Читать книгу Шах нефтяному королю - Сергей Соболев - Страница 8

В сравнительно небольшой комнате с единственным зарешеченным окном, обставленной по-казенному просто и функционально, находились трое мужчин. По возрасту они были примерно ровесниками Протасова. Один из них, мужик средней комплекции, одетый в форму ФПС, сидел в кресле за столом. На погонах – четыре звездочки. Остальные двое, судя по деталям экипировки, офицеры внутренних войск: один, рослый, сухощавый, с обветренным загорелым лицом, также был в звании капитана, другой, плотный, кряжистый, с борцовской шеей и короткой стрижкой, смахивающий обличьем на типичного «братка»«N»,«197» старлей. Очевидно, оба они из состава оперотряда временного базирования, призванного осуществлять силовое прикрытие действий пограничников и сотрудников таможни.

Когда Протасова ввели в помещение – молодой пограничник с лычками сержанта сразу вышел, плотно прикрыв за собой дверь, – присутствующие, лениво скользнув по нему рассеянным взглядом, тут же возобновили свой разговор. Судя по репликам, которыми они перебрасывались, эти трое обсуждали детали сегодняшнего ЧП. Протасов толком так и не врубился, что за инцидент произошел на магистрали неподалеку от погранперехода.

Понял одно: этот вэвэшный капитан вместе со своим подразделением участвовал в прочесывании близлежащей местности, они попали под обстрел, кого-то там ранило, и теперь он был зол, кажется, на весь мир, поочередно матеря то осетинов с ингушами, то чеченов вперемешку с арабами.

Пограничник, на бледном лице которого лежала печать усталости, цедил слова редко и через силу. А вот старлей, наоборот, был бодр и энергичен. Рукава закатаны выше локтей, могучие запястья сплошь расписаны татуировками. По ходу дела он извлек из шкафчика початую бутылку водки «Абсолют» и три пластиковых стаканчика.

– Водяра теплая, блин, – сказал он недовольным тоном. – В следующий раз, когда будут взятку предлагать, просите холодильник…

Протасов, до которого, кажется, никому здесь не было дела, кашлянул в кулак, надеясь таким образом привлечь внимание к своей скромной персоне.

– Водку будешь пить? – неожиданно спросил у него качок, обряженный в форму вэвэшника. – Счас я еще один стакан достану.

– Ты што, Коляныч, офуел?! – капитан бросил на своего сослуживца косой взгляд. – Он же с этими… с чеченами!

Мрачно покачав головой, он вновь повернулся к пограничнику.

– Водка часом у тебя не паленая?

– Говна не держим, – флегматично заметил тот. – Что-то у меня, мужики, с желудком… не того… Может, язва открылась?

– Тем более надо выпить! – веско сказал вэвэшник. – Наипервейшее лекарство…

Они выпили, запив поочередно минералкой. Капитан-вэвэшник закурил, затем остро, почти ненавидяще посмотрел на Протасова и медленно процедил:

– Ну?! Кто такой? Что ты за гусь и почему снюхался с этими вонючими чеченцами?!

Хорошего, конечно, в происходящем было мало. Протасов давно приучил себя не расстраиваться по пустякам и ничему особо не удивляться. Он и сейчас решил следовать этому правилу, тем более что ничего иного ему не оставалось.

Пограничник, лицо которого после принятия «допинга» слегка порозовело, пролистав протасовский загранпаспорт, удивленно присвистнул:

– Ог-го! Где ж это, голуба, ты столько времени шлялся?!

– Мы разве знакомы с вами, капитан? – сухо поинтересовался Протасов. – Я что-то такого факта не припомню.

– Закрой пасть! – рявкнул качок, всего минуту назад предлагавший ему выпить за компанию водки. – Встать лицом к стене!! А теперь замри, бля!!

Уже во второй раз за столь короткий отрезок времени Протасов подвергся процедуре обыска. Старлей, изъяв у него барсетку, передал ее своему командиру, а сам, присев на корточки, стал рыться в протасовской сумке.

– Вы только поглядите, что за фрукт к нам пожаловал. – Капитан внутренних войск продемонстрировал двум остальным удостоверение французского Иностранного легиона. – Так… Ни черта не понять…

Ага… Вот и звание – субалтерн-офицер…

– Это как по-нашему будет? – спросил погранец.

– Младший офицер, – не слишком уверенно произнес вэвэшник. – Летеха, наверное? А может, и старлей…

Его более младший по званию сослуживец тем временем выложил на стол «ладанку», которую он обнаружил в боковом кармашке сумки. Завладев документом, подтверждающим тот факт, что стоящий перед ними человек в недавнем прошлом занимал офицерскую должность в Легионе, качок вначале сверился с фоткой, затем растянул свои толстые губы в недобрую ухмылку:

– Ксива у тебя, конечно, крутая… Ну и где ты, хмырь, этот документик прикупил?

Продолжая ухмыляться, он вытянул перед собой испещренную наколками руку и, разжав пальцы, демонстративно выронил удостоверение Легиона на пол.

