Читать книгу Охота на крыс - Сергей Соболев - Страница 6

Бушмин почувствовал некоторое облегчение, когда они выбрались обратно на солнечный свет. Дальнейшие переговоры ведь могли протекать там же, в катакомбах, где найдется немало свободного места и для новых трупов. В том числе и для него, Мафусаила, и для тех двух бойцов, которых к нему приставила «фирма».

Ваххабиты, они существа иного плана, с мозгами, устроенными по совершенно иному образцу, нежели у среднестатистического «хомо сапиенс». Поэтому-то трудно предугадать, что может взбрести им в одурманенные наркотой религиозного фанатизма головы в той или иной ситуации…

– Не мог сразу мне сказать, Асланбек? – хмуро произнес Бушмин. – О том, что все трое давно мертвы? На фиг, спрашивается, я сюда притащился? У меня что, других дел нет? Да и «соседи» твои хороши, блин! Тоже мне, некрофилы хреновы…

– Ты же сам сказал: «верните живыми или мертвыми», – напомнил Чермоев. – И какие могут вообще быть ко мне претензии?! Эти трое – они пропали не на моей территории!

– К тебе претензий нет, кунак… Но ситуация вообще-то хреновая, потому что случившееся так или иначе задевает каждого из нас.

Следуя гуськом, они вчетвером обогнули грязно-серую скалу, тот самый «сундук», на дно которого уложили для лучшей сохранности трупы трех агентов «фирмы». Прошли примерно сотню метров по ровной каменистой террасе, спустились по уступам к прильнувшему к скалам лесу и тут же нырнули в густую труднопроходимую «зеленку».

Очень скоро вышли на небольшую поляну, размерами с баскетбольную площадку, частично прикрытую от наблюдения с воздуха густыми, разросшимися кронами деревьев. В дополнение к естественному покрову часть открытого пространства была накрыта «маской» – для маскировки использовался обычный табельный армейский комплекс размерами 6х6, раскрашенный под летний растительный фон.

Один из сопровождавших их моджахедов предложил вновь прибывшим людям «разоружиться». Андрей не стал дергаться, дожидаясь разъяснений от «толмача» Чермоева – ему сейчас крайне невыгодно афишировать свое довольно неплохое знание разговорного арабского языка.

– Андрей, автомат там тебе не понадобится, – скупо усмехнувшись, сказал Чермоев и, подавая пример, первым снял с плеча «сучку» и передал арабу. – Ты ведь «дипломат», верно? Не бойся, оружие они вернут тебе в целости и сохранности…

Поколебавшись для вида, Андрей сдал-таки свой «калаш» на временное хранение одному из проводников. «Лифчик» в его экипировке отсутствовал, поэтому на просьбу сдать на хранение гранаты и спецбоеприпасы он лишь раздраженно пожал плечами – он что, похож на камикадзе? А вот на «стечкин», хранившийся в поясной кобуре, они вообще никак не прореагировали.

Кстати, кроме этих двух уже знакомых ему с виду «душков», из их компании ему на глаза больше никто не попадался. Но то, что немалое число их собратьев крутится где-то поблизости, в этом у него сомнений не было.

Чермоев, приподняв край маскировочной сети, пригласил жестом «кунака» следовать за ним.

Двое. Их там оказалось двое, под «маской», где оборудовано нечто вроде полевого «командного пункта».

Первый – довольно мирной внешности и плотного телосложения. Второй, что нечасто практикуется у арабов-наемников, целиком экипирован в армейский камуфляж. На плече и груди пришита эмблема исламского батальона «Фаттах». Судя по многим признакам, хотя бы по наличию у него «АК-74», он выполняет здесь функции телохранителя.

Под «маской» царил зеленоватый полусумрак. Кроме парочки «муслимов», здесь также обнаружились стол и четыре табуретки, две из них явно предназначались гостям.

Андрей не сразу смог разглядеть как следует «важного человека», поскольку в момент их появления тот не то медитировал, не то попросту задремал чуток – локти он держал на столешнице, упрятав лицо в ладони…

Охранник располагался чуть сбоку от стола, метрах в четырех. Автомат находился у него под рукой, готовый в любой момент вмешаться в ход назревающей здесь дискуссии.

