Читать книгу Кондор принимает вызов - Сергей Соболев - Страница 10

Часть I
Вальпургиева ночь
Глава 10

Оглавление

Стоя на самом краю отводной траншеи, Долматов с интересом наблюдал, как мутный ручей дождевой воды исчезает в провале подземного коллектора. Криво ухмыльнувшись собственной догадке, он обернулся к топтавшемуся рядом охраннику автоцентра.

– Вы утверждаете, Зубов, что преступник прихватил с собой плащ вашего товарища. Что это еще за фокус? У него что, своей одежды не было?

Зубов неприязненно посмотрел на гэбиста. Похоже, его самого в чем-то заподозрили, допрашивают, как на конвейере. Этот тип вдобавок ко всему корчит из себя большого начальника. Интересно, какую должность он занимает? Неслабый такой из себя мужичок, ростом почти на голову выше Зубова. На правой стороне лица красуется шрам, по форме напоминающий сломанную «молнию». Тяжелый подбородок, асимметричные черты лица. Смотрит не мигая, так, как будто у него отсутствуют веки. Буквально прожигает своими глазищами, аж озноб до костей пробрал.

– Я его толком не успел разглядеть, – нехотя выдавил из себя Зубов. – Зачем ему понадобился дождевик Костюка? Мм… Понятия не имею.

– Вы заявили оперативникам, что вам удалось подранить преступника. Это реальный факт или всего лишь ваши досужие домыслы?

– На этот счет я все подробно объяснил следователю, – отрезал Зубов.

– И последнее, Зубов, – человек со шрамом, кажется не обращал внимания на тон, в котором высказывался охранник. – Меня интересует та самая машина.

Зубов прерывисто вздохнул. Он уже своим умом допер, что для следствия крайне важно установить и вычислить злополучную тачку. Хотя бы по той простой причине, что у преступника могли быть сообщники.

– Ее я тоже не разглядел. Малолитражный автомобиль, если не ошибаюсь. Марку и цвет определить не берусь. Скорее всего отечественные «Жигули», восьмая или девятая модель…

– Вы свободны, – вяло обронил Долматов. – Пока свободны, – добавил.


Четверть часа спустя Долматов и его сотрудники покинули окрестности автоцентра. На набережной Верхнего пруда джип Долматова обогнала черная «тридцать первая» «Волга», заговорщицки подмигнула фарами и тут же притулилась к тротуару.

– Тормози, – приказал Долматов водителю. – Я пока с начальством переговорю, а вы езжайте прямиком в Контору.

Он протиснулся в салон «Волги», пронизанный легким запахом кожи и дорогого мужского одеколона. «Волжанка», оборудованная импортным движком, принадлежала к тем изделиям Горьковского автозавода, на которых, по замыслу одного из молодых реформаторов, надлежало разъезжать государственным чиновникам.

Генерал-майор госбезопасности Кульчий занимал должность первого заместителя начальника областного управления ФСБ. По роду службы курировал отдел спецопераций и подразделений антитеррора. Это был сухощавый подтянутый мужчина, недавно разменявший шестой десяток, о чем свидетельствовала легкая седина на висках. Одет в штатский костюм, щеки выбриты до синевы, из-под рукавов на положенную длину выглядывают белоснежные манжеты.

Он коснулся плеча водителя.

– Трогай, Николай.

– В управление?

– Для начала покатай нас маленько по городу.

Затем он с укоризной посмотрел на Долматова.

– Сегодня, между прочим, у людей выходной. То бишь – праздник.

– Так то у людей, – криво ухмыльнулся Долматов. – А меня в три ночи подняли.

– И ты решил заодно и начальству побудку сыграть? Не мог до утра подождать?

– Так вы, Пал Семеныч, первым бы меня загрызли. Почему, мол, такой-сякой, сразу не доложил?!

Долматов показал глазами на водителя, как бы спрашивая тем самым, стоит ли вести в его присутствии откровенный разговор. Сделал он это чисто для проформы: Коля Муравьев, личный водитель и телохранитель генерала, относился к числу самых доверенных лиц и состоял при Кульчем уже без малого десяток лет.

