ничего! Здорово ты это придумал! Акция! Окно! Монако!

– Ты заметил, какие у нее глаза.

– Конечно! Как такие не заметить, когда ты всем окружающим о них рассказал.

– Понравилась Танюшка?

– Симпатичная.

– Так иди номер стрельни!

– Я? Да я… я не знаю! Зачем? – краснеет.

– Иди! – настойчиво говорю я. – Держи мой телефон! Скажи, что надо сфотографироваться с упаковкой и попроси контактный телефон, для дальнейшей связи. Вдруг девчонка выиграет, а телефона нет, – развожу руки в стороны, фыркаю. – Иди, иди! – подпинываю его.

– Да, что она там может выиграть? – недовольно, побрел обратно.

Провожаю его взглядом, одновременно испепеляя его затылок. Довольно широкая фигура Ивана останавливается напротив девушки. Бросив на меня свой неуверенный взор, что-то бормочет. Слегка вытягиваю руку и как бы имитирую на ладони набор номера, напоминая тем самым, зачем он вернулся. Продолжаю наблюдать. Он что-то ей говорит, затем они смеются, так как смеются старые друзья. Девушка поправляет волосы пшеничного цвета, чуть прикасается к черной оправе очков, мгновенье, и ее обдает яркая вспышка. Ваня показывает фото, они мило хихикают, расплываются в улыбках, скорее всего он засыпает ее комплементами… после чего вбивает номер телефона: – Ай, красава! – в полголоса, говорю я. Не дождавшись эпилога в их беседе, направляюсь к входу. Красивая входная группа. Стекло, камень, дерево все это достаточно живо смотрится. Подсвеченная вывеска «Tiffani bar» словно парит в воздухе в пару сантиметрах от фасада здания. Экстерьер заведения привлекает внимание своим художественным видом, несет в себе какую-то загадку и вынуждает зайти… даже для того, чтобы узнать, в каком же из стилей выполнен интерьер помещения. Честно сказать, я здесь часто бываю, люблю посидеть с чем-нибудь алкогольным или бодрящим, окунуться в заботу обслуживающего персонала и просто насладиться прекраснейшим пейзажем панорамных окон. В целом обстановка расслабляет, здесь уютно, нет суеты, что в принципе и подкупает любить данное заведение. Парковка забита. «Lexus», «Porsche», «Maserati», "Mercedes», и другие престижные марки автомобилей делят небольшие клочки проезжей части. Проходя мимо, радуюсь тому, что в этот раз среди всех именитых эмблем нет моих четырех колец… Искреннюю радость, прерывает голос с легким акцентом, раздавшийся чуть левее меня, поворачиваюсь. Между автомобилями стоит молодой человек, худощавого телосложения, европейской внешности, его голову украшает стильная стрижка, бока выбриты, челка вздыблена и слегка зачесана на левую сторону. Одет в черный костюм от «Valentino» стоимостью чуть больше ста тысяч рублей, его пиджак застегнут на одну единственную пуговицу, черная рубашка гармонирует с темно-фиолетовым галстуком, который весьма элегантно завершает безупречный образ. Вглядываюсь в лицо. Из закромов моей памяти всплывает довольно странное имя, Рэффэел. Человек очень скрытный, малоразговорчив, жуткий педант, людей окружающих его недолюбливает и даже где-то, не скрывая этого презирает. Панически боится летать и русских одетых в тельняшки, ненавидит второе августа… Пересеклись случайно в две тысячи восьмом или в начале девятого, когда я работал на монтаже кондиционерного оборудования, подкинул нам весьма большой по площади объект, который в свою очередь надо было увешать сплит-системами, чем занимается и как зарабатывает, я так, и не понял. Знаю только, что есть жена, ребенок – живут в Италии.

– Alessandro! Ciao! / Алессандро! Чао! – радостно завопил он.

– Салют! – признаться, я растерялся, увидев его.

– Come sono contento di vederti! Come stai? / Как я рад тебя видеть! Как твоя жизнь? – с какой-то насмешкой в голосе поинтересовался Рэффэел.

– Ага… Спасибо! Все отлично! Как ваша? – рефлекторно.

– Bene! Alessandro! Bene! / Хорошо! Алессандро! Хорошо!

К слову, Рэффэел прекрасно говорит по-русски с минимальным акцентом, но его природная сущность нарцисса преобладает над ним и он старается разговаривать исключительно на итальянском языке, забыв про остальные. Помнится, он хвалился, что знает четыре языка, итальянский – его родной язык, английский – куда без него, французский и русский. Скорее всего, он так поступает, чтобы затащить в постель молоденькую и весьма глупенькую русскую девчоночку, которая так легко поддастся на искусно подобранные итальянские фразы, манеры, жесты.

– Рэффэел! Давай по-русски! – настойчиво прошу я.

– Ооо… Certo! / Ооо… Конечно-конечно! – улыбается. – Как работа? – уже по-русски, но с легким акцентом.

– Замечательно, – разговаривать с человеком, считающим меня говном желания не было, отвечаю кратко, односложно.

– Занимаешься тем же?

Пауза.

– Нет! Сейчас развожу баранов!

– В смысле? Животных! Или людей, которые похожи на животных? – недоумевая, уточняет он.

– А это уж как получится! – улыбаюсь.

В наш бездушный разговор вливается Иван.

– О! Вернулся наконец-то! – радостно восклицаю я. – Рэффэел познакомься мой друг Иван! Иван, Рэффэел, через «Э»! – зачем-то уточняю я.

