Читать книгу Ратибор и Ода. Вторая книга - Сергей Skolorussov - Страница 3

За околицей Уппсалы было большое поле с видом на погребальные курганы старых конунгов. С двух сторон оно ограничивалось пологим взгорком. Он служил естественной трибуной для простолюдинов. Специально для знати с другого края поля выстроили деревянные помосты с лавками. Посередине этой трибуны возвышалась впечатляющих размеров надстройка, на которой стоял шатёр. В нём разместились конунг, Бальдр, Хёрд и приближённые ярлы. Здесь же были и члены их семей. Ода сидела рядом с Торой по правую руку от отца и была рада, что сегодня к ней не будет приставать Хельги, так как он тоже участвовал в соревновании. Девушка с нетерпением ждала появления на поле Хрёрека, предвкушая его победы, естественно, посвященные только ей. Сольвейг тоже пришла, но заняла место с противоположного края шатра.

Огромные толпы народа, заполонившие свой взгорок, сдерживала только крепкая ограда из толстых жердей и стража с копьями. Все ждали начала зрелища.

Вальдир не ожидал, что утром будут только состязания в мастерстве по метанию в цель топоров и саксов и в стрельбе из лука.

– Барри, а почему мы здесь не участвуем? Я был лучшим среди берсерков в метании ножа.

Разодетый в шитый серебром камзол монах только поморщился:

– Друг мой, не забывай, что ты уже херсир. А в этих соревнованиях участвуют только простые воины. Не престало высокородному херсиру опускаться до состязаний обычных бондов. Но главное, там за победу дают каких-то 50 монет. Этих ваших брактеатов.

– У-у-у. Нам сейчас и такие деньги были б в самый раз.

– Да, разлетелись все наши накопленья. Как говорится, я их по ветру пустил.

– Может, продадим твою красивую одежду? А то опять, кто-нибудь начнёт над тобой из-за неё смеяться, и ты устроишь очередную драку, в которой явно не мастак.

– Думаешь, если я надену рясу и вывешу на грудь вот такущий крест, – он развёл руки в сторону, показывая размер креста, – ко мне никто не будет приставать? Другой одежды у меня нет. Ты для меня её не заработал. А в лохмотьях мне ходить нельзя. Встречают по одёжке. А я намерен своим видом заработать много в ближайшие два дня. Даже, очень много. Но народ не понесёт свои потные потёртые монеты тому, кто сам гол, как сокол. А мне уже вовсю несут. Вот, видел?

И он потряс кошелём, полным монет.

Соревнования простых воинов и бондов продолжались до самого обеда. В прямом смысле этого слова. Слуги притащили столы и то, что боги послали в этот день знати, чтобы удовлетворить их голод. Народ закусил стоя, съев прихваченные из дома луковицы, хлеб, вяленое мясо, сыр.

Наконец настало время, когда на середину поля вышел распорядитель. Трубач продул медный рог. А четыре глашатая, стоящие чуть на удалении, прокричали каждый в свою сторону названные распорядителем правила. В них говорилось, что соревнования херсиров и ярлов состоят из двух этапов. На первом этапе в поединках на мечах отбираются шестнадцать лучших. Правила этого этапа просты: побеждает тот, кто сумеет либо разбить щит противника, либо выбьет у него меч или заставит его упасть хотя бы на одно колено. Победителем также может быть объявлен тот, кто выиграет по очкам, нанеся больше ударов по латам и броне соперника. На втором этапе победитель определялся в трёх последовательных схождениях всадников с копьями. Побеждает тот, кто, либо сразу выбьет соперника из седла, либо заставит его окончить бой досрочно. Как и в случае поединков на мечах, можно было победить и по количеству точных попаданий в кирасу противника. При равенстве очков назначался дополнительный этап. И так до выявления единоличного победителя. Основным призом являлись дорогие меч, латы и шлем, специально изготовленные по заказу конунга лучшими кузнецами Уппланда. В придачу победителя ждал кошель, в котором звенело триста серебряных брактеатов. Но самым главным призом являлся поцелуй дочери конунга. Распорядитель также зачитал клятву, которую все участники турнира должны были подтверждать перед началом каждого из своих поединков. Давший клятву брал на себя обязательство не наносить ударов ниже пояса, по рукам, шее и голове. Он клялся, что не испытывает к сопернику чувства мести и не имеет никаких обид. А также не будет иметь никаких претензий в будущем, если судьи его признают побеждённым.

