Читать книгу Уэслианство и Православие. Богословие Джона Уэсли с позиции веры Православной Церкви - Сергей Смирных - Страница 6

Джон Уэсли родился 17 июня 1703 года в Англии, в деревеньке Эпворд (Epworth) Северного Линкольншира в семье сельского англиканского священника Самуэля Уэсли3.

Джон Уэсли был пятнадцатым, а брат его Чарльз восемнадцатым ребенком в семье. Всего же в семье Самуэля Уэсли родилось девятнадцать детей, но только десять из них достигли зрелого возраста, остальные умерли в младенчестве. Именно эти два брата станут впоследствии основателями первого методистского кружка («клуба святых»), который станет предтечей методизма.

Отец Джона и Чарльза, Самуэль Уэсли, родился и воспитывался в семье радикальных пуритан. Однако, в юношеском возрасте, познакомившись с англиканскими трактатами, пришел к убеждениям, что нонконформизм есть не что иное, как сектантство, и принял решение перейти в Церковь Англии, причем, примкнуть к ее высокоцерковному крылу.

С большим трудом, поскольку для детей диссидентов существовали ограничения, он поступил в Оксордский университет. После пяти лет обучения в университете, в 1688 году он рукополагается в дьяконы, а затем в священники Англиканской Церкви.

Во время учебы в Оксфорде Самуэль познакомился со своей будущей женой Сюзанной, дочерью известного пуританского проповедника и пастора, доктора Анзли, которая, как и сам Джон, оставив пуританскую веру, приняла англиканство. Двадцатилетняя девушка влюбляется в талантливого и эрудированного студента Оксфорда, будущего священника, и в ноябре 1688 выходит за него замуж.

Современники Самуэля Уэстли рассказывают о нем, как о человеке, весьма экстравагантном, открытом, совершенно непрактичном, обладающем энциклопедическими знаниями и поэтическим талантом. В Англии того времени он прослыл известным ученым – библеистом. Он прекрасно знал классические языки, имел глубокие познания в гуманитарных науках, искусствах, философии и богословии, проявлял глубокий интерес к Отцам Церкви. Помимо этого до конца жизни он оставался убежденным приверженцем высокоцерковного англиканства и с неукротимым рвением защищал традиции и устои Церкви Англии.

В этом отношении Джон Уэсли бесспорно унаследовал предпочтения своего отца. Даже став лидером методистского движения, Джон Уэсли не отделял себя от англиканства, и считал, что методисты должны сохранять ее веру, литургию и традиции. Он пресекал всякие попытки методистов отделиться от Церкви Англии. Так же, как и отец, он проявлял живой интерес к церковному преданию, литургии, восточным Отцам Церкви.

Большинство прихожан в Эпворде не любили своего священника. Обладая добрым нравом, Самуэль, тем не менее, был крайне нетерпим к тем, кто вел неподобающий образ жизни. Паства же его не отличалась христианским благочестием. Отдушину в тяжелом сельском труде жители Эпворда находили в повальном пьянстве, азартных играх, петушиных боях и травле быков. Самуэль Уэсли нещадно бичевал прихожан за это в своих проповедях, а те, в свою очередь, про себя называли его презрительно «святошей» и «богомольцем» и считали чужаком, которому не место в их поселении.

Жители Эпворда не раз пытались выжить священника из прихода. Особо невзлюбившие священника взламывали подсобные помещения церкви и грабили их, травили коров и лошадей, принадлежащих священнику, жгли скирды хлеба.

Зимней ночью 1709 года злоумышленники подожгли его дом. Огонь обнаружили в полночь. Самуель и Сюзанна разбудили спящих детей, и вывели из объятого пламенем дома. Казалось, самое страшное уже позади. Но обнаружилось, что среди детей нет маленького Джона. Мальчик стоял в проеме окна на верхнем этаже, и смотрел на толпу собравшихся жителей села. Он ожидал помощи. В это время пламя уже охватило крышу дома, и казалось, что шансов на спасение нет. Тогда один из сочувствующих взобрался на плечи другого человека, и протянул к окну руки. Пятилетний мальчик прыгнул в простертые руки и был спасен.

О своем чудесном спасении Джон Уэсли будет помнить всю оставшуюся жизнь. Став взрослым, он часто говорил о себе, как о «головне, выхваченной из огня». После случившегося так назвала его мама. Сюзанна верила, что Бог спас Джона для какой-то великой миссии. Эта вера в богоизбранность передалась и Джону. Его удивительное бесстрашие и упорство в миссионерском служении, которому он посвятил последующую жизнь, только подтверждают это предположение.

