Читать книгу Мастер. Размышления о величайшем творце - Сергей Серванкос - Страница 31

После очередного сильного удара тарана, сооружённого из огромного бревна, дверь нехотя распахнулась, и в ковчег ворвался свежий влажный воздух. От яркого света глаза невольно зажмурились, а сердце забилось с удвоенной силой. Жизнь на воде закончилась, и теперь Утешение со своей семьёй мог ступить на твёрдую землю.

Осмотревшись вокруг, седовласый глава семейства увидел прекрасный горный пейзаж. Уже успевшие позеленеть склоны остроконечных гор утопали в многочисленных витиеватых облаках, паривших на своих белоснежных крыльях. Воздух пьянил необычайной чистотой и свежестью, вокруг, насколько хватало взора, царили удивительная тишина и покой.

Первыми вырвались на свободу многочисленные пернатые. Почуяв запах неба, эта крылатая братия устремилась к выходу. Утешение с домочадцами отошли в сторону пропуская нетерпеливых квартирантов, спешащих побыстрее покинуть место длительного заточения.

Спустившись на землю, семья преданного Мастеру человека устроила праздничный обед в честь своего чудесного избавления. Соорудив жертвенник из камней, они зарезали несколько барашков для жертвоприношения и праздничного стола. Веселье продолжалось до глубокой ночи.

Утешение лежал на мягкой траве и смотрел на звёздное небо:

– Посмотри, дорогая, какая это всё-таки красота, а ведь раньше не замечал, всё времени не хватало, просто сесть и полюбоваться звёздами, небом! – шептал Утешение прижавшейся к нему счастливой жене.

В мастерской тоже шло веселье, Мастер и его верные сыновья радовались благополучному избавлению обитателей ковчега.

– Отец, а куда ты дел наших братьев, которые в людей превращались, ведь они не могли умереть, как люди? – спросил Подмастерье своего создателя.

– Я их отправил в тартар, есть такое место на задворках нашей обители, пусть пока там посидят и поживут своей жизнью, ведь они этого хотели, – кратко ответил Мастер, всем своим видом дав понять, что сегодня эта тема портит его прекрасное настроение.

На Земле кипела работа по опустошению ковчега. Боковая стена была прорублена и все животные разбежались по окрестностям, правда, не на долго. К вечерней кормёжке почти все по привычке собрались возле ковчега. Скормив остатки заготовленных припасов, Утешение стал прогонять диких животных и только домашних продолжал подкармливать. Вскоре всё встало на свои места, и жизнь потекла своим чередом.

Клеветник старался не показывать братьям, как сильно расстроило его это событие с потопом, весь его труд утонул в потоках обычной воды, вся его система рухнула и теперь надо было всё начинать сначала.

– Недооценил я своего папеньку, не думал, что он способен на столь жёсткие меры, ведь он такой добренький, – мрачно думал непокорный сын, сидя за своим верстаком, – Надо будет это учесть в следующий раз, действовать надо более осторожно и не столь открыто, как в этот раз. Займусь верными ему людьми, а те которые сами по себе пусть делают, что хотят. Для начала попробую на жалость надавить тем, кто выжил.

– Отец, а почему Мастер детей не пощадил, ведь их так много погибло? У нашего соседа было восемь человек от трёх жён и все мал, мала меньше. К чему такая жестокость? – озвучил, пришедшую ночью, мысль Горячный – средний сын Утешения.

– Не знаю, видимо, есть на то веская причина, о которой мы с тобой ничего не знаем.

– Я боюсь дождя, не могу забыть те жуткие крики и проклятия за стенами ковчега, когда начался потоп. Мне, уже которую ночь, снится кошмар, будто я с ними. Давай, не будем далеко уходить от ковчега, а то вдруг Мастер и нас захочет утопить!

– Что ты, сынок, нам надо слушаться Мастера и всё будет хорошо, а он сказал мне во сне идти в долину и начинать обживать землю, заполняя её нашими потомками.

Вечером Утешение в молитве поделился с Мастером переживаниями младшего сына. Он долго стоял на коленях склонив голову возле жертвенника. Ночью в очередном сне строитель ковчега получил заверение в том, что его волнения напрасны, потопа больше не будет.

Мастер, передав сообщение Утешению, подозвал к себе Подмастерье:

– Завтра сооруди небольшой дождик над лагерем наших мореплавателей, а потом сделай радугу – это такое цветное спектральное цветопредставление, пусть всегда после дождя будет такой знак на небе, как заверение, что я помню о нашем уговоре с Утешением.

Первый послепотопный дождик сильно напугал переживших величайшее наводнение, но он закончился, не успев начаться. На небе, от одного края земли до другого, расцвела радужная арка, приглашающая яркими красками в очищенную от зла землю небольшую группу из восьми несовершенных человек, которым предстояло начать новый виток решения спорного вопроса глобального масштаба.