– Очень приятно! – протягивая руку, вступает Иван.

– Иван, – протяжно, – а я понял, это как в сказках, про дурака? Да!

– Нет! Это в честь Ивана Васильевича Грозного! – быстро убирает руку. – А ваше имя, почему через «Э», до «А» недоросли? – издевательски подмечает Ваня.

– Недоро… Che? Come hai detto? / Что? Как ты сказал? – залившись в краску, начинает разговаривать на итальянском.

– Да ладно тебе! Чего напрягся-то так? – обращаюсь к знакомому из прошлого.

– Я Рэ-ффэ-ел! Никаких «А»! – тыкает себя в грудь.

– В следующий раз не проводи параллелей между сказочными персонажами и живыми людьми! – резко отвечает Иван.

– Так! Хорош вам! – пытаюсь прекратить словесную перепалку представителей разных стран, на мой взгляд, это будет поинтереснее финального матча «Champions League UEFA», эх, как я хотел бы знать, чем все закончится, но, увы, воспитание. – Мы в бар! Ты с нами? – киваю Рэффэелю.

– Оу! Нет! Я компаньона жду! Сейчас должен прибыть!

– Как знаешь! Давай тогда, еще увидимся!

– Ci vediamo! / До встречи! – мерзко прошипел он.

Отходим. Чем меньше метров нам остается до входа, тем больше нам встречается людей. Мужчины. Женщины. Молодые парни. Юные девушки. Все брендово красивые. Открываем стеклянные двери. Входим. Много народа, просто не прилично много народа. Из глубины зала, просачиваясь, между людей к нам направляется девушка, в темной, чуть свободной футболке. На ее груди, ближе к левому плечу прикреплены три круглых значка разных по диаметру. Мое внимание полностью сконцентрировалось на них, взгляд отказывался уходить в сторону. Присматриваюсь. На самом большом изображен Юрий Гагарин с неотразимой улыбкой, экипированный в знаменитый оранжевый скафандр «СК-1», на заднем плане голубой фон, больше напоминающий небо. Два других стандартного размера, белые, один украсили своим присутствием, известные каждому школьнику «Белка и Стрелка», с комментарием «Навстречу звездам», второй с надписью «Космос Наш! 12 апреля 1961 года».

– Здравствуйте! С днем космонавтики вас! – звонко заговорила девушка. – Сегодня двенадцатое апреля две тысячи четырнадцатого года! Вот уже как пятьдесят три года назад был совершен первый полет человека в космос! Им стал наш с вами соотечественник, Герой Советского Союза, лётчик-космонавт Юрий Гагарин! Мы несказанно рады, что сегодня вы находитесь с нами! Надеемся, вы откройте свой космос, вместе с лучшими ди-джеями города, ослепительными Go-Go и изысканной атмосферой праздника предложенной нашим заведением! – заученно.

– Здравствуйте! Спасибо! И вас с днем космонавтики! – улыбаюсь. – Свободные столики найдутся? – незамедлительно интересуюсь я.

– Эмм… К сожалению, нет, – расстроено сказала девушка с упоительно-карими глазами, – но вы можете подождать у бара. Выпить что-нибудь. А через полчаса снимается Reserved сразу с нескольких столов, – улыбаясь, поправляет завитые волосы русого цвета.

– Обнадеживающе! А очередь на столы, большая?

– Только вы!

– Прекрасно! Предупредите нас, как столик освободиться!

– Хорошо, – прижимая к груди папку-планшет, чуть склоняется к нам, – открою вам небольшой секрет, через десять минут будет бармен-шоу от наших ребят, будет интересно!

– Тогда мы к бару! – говорю я, при этом мило улыбаюсь, на что тут же получаю ответную, искреннюю улыбку.

Вот! Вот, про что я говорил! Вот именно за это я люблю «Tiffani bar»! Тебя никогда не оставят за бортом вечеринки, пусть даже все столы и стулья будут заняты, ты всегда будешь чувствовать себя действительно важной персоной, будто вокруг тебя крутится вся эта тусовка. Раздеваемся, проходим к бару. Барную стойку облепили люди, которым, как и нам не хватило места в диванной зоне. В голове ритмично музыке пульсирует мысль, что все-таки нам достанется один из освободившихся столиков и наши спины обволокут до безобразия мягкие диваны.

Проталкиваемся к бармену.

– Ты что будешь?

– Блин, по деньгам у меня только на четыре бокала пива.

– На такси оставь! Пить, что будешь?

– Ну, это, может, продолжим с чего начали?

– Грамотно, – улыбаюсь.

Стучу по столешнице, привлекаю внимание бармена. Заказываю две, двойные порции ирландского виски «Bushmills», один чистый, а вот из второго прошу сделать коктейль, предварительно разбавив его «Coca-Cola» или «Pepsi». Пока нахожусь в ожидание, прислушиваюсь к играющей фоном музыке. Звуки прерывистого сакса, трубы, мягкий бит, дух тридцатых, прямо какой-то симбиоз, сочетание многочисленных направлений и стилей музыки, думаю, на такое сумасшествие способен «Parov Stelar» с композицией «Libella swing»…

– Ваш виски, один чистый, другой виде коктейля, – любезно говорит бармен, одновременно возвращая меня к реалиям.

– Спасибо, сколько?

– Тысяча девятьсот!

– Держи, сдачи не надо, – протягиваю две купюры синего цвета, номиналом в тысячу рублей каждая, улыбаюсь.