Мать Джона Уэсли, Сюзанна, несмотря на воспитание в цитадели диссиденства, в двенадцать лет решила стать англиканкой, обосновав свое желание в пространном теологическом трактате.

Всей душой приняв англиканскую веру, и сохранив преданность Церкви Англии до конца жизни, в практической христианской жизни она осталась приверженной пуританскому благочестию и укладу жизни, в котором воспитала и Джона Уэсли. Твердая, пунктуальная, строгая, она прослыла образцом пуританской домохозяйки. Миссис Уэсли полагала, что власть над волей ребенка решает все в воспитании его характера, веры и благочестия. Христианская жизнь должна быть подчинена строгой дисциплине и самоорганизации, а сама сущность христианства заключается в исполнении не своей, а Божьей воли. Трудолюбие, честность, дисциплинированность в молитве, постоянное участие в жизни общины и в Таинствах, ежедневное размышление над Писанием, творение добрых дел, всякий раз, когда для этого есть малейшая возможность, – все это в представлении Сюзанны и составляет подлинную христианскую жизнь. Акцент на личной дисциплине и духовном подчинении стал важным компонентом стратегии Джона Уэсли при организации им методистских сообществ.

Хотя основателем методизма стал Джон Уэсли, именно Сюзанна определила «методический» характер движения и образ жизни самого Уэсли. Недаром Сюзанну Уэсли уэслианские христиане иногда называют «матерью методизма». Для Уэсли мать оставалась непререкаемым духовным авторитетом всю жизнь. К ней он часто обращался за советом не только в вопросах житейских, но и богословских. Сохранилась, например, переписка, где он обсуждает с ней вопрос о сущности Таинства Евхаристии, и, в итоге, соглашается с ее доводами.

В 13-летнем возрасте родители отдают Джона в Чертерхаусскул – привилегированную школу, основанную герцогом Бекенгемом4. Окончив ее, Уэсли поступает в Оксфордский университет. Он всерьез увлекается классическими языками, логикой, риторикой, английской литературой. Все чаще он начинает задумываться о призвании священника. Сможет ли он соответствовать столь высокому призванию? Окончательное решение он принимает в 1724 году, будучи уже выпускником университета. В это время ему исполнился 21 год.

Родители полностью одобряют его выбор. Отец Джона, Самуэль, советует ему для начала пройти плотный, профессиональный курс теологии, и в совершенстве изучить библейские языки. Мать, Сюзанна, с ее пуританскими корнями, убеждает сына прежде всего заняться своей духовно-нравственной жизнью. Джон внял советам обоих родителей.

В это время Уэсли открывает для себя практическое и мистическое богословие известного англиканского теолога 18 века Уиляма Ло (William Law; 1686 – 1761). Его учение, изложенное в трактатах «Серьезный призыв к благочестивой и Святой жизни» и «Трактат по христианскому совершенству», целиком захватыватили разум, сердце Джона Уэсли. Уильям Ло пишет о том, что каждый верующий призван стремиться к христианскому совершенству – к святой любви по отношению к Богу и человеку, и это совершенство достижимо только посредством пребывания Христа в сердце верующего.

Другим богословом, оказавшим значительное влияние на убеждения Джона Уэсли, был англиканский епископ Джереми Тейлор (Jeremy Taylor; 1613—1667). Его труд «Жить в святости и умирать в святости» стал настольной книгой для Джона Уэсли.

Наконец, третьим автором, который, по признанию Уэсли, оказал на него сильнейшее влияние, был средневековый богослов и мистик Фома Кемпийский (Thomas a Kempis; 1379—1471). После прочтения «Подражание Христу» Джон увидел, что истинная вера сокрыта в сердце, а требования Закона Божьего распространяются на все наши мысли, а не только слова и действия. По свидетельству Уэсли, под влиянием этой книги он стал всерьез готовиться к «новой жизни». Он пишет: «Час-два в день я оставлял для молитвенного уединения. Каждую неделю я причащался. Я стал оберегать себя от всякого греха, словом и делом. Я искал внутренней святости и молился о ней».

В 1729 году Уэсли возвращается в Оксфорд, но уже не в качестве студента, а супервайзера Линкольн – колледжа. В его задачи входит не только наблюдение за академической успеваемостью студентов, но и душепопечение о них. В это время три выпускника из разных колледжей стали вместе собираться по вечерам, чтобы изучать классику и читать по гречески Новый Завет. Организатором кружка был брат Джона – Чарльз Уэсли.

