Читать книгу маленькие и неприметные - Сергей Семипядный - Страница 2

Бояркина обозвала Подлесного дармоедом. Подлесный выскочил из постели и убежал. Он метался по городу и не находил себе места. Бояркина не впервые назвала его дармоедом, но нынешний случай превзошёл все предшествующие в несколько раз, ибо если прежде Бояркина и допускала упрёки в связи с его образом жизни, то, как правило, происходило это в угаре бурной ссоры, а не в угаре пылких объятий. А сегодня, едва он, апофеозно подёргавшись, затих и сполз с Бояркиной, как она заявила: «Хочу ещё!» Подлесный указал на физиологическую необходимость паузы, и тогда она, не ослабленная оргазмом, рявкнула: «Дармоед!» И добавила что-то ещё, из области ненормативной лексики.

Подлесный решил, что никогда не вернётся к Бояркиной. «Бомжевать буду, но не вернусь!» – мысленно выкрикивал он. А может, и не мысленно, а вслух, так как на него обращали внимание: прохожие оглядывались, сторонились его, смотрели вопросительно-насторожённо. « И чтобы хоть ещё раз – бизнес-леди, пардон, бизнес-бледи!.. Да ни в жизнь!» Надо найти простую, обыкновенную бабу, тихую и скромную, нежную и ласковую, любящую непритязательный домашний уют и его, своего мужчину, простого, обыкновенного мужика, тихого и скромного, нежного и ласкового, любящего непритязательный домашний уют и её, свою женщину, простую, обыкновенную бабу.

В этом направлении Подлесный и размышлял, пока зрительные элементы словесного представления не организовались в форме достаточно отчётливой картинки – портрета женщины с мягкой, чуть загадочной улыбкой. Подлесный – он в эту минуту стоял на мосту и смотрел в воду – разулыбался было в ответ, однако в ту же почти секунду понял, кто изображён на портрете. Бояркина. Конечно, Бояркина, она самая, но на несколько лет моложе. Тогда она ещё не была крутой бизнезвуменшой. Только и всего.

Спустя несколько часов в зале ожидания Киевского вокзала, ему пришла мысль, показавшаяся интересной. «Да, пожалуй, это идея!» – обрадовался Подлесный. Хуже, по крайней мере, не будет. А делать-то всё равно что-то надо, потому как дальше так продолжаться не может. Потому как она его уже ни во что не ставит. Он для неё – ноль без палочки.

Детективы Подлесный иногда почитывал, фильмы иногда посматривал, поэтому придумывать тут особенно ничего не требовалось. Оружие, стреляющее импульсами ультразвукового излучения, пока, кажется, не разработано, однако изобретены и многократно опробованы нож, пистолет, револьвер, топор, молоток и верёвка, а также различные яды, снотворное, газ из конфорки и ванна с водой. Существуют ещё всяческие взрывные устройства, гранатомёты и снайперские винтовки.

И Подлесный представил себя полёживающим на чердаке и постреливающим в окна квартиры Бояркиной. Вот Маринка, распаренная, завернувшись в полотенце, выходит из ванной и направляется на кухню, чтобы выпить пивка. Она открывает холодильник, вынимает бутылку пива, и в это время он нажимает на спусковой крючок карабина «СКС» с оптическим прицелом. Полностью выдохнув воздух, плавно. И пуля влетает в открытую форточку и аккуратно срезает с бутылки пробку. Маринка удивлена и встревожена. Она трогает пальцами не совсем ровный срез на горлышке бутылки и таращит глаза, затем наливает пива в стакан и подносит его ко рту. Однако он во второй раз нажимает на спусковой крючок, и стакан разлетается вдребезги, а пиво… Да, стакан – вдребезги, пиво – вбрызги. Шикарнейшая картинка!