Успеваю сделать шаг от стойки, как вдруг все люди, вся толпа, стоящая у бара начинает двигаться вместе со мной. Бархатный женский голос полился из динамиков, объявляя, что через две минут будет проходить «Бармен-шоу», а также настоятельно просит воздержаться от заказов во время демонстрация. Подхожу к Ивану, он встал настолько удачно, что мы оказались по центру, видели весь бар, от края до края. Толпа, подобия песку рассыпалась между столиков, давая возможность увидеть «Flairing» и другим гостям вечеринки. Началось все с демонстративно разбившимися стаканами, для привлечения внимания. Когда вилки были отложены в сторону, а свет приглушился, нагнетая обстановку, все были в ожидании чего-то грандиозного… Мне всегда нравился этот момент, ты вроде бы сто раз это видел и ничто из показанного тебя не удивит, но все равно продолжаешь ждать, чтобы в очередной раз восхититься умением других людей красиво делать коктейли. Бармены принялись за работу. В их руках бутылки, стаканы, кубики льда, коробки с соком, все эти предметы просто теряли притяжение земли, они будто издевательски обманывали его. Умельцы успевали отправить наливаемую жидкость в воздух, также ловко ее поймать не пролив ни капли, улыбаться гостям, что-то поджечь, плюс флиртовать с красивыми девушками, одновременно угощая их, только что сошедшими с конвейера коктейлями.

– Ну, давай, за тебя! Еще раз с днем рождения! – Иван расплывается в улыбке, мы чокаемся и чуть отпиваем из своих стаканов.

– Слушай, а кто это был? Ну, там, у входа?

– Аа-а, это Рэффэел. Итальянский пижон. Скверный тип. А ты красавчик, не стушевался! Ответил достойно, продемонстрировал русского медведя! – улыбаюсь.

– Да я вообще-то редко так отвечаю, просто, вынужден был резко ответить.

– Нормально-нормально. Поставил его на место!

Пауза.

– Кстати, твой телефон, спасибо. – Ваня протягивает мне «iPhone».

– О! Точно. Никто звонками не тревожил?

– Не-а… Глухо!

– Славненько! Ну, все в порядке? Записал!

– Ага, – смущенно краснеет, – посмотри фотку, она шикарная.

Иван заинтриговал меня настолько, что я уже отыскиваю в телефоне фотографию Татьяны. Мое желание увидеть изображение девушки увеличивалось с каждой секундой. Только загрузив фото… Чувствую сильнейший удар в спину. По инерции продвигаюсь вперед, «iPhone» вылетает из рук, падает на пол и моментально теряется из виду. Стакан я, конечно, удержал, а вот его содержимое предательски расплескалось. Свитер быстро впитывает жидкость, образуя не хилое пятно. Паркет, джинсы, рядом стоящие гости окроплены десятилетними солодовыми виски. Вокруг развеялся поистине прекрасный аромат благородного напитка. Распрямляюсь. Стряхиваю капли с облитых рук. Медленно оборачиваюсь. Перед моими глазами предстает, бесконтрольно мотающееся тело. Мужчина, лет сорока шести, довольно тучный и очень модный, дорогой. На большой, шаровидный живот натянута пепельная футболка с монохромным портретом Карло Гамбино (Carlo Gambino). Оранжевые брюки. Кожаные туфли «Fabi», кобальтового оттенка. Шею и правую руку украшают увесистые золотые цепочки. На левой, кварцевые часы «Burberry».

– Чё пялишься? – брызгая слюной, вступил он.

– Хочу предложить тебе как минимум извиниться!

– А чё еще?

– Обновить мой стакан! – чуть приподнимаю его к верху.

– Ты чё… ты чё там моросишь… щеняра! – пьяно протяжно. – Мне звякнуть раз и тебя не найдут больше… Ясно… Щенок! – плюет на пол.

Отдаю стакан Ивану, уверенным шагом направляюсь к человеку, обещавшему хорошо меня спрятать. Между нами осталось буквально шага три… Как вдруг! Это и так не большое расстояние резко сократил женский силуэт. Девушка… размахивая руками, отталкивает пьяное тело в сторону, как позже оказалось его зовут Паша, параллельно, что-то не внятное кричит мне. Ощущение будто меня окатили холодной водой, нет, вернее сказать ледяной. Сыро – образно. Мерзко. Провожаю взглядом хрупкую девушку, жалко конечно, что я не успел запомнить черты ее лица.

– Эй! Все в порядке? – отдергивает меня Иван.

– Да. Нормально. Дай-ка стакан, пойду, обновлю.

Стою у бара, кручу в руках пустой сосуд. Осмысливаю происходящее. Почему из всех, этот накаченный алкоголем персонаж с сицилийским гангстером на футболке, наткнулся именно на мою спину? Может он меня знает? А если знает! То какой смысл был в его поступке? Может, я его подрезал на дороге? Или улыбнулся его девушке, коса посмотрел? Нахамил, в конце концов? Нет! Последнее точно нет, воспитание! Мама в свое время постаралась, да и отец тоже, до сих пор помню его слова: " – На хамство улыбнись, а на оскорбление прямым!». Конечно фейс у него знакомый, все-таки где-то пересекались, но вот где именно, увы… В общем, не знаю, почему его выбор пал на мою персону. Интересно только одно, со скольки ударов я отправил бы его в минутный отдых? Думаю с двух! Хотя нет, он еле-еле стоял на ногах, обошлись весомой пощечиной.

– Ваш телефон?

