Читать книгу Полярные незатейливые рассказы - Сергей Спирин - Страница 11

21 октября 1987 года впервые в истории ледовая разведка по маршруту Певек – Медвежьи острова – Черский для атомохода «Сибирь» не была выполнена из-за чудовищного обледенения. Оно началось на первом галсе у мыса Шелагский. Срывающиеся с кончиков винтов льдинки, ударяясь о фюзеляж Ил-14, создавали впечатление сыплющегося на самолёт песка. Это никого не взволновало – такие условия полёта в осенней Арктике не редкость. Кромки крыльев покрылись тонкой корочкой прозрачного льда.

На втором галсе после разворота на запад обледенение усилилось, и с винтов полетели крупные куски льда, удары которых о фюзеляж напоминали частую барабанную дробь. Сильного беспокойства это тоже не вызвало, антиобледенительная система работала, с кромок крыльев набегающим потоком воздуха периодически срывало лёд. Всё шло, как обычно. Рабочая высота – 100 метров, видимость – под собой. Экипаж и гидрологи – при деле. Очередной разворот, легли на третий галс и началось – самолёт стремительно начал обрастать белым ледяным панцирем. Лобовые стёкла замерзли и попытка командира очистить их с помощью штурманского транспортира через открытую форточку потерпела крах. Небольшая, очищенная поверхность стекла мгновенно покрывалась толстым слоем рыхлого белого льда. Плоскости перестали сбрасывать лёд. Жучки-моторы затряслись так, что их необычная вибрация стала ощущаться в кабине. Барабанная дробь усилилась, вероятно, куски льда, бьющие по корпусу всепогодного корабля, стали крупнее.

Нужно было принимать решение: продолжать разведку или уходить от обледенения. Конец сомнениям положил первый сильный удар по обшивке. Впечатление было такое, что кто-то снаружи бросил в наш самолёт кирпич. Потом кирпичи стали попадать в наш лайнер всё чаще и чаще. Казалось, что огромные куски льда хотели пробить обшивку и ворваться в салон. Машина отяжелела, вероятно, она набрала не одну тонну льда. Поскольку полёт протекал на небольшой высоте, путь к свободе от ледяных оков лежал только наверх. Командир корабля прекрасно это понимал и мы начали набор высоты. С выходом на берег облачность отступила и обледенение прекратилось, с винтов слетели последние кирпичи и ледяные песчинки, а вот на крыльях и фюзеляже лёд сохранился до посадки в Черском. По образному сравнению кого-то из лётчиков, со стороны самолёт выглядел, как Дед Мороз. Толщина ледовых образований на внешней кромке крыльев и в носовой части достигала, примерно, 15—25 сантиметров, а в плоскости вращения винтов на корпусе нашей «ласточки» после кирпичного обстрела остались глубокие вмятины.

Памятник Ли-2 в Черском. Якутия 1979 год

Кто-то из проходящих мимо техников спросил:

– Откуда такой?

Ему ответили:

– С ледовой.

– Заметно, – только и вымолвил любопытный.

Пришли в профилакторий. Встретили Славу Котова. Рассказали ему про наш полёт. Тут же появились пять огромных бутылок портвейна и гитара. Потом к нам присоединились Саша Бутыленков и ещё кто-то, всех не помню. Портвейн на столе обновлялся не раз, закуска была, как всегда, изыскана (дары Колымы на столе не переводились), но главное были Славины песни и не было пьяных…

– Вот такая песня.

Командиром в том полёте был Вова Замараев, гидрологи – Илья Ягубов, Юра Шарыгин и я, остальных членов экипажа, к сожалению, не помню. Давно это было.

А номер нашей «ласточки» 61762.