Читать книгу Жизнь Тузика Озейло. Переполох в городе - Сергей Трапезников - Страница 3

Следующим утром Тузейло едва не проспал. Подорвавшись с кровати и ругая про себя Аниту, даже не подумавшую его разбудить, он стремглав помчался в сторону ванной. Тузик вполне мог пожертвовать завтраком, однако пренебречь утренними водными процедурами не мог себе позволить, поскольку президент Республики Русь не имел право выглядеть несвежим. Голодным мог, а вот мятым и заспанным – ни в коем случае!

– Что-то вы поздно сегодня, Тузейло Фридрихович, – заметил шофёр, когда тот в сопровождении охраны вышел из подъезда многоэтажного дома на Таймс-Сквер и залез в свой автомобиль. – Я вас уже больше тридцати минут жду…

– Иногда, Санчес, события складываются так, что собаки не слышат свой будильник и просыпают. Президент Российской Автономии не исключение, – ответил Тузик. – Меня в администрацию.

Почувствовав, что шеф не в духе, шофёр молча пожал плечами, сделал серьёзное выражение морды и завёл автомобиль.

Машина с ускорением двинулась в сторону центра. В это утро Тузик был безгранично рад тому, что тогда, в мае, ему удалось настоять на том, чтобы администрация осталась в том же здании, что и мэрия. Во всяком случае дорога от дома до работы проходила по хорошо обкатанному маршруту, не слишком продолжительному, отчего участники дорожного движения в центре города от поездок главы администрации практически не страдали.

Как это обычно и бывает, в самый ответственный момент, когда дорога́ каждая не то что минута, а секунда, автомобиль встал в пробку. Тузик вытянул шею, чтобы оценить масштабность затора.

– Может, как-нибудь побыстрее? – Тузейло явно волновался.

– Я не виноват, просто здесь пробка длиннющая, – оправдывался шофёр.

– Обгони её, Санчес! – настоял Тузик, размышлявший о том, что сегодня в город прилетает министр обороны Пермякии Юлиан Мошев. И если он, Тузик, опоздает на встречу, то с Юлианом начнут беседовать выскочки из Буэнос-Айреса, а этого Тузейло никак не мог допустить.

– Как скажете, шеф, – проворчал Санчес и включил мигалку.

Незамедлительно автомобиль Тузейло выехал на встречную полосу и объехал всю вереницу. Несколько машин, вдохновлённых траекторией автомобиля Тузика, тоже выехали на «встречку» и с видом вражеских танков так же объехали всю пробку.

В итоге Санчес скоротал более получаса. Поэтому Тузик опоздал на работу всего на десять минут, несмотря на то что уже морально готовился опоздать как минимум на час.

Когда он вошёл в зал заседаний, то понял, что все были уже в сборе. За исключением его самого, а также ожидаемого Юлиана Мошева. Тузейло удивился, поскольку за Юлианом никогда не замечалось ничего подобного. Если верить коллегам Тузика из Пермякии, то Юлиан всегда был образцом добросовестности и пунктуальности.

Прошло ещё пять минут, а министр обороны так и не появился. В зале почувствовалось волнение. У некоторых сотрудников Тузик прочитал на морде недовольство. Затем на столе у нынешнего мэра города, Дримбиджа Дона, зазвонил телефон. Сначала тот слушал всё вполне спокойно, но уже через мгновение вскочил со стула и нервно направился к Тузику.

– Тузейло Фридрихович! – Глаза французского бульдога были расширены от ужаса. – Мне только что сообщили, что в аэропорту Озей-2 прогремел мощнейший взрыв.

Тузик почувствовал, как у него мгновенно пересохло во рту, а по спине пробежали мурашки. Зал начал перешёптываться – чудовищная новость волной распространялась к задним рядам. Но что бы там ни было, все продолжали сидеть и чего-то ждать.

Первым в себя пришёл Тузик. Он пинком открыл дверь зала и вышел в коридор. Спустившись вниз и выйдя на улицу, он направился к машине. Сзади догонял Дримбидж Дон. Не произнося друг другу ни слова, оба сели в автомобиль.