Вскоре Джон становится лидером кружка и придал ему более религиозную направленность. Он по-прежнему охвачен желанием обрести внутреннюю святость и стремится подчинить этой цели деятельность кружка.

Молодые студенты охотно восприняли его предложение, и вскоре жизнь кружка приобретает аскетические черты. Изучение Писания и духовные беседы сопровождаются постоянными молитвами, постами, исповедями и регулярным Причастием. Жизнь общества тесно увязывается с молитвой и обрядами Англиканской Церкви. Они не допускают и мысли, что их общество способно подменить Церковь. Хотя окостенелость государственных церковных структур не позволяет их религиозному рвению найти приложение в церковной жизни, они по-прежнему всем сердцем принадлежат Церкви Англии и считают, что кружок лишь способствует им жить по-христиански. Численность общества начинает неуклонно расти.

Члены кружка не ограничиваются религиозной жизнью, но приходят к мысли, что личное благочестие должно сочетаться со служением ближним. Они начинают благовествовать в беднейших кварталах Лондона, навещают тюрьмы и больницы для бедноты. Это деятельность осуществляется в соответствии со строгим ежедневным расписанием, определяющем время для молитвы, чтения Писания, духовных бесед и дел милосердия. Члены кружка стараются методично и в точности исполнять распорядок дня. Они отвергают праздную жизнь и мирские развлечения.

Строгий образ жизни вызывал насмешки других студентов, которые прозвали кружок «клубом святых», а их самих – «библейской молью» и «методистами». «Клуб святых» вскоре приобрел широкую огласку в Лондоне и за его пределами. У них появляется множество недоброжелателей, которые обвиняют их в фарисействе, в ложном аскетизме, приписывают методистам отрицание всяких социальных стремлений. Не выдержав критики, некоторые кружковцы покидают «клуб святых». Джона Уэсли не смущает критика. И все же он неудовлетворен собой и своей деятельностью. Ему кажется, что он делает недостаточно для истинного христианина, что Бог ожидает от него большего посвящения.

В 1735 году английское миссионерское общество предлагает Джону и его брату Чарльзу служение на Американском континенте, в штате Джорджия, в качестве священников-миссионеров среди индейцев. Братья, не задумываясь, соглашаются. Джон надеется, что миссионерская деятельность поможет ему преодолеть духовный кризис.

Одно важное событие, повлиявшее на богословские взгляды Джона, о котором нельзя не упомянуть, произошло на пути в Америку. О нем он оставил записи в своих дневниках.

На корабле Уэсли знакомится с миссионерами из «моравских братьев» («моравские братья» или «гернгутеры» – пиетистское течение лютеранского толка, провозглашающее личное переживание Бога, выше церковных институтов, догм и обрядов). Его поражает их смирение и готовность, с которой они помогают другим пассажирам, выполняя самую грязную работу. Когда им предлагали вознаграждение, они отказывались, повторяя, что «бескорыстный труд полезен для их горделивых сердец».

Уэсли сравнивал гернгутеров с собою, и это приводило его в глубокое уныние. «Я, англиканский священник, не имею и сотой доли христианского смирения, которые имеют эти отделенные от Церкви верующие», – думал он с тоскою, осознавая свою беспомощность и неподготовленность к предстоящему служению.

Но более всего гернгутеры поразили его своим поведением, когда корабль попал в страшный шторм. После того, главный парус судна рухнул от урагана, и вода стала заливать судно, возникла паника. Полные ужаса крики пассажиров заглушали даже рев бури. Гибель, казалось, была неизбежна. И только моравийцы сидели спокойно и распевали псалмы. Беззаботными казались даже их дети. Уэсли поразило их удивительное хладнокровие перед лицом смерти. «Моравские братья», – думал Уэсли, – «имеют такое совершенное упование на Христа, которого не имею я, и которое позволяет им оставаться христианами даже при самых трагических обстоятельствах. Лишь непоколебимая уверенность в своем вечном спасении, может придавать им такое мужество».

Много позже Уэсли придет к убеждению, что всякий «рожденный от Духа» может и должен иметь такую уверенность в личном спасении и вместе с апостолом Павлом сказать: «Ни жизнь и ни смерть не смогут отлучить меня от любви Христовой». По мнению Уэсли, такая уверенность проистекает от свидетельства Духа Святого и не имеет ничего общего с самоуверенностью «самоправедника». Скорее, это дар всецелого упования на безграничную милость Бога во Христе.