Кульчий перехватил его взгляд.

– Коля, вруби генератор шумов… Выкладывай, Долматов, что это еще за «террористы» у нас объявились? – По губам Кульчего прозмеилась легкая усмешка. – Только что я говорил с дежурным по управлению, он частично ввел меня в курс дела. Но у тебя, надо полагать, есть новости погорячее?

Долматов, придвинувшись к нему вплотную, принялся неспешно излагать свою версию событий. «Волга» тем временем медленно катила по брусчатке улицы Черняховского. С рассветом на линию вышли первые автобусы, на залитых лужами тротуарах появились редкие прохожие. Возле Центрального рынка с его ветхими павильонами и разномастными лачугами-киосками в эту раннюю пору было малолюдно, но пройдет совсем немного времени, и на месте торжища зашумит людской муравейник. В «базарные» дни жизнь здесь яростно бьет ключом, порой даже через край перехлестывает.

По мере того как Долматов посвящал своего начальника в курс дела, генерал все больше жмурился и мрачнел.

– Ты закончил? – спросил он недовольным тоном.

– В общих чертах – да, – Долматов, как всегда, был невозмутим.

Кульчий в задумчивости потер гладковыбритый подбородок.

– Надо же… Считай, без малого четыре года жили спокойно. Кого это черти на нашу голову принесли?

Долматов, по обыкновению, промолчал. Гадание на кофейной гуще не относилось к излюбленным его занятиям. Собственно, вариантов ответа на только что прозвучавший вопрос не так уж и много. При желании Кульчий и сам способен все их перечислить, для этого будет достаточно пальцев одной руки. Да и сам вопрос следовало сформулировать несколько иначе: «Кто и с какой целью разгуливает нынче в городских подземных коммуникациях?»

Кульчий погрузился в тяжелые раздумья. Если следовать версии Долматова, а Кульчий интуитивно чувствовал его правоту, получается, что этой ночью одна из «заинтересованных сторон» предприняла очередную попытку проверить кенигсбергские подземелья на предмет их тайного содержимого. Есть там что-нибудь ценное, как утверждает народная молва, либо все это враки чистой воды и ничего, кроме крысиного отродья и городских нечистот, там и в помине нет – не суть важно. Важен факт сам по себе: кто-то этой ночью бродил по подземельям. И это не какие-нибудь там бомжи или сумасшедшие диггеры, а отлично экипированная для подобных путешествий публика.

И если они не ошиблись, выдвигая такую экзотическую (на первый взгляд) версию, то можно попробовать легким пунктиром обозначить круг «подозреваемых».

С российской стороны в список «кладоискателей» следует внести два известных учреждения: ГРУ и ФСБ. Начинать анализ ситуации лучше всего с этих двух небезызвестных для генерала Кульчего вариантов. В том смысле, что одно из этих ведомств вполне может быть причастно к нынешним событиям.

В разные годы по поручению руководства страны военная разведка, а также отдельные подразделения Конторы предпринимали настойчивые попытки прояснить судьбу похищенных гитлеровцами (в СССР и странах Восточной Европы), а затем «эвакуированных» на территорию рейха художественных и культурно-исторических ценностей. Значительную часть ценностей нацисты успели захоронить в «подземных запасниках». Поиск похищенного был сопряжен с колоссальными трудностями, нацисты умели хранить свои тайны. Судьба несметных сокровищ до сих пор остается неясной, найдено далеко не все из того, что было похищено из картинных галерей, музеев, религиозных учреждений и архивов оккупированных гитлеровцами стран. Количество художественных произведений, архивных документов, религиозных святынь и ювелирных изделий, изъятых на десятки лет из культурного обращения мировой цивилизации, попросту не поддается учету. Поскольку мы живем в крайне практичном мире, где все просчитано и скалькулировано, то речь может идти о суммах порядка нескольких сотен миллиардов долларов США. Такова по современным меркам суммарная стоимость этих исчезнувших бесследно многих тысяч воистину бесценных шедевров…

Усилия советских, а затем и российских спецслужб в основном направлялись на обнаружение следов знаменитой царскосельской Янтарной комнаты и уникальных собраний древних икон, вывезенных гитлеровцами из Киева, Новгорода и других городов страны. К сожалению, все послевоенные годы спецслужбы больше занимались противостоянием с идейным противником, чем поиском отечественных ценностей, поэтому результаты их усилий вряд ли можно назвать удовлетворительными.