Желающих участвовать в турнире набралось больше сотни. Поэтому сначала на поле выходили сразу по четыре пары участников, затем по три, по две, и, наконец по одной. После каждого раунда бросали новый жребий, распределявший противников. Чтобы попасть в число шестнадцати, надо было победить в трёх поединках. А чтобы стать единственным победителем первого этапа соревнования – в шести. Призом для победителя турнира на мечах являлся женский кинжал, инкрустированный драгоценными камнями и сто пятьдесят брактеатов в придачу.

– Маловато что-то, – прокомментировал названные суммы разочарованный Барри. – Мне называли другие цифры. Везде обман.

Вальдир бросил взгляд на алчного британца и только потряс головой, очередной раз удивляясь его сосредоточенности на добывании денег любым путём.

В число шестнадцати херсир попал легко. В трёх поединках он получил всего две вмятины на своей кирасе.

Увидев следы чужих мечей на латах, Барри возмущённо закричал:

– Эй! Эй! У нас пока нет денег на новую броню. Ты чего так много пропускаешь?

Словно, восприняв слова монаха за установку на следующий бой, Вальдир его выиграл вчистую, выбив меч у соперника уже вторым ударом.

Осталось четыре участника, среди которых были Хрёрек и Хельги, так же легко добравшиеся до полуфинальной стадии.

Брошенный жребий свёл в поединках Вальдира с Хрёреком и Хельги с ярлом Йотланда Ингефастом. Первыми вышли на ристалище Хельги с Ингефастом.

Ода съехидничала, повернувшись к Торе:

– Сейчас этот здоровяк выбьет пыль из залежалого зазнайства твоего брата.

Тора удивилась:

– Ты так не любишь моего брата?

– Почему не люблю? Люблю. Только не этого, а второго. Хрёрека. А в этом так много самодовольствия и злобы. Он ими так и пышет. Странно, что кроме меня этого никто не видит.

Тора только многозначительно покивала головой в ответ.

Ингефаст и на самом деле был огромным детиной, ростом на голову выше, чем ярл Селунда. К тому же, он был опытным и искушенным в боях воином. Но Хельги оказался хитрее и ловчее своего соперника. Естественно, что Хельги даже не пытался победить соперника досрочно, к примеру, выбив меч из его мощной лапы. Но по количеству нанесённых ударов он победил с двойным преимуществом.

Ода прошептала себе под нос:

– Наверное, ему злые Турсы¹ помогают.

Впрочем, её больше всего интересовал последний поединок на мечах, в котором выступал её названный предсказанием жених. Адель неистово болела за Хрёрека, крича:

– Давай! Так его! Нападай, нападай! Ай! Обороняйся! Да не так! Не так! А вот так! Ты просто, молодец!

Сидевшая рядом Тора, болела не менее активно. Она даже кричала примерно тоже самое. Но до Оды только через некоторое время дошло, что их эмоциональные выкрики не ложатся в унисон. Вернее, они вообще не совпадали. Когда Ода радовалась, Тора страшно огорчалась. И наоборот.

– Тора, я не поняла? Ты за кого болеешь? Ты против брата болеешь?

– С чего ты взяла? Я не болею против брата. Я болею за Вальдира. Как он сегодня дрался! Ты видела?

– Нет. А что? Должна?

– Как? Ты не видела, как он одерживал свои победы? Да он здесь лучше всех! Как он мне нравится!

– Угу. Сейчас Хрёрек порвёт его толстые кожаные штаны на лоскуты!

Но в этот самый момент, каким-то непонятным трюком, херсир выбил меч из рук соперника.

– Вот ведь! – только и вырвалось из уст Адель.

Тора хлопала в ладоши и смеялась от радости:

– Он натянул свои штаны на голову моего брата, – съязвила она.

Ода привстала, наклонилась вперёд и посмотрела в сторону Сольвейг. Та стояла, прижав ладони к лицу. Вся её поза и мимика говорили о страшном огорчении. Дочь конунга недовольно повела головой и прошептала себе под нос: «Отослать бы тебя куда-нибудь в самую глушь, чтобы под ногами не вертелась».