Когда экс-легионер медленно, не спуская глаз с камуфлированного верзилы, поднял с пола принадлежащую ему вещь, качок хотел садануть ему коленом в лицо, но в последний момент почему-то передумал. «Поздравляю тебя, братец, – мрачно сказал себе Протасов, пряча свою легионерскую ксиву в карман. – Теперь ты можешь быть уверен, что попал обратно в любимое Отечество…» – Так… Еще какие-то ксивы, и опять не по-нашенскому написано, – пробормотал себе под нос загорелый вэвэшник. – Похоже на наградные книжки… Какие-то медальки на обложках изображены… Это, наверное, «за дружбу с косоварами»? Или за то, что вместе с натовцами сербов мочил на Балканах? Так, так… А это что у нас такое?

Он раскрыл орденскую книжку, на которой в отличие от других наградных удостоверений был изображен двуглавый орел. Прочел запись, обратив особое взимание на проставленную в документе дату. Затем так же внимательно посмотрел на экс-легионера, причем на его закопченном южным солнцем и обветренном лице появилось выражение любопытства.

– Послушайте, Протасов… – вэвэшник, сам не заметив того, перешел на «вы». – Вы воевали с чичиками?

– Воевал.

– В первую еще чеченскую?

– Да.

Капитан немного помолчал, явно дожидаясь более пространного ответа.

Так и не дождавшись его, он поинтересовался:

– Где воевал, брат?

– Не хочу вспоминать, – сказал Протасов.

– А что ж молчал? Почему сразу не сказал, что сражался с чеченами?

– Во-первых, не обязан был, – сухо заметил Протасов. – Во-вторых, если б я не воевал с чехами, то я уже не человек, да? И со мной можно обращаться по беспределу?

– Ершистый, однако, ты парень, – крякнул вэвэшник. – Гм… Кстати, как ты оказался среди этих… «гуманитариев»?

– В общем-то случайно, – нехотя сказал Протасов. – Попутчик я, обещали подбросить до Владикавказа.

– Ладно, ты не обижайся на нас, – складывая документы обратно в барсетку, сказал капитан. – У нас тут заварушка сегодня была…

Сначала транспорт снабженцев на трассе обстреляли, а потом, когда мы взялись прочесать «зеленку», еще двух наших ребят подранили… Чичики какие-то залетные действовали, кто же еще?! А тут, значит, узнаем, что какие-то грузы для чеченцев с той стороны идут… Таможня хотела пропустить машины без досмотра, на «лапу», наверное, поимели. Но мы вот с погранцами пока это дело стопорнули, поскольку не ясно, что там, в этих грузовиках…

Сказав это, он бросил косой взгляд на качка, который, кажется, уже успел чем-то поживиться в протасовской барсетке.

– Коляныч, ты что, совсем офуел?! Что о нас человек подумает?! Решит, что мы мародеры… А ну-ка верни баксы на место!

– Да я всего «штуку» отщипнул.

– Да хоть сколько! Все равно верни!!

– Так я ж не для себя, – оправдывающимся тоном сказал качок. – Сашу Кривцова сегодня в госпиталь упаковали, забыл, командир? Коленная чашечка на фиг раздроблена! Думал, завтра во Владик слетаем, бабки экскулапам передадим, чтобы лечили нормально…

Нехотя, словно отрывая от себя кровное, деньги он все же вернул.

Капитан передал Протасову барсетку. Заинтересованно покрутил в руках «ладанку», разглядывая вырезанный на крышке православный крест и ниже, под ним, силуэт Новоафонского монастыря. Так, кажется, ничего и не поняв, протянул довольно увесистую металлическую штуковину, смахивающую на портсигар, Протасову. Тот не стал прятать «ладанку» в сумку, а просто сунул ее во внутренний карман куртки.

– А хочешь, легионер, оставайся с нами до утра, – сказал капитан, отдавая Протасову его загранпаспорт, в котором пограничник уже поставил нужную печать. – Пойдем с нами на «блок», выпьем водочки, поговорим… Я ведь тоже, знаешь, в девяносто пятом в Чечне кувыркался.

Протасову были хорошо знакомы эти мгновенные переходы от враждебности до дружеской приязни. И у него не было никакого желания провести ночь так, как предлагает ему бравый вэвэшный капитан.

– Ну как знаешь, дружище, – сказал тот. – Но в следующий раз, когда выбираешь себе компанию, будь осторожен.

Тамара понимала, что по дороге в Ингушетию они могут столкнуться с трудностями самого различного характера. Но все равно она была до крайности возмущена тем, что произошло на этом погранпереходе. Старшего сотрудника таможни, которого подмазал Гиви, почему-то не оказалось на месте. Телефон другого посредника, ингуша Иссы, не отвечает. Ментовская охрана, нанятая Фондом по договору, до КПП так и не добралась, потому что машину с тремя милиционерами вроде как не пропустили через «блок»…

Какие-то два подвыпившие скота в камуфляже пытались избить Ахмада, пользуясь тем, что Бадуев не может им сейчас ответить, он безоружен в отличие от них и их дружков, таких же, кажется, подонков… «Траки» зависли здесь как минимум до завтрашнего полудня, а местные таможенники, ссылаясь на «обострение обстановки», фактически требуют за быстрое оформление грузов дополнительную мзду. Не все документы, видите ли, предъявлены… Не хватает, как деликатно намекнул один из таможенников, справки по «форме «186»5000». Зелененького такого цвета.