В конце восьмидесятых и в самом начале девяностых годов, в период объединения двух Германий и в канун вывода советских войск из ГДР, военная разведка активизировала сбор информации, способной пролить свет на многие, тщательно скрываемые тайны «тысячелетнего рейха». Курировали это направление высокопоставленные чины ГРУ. Вскоре «поисковикам» улыбнулась удача. Во всяком случае, именно так хотелось думать многим из тех, кто в той или иной степени был причастен к «ордруфской сенсации».

Уже в середине 1991 года руководство ГРУ доложило маршалу Шапошникову: военной разведке удалось установить точное местонахождение Янтарной комнаты. Согласно полученным данным, шедевр, прозванный «восьмым чудом света», наряду с другими похищенными ценностями находится в подземном тайнике в окрестностях танкового полигона «Ольга», неподалеку от городка Ордруф. Косвенным подтверждением выдвинутой военной разведкой версии послужило то обстоятельство, что незадолго до окончания войны в районе Ордруфа эсэсовцы расстреляли десятки тысяч военнопленных, которые якобы были заняты на сооружении некоего секретного объекта. Советская танковая часть на протяжении нескольких послевоенных десятилетий дислоцировалась в том же районе, полигон практически находился над сводами «подземной столицы рейха». По данным ГРУ, именно в подземных помещениях «запасной» столицы и были спрятаны несметные сокровища, в их числе и знаменитая Янтарная комната.

Итак, разгадана самая, пожалуй, жгучая загадка XX века, появилась реальная возможность вернуть на Родину бесценные реликвии и художественные произведения, а заодно и сдвинуть с мертвой точки сложный процесс реституции.

Об ошеломляющих результатах работы ГРУ были немедленно поставлены в известность Михаил Горбачев и Борис Ельцин, а также новый министр обороны России Павел Грачев. В дальнейшем эта история стала обретать все более странные очертания. Предпринятые под бдительным присмотром немецких властей «раскопки» не принесли искомого результата, к тому же «кладоискатели» испытывали острый дефицит времени – танковая часть, погруженная на платформы, готовилась к передислокации на восток. Надутый усилиями ГРУ мыльный пузырь лопнул.

В ордруфской истории таится немало загадочного. Кому-то было выгодно приоткрыть на мгновение полог тайны – настоящей или мнимой, теперь об этом остается лишь гадать.

Генерал Кульчий принадлежал к кругу информированных людей, так же как и его непосредственный шеф Тихомиров. И тому и другому достаточно хорошо была известна истинная подоплека ордруфских событий. Громкая сенсация с мнимой находкой Янтарной комнаты прежде всего была на руку высшим чинам Министерства обороны, стремившимся отвлечь внимание от беспрецедентного по своим масштабам воровства и коррупции в Западной группе войск, да и не только там. Руководство ГРУ, запустившее «ордруфскую версию» в массовый тираж, вольно или невольно подыграло им в этом неблаговидном занятии.

В этой истории, как и во многих других схожих случаях, сыграла свою роль и продуманная до мелочей кампания дезинформации, осуществляемая на постоянной основе немецкими спецслужбами. С завидной последовательностью на свет появлялись все новые и новые «подлинные документы», множащие до бесконечности и без того запредельное количество версий и гипотез. Стоит ли упоминать, что каждый раз вновь обнаруженные «горячие» следы вели в пустоту, окончательно запутывая страдающих чрезмерным любопытством исследователей данной проблематики.