Много позже проповедь Джона Уэсли «об уверенности в спасении» вызовет шквал критики со стороны церковных властей и английских богословов, ведь ни Отцы древней Церкви, ни англиканская традиция не учили ничему подобному. Тем не менее, в вопросе об «уверенности в спасении», как и в вопросе о «христианском совершенстве», Уэсли будет следовать собственным убеждениям до конца жизни.

Неблагоприятная ситуация в колонии не позволяла Уэсли проповедовать среди индейцев, и губернатор Джорджии генерал Олгтори предлагает ему должность приходского священника в английской колонии.

Высокоцерковная литургия, которую вводит Уэсли в колонии, приходится не по нраву ее грубым и необузданным жителям. Еще больше отношения с паствой портятся от того, что приверженец точного соблюдения церковных обрядов, Уэсли требует подобного от колонистов. А бескомпромиссные проповеди Уэсли, обличающие местные нравы, и вовсе настраивают население против него. Уэсли вынужден вернуться в Англию. Его миссионерское служение фактически провалено.

По возвращении на родину, в 1738 году, Джон Уэсли встречает в Лондоне проповедника из «моравских братьев», который приглашает Джона в их общину. Джон и Чарльз начинают посещать собрания гернгутеров. Уэсли пишет, что, несмотря на свой духовный сан, богословское образование и опыт пастырской работы, до 1738 года он «по-настоящему не понимает лютеровского учения об оправдании». Библия описывает такое упование на Бога, которого у него нет.

Братья еще находятся в духовных терзаниях, но, как пишет Джон, «освобождение уже близко». В этом году события достигают своей кульминации.

Поворотным моментом в жизни Джона Уэсли становится религиозное переживание, испытанное им в общине гернгутеровы на улице Ольдергейт, в Лондоне. Уэсли до конца жизни считал это событие переломным в жизни. Майкл Хендерсон5. 24 мая 1738 года, «без четверти девять», с ним происходят сверхестественные изменения, перевернувшие всю последующую жизнь. Он обретает духовный опыт, прежде неведомый ему. Вот как Джон Уэсли описывает это событие в своем дневнике от 24 мая 1938 года:

«Вечером я с большой неохотой отправился в дом на улице Олдергейт, где кто-то читал предисловие Лютера к „Посланию Римлянам“. Приблизительно без четверти девять, когда он читал об изменениях, которые производит Бог в сердце через веру во Христа, я почувствовал, как в сердце моем стало необыкновенно тепло. Я почуствовал, что верю во Христа, только во Христа, ради своего спасения. Мне была дана уверенность, что Он изгладил мои грехи – даже мои грехи! – и спас меня от закона греха и смерти».

Его брат переживает подобное, когда читает комментарий Лютера к «Посланию Галатам».

После этого, по свидетельству Джона, все внутренние сомнения и конфликты исчезли. Джон Уэсли приходит к твердому убеждению, что упование на заслугу Христа составляет единственное основание спасения человека. Подтверждение этому он находит и в Гомилиях Церкви Англии эпохи Реформации.

Обретение уверенности в прощении грехов круто меняет жизнь Уэсли. Спустя 18 дней после события на Олдергейт, в соборе «Святой Марии» Оксфорда Уэсли произносит проповедь «Спасение верою».

Летом этого же, 1738 года, Джон Уэсли совершает поездку в немецкий город Гернгут, чтобы познакомится с жизнью и верою «материнской» общины гернгутеров. Он вдохновлен их «живой верою и любовью ко Христу». Не нравится Уэсли слишком панибратское и сентиментальное отношение немецких пиетистов ко Христу. К тому же, гернутерские проповедники, по его мнению, слишком много говорят о «Христовой любви», о «Христовых ранах», но пренебрегают проповедью Закона Божьего во всей его строгости. Закон и Евангелие, считает Уэсли, должны идти рука об руку. Сожалеет он и о том, что гернгутеры порвали всякое общение с официальной Церковью. Сам Уэсли никогда не помышлял о создании какой-то новой церковной структуры, более того, запрещал методистам оставлять англиканство. В методистских общинах он видел только дополнение к Церкви Англии.

На родину он вернулся, имея свой самостоятельный взгляд на создание подобных общин.