Следуя выработавшейся с годами привычке обращать внимание на любые детали и мелочи, Бушмин бросил в его сторону подчеркнуто безразличный взгляд.

Их глаза на короткое время встретились, затем визитер вновь, напустив скучающий вид, уставился прямо перед собой.

Да, на первый взгляд типичнейший, зауряднейший «душок», каких он уже немало повидал на своем веку.

Тем неожиданнее показалась ему собственная реакция на увиденное: где-то глубоко под черепной коробкой – возможно, Андрею это лишь почудилось – отчетливо раздался щелчок, следом пошел резкий лавинообразный выброс адреналина в кровь, окружающие предметы стали видеться резче, контрастнее, а на периферии сетчатки глаз возникло слабенькое алое свечение.

Надо же, зажглась «красная точка»…

С чего бы это вдруг?

Араб, сидевший в одиночестве за столом, наконец соизволил отреагировать на гостей. Оторвав ладони от смуглого чернобородого лица, он некоторое время в упор смотрел на посланника Джабраила. Затем нехотя, как-то даже свысока, процедил приветствия на вайнахском наречии – после чего вялым жестом пригласил их присаживаться на свободные табуретки.

Чермоев занял место рядом с «важняком», но так, чтобы не заслонять обзора охраннику. Бушмин же, в облике которого ровным счетом ничего не изменилось, уселся по другую сторону стола, напротив Абдуллы Малеха, личность, да и сам факт присутствия которого здесь не вызывали у него никаких вопросов. Выполняя функции казначея, Абдулла наряду с Черным Арабом контролирует финансы, вернее, какую-то часть финансов, выделяемых различными исламскими организациями для продолжения «священного джихада» на Северном Кавказе. Во многом именно он отвечает за то, чтобы «каналы поступления» функционировали четко и бесперебойно, питая «воинов ислама» всем необходимым, начиная от денег, продовольствия и наркотиков и заканчивая разнообразным оружием, взрывчатыми веществами, боеприпасами и системами радиосвязи.

Холодный прием, оказанный людьми Черного Араба, не смутил ни Чермоева, который уселся рядом с иорданцем Малехом, ни тем более Мафусаила, который после недавнего посещения «гробницы» ничего хорошего от этой публики и не ожидал.

– Ты заставил нас ждать себя, Мафусаил, – сказал Малех, а Чермоев синхронно перевел. – Мы предполагали, что ты появишься в наших краях еще на прошлой неделе…

– Я рад приветствовать тебя от имени Джабраила, уважаемый Абдулла Малех, – спокойным тоном произнес Бушмин. – Тебя и твоих братьев… Теперь что касается моей якобы задержки… В начале этого месяца к вам был направлен на переговоры Караванщик. С ним были еще двое наших людей. Что с ними сталось, тебе, Абдулла, должно быть известно не хуже меня.

Справившись с переводом, Чермоев решил и сам подать реплику:

– Ты не прав, Мафусаил. Откуда ты взял, что именно они убили ваших людей? У тебя нет никаких доказательств.

– Тогда кто, спрашивается, повинен в случившемся? – после паузы спросил Бушмин. – Пусть назовут их имена. Они должны головой ответить за все! Это во-первых… Абдулла, твой человек в Шали, ближняя связь с «филиалом», гарантировал личную безопасность нашим людям. Вместе с ними в горы отправились двое проводников, насколько мне известно… И больше мы о Караванщике ничего не слышали, хотя вы должны быть в курсе, что все это время мы разыскивали наших пропавших сотрудников…

Андрей кожей чувствовал на себе взгляд охранника, но решил пока не раздваивать внимание, сосредоточившись целиком на разговоре с самым доверенным лицом Черного Араба.