Незамедлительно, в пол оборота откидываюсь назад. Позади меня стоит та самая, хрупкая, но очень бойкая девушка. Достаточно скромно протягивает «iPhone».

– Да. Мой. – Неторопливо отвечаю я.

Она подходит к бару с левой стороны от меня. Равняемся. Девушка очень красивая, стройная, от нее веет сексом, даже где-то, у истоков моего подсознания закрадывается стихийное желание овладеть ею, прямо сейчас, в туалете, как можно жестче, страстнее проникнуть в нее. Предполагаю ей лет двадцать семь, не больше. Темные волосы с легким красноватым отливом, конечно, может быть, мне просто так показалось и виной этому стало освещение барной стойки. В прическах я не разбираюсь, особенно в женских, но, на мой взгляд, дилетанта у нее каре с удлинением, видел такие в глянце «Maxim». Виктория Бекхэм (V. Beckham), Рианна (Rihanna), Кира Найтли (Keira Knightley), Рэйчел Тейлор (Rachael Taylor) … Кстати, она чем-то похожа на последнюю знаменитость. Одета изыскано. Скорее всего, придерживалась советам модных женских изданий. На ней длинное платье с рукавом в три четверти, струящаяся юбка ярко-красного цвета из плотной трикотажной ткани, верх расчертили черные и белые горизонтальные полосы, создается впечатление, что это тельняшка военно-морского флота, если конечно мне не изменяет память, черный их цвет. Аксессуаров минимум. Простенькое золотое колечко на указательном пальце левой руки, еле заметная цепочка на шее из того же драгоценного металла с небольшим православным крестиком и каплевидной подвеской, скорее всего это иконка святой Матроны Московской. Образ получился чуточку ветреным, но с вызовом, можно сказать дерзким.

– Вот, возьмите… – аккуратно укладывает его на отполированную поверхность бара. – Тут только. Тут, в общем, тут стекло разбилось, – слегка замешкавшись, говорит она. Я мигом перевожу взгляд с пухлых, винного цвета губ на телефон. Меня поразил свой яблочный девайс, экран полностью разбит, корпус вкруговую украшен царапинами, одним словом аппарат превратился в – мусор. Менять, срочно! Признаться, было интересно знать, в какую сторону будут развиваться события. Какой выход она предложит из сложившей ситуации, может горячий интим окажется реальным… – Вы не переживайте, телефон я вам восстановлю или уж в крайнем случае приобрету новый. Только придется немного подожд…

– Да успокойтесь вы, – бестактно перебиваю ее, – ничего не надо покупать или там восстанавливать! Зачем вам эти проблемы? Забудьте! И больше не вспоминайте!

– Ну как же так? Пашка виноват, разбил дорогой телефон. Неудобно как-то…

– Неудобно? Неудобно в шубе, в маршрутке ездить… Вы лучше за летчиком своим следите, а то еще с кем-нибудь сцепится.

– Почему неудобно? Чей летчик? В смысле? – недоумевая, вопрошает незнакомка.

– Если судить по его состоянию, видимо он лично был знаком с Юрием Алексеевичем. – Полностью игнорирую ряд выпущенных с ее стороны вопросов.

– Эм-м… Юрий Алексеевич? Это кто у нас?

– Гагарин! Летчик-испытатель!

– А, ну да, смешно. Теперь понятно про что вы, – без какого-либо энтузиазма, – выпил лишнего, с каждым бывает, – улыбается исключительно уголками губ.

Паша в то время уже успел найти себе новую жертву. Какой-то худощавый, молоденький парнишка… почему-то я приписал ему профессию креативного дизайнера или скажем начинающего модельера.

– Вон смотри! Мужик твой! Кому-то опять в прятки сыграть предлагает, – киваю в сторону выхода.

– Сука! – взрывается. – Опять! Как он мне осточертел! – недовольно. – Секундочку, – меняет тон и вежливо отлучается из разговора.

Она срывается с места подобию «Борзой» на скачках. Вновь закрывает собой попавшего под удар человека. Героически пытается увести пузатого Пашу на улицу, скорее всего для очередного перекура. Не было ее примерно минуты две, может три, но так странно, я уже начал скучать… скучать по совершенно незнакомому человеку. Нервно всматриваюсь в лица, ищу ее… Возвращается. Успокаиваюсь.

– Вот и я.

– Все нормально?

– Ага. Усадила на лавочку, курит. Почему вы решили, что это мой «мужик»?

– Может просто потому, что ты с ним цацкаешься… ходишь за ним, контролируешь, отталкиваешь от всех. Ну, или оттого, что у тебя часы такие же… Burberry? Да! По-любому подарок!

– Внимательный?

– Не без этого!

– Да, они самые Burberry! Кстати, тут вы правы, это и вправду подарок! Только от отца! А этот человек, как вы там выразились «летчик», его двоюродный брат. Думаю, что он просто посоветовал их купить.

– А…

– А! А! – картинно передразнивает. – А вместе? Мы оказались по случайному стечению обстоятельств, я была здесь с друзьями, тихо сидели, болтали. Но совершенно неожиданно в нашу компанию втиснулся он, – указывает пальцем на входную дверь. – Нас будто окунули в сущий ад! Время – бежало… и в какой-то момент терпение иссякло, никто больше не мог выносить общество Паши. Все сбежали. Правильно! А кому понравится выслушать оскорбления, постоянные унижение. Слышать, что все мы живем за счет родителей… которые на своем горбу тащат дела, финансы, а мы, то и дело встреваем со своими мелочными проблемами. Я не осуждаю, что они ушли. Я прекрасно понимаю, – выдыхает, – они обиделись, ведь они не являются теми, кем их назвали, – расстроено.