Санчесу даже не понадобилось ничего говорить, потому что, судя по его выражению морды, он уже сам прекрасно знал, куда нужно держать курс. Тузик проехал квартал, увидел в окне Парагвайский вокзал, а вскоре – и оцепленный участок дороги.

Пока Дримбидж Дон поправлял шерсть на голове, подготавливаясь к неизбежному общению с телевидением, Тузейло вышел из автомобиля и оглядел место происшествия. Перед его глазами предстали лопнувший стеклянный фасад аэропорта, небольшая дымка, изуродованные тела собак, которых выносили изнутри, куча мусора, абсолютная потерянность и паника. Надо было отдать должное сотрудникам аэропорта: они максимально старались остановить хаос, возникший вокруг произошедшего на территории, и организовать эвакуацию. Тузик отвернулся.

Взгляд его упал на трёх сотрудников Следственного комитета, в одном из которых Тузейло узнал своего лучшего друга. Звали его Саппи Фейдж.

– …ребята, я уверен, что это теракт. И устроила его Аргентина. – Голос Саппи был до невозможности серьёзным, что было довольно редким явлением. – Вы все прекрасно знаете, что сейчас творится в стране. Правительство Аргентины, хоть и дало нам право стать автономной республикой, далеко не в восторге от того, что их территорию заняли русские…

– Это очень серьезное обвинение, Фейдж, – послышался в ответ голос Федерико Торреса. – У нас нет никаких улик или доказательств того, что это всё устроила Аргентина. Советую не только вам, Фейдж, но и всем остальным тоже, пока не оглашать эту версию общественности, если хотите сидеть в своих креслах… Тузейло Фридрихович?

– Здравствуйте, сеньор Торрес. – Тузик пожал ротвейлеру лапу и встал в круг. – Хотел сказать «доброе утро», но язык не повернулся.

– Я скажу, возможно, слова, которые вам не понравятся, но то, чего мы все ждали, всё-таки произошло, – произнёс Федерико Торрес.

– Да, – согласно кивнул Тузейло. – После событий в метро прошло уже довольно много времени – мы уже успели расслабиться и подзабыть тот инцидент.

– По нашим данным, сегодня действительно должно было что-то произойти, – признался Торрес.

– Вот как? – Тузик вздёрнул брови, ожидая, что ему скажут дальше.

– Наши агенты сообщили нам, что в аэропорту Озея в ближайшие выходные будет совершён подрыв. Мы бросили все силы в аэропорт Псово, а на этот закрыли глаза, посчитав его неинтересным для террористов.

– Если аэропорт не обслуживает гражданских псов, то это совершенно не значит, что он неинтересен! – вспыхнул Тузик. – Вы с ума тут посходили все, что ли?!

– Я готов нести ответственность, Тузейло Фридрихович! – твёрдо ответил ротвейлер. – Если я виноват, то я напишу рапорт и…

– Тихо, – оборвал его Тузейло. – Не хватало ещё, чтобы органы обеспечения правопорядка в городе развалились после первого же взрыва! Рано делать выводы, сеньор Торрес. Особенно если учесть, что работы вам в команде сейчас заметно прибавится.

– Мы правда бросили все силы на аэропорт Псово, – вошёл в беседу Саппи. – Он пришёл нам в голову в первую очередь. Кто из нас мог подумать, что в результате подорвут этот маленький «аэропортик», доживающий последние недели своего существования?

– А вообще, интересная ситуация выходит, – согласился Брайан Кортес, который также присутствовал на месте. – Подрывают аэропорт, который, по факту, уже готовится к сносу. Это ещё раз намекает на причастность наших добрых друзей из Буэнос-Айреса. Не так ли, сеньор Торрес?

– Ничего логичного в этом не вижу, – отрезал Торрес. – И поймите главное. Заикнись мы хоть на одно мгновение об их причастности – нам тут же перекроют кислород. А может, и глотки перережут. Конечное решение, разумеется, за Тузейло Фридриховичем…

– Как произошёл взрыв? – спросил Тузик. – Взрывное устройство или опять смертник, как в метро?

– Снова смертник. Почерк тот же, что и на «Площади Сантьяго», – ответил Торрес, не отводя глаз от Тузейло.

– Личность не установили?

