Читать книгу Истории Бескрайнего леса. Пробудившийся - Сергей Тарасов - Страница 1

1.

– А ты медведь или нет? – зайчишка сидел на обомшелом камне и стойко переносил мучительную процедуру забинтовывания лапы. Со слов мамы малыш споткнулся о кочку и поранился о торчащую ветку. Но Хами-хама был опытным лекарем, чтобы определить, что ранка была оставлена отнюдь не веткой, а, скорее, острым камнем. Да и на своем веку он перебинтовал не одну лапку не одного непослушного шалопая и знал когда ему пытаются заговорить зубы.

– Ну, допустим, медведь. – кивнул он, продолжая свое дело и краем глаза посматривая на беспокойно снующую рядом маму-зайчиху. Он не хотел начинать разговор при родительнице, чтобы ещё больше ее не расстроить.

– А почему у тебя нос маленький? – продолжал зайка, уверенный, что своими вопросами сможет избежать возможных расспросов о травме. – У медведей он больше. И лапы у них большие и ноги корявые.

– Да, да. А ещё они едят маленьких зайчиков.

Зайчишка на секунду оторопел, но увидев добрые глаза Хами-хама задорно засмеялся.

– Как видите, – обратился доктор к маме-зайчихе, – ребенок будет жить. Вы не могли бы принести мне попить.

Долго упрашивать родительницу не пришлось. Благодарная мамочка тут же бросилась к ручью, чтобы набрать воды в поданную ей бутылочку.

Хами-хама не хотел пить. Да и запас воды у него был. Но ему было нужно время, чтобы переговорить с сорванцом с глазу на глаз.

Как только мама-зайчиха скрылась в низине, Хами-хама пошел в наступление. Он по-доброму, но твердо оборвал болтовню зайчишка и пристально посмотрел ему в глаза. Этот взгляд говорил все что нужно, и зайчишка это понял.

– За Крюком есть небольшой овраг. Мы там были. – Смутившись, пробормотал малыш.

Хами-хама знал этот овраг. Крюком местные жители называли крутой поворот реки, которая затем глубоко врезалась в землю, образуя по берегам крутые склоны. Местами склоны разрывались небольшими овражками и заводями. Но искать там было определенно нечего и даже для последних сорванцов эти места не таили в себе никакого интереса.

– Зачем вы туда полезли?

– Белёк сказал, что по ночам из оврага стоны слышаться. – Зайчишка проговорил это стыдливо, но в его голосе проскальзывали нотки азарта и нетерпения. Хами-хама еле заметно улыбнулся. Он ещё помнил себя маленьким медвежонком и знал это непреодолимое чувство жажды приключений и поиска тайн.

– А Белек откуда знает?

– А ему дед Барагоз говорил. Он частенько в ближайшей заводи рыбу ловит. А с недавнего времени перестал. Страшно, говорит.

– Деду Барагозу страшно, а вам, значит не страшно? – удивился Хами-хама. Деда Барагоза самого боялись все дети в округе, от подножия Черных скал и до края Смрадных болот. Да и не только дети. К деду Барагозу вообще старались близко не подходить. Никто не мог угадать, что старый бобр учинит в очередной раз.

– Так это ж ночью стоны! А мы-то днём туда заглянуть хотели! Да и то глазком одним. Может там помощь нужна кому.

Хами-хама нежно потрепал зайчонка по макушке. Он любил добрых детишек, которые готовы были прийти на помощь ближнему.

– А Белек, значит, с дедом Барагозом дружит?

– Да нет. Он просто Бельку как-то на дороге встретился и как завопит: "Не ходите за Крюк, там в овраге утопленник поселился, по ночам стонет. Я туда больше ни ногой". – И ушел. А Белек сразу ко мне.

– Ясно, герои. – Хами-хама услышал за спиной хруст веток, это мама-зайчиха возвращалась с водой. – К оврагу больше ни ногой! Если там кому-то нужна помощь, я помогу. А теперь беги!

– Я скажу Бельку, – зайчишка вскочил на лапки и бросился в кусты.

– Куда? – только успела воскликнуть мать.

– С ним все хорошо. Ранка заживёт быстро. Спасибо за воду!

2.

Хами-хама хотел сначала зайти к деду Барагозу, но, хорошенько подумав, отказался от этой идеи. Он не боялся старого бобра, но посещение его хатки могло пройти по совершенно непредсказуемому сценарию. Можно было с одинаковой вероятностью попасть в гости к гостеприинейшему хозяину, который не отпустит тебя до самого вечера, а можно было нарваться на дикого зверя, от которого по началу придется отбиваться палкой. И в том и другом случае это будет дед Барагоз, и ни к тому ни к другому Хами-хама попадать не желал. Сражаться с бобром не было желания, а распивать чаи до сумерек не было времени.

Солнце ещё не добралось до зенита, поэтому Хами-хама здраво рассудил, что может спокойно перекусить, набраться сил, подготовится к походу, а уже затем отправиться изучать странный овраг.