– Почему же ты не ушла вместе со всеми?

– Хотела! Правда! Только не успела. Пока извинялась перед друзьями… он уже влетел в вас.

– Мда-а, уныло.

– Очень! Послушайте, мне так не удобно за произошедшее… давайте я хоть куплю вам выпить. Виски? Да! Какие? Скажите!

– Не нужно.

– Я настаиваю! Это будет в качестве извинения, – искренне улыбается.

– Это перед кем ты тут хочешь извиняться? А! – за нашими спинами раздался голос Паши, который своим приходом омрачил скрупулезно созданную идиллию. – Перед ним что ли! Да, чё он за ферзь такой? А! Может, ты еще ляжешь под него? А чё! Извинишься таким образом! Фамилию опозоришь… отца… меня, в конце концов! – пытается сплюнуть, но неудачно, попадает на футболку, вытирает рукой. От такого зрелища на моем лице проявляется улыбка. – Чё ты все скалишься? А! Десны сохнут что ли? Может направление к дантисту выписать? А! – тут я закипаю, с грохотом ставлю стакан на стойку бара, разворачиваюсь… и в последний момент, срывая тем самым удар, предназначавшийся для провокатора, меня останавливает рука незнакомки.

– Не надо, он пьяный, – переводит свой взгляд с моих наполненных кровью глаз на Пашу. – Паш! … – Позоришься здесь только ты! Своим видом! Своими разговорами! Своим отношением к окружающим! Паша хватит быть высокомерной скотиной! – срывается на Пашу моя собеседница. Он делает до безобразия глупое лицо. Глаза округлились до такой степени, что казалось, они вот-вот выпадут. Девушка хватает его под руку и уводит в глубину зала. В свою очередь, от Паши, успеваю услышать только прерывистое блеяние вперемешку с икотой.

– Эээ… Салага! Свидимся! – прозвучал тошный, сосредоточенный крик из-за спин отдыхающих гостей.

Гул – именуемый музыкой.

– Что ему опять надо? – бодрым голосом вступил только что подошедший Иван.

– Я так и не понял, – пожимаю плечами.

– Место в youtube ему гарантированно. Так исполнять! Надо уметь, конечно. Он сейчас зигзагом мотался по проезжей части, что-то горлопанил, плевал на машины, ребятам на Бэхе уважуха! Запечатлели его неадекватные действия на камеру мобильного телефона, так он стал кидаться на них, на автомобиль. Представляешь! Как собака! Животное, одним словом, – обобщает Иван. – Важно размахивал телефоном, грозясь кому-то позвонить, отправить в плавание по Волге до Астрахани, после чего, чуть не выхватил от какого-то серьезного дядьки в дорогущем костюме, – посмеивается.

– Да он и тут на всех бросался, так же, как собака.

– Кадр, – улыбается, – что за девушка с тобой сидела? Знакомая! – перенаправляет разговор в другое русло.

– К сожалению нет. Я вообще ее не знаю. Она телефон мне вернула, – Ваня смотрит на мой одиноко лежащий девайс.

– Мда-а… Нормально он так об пол приложился. Он хоть работает?

– Без понятия! Если нет, то завтра новый возьму. Ну что раздавим еще по одной?

– Конечно! Только я бы пивка выпил. Виски. Не мой продукт.

– O’key!

Подзываем бармена. Я прошу обновить мой стакан тем же виски, а Иван заказывает полулитровый бокал пива «Hieneken». Пака ожидаем, к нам направляется кареглазая удача в образе девушки-администратора.

– Ребят! Как обещала, освободилось сразу три столика, – с каким-то одухотворением проговорила она.

– Замечательно! Нам желательно что-нибудь побольше, так как могут подтянуться еще пару человек.

– Хорошо, пойдемте! – зазывает нас рукой.

– Оу-у! У нас заказ, – тут же вспоминаю я.

– Не беспокойтесь. Вам его принесет официант, – ослепительно улыбается.

Идем вслед за девушкой. Она ловко маневрирует между гостей, иногда теряется из виду, но моментально обнаруживает себя своей чудесной улыбкой.

– Вот ваш стол. Надеюсь, вам будет комфортно и по-домашнему уютно.

– Спасибо, – пытаюсь так же ослепительно улыбнуться в ответ.

Девушка удаляется от нас, чеканя сногсшибательную походку. Мы попадаем в какой-то закрытый от все уголок, дескать, маленький мир большой тусовки. Правда, мы вроде бы со всеми, а в тот же момент нас никто не видит. Презентабельным видом нас встречает угловой диван внушительных размеров, обивка монотонно-темного цвета. На нем довольно аккуратно уложено несколько белых, квадратной формы подушек с надписью «Moёt & Chandon». Рядом разместилось комфортабельное кресло с двумя подлокотниками на металлическом каркасе, той же цветовой гаммы, что и массивный диван. Центр экспозиции занял овальный стол, тонированный под темный орех. В глубине стола спрятались два пуфа. Вид! Какой здесь вид! Обалдеть просто! Панорама шикарная… На улице, конечно, стемнело, но это, ни сколько не мешает насладиться яркими огнями на левом берегу «Волги». Иван садится на диван и медленно утопает в нем. Я прохожу мимо него и усаживаюсь на угловой части того же дивана.