– Нет, пока ребята работают, – покачал головой ротвейлер. – Думаю, результат будет не раньше вечера.

– Что ж, хотя бы радует, что подрывника не опознали уже через час после взрыва, как это было в феврале, – проговорил Тузейло. – Тогда это выглядело очень неубедительно, о чём мне нередко потом припоминали.

– Я помню, Тузейло Фридрихович. На этот раз всё гораздо сложнее. Однако так же ловко объяснить происшествие, как и тогда, нам навряд ли удастся.

– Согласен, – отозвался Брайан. – Нам не удастся замять это дело. Можно, конечно, заявить, что подорвался неисправный газовый баллон в ресторанном дворике, но, боюсь, это будет звучать не очень убедительно.

– Говорить будем как есть, – заключил Тузейло, кинув взгляд на часть разрушенного фасада аэропорта. – Там наверняка сейчас куча жертв и пострадавших. Историей с газовым баллоном тут не отделаться. Уже наверняка журналисты пронюхали. Они бывают куда шустрей нас, сами знаете. Сейчас, когда произошёл уже второй теракт, горожане разделятся на два лагеря. Один будет в страхе сидеть дома, а второй начнёт ковыряться во всевозможных наших отчётах перед средствами массовой информации в надежде найти нестыковки и неточности, чтобы в дальнейшем обвинять нас в халатности и цинизме по отношению к ни в чём не повинным собакам. Своей ложью мы сейчас только дадим им поле для размышлений и действий. А заодно тем самым пойдём на поводу у террористов, которые наверняка и совершили этот теракт, рассчитывая на раскол в обществе и зарождение недоверия к власти, в том числе и ко мне лично.

– Всё-таки Гастон правильно сделал, что доверился именно вам, Тузейло Фридрихович, – проговорил доберман. – Смешно даже представить, что бы сейчас в такой ситуации делал Дримбидж Дон или…

– Я, несомненно, польщён твоими словами, Брайан, но давай договоримся не напоминать мне о безграничном доверии сеньора Ортеги по отношению ко мне в каждом углу, – оборвал его Тузейло. – Меня это не раздражает, но другим слышать это не обязательно.

Доберман прикусил язык и больше не подавал голоса.

– Что касается вас, сеньор Торрес. – Тузик повернулся к ротвейлеру. – Разумеется, официально принимать вариант причастности Аргентины в этом деле на данном этапе нельзя. Но это совершенно не значит, что такая версия недостойна разработки. Сейчас в наших лапах жизни миллионов горожан, поэтому обрабатывать стоит каждый вариант, вне зависимости от того, принят он в качестве официального или нет. Также стоит отбросить идею с Аргентиной и «копнуть» в сторону «Аль-Зиди», которые наследили в городе ещё перед взрывом в метро.

– Жаль, что Гарсиа мёртв, – покачал головой Саппи. – Не застрелился бы он тогда – мы бы сейчас пустили его в оборот. Теперь с его стороны остаётся только Алан Бенитес, который сейчас в тюрьме Святого Сириуса. И я сомневаюсь, что он чем-то может помочь.

– В дорогу, Фейдж, – подытожил Федерико Торрес. – Съездите к Бенитесу и поговорите с ним. Может, он укажет на некоторые связи Гарсии, на которые тогда мы не обратили внимания.

– А как же аэропорт, шеф…? – не понял Саппи.

– Это приказ, Фейдж! – одёрнул его ротвейлер. – Протокол вполне можно составить и без тебя. Монтеро прибудет сюда с минуты на минуту.

– В таком случае больше не буду вам мешать, – заключил Тузик. – Делайте свою работу, подключайте аналитический отдел. Собирайте улики. К вечеру жду всех на оперативном совещании. Прямо здесь, в левой части здания. Мне пора к журналистам.

– Тузейло Фридрихович! – оживился Брайан. – А мне куда…

– И тебе пора, – кивнул Тузик, жестом подзывая добермана в свою сторону. – Идём. Думаю, нас с тобой там уже заждались.

***

Двумя часами позже Саппи Фейдж шёл по коридору административного крыла тюрьмы Святого Сириуса. Это было красивое и одновременно жуткое исполинское здание, на вершине куполов которого возвышались страшные громоздкие статуи крылатых псов с косами. Саппи, за один лишь месяц работы в Следственном комитете повидавшего сцены куда более страшные, здание нисколько не впечатлило.

