Читать книгу Байки старого боцмана - Сергей Стеблиненко - Страница 2

Часть первая
Прощай, околица…

Семен шел в большую жизнь по просёлочной дороге. Впереди маячили гребни океанских волн, небоскребы дальних стран и главное – сытное будущее!

О чем еще мог думать простой сельский парень в 47 году, как не о еде?

Булка черного хлеба, восемь вареных яиц и четыре луковицы у него, конечно, были. Но сразу съедать, их было нельзя. Все эти сокровища находились под нехитрыми пожитками на дне старого деревянного чемодана, который Семен нес в правой руке. Левая же рука придерживала связанные за шнурки и переброшенные через плечо ботинки, которыми его премировали на колхозном собрании.

Ботинки эти хранили два секрета. Первый был очень прост: если большую часть пути пройти босиком, то подметки стираться не будут, а потому и ботинок хватит надолго. О существовании второго секрета, кроме него, знал только председатель колхоза. Они были ему обещаны за выполнения важного секретного задания, которое председатель называл гражданским долгом. Семен был выдающимся политинформатором.

Дело в том, что мужиков в селе осталось крайне мало. Председатель, парторг, бухгалтер и едва перешагнувший совершеннолетие Семен. Остальные не в счет: кому слишком молод, кто – стар, а кто по причине героической контузии и вовсе, полный инвалид. А баб – много. Только в одной второй бригаде – двенадцать душ. Война – войной, а природа – природой. Вдовам – не до баловства, детишек поднимать надо, да и надежда на возвращение кормильцев до конца не угасла – может раненый или, дай бог, в плену? Ходили слухи, что в соседнем районе, одна баба две похоронки на своего мужика получила, а третью – он сам принес…

А молодым, которые настоящего кавалера и не нюхали, что делать? На дерево лезть, да волком выть… Вот тов. Сталин о народе и позаботился – отменил алименты: во-первых, платить их все равно нечем, во-вторых, через каких-то двадцать лет из-за низкой рождаемости в армии только маршалы да танки останутся…

За неделю до посевной председатель собрал всех мужиков и объяснил, что дело это – государственное и получено устное указание из района:

– Политическая ситуация такова, что союзники – нам больше не союзники. На братьев – монголов тоже расчету никакого. Они здесь породу уже портили. Их, коротконогих, сюда еще раз запустить, так через сто лет наши потомки разве что за мышами гоняться смогут. Надо обходиться своими силами. Семен, возьмет на себя вторую бригаду, бухгалтер – первую. Потерявших надежду вдов, как инвалид второй группы, утешит парторг…

Это было сказано настолько взвешенно, что увильнуть или, не дай бог, отказаться не оставляло малейшей возможности. Семен сразу понял, что, как комсомолец и гражданин он просто обязан участвовать в этом важном всенародном деле, тем более что выделенный председателем литр сметаны должен выдаваться под отчет каждые три дня.

Новое начинание так быстро нашло широкий отклик, что к началу страды политинформации проходили уже без выходных. Прополка свеклы шла полным ходом. Семен сидел в лесопосадке, пил подотчетную сметану и делал заметки в амбарной книге с надписью «Итоги социалистического соревнования». Эти записи сдавались бухгалтеру для подтверждения целевого использования сметаны. Соревнование действительно было и победительница, первой прополовшая свою грядку, получала приз, который здесь же, в кустах Семен ей и вручал.

Свою работу Семен выполнял исправно, бригада сразу же вышла в число передовых и даже побила какой-то очень важный рекорд, то ли по количеству свеклы на один центнер, то ли по числу прополотых грядок. Многократную победительницу Клавдию представили к медали, которую вручили в торжественной обстановке одному из руководителей района. Клавдии же досталась грамота «За успешное внедрение передовых технологий в растениеводстве». Она поместила грамоту в рамку и повесила под иконой.

Председатель свое слово сдержал, заветные ботинки Семен получил и теперь шел в далекую Одессу, поступать в мореходную школу. За спиной осталось родное село, последние наставления матери и тайное предрассветное бегство от поклонниц его информационных возможностей…

О мореходке Семен узнал из газетной статьи, которую он периодически перечитывал в перерывах между вручением призов. Статья называлась «Покорим далекие моря», рассказывала о жизни будущих мореплавателей, чьи откормленные физиономии нагло ухмылялись с явно довоенной фотографии, и заканчивалась словами тов. Сталина о необходимости борьбы с какими-то нехорошими людьми. В этих сытых курсантских лицах Семен сразу угадал толстую задницу своей будущей удачи.

Часть вторая
Самое синее в мире…

Послевоенная Одесса не многим отличалась от других полуразрушенных городов. Те же руины, те же воронки, те же усталые лица… Только море, по-прежнему оставалось, самым синим в мире, и бронзовый Дьюк высматривал с пьедестала свою далекую Родину.

Непривычно солёный ветер и дикий голод нагоняли на Семена тоску. В мореходку он опоздал, – экзамены закончились как раз в тот самый день, когда он добрел до города. Желудок был пуст, а нехитрые пожитки – обменены на такого же качества продукты и лишь изредка напоминали о себе желудочными коликами.

Оставшиеся ценные вещи – чемодан и ботинки продавать было нельзя даже перед лицом голодной смерти. Без них он – никто. Человек без будущего. Лишь благодаря этим двум замечательным предметам ему удалось прожить целую неделю на полном пансионе в духовной семинарии. Даже самому настоятелю не закралась в голову мысль, что обутый человек с чемоданом в руке может оказаться не только грешником, но и комсомольцем. В семинарии кормили сытно, но там не было полосатых тельняшек, расклешенных брюк и, конечно же, кожаного ремня с якорем на блестящей бляхе. Без этого жить, было немыслимо, и православная церковь лишилась потенциального протоирея…

Неожиданно удача повернулась к нему лицом и стала во весь рост.