– Вань! Ты есть хочешь? – достаточно расслабленно вступаю я.

– Конечно, можно что-нибудь покушать, а-то градус нас быстро убьет.

– Согласен. Я тогда за меню схожу, да и телефон посмотрю, походу на стойке оставил.

– Хорошо. Может помочь чем? – тут же подрывается он.

– Сиди, кайфуй, тем более, сейчас принесут выпить.

Не спеша встаю и направляюсь к бару. Признаться на «iPhone» мне плевать. Даже если не обнаружу его на том месте, где оставил, то навряд ли буду расстроен. Цель моей экспедиции убедиться, что прекрасная незнакомка все еще находится со мной в одном помещении. Все остальное было неважно! Было за бортом моего восприятия… Пока крался до бара, пристально вглядывался в женские силуэты, яркие образы, стройные фигуры. Взглядом я проскользил по каждой девушке находящейся в «Tiffani», но все не то, не мое что ли. Я искал ее! Правда! Я осознано искал ее! Одну единственную, ту самую, которая подобно холодному оружию стремительно пронзилась в мое тело. Сука! Какая паршивая картинка! Перед глазами, то и дело маячит всплывающее окно, информируя о том, что: «Системе не удается найти указанный файл. Ошибка: [0002 0x0002]». Страх и полное разочарование, что больше никогда ее не увижу, монотонно заполняли меня пустотой. Бармен, приметив мою персону, засуетился.

– Молодой человек, вы телефон оставили? – любезно поинтересовался он.

Пауза.

– Ага. – Совершенно безразлично. – Дружище слушай, со мной девушка была, такая стройная, красивая, каре у нее, – рукой показываю примерную длину волос.

– Нет, не видел. – Также безразлично, как я безразлично отреагировал на находку, в виде «iPhone».

– Ясно. Плесни тогда вискарик. Запиши в общий счет заказа.

– Как скажете, – уже с улыбкой. Минутная пауза. – Ваш заказ!

– Спасибо, – холодно. – А! Это… мне бы еще меню.

– Официант направился к вашему столу с двумя экземплярами.

– Отлично.

Все еще топчусь на том же месте, чего-то выжидаю. Бултыхаю содержимым стакана. Зачем-то принюхиваюсь, наверное, просто тяну время. Вот только для чего? Не знаю! Как-то глупо все произошло. Я дал ей так легко уйти, можно сказать сам открыл входную дверь и на прощание помахал рукой. Скорее всего, сейчас она сидит в такси, разрезая фарами испорченный вечер автомобиль несет ее домой, рядом свиноподобный Паша, кстати, в прямом и переносном смысле этого слова, наверняка поласкается в полиэтиленовый или бумажный пакет. Дома ее ждет кот, причем самый обычный, уютное кресло, черный чай, хотя нет, бокал белого сухого вина, к примеру "Teliani Valley, Tsinandali». Смакуя ситуацией, будет подыскивать нужные слова, для завтрашней беседы с друзьями, естественно и извинения за отвратительно проведенное время. Собираюсь осушить стакан одним махом… но каким-то непостижимым образом, замечаю знакомо-очерченную фигуру. На ее плечи уже накинута коротенькая, кожаная куртка. Она стремительно направляется к выходу. Бросив все, срываюсь следом за ней: – Подожди! – моментально окрикиваю ее. – Да стой же! – догоняю уже на улице, хватаю за руку, слегка прижимаю к себе. – Куда же ты, неземная моя, – в полголоса произнес я.

Она оборачивается так, как это бывает в киноиндустрии. Кадр, словно по щелчку замедляется, движения плавные, осмысленные. Волосы взмывают вверх и на мгновенье теряют гравитацию, таким образом, красиво зависают в воздухе. – Снято! – объявляет голос режиссера. И с хирургической точностью пряди продолжают описывать движение своего обладателя, сценаристами был задуман эффект таинственности, волосы, как бы, легонько, бьют по щеке, прилипают к алой помаде на губах, создавая сексуально-дерзкое мгновенье проживаемое между двумя любящими людьми, в ту же секунду пленительное лицо героини скрывается за титрами от изумленных глаз зрителей.

Здесь так же! Только смотрела она в пол, опустив голову. Протягиваю ладонь и дотрагиваюсь до колоссально бархатной кожи. Скольжу по щеке. Пальцами чувствую мочку уха и длинные серьги. По-прежнему не поднимая головы, она прикасается к моему запястью и просто напросто расплывается в теплоте объятий.

– Неужели ты хотела оставить меня? – мило завожу разговор.

– Хотела! Но боюсь, пожалела бы. – Тихим-тихим голосом.

– Что-то случилось?

– Нет. Ничего. Просто вечер не задался.

– Давай исправим? Останься со мной. С моим другом. У него, кстати, сегодня день рождение. Составь нам, мне, компанию. Прошу тебя, – искренне.

– Я не против, – тут я уже начал верить, что вечер может быть светлым, – но боюсь, – продолжает она, – Паша опять все испортит.

– Хорошо! Тогда поехали в другое место… поехали подольше от Паши, от всей этой суеты. – Настаиваю я.