Бенитеса вели к нему чрезвычайно долго. Причём долго настолько, что голову Саппи посетила абсурдная мысль: тот попросту сбежал, и теперь его не могут отыскать. Но сибирский хаски в конце концов объявился. В сопровождении двух сенбернаров он вошёл в помещение и сел напротив Саппи.

– Ну, и чего тебе от меня надо, сеньор Фейдж? – Алан посмотрел на Саппи взглядом до невозможности безразличным.

– Для начала здравствуйте. – Саппи слегка повысил голос. Глаза Бенитеса упали в пол, – Ну? – Фейдж принялся сверлить хаски взглядом. Тот долго молчал, затем опустил голову и начал изучать поверхность стола.

Саппи засунул лапу во внутренний карман куртки и вынул специальный выпуск газеты «Собачья правда». Передав её Алану, он замер в ожидании.

Утренний взрыв в аэропорту

По данным, полученным «Собачьей правдой» из первых уст, на данный момент установлено, что в 9 часов 27 минут в зале прилётов аэропорта Озей-2 сработало взрывное устройство. Виновником взрыва, скорее всего, является террорист-смертник, личность которого устанавливается. По состоянию на 12 часов дня, в результате взрыва погибло 25 собак. По данным горбольницы, госпитализировано около сорока пострадавших, многие из которых в данный момент находятся в крайне тяжёлом состоянии.

Аэропорт Озей-2, возведённый в качестве «временного» аэропорта во время отстройки города в прошлом году, находился в подвешенном состоянии уже два месяца. После открытия международного терминала в Псово аэропорт обсуживал в основном частные рейсы и небольшие авиакомпании. Не исключено, что после случившегося инцидента он будет полностью закрыт и снесён.

Глава администрации Российской Автономии Т.Ф. Озейло заверил, что организаторы будут уничтожены, и для этого приложатся все возможные усилия. Также президент не исключает, что между сегодняшним взрывом в аэропорту и февральским терактом в метро на станции «Площадь Сантьяго» есть какая-то взаимосвязь.

Представители следственных органов пока отказываются давать какие-либо комментарии на этот счёт. Известно только, что возбуждено уголовное дело сразу по трём статьям: «террористический акт», «умышленное убийство» и «незаконный оборот взрывчатых веществ».

В то же время представитель администрации (его имя по определённым причинам не разглашается) сообщил нам, что взрыв, скорее всего, исходит от тех же лап, устроивших подрыв поезда метро. Также он назвал и имена. Это Дэвид Гарсиа – известный бизнесмен из Мар-дель-Платы, таинственным образом покончивший жизнь самоубийством сразу же после февральского взрыва, – а также его пособник Алан Бенитес, в настоящее время отбывающий пожизненный срок в тюрьме Святого Сириуса. Как сообщают интернет-источники, оба пса – коренные аргентинцы, прожившие в стране всю свою жизнь. Не исключено, что один из них вёл тесную переписку с членами террористических группировок.

Настоятельно просим в случае нахождения подозрительных вещей в каких-либо общественных местах сообщать об этом охране. Будьте бдительны и осторожны!

В следующем номере, который выйдет завтра, вы найдёте инструкции по самообороне в общественно-собачьих местах, одобренные Министерством чрезвычайных ситуаций Российской Автономии.

Специальный корреспондент

газеты «Собачья правда»

Серди Мопс

– Ну, и что ты скажешь, сеньор Бенитес? – спокойно спросил Саппи, чувствуя, как внутри него нарастало напряжение.

– Ничего, – коротко ответил Алан. – Помогать вашей лавочке я не собираюсь.

– Грубо, – отозвался Саппи, проницательно посмотрев на хаски.

– А чего мне бояться, Фейдж?

– Не знаю. – В ответ спаниель пожал плечами. – Прилеплю тебе обвинение в изнасиловании – сам знаешь, как к таким здесь относятся. Может, тогда ты по-другому заговоришь.