– Слушай сюда, Мафусаил, – сказал устами Чермоева смахивающий внешне на ученого-богослова Абдулла Малех. – Не нужно вешать на нас всех собак! Давай отмотаем пленку назад, разберемся, как все было… Да, мы планировали встречу с Караванщиком, но он к нам так и не вышел… Сложной тогда была обстановка в горах, очень сложной – «егеря» ваши насели, авиация поприжала. Где-то в районе шестого-седьмого мая местные пастухи нашли здесь неподалеку несколько трупов – трое ваших и пара проводников. Чеченцев они вынесли, их похоронили вечером того же дня. А оставшиеся три тела – чабаны подумали, что они наемники из славян, – запрятали в пещеру, чтобы они не протухли на солнце и чтобы до них не добрались дикие звери. На теле убитых были видны следы пыток… Но ты сам это видел, да?

Оба они, Малех и Чермоев, говорили очень гладко, как будто уже заранее сговорились и успели даже отрепетировать свои роли.

– Но чьих это рук дело? – спросил Бушмин. – И почему раньше не сообщили нам о «находке»?

– Да ваши же федералы их прикончили, – сказал Малех. – Они нарвались на одну из разведгрупп. Как ваши поступают с русскими наемниками, тебе известно – в плен их не берут. А пытали для того, чтобы добыть у них какую-то информацию…

– Если бы все так и было на самом деле, как ты говоришь, Абдулла, то данный эпизод наверняка фигурировал бы в разведсводках и был бы упомянут в каком-нибудь боевом донесении. Мы имеем доступ к такого рода документам. Но я передам твои объяснения своему начальству. Не мое дело оценивать ваши слова, я всего лишь простой исполнитель.

– Абдулла утверждает, – сказал Чермоев, – что им самим лишь недавно стало известно об этом неприятном инциденте. Через моего брата Руслана из Москвы была передана «просьба» – выяснить судьбу Караванщика. Аналогичное требование поступило из вашего филиала в Гудермесе – уже в адрес самого «эмира». Ситуация неприятная, даже оскорбительная для таких достойных людей, как Хаттаб и его сподвижники! В ходе поисков наткнулись на этих чертовых пастухов, те, боясь за свою жизнь, никому не рассказывали о трупах, которые сами спрятали в подземелье. Вы попросили: «Найдите наших пропавших людей»! Мы выполнили вашу просьбу. Джабраил, говорит Абдулла, должен нам верить, потому что мы – люди слова.

Отвязанная публика, отметил про себя Бушмин. Врут и не краснеют. Напакостили сами, а теперь хотят свалить на федералов. Ясно, что это они «прихватили» Сапронова. Надеялись через него вызнать не только интересующие их детали «оружейного бизнеса», но и местонахождение тайников и «товарных складов». Для начала посулили деньги, а потом подвергли пыткам. И раскололи, что характерно… Успели вскрыть два тайника, оборудованных в районе печально известных «пионерлагерей» в окрестностях Сержень-Юрта, но больше им ничего не обломилось – остальное «фирма», заподозрив неладное, перепрятала в другие места.

Почему они так поступили, эти чертовы арабы вкупе со своими местными приспешниками? Можно предположить, что в тот момент времени они крайне нуждались в поступлении больших партий оружия и боеприпасов. Они уже несколько раз вынуждены были переносить сроки «большой акции» – задуманного ими крупномасштабного рейда в пределы Дагестана. И на других фронтах у них дела пока не ладятся. В основном из-за трудностей с пополнением оружейных арсеналов… Поэтому они и не могут осуществить новую принудительную мобилизацию, поставив под свои зеленые знамена уцелевших в мясорубке вайнахов и несколько охладевших в последнее время к идее джихада представителей других горских народов.

Вот и надеялись в канун замышляемой акции разжиться оружием и прочим необходимым снаряжением, отобрав его силком у «фирмы». Никуда, мол, эти «торгаши» не денутся, свое они рано или поздно получат. Зачем дожидаться, пока нефтедоллары «спонсоров», лежащие на счетах в банках Эр-Рияда или Исламабада, в той же Москве и еще черт знает где, пока доходы тех же чеченцев, выделенные и канализируемые для продолжения войны, пока все эти немереные десятки и сотни миллионов долларов превратятся в оружие уже здесь, в тайных уголках мятежной Ичкерии? Зачем вся эта головная боль? Если проще взять то, что близко лежит…

– Абдулла спрашивает, почему прекращены поставки «товара»? – сказал Чермоев. – Деньги для вас уже переведены в кипрские «офшоры», но склады, здесь, в Ингушетии и Дагестане, почему-то пустуют.