Она приподнимает голову. Моя рука все еще нежится на ее щеке. Я думал ей тепло, приятно. Но все не так радужно. Я ошибся… причем сильно! Ей было больно! Взгляд, наполненный горечью, глаза неестественно серебрились, стояли слезы, но почему-то она сдерживалась и упорно не хотела дать волю эмоциям. Понимаю, что нахожусь в каком-то вакууме, никак не могу подобрать слова. Нет нужных. Будто все растерялись. Предательски стерлись в вечерней прохладе. Крепко прижимаю ее к себе… пытаюсь успокоить в своих объятиях. Стояли, молча, не издав даже звука. Время вокруг нас остановилось, замерло что ли. Я чувствовал ее учащенное сердцебиение, сладкий, фруктовый аромат духов будоражил мое обоняние. Ее руки ответно обхватили меня за талию и сомкнулись где-то на пояснице. Между нами возникает какое-то неописуемое желание раствориться друг в друге. Одним словом – химия.

Меня кто-то небрежно отпихивает от моей прекрасной незнакомки.

– Паша! – довольно восторженно произношу я.

Он как всегда в своем репертуаре появился не откуда и очень не вовремя. На нем тоже верхняя одежда, а именно пиджак кобальтового оттенка от «Hugo Boss», видимо собрался домой и усердно искал героиню моей повести. Чуть отстраняюсь от полюбившихся мне карих глаз.

– Ну чё ты застыла? Домой поехали! – в приказном тоне говорит девушке.

– Не поеду! – оскалено-дерзко.

– Чё? – прищуривает глаза. – Ты чё за овца такая? Ты чё все время старшим перечишь? Сказано поехали! Значит, ты быстро собираешь все свои побрякушки, поправляешь бляцкое личико и с улыбкой прыгаешь в машину. Усекла?

– Ты как разговариваешь? – вмешиваюсь я.

– А ты-то чё встреваешь? – переключается на меня. – Порассуждать на эту тему хочешь? Или героем себя показать, чтобы трахнуть ее? Она и так даст! Не понимаю твоего интереса, малец, – делает шаг на встречу к ней, хватает за куртку и небрежно пытается придвинуть к себе. Девушка прилагает всевозможные усилия, чтобы вырваться, тошно кричит. Не задумываюсь, вклиниваюсь между ними. Играю роль своеобразного защитного элемента. Паша, отпустив девушку, неуклюже отстраняется. Незнакомка в полной растерянности прячется за мою спину. Паша с гангстером на футболке собираются с мыслями, подбирают слова. – Ты дебилом-то не будь! – орет Паша. От крика девушка вздрагивает и как кошка вцепляется в мое предплечье. – Может ты жить устал? Или…

– Ты что так смело, разговариваешь? – резко перебиваю его дешевые предложения. – Тебе кто нимб такой яркий зажег? Сам что ли! Так я погасить могу.

– Э-э! Хана тебе обсосок! – он лезет правой рукой во внутренний карман своего дорогого пиджака. Характерный щелчок тумблера… и я уже отрабатываю в режиме «Огонь». Голова холодная. Все дворовое прошлое, многочисленные спортивные сборы и до автоматизма отточенные связки сконцентрировались чуть выше солнечного сплетения. Несколько коротеньких шагов и я уже возле противника. Своей левой придерживаю его руку, находящуюся в кармане… таким образом, не давая возможности вытащить ее и нанести меткий, сокрушающий удар свободной рукой. В таком положение совершаю еще несколько шагов, под воздействием применяемой силы он по инерции пятится назад. Отойдя на безопасное расстояние для окружающих нас людей, отталкиваю его. Конечно, я до сих пор не понимаю, зачем так поступил… ведь в кармане могло быть все что угодно, к примеру, нож, травмат или баллончик с газом. Непростительная ошибка, лишающая жизни… Паша все-таки выдергивает руку из кармана и к моему счастью в ней ничего не оказалось. Он даже и не думает спускать ситуацию на тормоза. Он хочет решить все прямо сейчас. Один на один. Наверняка в его голове нарисовалась эпохальная победа над своим неприятелем… ликуя, кричит в мое разбитое лицо: – Скажи спасибо, что живой, сука! Одухотворенный мыслями вскидывает руки вверх как профессиональный боксер. Стойка сгруппированная, такая применяется для ведения боя на средних дистанциях… правая рука прикрывает нижнюю челюсть, готова выстрелить, левая чуть дальше на уровне глаз, так сказать на линии атаки, голова слегка наклонена вперед. Человек хочет драки, а почему бы и нет, давай! Мне очень не понравилось, как он обращался с девушкой, я готов был разорвать его только за это… Недооценивать соперника ни в коем случае нельзя, пьяный он, пожилой или совсем юный – это простое правило всех драк. Поднимаю руки вслед своему оппоненту. Он зол и это мне только на руку… Делает два неуверенных и очень медленных шага мне навстречу, проверяет левой, еще раз левой, чуть отхожу назад, наступает, базовый правый боковой, нагибаюсь и ухожу в сторону, прекрасная возможность провести удар левой в голову и прекратить пьяную потасовку… Но нет! Жалею! Не знаю почему, оправдания себе не нашел… Прохожу за спину. Разворачивается. Стоим друг напротив друга. Он монотонно качается, тем самым пытается раскачать меня. Не реагирую. Чуть наклоняется, проводит левый прямой по корпусу, отстраняется назад, встает в стойку. Так пару раз. Паша предпринимает всевозможные действия, чтобы его атака все-таки настигла меня. Собирается. Производит серию совершенно бессмысленных ударов. Все в молоко. Мне кажется, что он хаотично размахивает руками. Запал иссяк и желание тоже. Реакция моего соперника, заторможенная и очень рассеянная, я просто передвигаюсь из стороны в сторону. Расслабляю руки и чуть опускаю их. Оппоненту это совсем не нравится. Злится. Противник сосредоточен как никогда, стойка, правый прямой, ухожу под руку, от столь резкого удара Паша делает лишний шаг вперед, благодаря чему оказываюсь возле его лопатки. Опять без удара. Но в этот раз придаю ускорение неустойчивому телу, толкаю его всем корпусом. Паша стремительно перебирает ногами, кажется, что он хочет удержаться за воздух, но все напрасно, падает навзничь. Характерный глухой звук упавшего на брусчатку тела. Из его карманов посыпались всевозможные предметы. Деньги в европейской (в основном бумажные) и русской (преобладают железные монеты) валюте. Два телефона, один невзрачный, кнопочный «Philips», другой же современный и дорогостоящий девайс от компании «Sony». Сигареты, жевательная резинка «Eclipse» и подозрительно сложенный серый конвертик с номером «381°" бирюзового оттенка. Паша кряхтит, а гангстер на футболке судя по всему задыхается от навалившегося на него лишнего веса. Переворачивается. Подхожу ближе. Присаживаюсь. Моментально обращаю внимание на то, как жадно он глотает воздух. На нем ни ссадины… только слегка припылился. Собираю вещи. Деньги отправляю во внутренний карман пиджака. Телефоны укладываю на круглый живот. Бумажный пакетик рефлекторно проверяю на содержимое. Вскрываю. Белый, ни с чем несхожий порошок. Кокаин. Разрываю и посыпаю им брусчатку.