То есть, если перевести сие безобразие на человеческий язык, они хотели бы получить по пять тысяч «зелененькими» за оформление каждого из грузовиков. Дополнительно, кроме тех, что уже передал им Гиви.

Все происходящее с ней Тамара Истомина понимала, как ей казалось, вполне адекватно. Если выражаться современным языком, ее элементарно развели. Для начала на пять тысяч долларов, которые она вынуждена была передать одному из сотрудников таможни; он и его коллеги обещали присматривать за «траками», хотя, коль они поставили грузовики на «отстой», это их прямая обязанность. А также за то, чтобы водители оставались при своих «Вольво» и чтобы никто не посмел до этих людей даже пальцем дотронуться.

Ну ничего… Ей бы только добраться до Владикавказа! Она всех поднимет на ноги! Начиная от своих посредников, которым она как следует уши надерет, и заканчивая, если потребуется, местными царьками и президентами…

Поэтому единственное, что ее сейчас серьезно беспокоило, так это реакция на случившееся Бадуева. Ахмад настаивает, чтобы они вернулись на грузинскую сторону. Она, естественно, не соглашается ни в какую.

Неужели этот бравый джигит так расстроился из-за того, что ему разбили здесь губу?..

Выйдя из модуля, Тамара решительно направилась в сторону площадки, где были припаркованы грузовики «Вольво». За ней семенили двое местных сотрудников таможни. От них не отставали Ахмад и Григорий, хотя от двух последних сейчас, кажется, было мало толку.

Возле ее машин активно копошились какие-то люди в камуфляже.

– Fuck off, mutherfuckers!! – громко выругалась она. – Кто разрешил?! А ну прочь от машин!!

– Тише, тише… – прошипел один из таможенников. – Лучше не злите их. Сейчас все уладим…

Передоверив инициативу местным таможенникам, Тамара остановилась у одного из грузовиков, мрачно наблюдая за происходящим. Какие-то вандалы уже успели выбросить из машин на площадку десятка с полтора ящиков, тюков, свертков… Двое бойцов разрезали ножом один из тюков и теперь ухохатывались по поводу его содержимого – там хранились пачками женские гигиенические прокладки. Третий, более хозяйственный, обозвал своих сослуживцев «дебилами», заметив вслух, что эти «нап…ки» хороши в качестве подкладки в сапоги – ноге удобно, а главное – сухо. И порекомендовал им запастись этими «хреновинами» впрок… Четвертый их товарищ, приспособив поверх бронежилета черный женский бюстгальтер пятого размера, который он выудил из другого тюка, бродил меж грузовиков с отсутствующим видом… Еще двое, выудив из разбитого ящика сочные апельсины, стали очищать их от шкурок, намереваясь полакомиться на дармовщинку цитрусовыми.

Тамара, удерживая свой гнев на привязи, процедила воздух сквозь стиснутые зубы. «Одно из двух, – подумала она. – Либо эти люди действительно ненавидят чеченцев, даже тех из них, кто оказался в незавидном положении беженца, либо они… сами двуногие звери».

Она хотела было опять «выступить», но тут раздалась чья-то властная команда, и всю эту камуфлированную публику с площадки как корова языком слизала…

Переговорив с водителями, она направилась к припаркованным возле модуля джипам.

– Тамара, не нужно сейчас ехать во Владикавказ, – угрюмо сказал шедший рядом с ней Ахмад Бадуев. – Сопровождение не прислали, Исса тоже не приехал!

– Отстань, Ахмад!

– Ты не понимаешь, да?! У меня и у Григория сейчас при себе нет оружия! Приближается ночь! Здесь ездить опасно, да?!

Тамара решительно притормозила.

– Не хочешь помогать мне, Бадуев, так хоть не путайся под ногами! Все, надоело! Знаешь что, Ахмад?! Убирайся-ка ты в… «Шевроле»! И можешь на нем ехать куда хочешь! …Когда Протасов выбрался из модуля, он увидел Тамару и Григория, и еще чеченца Ахмада, который почему-то уселся в «Шевроле», – причем последний, судя по всему, был крепко не в духе.

– А, это вы… – Тамара посмотрела на него так, будто только сейчас вспомнила о попутчике. – Надеюсь, с вами все в порядке? Целы? Вещи, вижу, при вас? Ну так что же вы стоите?! Грузите вашу сумку в багажник и сами садитесь в машину! «Ленд-Круизер», в который теперь вынужден был пересесть Протасов, прошелестел под поднявшейся стрелой шлагбаума. Над укреплениями блокпоста, промелькнувшего в окне джипа, развевался российский триколор. На какое-то мгновение фары выхватили из темноты прибитый к столбу метровый щит и сделанную на нем надпись – «ВЗЯТОК НЕ БЕРЕМ».

Они вновь выбрались на полотно магистрали. Было начало одиннадцатого.

Из глубокого черного неба стал накрапывать скучный мелкий дождь.