– В зоне вашей ответственности погибли наши сотрудники.

– Здесь идет война, – напомнил через «толмача» Абдулла Малех. – Эти трое? Тьфу! Мелочь… Здесь гибнут сотни и тысячи достойнейших наших братьев и сестер! Почему мы говорим о таких пустяках?

– «Пустяк», как ты выражаешься, будет стоить вам два миллиона американских долларов, – сухо сказал делегат Джабраила. – Эти деньги должны быть переведены на наш секретный счет в «Кредит-Лионе», реквизиты, Абдулла, тебе известны… Свяжитесь со своими в Европе, пусть в темпе прокрутят эту банковскую операцию. Чтоб ты знал, эти два миллиона – компенсация за гибель прежнего Караванщика.

Уже не только иорданец, но и «кунак» Чермоев поглядывал на Мафусаила, не растерявшего пока ни грамма своего хладнокровия, с плохо скрываемым раздражением и даже неприязнью.

– Я уполномочен передать следующее, – сухо продолжил Бушмин. – Джабраил решил на первый раз ограничиться денежным штрафом. Если что-то подобное повторится, последуют более суровые санкции. Вы, насколько я понял, трупы наших людей дольше держать у себя не намерены? Я это к тому, что если – это вы тоже должны знать – тела не будут нам возвращены или вы вдруг решите все… переиграть как бы заново, то этим самым вы рискуете оч-чень огорчить уважаемого Джабраила…

– Ты с ума сошел, майор, – зашипел на него Чермоев. – Вспомни, где находишься! И не забывай, кому ты это говоришь!

Абдулла Малех и охранник – последний не произнес пока ни слова – обменялись в это время быстрыми кинжальными взглядами.

Выслушав перевод, Абдулла Малех изрек по-арабски примерно следующее: «У безбожника слишком длинный язык и дерзкий разум. Так как нам лучше поступить: отрезать ему язык и отпустить с письменным донесением к Джабраилу или сразу отрубить ему его глупую дерзкую башку?»

Хотя Бушмин четко просек смысл сказанного, но не выдал себя ничем. Чего нельзя сказать о вайнахе, на чьей физиономии заметно проступила испарина.

Асланбек – ведь неглупый чеченец. Если с Мафусаилом случится нехорошее, после чего ему придется пришивать голову к туловищу, то и с другими людьми может статься какая-нибудь беда. Тот же Руслан не продержится в Москве и суток. Придется бросать все к шайтану и рвать когти налегке – только бы спастись. Да и ему, Асланбеку, такую «предъяву» выставят, что проще будет самому залечь в могилку на древнем родовом кладбище, попросив близких, чтобы присыпали сверху земелькой.

Вот уже двое моджахедов-проводников «нарисовались», как из-под земли вынырнули, и замерли в ожидании дальнейших ЦУ аккурат за спиной Бушмина.

Только сейчас, когда все эти добрые милые люди пытались решить для себя, как им лучше поступить с «безбожником», сам объект их сурового интереса исподволь наблюдал за странным-престранным арабским хлопцем.

Рост – примерно сто семьдесят пять. Возраст, как у всех арабов, хрен вот так сразу разберешь… Где-то в промежутке между двадцатью пятью и тридцатью пятью. Глаза черные, жгучие – какие еще, спрашивается, они должны быть у араба, не голубые же? Худощавый, но не худой, скорее жилистый. Крупный нос с горбинкой, как клюв у хищной птицы. Лицо спокойное, напрочь лишено эмоций… Трех-четырехдневная щетина – всего лишь! Усики не в счет. Бороду, значит, еще не успел отпустить. Или вообще не собирается обзаводиться бородой?

Приехал в эти края с какой-то своей миссией и обратно… Так, что ли?

Ну наконец-то… Включилась в работу «картотека».

Сейчас, дружок, посмотрим, кто ты таков, а заодно и прикинем, каким ветром тебя занесло в наши сказочные курортные места…