– Эй! Выродок! Ты чё делаешь? – хрипло вступает Паша, чуть приподняв голову.

– Спасаю тебя, – без эмоций, – сам встанешь? Или помочь?

– Ты чё! Да ты, чё высыпал его что ли? – встревожено. Паша поднимается из горизонтального положения в вертикальное в считанные секунды. Перманентно смотрит то на меня, то на разорванный конверт, лежащий возле его туфель из натуральной кожи. – Молись! – ретируется по Верхне-Волжской набережной в сторону Кремля. В положении сидя остаюсь еще минуты две. В голове какая-то бессмыслица, все тело пылает жаром, а руки до ужаса холодные. Мандраж? С чего бы? … Не знаю! Но самочувствие не на высоте. Окидываю взглядом ровно уложенную брусчатку. Убедившись в том, что ничего важного не осталось, встаю. Неуверенной походкой возвращаюсь обратно. Ловлю ее образ. Издалека ее глаза кажутся черными сапфирами, хотя на самом деле они божественно-карие. Не до конца застегнутая кожаная куртка, руки сложены и чуть приподнимают воротник, видимо, чтобы согреться. Подхожу.

– Эй, – протяжно, – как ты? – девушка прижимается ко мне и чуть кивает головой. Холодная. Вся дрожит. – Замерзла? – На улице действительно похолодало, сейчас может градуса три – четыре выше нуля.

– Нет. Испугалась. – Трепещущим голосом отвечает она.

– Ну, все. Все хорошо. Он ушел.

– Я первый раз его таким видела! Он и раньше меня недолюбливал, но сейчас, это просто нечто! Ненавижу! – фыркает девушка. – Я его просто ненавижу, – медленно и очень спокойно. – Всем сердцем ненавижу! – Глаза ее посеребрились и обронили первые слезы. Хрустальные капельки скатились по бархатной коже, устремляясь вниз. Уткнувшись в меня, она заплакала. Пресловутое мерзкое чувство вновь поселилось внутри. Я что-то говорю, но если честно даже не слышу себя, будто голос работает отдельно от слуха. Обнимаю ее за шею и пытаюсь отдать все свое тепло, спокойствие, всего себя что ли, если можно так выразиться.

– Ты вся дрожишь! Пойдем внутрь, – заботливо предлагаю я.

– Угу… – недоверчиво кивает головой. Она чуть отстраняется и чтобы не потерять ее снова, крепко беру за руку. – Подожди. У меня, наверное, все потекло?

– У тебя все прекрасно! – улыбаясь, отвечаю я. Не верит и все равно поправляет и так идеально уложенные волосы, избавляется от мнимых следов минутной слабости.

– Пойдем! – нежно произнесла девушка.

Кто-то из выходящих гостей открывает нам стеклянную дверь, и мы возвращаемся в шумную атмосферу роскоши. – Нам сюда! Идем! – аккуратно веду ее за собой. Подходим. Иван встречает нас достаточно в расслабленной позе, практически в положении лежа. Его лицо спряталось за меню, он даже не обратил на нас никакого внимания. – Ты спишь что ли?

– Видел, какие цены на алкоголь? – не показываясь, говорит он.

– Видел. И что?

– Нет. Ничего. Стоимость радует, – медленно откладывает меню в сторону. Поднимает глаза. – Добрый вечер! – смутившись, здоровается он.

– Здравствуй! Ты Ваня?

– Да, – озадаченно.

– Я знаю, что у тебя сегодня день рождение… Я тебя искренне поздравляю и хочу подарить маленький презент. Это брелок! И брелок этот со смыслом, – она протягивает на ладони массивное колечко, на котором прикреплены два молотка, один маленький, похожий на слесарный, другой наоборот, большой, напоминающий кувалду. Инструменты графитового цвета, размером, примерно со спичечный коробок. – Я хочу прочитать стихотворение, думаю, оно лучше подойдет к объяснению подарка, нежели скажу я. – Есенин! Кузнец! – секундная пауза.