Достаточно долгое время изыскания Главного разведуправления не представляли собой угрозы для жизни непосредственных исполнителей, включая инициативных информаторов. Пока раскопки велись на «германском» и прочих европейских направлениях, никаких особых эксцессов не наблюдалось. Информаторы уплетали за обе щеки аппетитную «дезу», оперативный состав пытался организовать тщательную проверку поступающих фактов, аналитики, как обычно, гадали на кофейной гуще, короче говоря, результат такой работы практически равнялся нулю. К этому следует добавить общий упадок агонизирующей империи.

Ситуация кардинально переменилась в тот самый момент, когда поисковики неожиданно охладели к «германскому», «чешскому», «австрийскому» и прочим эфемерным «горячим следам» и обратили свой просветлевший взор к менее удаленному и родному по государственной принадлежности Янтарному краю. На те самые земли, что некогда носили название Восточной Пруссии.

Репрессии последовали незамедлительно. Акция устрашения, хотя и носила анонимный характер, была весьма показательной. Все произошло очень быстро и жестоко, так, словно в воздухе вдруг просвистела невидимая коса, проредившая ряды людей, занимающихся данными изысканиями. Финалом той драматической истории стала гибель в странном ДТП первого заместителя начальника ГРУ генерал-полковника Гусева, по мнению «посвященных», слишком близко и слишком опасно подошедшего к разгадке истинной судьбы Янтарной комнаты.

С тех пор военная разведка заметно охладела к таким занятиям. Тем более что на повестке дня к тому времени первым номером уже стояла Кавказская война.

Что касается родного ведомства Кульчего, то руководство Комитета госбезопасности, впоследствии ФСК и ФСБ, в общем-то было скептически настроено в этом плане, о чем не раз заявлялось вслух. Речь шла не только о целесообразности поиска Янтарной комнаты, но и многих других ценностей, о судьбе которых вот уже более полувека толком ничего не известно. Понятно, с диссидентами бороться было сподручнее, чем разыскивать народное достояние. Да и сейчас не до Янтарной комнаты, одни чеченцы чего стоят.

Так говорилось, но это еще не значило, что так и было на самом деле.

В отношении судьбы шедевра поддерживаемое руководством на протяжении многих лет суждение совпадало с мнением известного искусствоведа Михаила Пиотровского, который считал Янтарную комнату погибшей. Даже в том случае, если удастся обнаружить «останки», восстановить шедевр вряд ли возможно. Хотя бы уже в силу его плачевного физического состояния: наверняка пострадала деревянная основа янтарных панно, пластинки отвалились и частично раскололись, повреждена золотая фольга и т. д. и т. п. Другими словами – проще изготовить точную копию Комнаты, ибо реставрировать, по существу, уже нечего.

В Фирме прекрасно знали, что документов – настоящих, а не искусно изготовленных фальшивок, – подтверждающих факт эвакуации Янтарной комнаты и многих иных ценностей из Кенигсберга в иное место, в природе не существует. Поэтому в отношении «кенигсбергского» следа здесь бытовало двоякое мнение. Принято считать, что Комната наряду с другими ценностями Королевского музея либо была уничтожена в ходе массированных налетов союзной авиации, либо (если нацистам все же удалось предусмотрительно перенести «коллекцию» в подземелья) все это добро навечно похоронено в глубинах Замковой горы. Короче говоря, обе версии гласят об одном и том же: сокровища утрачены навсегда.

Слова словами, но Фирма время от времени проявляла к этой проблематике живой интерес. В числе прочего предпринимались и вылазки в «кенигсбергские погреба». Последняя такая «экспедиция» была предпринята летом девяносто четвертого года. Акция, носившая достаточно масштабный характер, имела для ее участников весьма драматичные последствия.

Все было как и в предыдущий раз, когда некоторые сотрудники военной разведки позволили себе зайти слишком далеко. Послышался тот же смертельно опасный свист летящей в воздухе невидимой косы.

Р-раз-! И покатились на землю любознательные головушки…

Кондор принимает вызов

Подняться наверх