– Не пугай меня, Фейдж! – Алан оскалился, обнажив жёлтые зубы. Поразительно, как за какие-то полгода изменился этот пёс! Теперь никому даже в голову прийти не может, что когда-то по нему сохла сама супруга премьер-министра Аргентины, весьма деликатно подходившая к отбору молодых пёсиков для своих утех! – Я слишком красив, чтобы оставаться нецелованным. Меня уже давно здесь оприходовали, поэтому можешь не стараться.

– То есть ты отказываешься мне помогать?

– Да, я отказываюсь помогать системе, которую ненавижу, – кивнул Бенитес. – Можешь лепить мне ещё кучу дел – я не изменю решения. Я отбываю здесь пожизненное за три убийства, хотя совершил только одно. А Гарсиа молодец, что застрелился. Я бы сделал то же самое, если бы успел.

– Можете оставить нас наедине? – спросил Саппи у сенбернаров. – Он в налапниках, у меня оружие. Всё будет нормально.

Чуть посомневавшись в правильности своих действий, охранники покинули помещение и встали за дверью.

– Может, ты не знаешь, но система в Озее сейчас несколько отличается от той, что была здесь зимой. И если я правильно тебя понял, то враг у нас с тобой сейчас общий. Гарсиа имел связи с «Аль-Зиди»? Говори!

– Не знаю, – тихо ответил Алан, не глядя на Саппи. – Я был для него лишь обычным наёмником. В основном он не посвящал меня в свои дела. Может, и имел связи. Я не в курсе.

– А сам как думаешь?

Бенитес молчал. Саппи верил, что тот думает, а не делает вид, поэтому не торопил его.

– Нет, – ответил наконец хаски. – Он не из тех, кто имеет связи с такими группировками. Не производит впечатление. Вон, при первом же пожаре застрелился.

– Ты бы тоже застрелился, сам же сказал! При этом работал наёмным убийцей…

– Я не работал наёмным убийцей! – вскипел Алан и попытался встать со стула, однако у него ничего не вышло. – Я занимался куда более деликатными заказами. «Мокруха», на которую меня вынудил пойти Гарсия, была первой и последней в моей жизни.

– И всё равно бы пошёл на самоубийство…

– Не из-за страха перед тюрьмой, как Гарсия, – гневно выдал Алан, вновь оскалив жёлтые зубы. – А из-за Луны…

– Ах, ты вспомнил Луну, значит, – кивнул Саппи. – Вот тогда слушай меня внимательно, Бенитес. Сегодня утром произошёл взрыв в аэропорту – почти такой же, как и в феврале, когда погибла твоя любимая Луна. Там, в аэропорту, множество щенков навсегда остались без мамы или папы. Кто-то потерял любимую собаку, кто-то, вероятно, даже всю семью. И благодаря тебе, Бенитес, виновников всех их бед будут ловить ещё очень долго. Скажи: тебе бы, наверное, было очень приятно осознать, что виновников взрыва, при котором погибла Луна, не смогли найти лишь потому, что единственный пёс, который мог бы вывести следствие на верный путь, обиделся на органы и отказался им помогать?

– Я не знаю, кто это сделал! – Алан просверлил Саппи взглядом, полным ненависти. Казалось, если бы хаски не был прикован к стулу, то он обязательно бы набросился на проклятого спаниеля.

– Ты уверен в этом?

– Абсолютно.

– Ты говоришь, что по двум убийствам тебя осудили ошибочно. В жизни не поверю, что ты ни разу не задумался о том, кто на самом деле всё это совершил! Также не верю, что ты никогда не думал о том, кто мог взорвать поезд, в котором ехала твоя любимая собака. Я уже не маленький щенок, Бенитес, не надо меня обманывать.

– Я правда не знаю, кто именно это сделал, – признался Алан. – Предположения были и есть. Думаю, ты и сам понимаешь, о чём я. Могу только пожалеть тебя, Фейдж. Ты ещё не знаешь, в какой муравейник лезешь.

– Боюсь, сейчас только я один это и понимаю, – тихо, в пол проговорил Саппи.

Сенбернары вернулись в помещение и увели Алана обратно в камеру. Саппи ещё некоторое время продолжал неподвижно сидеть и изучающе глядеть в одну точку, словно сомневаясь в том, правильно ли он поступает.