Читать книгу Нераскаявшиеся каины. Криминал прошлых веков - Сергей Степанов-Прошельцев - Страница 5

Случайно это или нет, но едва ли не половину разбойничьих ватаг на Нижегородчине в старину возглавляли женщины. Может быть, они отличались хитростью, осторожностью, изобретательностью, могли предвидеть, как будут развиваться события? Может быть, проявляли большую храбрость и жестокость, чем остальные? Так или иначе, но им доверяли бразды правления.

Степанида

Николай Некрасов, когда писал о представительницах прекрасного пола, которые и коня на скаку остановить могли, наверное, зрительно представлял образ нижегородки. Такой, как Степанида Ветлужская.

Её шайка орудовала на Ветлуге и Усте задолго до разинского мятежа. Неподалеку от современных деревень Раскаты и Городище располагался наблюдательный пункт лихой ватаги – на шихане (так местные жители называют холмы) Бабья гора. Отсюда, как на ладони, открывалась вся панорама судоходства на реках. Здесь же, как гласит предание, и зарыты награбленные сокровища. «Черные копатели» до сих пор ищут их, но, увы, безуспешно.

У Степаниды было под началом 12 молодцов. Пять раз нижегородские воеводы предпринимали попытки выкурить их из глубоких пещер в крутом обрыве холма. Но даже пушки не помогали. Разбойники по прорытым ими подземным ходам уходили в дремучие леса, а там в буреломе чёрт ногу сломит.

Но на шестой раз стрельцы сумели тайно перекрыть все пути-дороги, ведущие в непролазную чащу. И Степанида, оставшись одна (все её сподвижники были перебиты), бросилась с кручи в Ветлугу. Она знала, что в противном случае её ждут мучительные пытки и не менее мучительная казнь.

Семейные бандформирования

Как попадали женщины в разбойничьи ватаги? Поначалу удальцы находили себе зазнобу, которая в случае необходимости могла спрятать своего возлюбленного от розыска или погони. Некоторые из них становились потом верными спутницами душегубов и делили с ними все невзгоды тяжелой, но зато вольной, лесной жизни.

Архивные документы рассказывают: только на Фадеевых горах близ села Бармина в 50-х годах XVII века в землянках проживали «шесть баб мужних и две девицы, освидетельствованы же как уже рожавшие». Они готовили пищу, стирали белье, но появившиеся на свет младенцы из-за суровых условий и антисанитарии, как правило, погибали. И, погоревав, «бабы мужние» вместе со своими избранниками начинали заниматься грабежами. И проявляли порой себя на этом поприще так, что разбойники волей-неволей признавали их превосходство и выбирали своими лидерами. А чтобы самоутвердиться, новоиспеченные атаманши старались козырнуть невиданной дотоле удалью и жестокостью.

Одной из самых крутых женщин-атаманш была Катерина, шайка которой действовала в лесах между селами Нерядово и Демешкино. Там до сих пор один из оврагов называют Катерининым, хотя и недобрую память она о себе оставила. Здесь тоже якобы зарыты награбленные сокровища, а их охраняют черепа и скелеты убитых купцов – Катерина никого не щадила, никого в живых не оставляла, даже малых ребятишек. Но заговорённые клады никому не даются в руки…

Не меньшей жестокостью отличались и боевики банды Натальи-старицы. Формировалась она совсем по другому принципу: мать-атаманша, женщина уже немолодая, но крепкая и расчетливая, призвала под разбойничье знамя восьмерых своих сыновей. Смерть ждала всякого, кто показывался ночью на дороге, ведущей из Мурома в Арзамас, да и тех, кто решил переждать до утра у обочины тракта.

С семейной воровской шайкой долго не могли справиться. Застигли каратели её врасплох, когда разбойники расположились на ночлег. Избу, где они остановились, подпалили с четырех сторон, и Наталья с сыновьями сгорела заживо.

Семейной была и банда сестер Ульяны и Прасковьи. Они устроили свое тщательно замаскированное логово в лесах под Балахной, нападая время от времени на проходившие мимо купеческие суда. Облавы, которые устраивали стрельцы, заканчивались тем, что разбойницы ускользали одними им ведомыми звериными тропами.

И все же балахнинский воевода перехитрил коварных сестриц. Он пустил по Волге совершенно не охраняемый, на первый взгляд, караван торговых судов. Но как только волжские пираты под предводительством лихих атаманш пошли на абордаж, из укрытия выскочили затаившиеся стрельцы и открыли беспорядочную пальбу. Одним из выстрелов Прасковья была убита. А Ульяна, распрощавшись со своими молодцами, согласно людской молве постриглась в монахини. Но вот замолила ли она свои и сестрицыны тяжкие грехи – это никому не известно.