В это время к трибуне, где сидела Адель, со стороны поля подошёл приготовившийся к финальному бою Хельги и громко крикнул:

– Ода, кинжал будет твой!

Но девушка развернулась к нему спиной и пошла на выход.

Отец спросил:

– Ты куда? Тебе не интересно?

– Я домой. У меня голова болит.

И она удалилась.

Соперники подтвердили клятву чести и сошлись. Бились долго и упорно, можно сказать – самозабвенно. Хельги был достойным противником. Его сила, опыт и особые приёмы, секрет которых он никому не открывал, поначалу дали ему достаточно большое преимущество. Он вёл в счёте 9:6 и все уже решили, что они знают имя победителя. Но херсиру очень уж самому хотелось подарить призовой кинжал Оде, чтобы таким образом найти причину для знакомства. И он не сдавался до последнего. Яростной атакой он заставил Хельги открыться и нанёс сразу три удара, изрядно помяв его нагрудный панцирь. Далее они долго и осторожно обменивались безрезультатными выпадами, пока херсир не исхитрился и вновь неожиданно поставил ярла в неудобную позицию, позволившую пропустить два разящих удара подряд. Вроде ни у кого не было сомнений, что победил Вальдир. Но Хельги стал активно протестовать, доказывая, что при счете 8:6 он нанёс два удара по панцирю, а не один, который засчитали судьи. Он был взбешён. И это ещё слабо сказано!

– Вот смотрите, – нападал на судей ярл, указывая на свой панцирь, который он держал уже в руках, – у меня на броне одиннадцать ударов. Всё правильно, я их пропустил. Но пять из них были мне нанесены уже после того, как счёт стал 10:6. Вы должны были остановить единоборство, чтобы назвать победителем меня. Я потому и пропустил подряд пять ударов, так как считал бой законченным уже.

– Нет, Хельги, – спокойным и ровным голосом возражал ему главный судья, – нас три арбитра и все мы единодушны в своём решении по каждому засчитанному удару. У нас нет расхождений. А это значит, что итог вашего боя справедлив.

– Тогда давайте посчитаем мои удары на латах берсерка.

– Я не берсерк, – без каких-либо эмоций в голосе возразил Вальдир.

Хельги ухмыльнулся:

– Давайте тогда посчитаем количество вмятин на латах «неберсерка».

Хельги после каждого поединка менял броню на новую. А латы Вальдира к концу этого дня больше напоминали рябь на озере в ветреный день. А щит в следующем противостоянии явно был готов развалиться сам.

– Ты и завтра в этих смешных штанах и ржавых латах будешь выступать? – продолжался надсмехаться над херсиром Хельги. – Твоя кляча ещё от старости не сдохла? Я видел, когда ты нам попался навстречу возле Эрны, как из неё сыпался песок.

Судьи были опытными и прекрасно понимали, чем закончится такая тональность перепалки бойцов. Один из них тут же вежливо оттеснил Вальдира.

И всё-таки, после небольшого совещания судьи провозгласили победителем поединков на мечах херсира.

Ликованию трибун, заполненных простым народом, не было предела. Даже в самой Уппсале люди высыпали на улицу, чтобы узнать, что случилось. Большинство зрителей болело за этого смелого парня, одетого в потрепанные латы поверх шкуры росомахи и кожаные штаны, толщина которых придавала херсиру схожесть с медведем. Болельщики между собой его так и прозвали: Росомаха Кожаные Штаны.

Вальдиру торжественно вручили подарок и деньги. Он сразу побежал к трибуне конунга, чтобы подарить его дочери кинжал. Тора, возбуждённая и счастливая, подумала, что он бежит к ней и встала, протянув ему навстречу свои красивые руки. Но херсир, казалось, её и не заметил. Он остановился, осмотрел трибуну, немного погрустнел и ушёл с подарком в противоположном направлении.

К нему тут же подбежал монах:

– Сир, поздравляю! Отличный итог, отличный день, отличная работа! Может, отметим это дело в питейном заведении? Нас уже ждут болевшие за тебя купцы.

– Нет, Барри. Я домой. Завтра уже конные соревнования. Вот тебе сто пятьдесят брактеатов. Сможешь на них купить два комплекта брони?

– Спрашиваешь? После твоих побед, у нас теперь во всём Уппланде самая большая скидка и отсрочка на оплату.