Возле Нового базара открылась мореходная школа какого-то неизвестного никому флота. Флот был настолько специальным, что это не имело никакого значения. Главное – бесплатная кормежка, крыша над головой и блестящая бляха с якорем на животе. Так Семен оказался в общей шеренге.

Вчера был сдан вступительный экзамен, который назывался – медкомиссия. Радость быть принятыми в столь солидное учебное заведение, не могла омрачить даже происшедшая с ним досадная промашка. Дело в том, что иностранное слово «гениталии» не вызывало у него ни зрительных образов, ни смысловых ассоциаций, а настойчивые требования доктора их оголить, лишь довели до состояния глубокой душевной депрессии. Слово «гениталии» оставались для Семена пустым звуком. Надежды рушились, и тогда он, рискнув, сделал два шага навстречу судьбе и снял… кепку.

Все, кто находился в комнате, замерли, и только мухи деловито жужжали в поисках чего-то свеженького… Ситуацию спас сам доктор: «Молодой человек, «гениталии» – это…». Последнее слово было, без лишних заграничных иносказаний. Просто и открыто, как может быть произнесено только настоящим русским человеком. Для Семена это было первое доброе слово, сказанное ему в этом чужом большом городе…

Среди тридцати претендентов на заветные бляхи, таких обеспеченных как он людей было, человек пять. Но только ему одному удалось сохранить все атрибуты благополучия – и чемодан, и ботинки. После торжественного подъема флага из школы вышел невысокий человек в морской форме в сопровождении двух более крупных специалистов.

Это был сам начальник школы. Он строго осмотрел строй и поинтересовался состоянием здоровья будущих питомцев: «Дистрофия, глисты, анурез есть?», на что все дружно проскандировали: «Так точно!». Ответ начальнику понравился. Поздравив всех с успешной сдачей экзамена, он направился туда, откуда пришел – в здание школы. Специалисты остались. Первым выступал механик:

– Товарищи, – сказал он, – в то время, когда советский народ, под личным руководством самого товарища Сталина, борется с разными нехорошими людьми, значение труда кочегара на современном судне несоизмеримо возросло. Лишняя лопата, брошенная хорошим специалистом в самое сердце современного парохода…

После слова пароход специалист подозрительно замолчал. Чувствовалось, что другие слова не хотят присоединяться к этому давно поплывшему пароходу. Специалист еще несколько раз героически пытался открывать рот, но кроме икания, других, более цивилизованных звуков его гортань уже не производила. Безнадежно махнув рукой, он неровно побрел в сторону ворот, оставляя после себя нерешенным вопрос, – зачем для борьбы с нехорошими людьми надо бросать в сердце судна лишнюю лопату?

Второй специалист представлял палубную команду и, естественно, не имел никаких общих интересов с предыдущим оратором, тем более что был трезв. Этот старый заслуженный боцман, как и безвременно ушедший механик имел задание руководства набрать группу учеников кочегаров, нехватка которых остро ощущалась на флоте. В те годы рядовые моряки рождались в селе и были уверены, что единственная профессия на судне – матрос. Слово «кочегар» им ни о чем не говорило, и боцман, всю свою жизнь с пренебрежением относившийся к машинной команде, не без труда переступал через профессиональную гордость:

– Кочегар – дело хорошее. Пусть сегодня ты просто кочегар, но завтра ты уже старший кочегар, серьезный человек! А если на курсы пошлют, то и до машиниста дорасти можно.

Он кивнул в сторону уходящего первого и добавил:

– А если при этом не пить и грыжа мешать не будет, то можно и на механика выучиться…Вы знаете, кто такой механик?!! Первейший человек, гроза машины! Ходит в белых перчатках, приказы отдает! Для него все остальные кто? Тьфу!.. Да за ним девчата, от Николаева до самой Голой Пристани в очереди стоят!!!

Услышав это, Семен, конечно, выбрал белые перчатки и девчат, с надеждой ожидающих его на причале Голой Пристани. Вместе со всеми он сделал исторический шаг вперед, который переносил его в еще не наступившее, но такое сытое и благополучное завтра…

ИЗ ЖУРНАЛА ПРИЕМА ПО ЛИЧНЫМ ВОПРОСАМ

«Из протокола собрания

Слушали:

жалобу моториста Чучкина Г.К., члена ВЛКСМ, на неприличные оскорбления со стороны капитана мотозавозни Ас Н.Д., члена КПСС, прозвучавшие на его предложение совместно попить пиво.

Выступили:

1. Капитан мотозавозни Ас Н.Д., член КПСС. Факт личных оскорблений моториста Чучкина Г.К., члена ВЛКСМ отрицает. Отказ от предложения совместно попить пиво в виде пословицы: «Гусь свинье – не товарищ» осуществлен из-за повышенной потливости и неряшливости моториста Чучкина Г.К. Предлагает рассмотреть встречную жалобу на Чучкина Г.К. о нанесении им ответных слов.

2. Моторист Чучкин Г.К., член ВЛКСМ. Факт нанесения ответных слов на личные оскорбления в его адрес Ас Н.Д., членом КПСС, подтверждает. Фраза: «В Вашей фамилии меньше букв, чем в самом популярном русском слове» была произнесена в лингвистически-познавательной концепции.

Постановили:

Считать сравнительный подсчет букв в фамилии капитана мотозавозни Ас Н.Д., члена КПСС, и самом популярном русском слове, произведенным мотористом Чучкиным единственно верным, научное заключение по данному вопросу доктора философских наук Нечухайло П.П. о справедливости данного подсчета прилагается»