Как и все нормальные медведи, Хами-хама жил в берлоге. Конечно, он не был совсем обыкновенным медведем, какие во множестве бродят по просторам Бескрайнего леса, но все же медведем. Берлога его была гораздо просторнее, и уютнее, чем пустые темные жилища диких зверей. Сложена она была из массивных стволов деревьев, тщательно замазанных глиной, так что внутри стены образовывали ровные поверхности с изредка выбивавшимися наружу спилами веток и неровно лежащими комлями или верхушками деревьев. На южной стороне сияло большое овальное окно, днём дававшее достаточно света для освещения всего убранства берлоги. В просторном помещении не было перегородок. Кухня, прихожая, гостиная с громоздким открытым камином, а также мастерская и хранилище уживались по соседству, плавно перетекая одно в другое. Только спальня Хами-хама помещалась на деревянном помосте, поднятом к сводчатой крыше берлоги. На помост вела крутая винтовая лесенка.

Первым делом Хами-хама снял с подвеса в камине чайник. Камин топился каждый вечер, так как не смотря на летние деньки, ночью в Бескрайнем лесу было прохладно. К тому же именно в нем Хами-хама готовил себе еду. Протопленный как следует камин держал тепло очень долго, и вода в чайнике на подвесе всегда оставалась горячей. В чайном шкафчике Хами-хама перебрал несколько стеклянных и жестяных баночек (там так же попадались деревянные котомочки, берестяные лукошки и глиняные кувшинчики) и достал одну с надписью "Бодрый мишка". Этот чай Хами-хама заваривал, когда собирался в длительное путешествие или намеревался заняться тяжёлой работой. Все чаи Хами-хама собирал сам. Рецепты самых лучших были записаны в пузатом дневнике, лежавшем там же в чайном шкафчике.

Пока чай заваливался, Хами-хама проверил свой посох, пополнил запасы провианта, воды и лекарственных средств в мешочках, притороченных к его чудо-поясу. Начистил свои жёлтые сапоги и захватил с собой баночку с фонариками. Он надеялся, что в овраге ничего не обнаружится, но своим обостренным чувством предугадывать события, догадывался, что там окажется пещера или грот. В общем что-то темное, где свет будет как нельзя к стати.

После того как стакан с чаем был неспешно опустошён, Хами-хама вышел из берлоги.

3.

Дорога до Крюка была не близкой, но Хами-хама хорошо знал лес, и без труда выбирал самый короткий путь к цели. Идти приходилось в основном по ровной местности, огибая вековые сосны и ели. Подлеска здесь не было, и ничто не мешало приятной прогулке. К тому же погода была отменная. Солнце единолично властвовало на небосклоне, но его немилосердный жар терялся в густых кронах деревьев и спускался к обитателям леса приятным летним теплом, изредка разгоняемым нежными движениями лёгкого ветерка.

Хами-хама обогнул небольшой овражек. В дальнем его конце можно было найти выход к реке. Именно там находилась хатка деда Барагоза. Хами-хама намеренно сделал небольшой крюк, чтобы ненароком не встретится с бобром. К реке он намеревался выйти в другом месте, чуть выше по течению. Его путь свернул чуть левее, в сторону от реки и вышел на небольшую полянку. Здесь всегда можно было встретить кого-нибудь из лесных обитателей, а иногда и не только их. Через эту полянку проходила неторная тропа от Смрадных болот до Хрустального моста, и дальше к Черным скалам. Дороги здесь не было, но все путники всегда выбирали именно это направление, приводившее их к этой самой полянке.

То ли дело было в непроходимости окружающей местности, то ли в прихоти Лабиринта, но все, кто стремился попасть к центру этого самого Лабиринта, непременно проходили здесь. Случалось это крайне редко. Пришельцы в Лабиринте не частые гости. И все же следы редких привалов здесь можно было обнаружить. Одним из таких следов были три булыжника: два поменьше, служившие скамьями, и один квадратный, выполнявший роль стола. Именно за этим столом Хами-хама и заметил Мышонка-странника. Этого мышонка звали Ноготок. Хами-хама хорошо его знал. Дело в том, что мышата-странники встречаются повсеместно. И название это дано им скорее в насмешку. Ведь за всю свою жизнь эти маленькие испуганные существа и носа не показывают за пределы родного холма, бора, поля, или где бы они не жили. Но при этом они постоянно готовы ринуться в головокружительное путешествие в неизведанные страны и непременно сообщают об этом каждому встречному. Желания эти возникают у них нескончаемым потоком, незамедлительно сменяя одно другим. То они готовы отправиться в путешествие вниз по реке, и дело осталось за малым – построить лодку, но вот как на зло, нет ни пилы, ни молотка. На завтра этот же мышонок уже воздухоплаватель, и уже нашел подходящую корзину, и осталось всего ничего – сшить воздушный шар.

Вот и сейчас Ноготок, по всему видимо, намеревался совершить невероятно смелый шаг, отправившись в неизведанные дали. И что удивительно, он смог добраться до поляны, а ведь жил он гораздо ниже по течению. Для мышонка это был уже великий подвиг. Но по его мордочке ни о каком воодушевлении сказать было нельзя. Напротив, Ноготок был хмур и что-то усердно бормотал себе под нос. На столе лежал походный рюкзак, набитый на скорую руку. Из него торчали носки, свешивался рукав тельняшки, а из бокового кармана сыпались сухарики. Сам Ноготок был одет в жилетку с множеством карманов, синюю кепку и галоши (не самая удобная обувь для походов). В руках у него были две лыжные палки. Самих лыж Хами-хама поблизости не заметил.