Но… Но если учесть, что снайперская винтовка, да ещё и с оптическим прицелом, обойдётся в очень даже внушительную сумму, а также то, что винтовку эту не перепродашь, так как полагается бросить её там же, на чердаке, вместе с перчатками, то предпочтительней выглядит вариант отказа от данного удовольствия. Подлесный вновь прикрыл глаза и ещё раз прокрутил в воображении только что отсмотренный ролик до того момента, как Бояркина, разинув рот (он ведь далеко, ему не слышен её визг), машет вскинутыми руками, а затем, утеряв полотенце, убегает, тряся пухлыми ягодицами, с кухни.

Пистолет или револьвер подешевле будут. Лучше, конечно, револьвер. Крутнул барабан, взвёл курок – есть что-то в этом. И с револьвером, как, впрочем, и с пистолетом, вообще никаких проблем не предвидится. Тут уж совсем всё просто. Выкрутил в подъезде лампочку, дождался возвращения с работы… Правда, летом в подъездах не слишком уж чтобы темно даже и без электричества.

А для начала можно имитировать автомобильную аварию, точнее, попытку неких злоумышленников организовать дорожно-транспортное происшествие, одним из участников которого стал бы автомобиль с Маринкой на борту. И если ему, решил Подлесный, будет суждено снова сесть за руль «Вольво» Бояркиной, то он это сделает.

***

В пятницу и субботу Бояркина и Подлесный почти не разговаривали. В воскресенье они отправились на дачу, в связи с чем количество реплик, которыми они обменялись в этот день, возросло раза в два или три.

На обратном пути, как Подлесный и ожидал, Бояркина принялась подрёмывать. Периодически она взбрыкивала ресницами и встряхивала головой, с каждым разом всё заторможенней и менее энергично. По сторонам, проснувшись, уже не смотрела, только прямо перед собой. И заговаривать не пыталась.

Подлесный также молчал. Он молча вёл машину, стараясь не допускать тряски и иных автомобильных движений, способных нарушить покой Бояркиной. Пока всё шло по плану. Ещё минут пять, И Маринка будет спать как убитая. Подлесный всегда завидовал этому её качеству – спать везде и всегда, едва ли не в любой позе. Приспичит – она и стоя уснёт. Уснёт, поспит, а потом проснётся и сообщит, что едва было не уснула.

До Ярославского шоссе оставалось метров четыреста, когда Подлесный принялся высматривать подходящую кандидатуру. И высмотрел бежевый «жигулёнок», двигавшийся на приличной скорости. Подлесный сделал всё возможное, чтобы выехать на перекрёсток сразу же вслед за промчавшимся «жигулём», а затем, резко крутнув руль вправо, мгновенно утопил педаль тормоза. Бояркина вскрикнула и проснулась. Если бы не ремень безопасности, то она бы, возможно, высадила головой лобовое стекло.

– Что за шутки?! Не скотину ведь везёшь! – разгневалась Бояркина. Она ушибла кисть руки и теперь потирала её и морщилась.

– Ты номер не заметила? – спросил Подлесный голосом встревоженного человека.

– Чей номер? – не поняла Бояркина.

– Да этого «жигулёнка». Шестая модель, бежевый.

– Что случилось-то?

– К счастью, ничего страшного, – со вздохом ответил Подлесный.

– Произошло-то что? Объяснишь ты мне, наконец, или нет? Чуть не столкнулись, что ли? – принялась сыпать вопросами Бояркина, окончательно, кажется, проснувшаяся.

Подлесный выдержал паузу, потом покачал головой и заговорил, с каждым словом всё более и более уверенно:

– Пожалуй, это было не просто столкновение. Нет, пожалуй, это была бы не обыкновенная дорожная авария. Он показал левый поворот, а сам ударил по газам и рванул вперёд. Он целился мне прямо в бок. И не увернись я… – Подлесный замолчал. В эту минуту его лицо должно было бы покрыться смертельной бледностью, однако покрылось ли его лицо смертельной бледностью или нет, он так и не узнал.

– Покушение?! На нас покушались?! – вцепилась в его плечо Бояркина.

– Да, – твёрдо произнёс Подлесный. – Иначе я данное происшествие объяснить не могу. Если бы я ещё раз не глянул влево, то я уже не успел бы уйти из-под удара.

Бояркина закрыла лицо руками. Её охватил ужас.